Книжный год едва начался, но у меня уже есть претендент на лучший ретродетектив-2025 в декорациях альтернативной России. Выделяю поджанр отдельной строкой не случайно, в нем сейчас пишут много: от народно-любимого (что не мешает ему быть посредственным) Виктора Дашкевича с графом Авериным и его котиком до потрясающей Юлии Яковлевой с галереей ее образов. Очень неплох Игорь Евдокимов с русскими ван Хельсингами - Корсаковыми и их тайным архивом; интересен стимпанковый мир Тимура Суворкина с гением механического сыска Ариадной Стим; прелесть, что за сказка "Потомокъ" от Илоны Волынской и Кирилла Кащеева . Вы наверняка можете добавить к этому списку свои названия и имена, если напишете в комментариях, мне будет интересно, а я сейчас несу вам то, во что влюбилась сама - "Визионер".
1920 положил конец Магической эре, которая в мире, созданном Женей Гравис существовала до Великой войны - в финале союзнические войска применили запретное сверхоружие, тем положив войне конец и спровоцировав разрастание над миром пустот, в моем профанном понимании, чем-то напоминающих колоссальные озоновые дыры - где магия не действует и теперь ее место окончательно должна занять наука. Революции в этой альтернативной версии не случилось, Россия более-менее успешно зализала послевоенные раны, жизнь вернулась в прежнее русло. Положение рабочих намного лучше, чем было в дореволюционной России нашей реальности, социальные границы довольно проницаемы, следовательно нет и ощутимых революционных настроений.
Лейтенант Дмитрий Самарин, ветеран войны (и, как водится со времен Фандорина - красавчик) руководит московским убойным отделом, которому 1 января 1920 года не до привычной посленовогодней лености. Топорную, под стать Деду Морозу фигуру Снегурки на площади перед Лубянским пассажем некое чудовище заменило юной красавицей в расшитой бисером шубке, которая смотрела на мир распахнутыми черными глазищами. Снежинки, падая на глаза, не таяли. Девушка удерживалась в вертикальном положении сложной каркасной системой. Это могло бы остаться в памяти посвященных кошмарным и гротескным преступлением, если бы 1 февраля поутру на Александровский (Белорусский нашей реальности) вокзал не прибыла пролетка с сидящей в ней девушкой, одетой красиво. но старомодно - в приталенный черный меховой жакетик и черную шляпку с белым пером. Извозчик ушел, а пассажирка осталась. Да она, в принципе, не могла бы уйти, потому что была мертвой.
Так начинается серия "календарных" убийств, которая будоражит Москву, несмотря на усилия властей не дать огласки. До поры это удается, обе погибшие девушки "из простых". Преступление переходит в разряд резонансных, когда 1 марта Машу, дочь купца Зубатова находят окаменевшей с персиком в руках за столиком ресторации Славянский базар. Читатель, поверхностно знакомый с русской живописной классикой, вспомнит сюжеты культовых картин ("Снегурочка" Васнецова, "Незнакомка" Крамского, "Девочка с персиками" Серова), как вспомнила их Соня, дочь профессора экономики Загорского и вторая героиня этой истории.
"Визионер" история, в которой неспешная детективная составляющая тесно переплетается с сопутствующими преступлениями, искусствоведением в части шедевров отечественной живописи и традиций русского меценатства (Савва Мамонтов и Абрамцево), феминизмом, толикой магии и в самую меру хрустом французской булки - а все вместе тонко, умно, отменно стилизовано и рассказано так, что не оторваться. А какой дивный Маяковский - Ильм! От души советую.