Глава 1. Самая мужская еда

– Деда, а Дееедааа… – окрикнул юный гном пожилого. – Деда, ну деда… А что ты готовишь в котелке?

Низкорослый коренастый мужчина с крепкими руками и длинной седой бородой почти до самых колен стоял возле камина. Время от времени он открывал крышку большого котелка, оттуда валил пар, большой железной ложкой помешивал, прищурив глаза, и закрывал обратно.

– Деда, ну пожалуйста, скажи, что в котелке, – не переставал малыш, заходя то слева, то справа от старика.

– Не скажу, Тахон, рано еще, вот приготовится, сам увидишь, – улыбнулся дед, видя, с каким интересом внук на него смотрит.

На самом деле Тахон был ему не внук. Старому гному было уже больше трехсот лет, и он уже не помнит, прапраправнук ему был Тахон или праправнук, да дело и не в этом. А в том, что родителей у юного гнома не было, и дед взялся за его воспитание в одиночку. Точней, родители-то были, но вот уже три года как они исчезли. Пошли на каменоломню принести булыжников для бани и не вернулись. Пропали. Вся деревня стояла на ушах, искали их и днем, и ночью с факелами. Даже лес весь прочесали на всякий случай. Нету, пропали. Как сквозь землю провалились.

С тех пор молодой гном живет с дедом в его доме. Вспоминает о маме с папой вечерами, но не плачет. Дед не велел плакать. Сказал:

– Не сметь, гномы не плачут, мужчина гном, тем более!

Вот так маленький Тахон и не плачет уже три года. А когда очередной раз он вспоминает о родителях, берет табуретку, подставляет к зеркалу, встает на нее и, глядя на себя, говорит:

– Несмееееть, мы гномы, не плачем!

Дед очередной раз открыл крышку котелка, повалил пар, помешал с умным видом поварешкой и говорит:

– Это самая что ни на есть настоящая мужская еда! На войне мы только ее и ели, – продолжал гном. – Она придает много сил и успокаивает перед сном после кровавых сражений.

– А как называется дедушка? – Гречневая каша на молоке! – ответил дед. Тахон почесал нос кулаком, глаза его заблестели, и медленно прошептал – Самая мужская еда.

Глава 2. Юный кузнец

Старый гном сидел в кресле перед камином и уже почти начинал дремать.

– Деда, а деда! Расскажи про войну.

Тахон с утра уже наколол дров, натаскал воды с пруда, накормил свиней во дворе, побил соседского мальчишку за то, что тот строил ему рожицы, и теперь, когда все дела переделаны, ему стало скучно.

Хотя ему было всего одиннадцать лет, но он уже был крепким малым и мог запросто приподнять на несколько секунд взрослую свинью. Гномы вообще очень сильные с детства, а Тахон уже как три года помогает деду в кузне и по хозяйству. Да и есть в кого быть сильным, говорят, его отец в молодости поднимал лошадь на ярмарочной площади в праздники.

Войны давно уже не было, и гномы, дабы подавить в себе инстинкты воина, загружали себя тяжелой физической работой. В основном все работали на каменоломне, кто лес рубил, а кто пахал землю людям, запрягался вместо лошади. Но дед Тахона славился отличным кузнецом, то подковы кому выкует, то гвозди, то калитку фигурную. Тем и зарабатывал помаленьку. Золота в деревнях ни у кого не было. Так, люди кто яичек принесет, кто молочка, а кто и меду. Очень все любили старого гнома.

Тахон очень старался и помогал деду в кузне. Ведь дед обещал, что, если юный гном сам, без помощи, выкует четыре подковы, самолично подкует чью-нибудь лошадку и ему за это заплатят, то дед научит его ковать мечи. Представляете, ковать мечи, от этой мысли у Тахона звенело в ушах.

– Деда, а деда! Расскажи про войну.

– Я тебе уже раз пятьдесят рассказывал, внучок, – ворчал дед.

– Ну, деда, расскажи пятьдесят первый, – настаивал Тахон и удобно уселся на коврике перед камином рядом с креслом дедушки.

– Ну, хорошо, слушай, коль не надоело… Давно это было, лет двести назад… Я тогда был молодым крепким гномом… Мог трёх поросят съесть за ужином и запить бочонком медовухи… Кстати, принеси-ка мне медового кваса из погреба, я пока дровишек в камин подброшу, – старик окончательно поборол дремоту и потянул руки в стороны.

Глава 3. Торус кровожадный

Гном выпил кружку медового кваса залпом. Сел в свое кресло возле камина и, прищурясь, посмотрел на внука.

– Понимаешь, Тахон, времена были другие, двести лет прошло, – начал дед. – Война тогда была… Кровавая война… Жестокая война…

– Умер король Бонумии, и на трон сел его единственный сын Торус, – начал свой рассказ дед. – Наследник был молод и горяч, а самое главное, известен сильной ненавистью к другим расам. Уж очень не любил он эльфов, гномов, хартов, в общем, всех, кто не человек. Люди поговаривают, это оттого, что его бабка была наполовину харткой, и Торусу сильно не давала покоя в себе эта кровь.

– Скажем, в первый же день после коронации он собрал всех гномов на главной площади и отправил в рудниковые шахты. Всех – и детей, и женщин. А тех, кто отказывался, тут же велел повесить на этой же площади. Сотни гномов висели на площади целую неделю, их специально не снимали для устрашения. Ну а тех, кто согласился, тоже ждала участь не легче, – гном встал, налил себе еще кружку кваса и снова сел в кресло… – Их кормили раз в три дня, заставляли работать с раннего утра до глубокой ночи без отдыха и били плетьми.

– К счастью, до эльфов дело не дошло, они вовремя поняли, чем пахнет, собрали свои пожитки и, пока новоиспеченный король расправлялся с гномами, сбежали в лес. Кто-то, может, назовет их предателями, конечно, но, как по мне, – продолжал старый гном, – как по мне, если бы они остались и попытались помочь гномам, то жертв было бы еще больше. Они не смогли бы безоружные и без боевого опыта дать отпор хорошо оснащенной армии Бонумии. Ну а хартов он попросту сделал слугами у себя и в домах высокопоставленной знати.

– Но Торус на этом не остановился, он начал сначала небольшие набеги на соседние земли. А потом уже полномасштабный захват, – дед нахмурил брови и продолжил. – Вот и к нашей Гидании он подобрался. К счастью, наша тогдашняя королева Даргона предполагала о будущем нападении и, не будь дурой, собрала армию у границы. На помощь тогда пришли все. Все, кому удалось уцелеть и унести ноги из разгромленных земель. Даже эльфы пришли из леса, они, оказывается, всё это время тренировались стрельбе из лука и стали отличными лучниками. Королева даже велела выдать им прочные луки из королевского арсенала вместо их самодельных.

– Вот и наша деревня вся собралась и пошла добровольцами на подмогу, все, ни один гном не остался, и женщины, и мужчины. Только деток оставили, да у нас знаешь какие детки, быка одним ударом в лоб вырубают, да ты и сам такой, Тахон, гномья кровь. Не пропали бы.

– Да, много тогда славных гномов полегло, – проговорил медленно старый гном… Все тише и тише… И наконец громко захрапел.

Тахон встал, взял пустую кружку из рук деда. Потянул руки в разные стороны, наклонился пять раз, сжал кулаки до хруста и пошел во двор, в свинарник, бороться с хряком.

– Чего хрюкаешь? Давно на лопатках не лежал? Ну держись! – сказал Тахон и прыгнул на взрослого хряка, который весит не меньше трехсот булыжников. – Говори, как тебя зовут! Живо! Я все равно узнаю.