Церковь – свята, хотя в ней есть и согрешающие. Согрешающие, но очищающие себя истинным покаянием не препятствуют Церкви быть святой; а нераскаянные грешники или видимым действием церковной власти, или невидимым действием суда Божия как мёртвые члены отсекаются от тела Церкви, и таким образом она и в этом отношении сохраняется святой.

Святитель Филарет Московский. Катехизис

Первое, короткое предисловие

Человеческая цивилизация – по крайней мере, европейская, – «убедилась^[1]», что социальный феномен и связанная с ним иллюзия, называемая демократией, за кулисами которой действуют финансовые международные структуры, ведёт мiр к хаосу, поскольку общество постепенно, но неуклонно становится «либеральноразвинченным», и бесконечно «совершенствуемое» законодательство не может предотвратить сползания «демократического» человеческого социума к хаосу – в бездну тотального террора, локальных войн и цветных революций.

Бесконечно увеличивающееся количество законов в государственных законодательствах коррелирует с бесконечно увеличивающимся числом адвокатов, психологов и сумасшедших^[2], знаковых бытовых, природных и техногенных катастроф.

Западный мiр движется – к хаосу!

Вы никогда не задавались вопросом: неужели не существует никаких рецептов, чтобы предотвратить это движение к хаосу?

Рецепты есть, но есть и люди, заинтересованные в поддержании такой ситуации, которые испокон веков ловят рыбку в мутной воде.

Автор имеет в виду «нехороших» капиталистов (хотите – называйте их империалистами, какая разница) Америки, Европы, Англии.

Обратите внимание:

…в исторической практике есть примеры существования таких тысячелетних цивилизационных культур, как Византия и Россия…

Понятно, что абсолютный возврат к тем временам – мысль утопическая.

Но возврат человека к Творцу, Отцу Небесному, Пресвятой Троице – вполне возможен.

Поскольку Бог есть Любовь и Бог – милостив.

История возникновения и зарождения византийской империи человечеству хорошо известна. А вот возникновение такого государства, как Россия, имеет много секретов и умолчаний, особенно усугублённых цензурой богоборческого строя, который мы формально называем советской властью, но который является и предтечей безыдеологического строя 1990-х гг., и, возможно, начала третьего тысячелетия российской действительности^[3].

Например!

Вы никогда не задавались вопросами:

Почему славянские княжества позвали на княжение варягов?

Почему Русь именно под руководством варягов стала государством – империей, в течение тысячелетия объединявшей и защищавшей от иноземных нашествий свои многоэтнические и другие малые народности, окаймляющие её своими территориями?

Кто-то, может быть, не слишком задумывающийся над сложными вопросами, скажет: «Как же, у варягов были хорошо обученные дружины, современное вооружение, новейшая тактика ведения боевых действий и т. д. Вот это всё и побудило славянских князей призвать их на Русь княжить и володеть.

Однако тут же мелькает мысль: «Если славянские князья не могли преодолеть трудностей улаживания внутренних распрей и противоречий, то они могли бы – по примеру западноевропейских феодалов, королей или князей – заключить договор с наёмниками о защите внешних рубежей; а по прошествии какого-то времени и отпадения надобности в этих наёмных войсках заплатить какие-то деньги за воинские услуги и прекратить действие этого разового договора по взаимному согласию (до следующего раза).

Увы, от этих детских мыслей придётся постепенно, но – отказываться!

Призванные «княжить и володеть» варяги самым естественным образом интегрировались в славянское сообщество, и вопроса о том, что, вот мол, инородные, иноплеменные и инославные^[4] общности стоят препятствием на пути социального прогресса славянского сообщества, – не возникало.

Поэтому заданный вопрос… остаётся открытым?..

Более того, другой нетерпеливый читатель спросит: «Всё это было давным-давно, а нам-то сейчас какое до этого дело?»

Переформулируем нетерпение читателя следующим образом:

Предопределяют ли вышеозначенные вопросы и ответы на них какую-либо историческую экстраполяцию (предсказание) духовной эволюции России и её исторического существования?

Автор ответит: «Предопределяют, да ещё как!»

На самом деле^[5] варяги и были потомками далёких русов, существовавших примерно четыре тысячи лет тому назад и основавших город Иерусалим (Иеруссалим – корни «рус» и «салим» в переводе – «цари (рус) правды (салим)»).

Современные историки и исследователи, восстанавливающие историческую правду не только по достоверным историческим фактам, но и увязывающие её с текстами Священного Писания, очевидно, возвращаются к работам российских историков XVIII и XIX столетий, прерванных событиями XX века, обусловленными духовной катастрофой февраля 1917 года. Как известно, в 1943 году вождь народов И.В. Сталин дал указание соответствующим государственным институтам восстановить в системе образования византологию, запрещённую до этого времени^[6].

Крупицы исторических фактов и событий, открытых или восстановленных из небытия – как фрагменты, ранее утраченные в пожаре русской истории, занимают соответствующее место в грандиозном полотне этой самой русской истории, полотне, написанном, надо думать, не без участия Всесовершеннейшего Художника.

Вот всему этому и посвящена книга «Государственный инстинкт – наследие русских царей».

Второе, очень длинное предисловие
(продолжение следует…)

Толчком или импульсом для написания данной книги послужили, во-первых, статья в колонке «На воеводстве» в газете «Завтра» (№ 44, 2018 г.), где её автор (не будем называть фамилию) припоминает пионерское и комсомольское время своей молодости (так же, или почти так же, воспринимал эти годы и автор этих строк); во-вторых, диалоги консорциума политологов на радио «Вести FM» в начале нынешнего 2019 года, посвящённые воспитанию молодого поколения, особенно чувствительному к сложностям и противоречиям современной эпохи.

Всему своё время, и, так же, как было время разбрасывать камни, так же пришло время и собирать их (или наоборот, сначала собирать, потом – разбрасывать, уже и не помню).

С годами люди меняются или, скажем так, становятся мудрее. Появляется время для размышлений, для осмысления пройденного пути, для оценки тех или иных исторических событий – а может быть, и неисторических, а просто событий, происходящих в твоей повседневной жизни. Постепенно приходит понимание того, что как события, так и люди в этом мiрe – во всех своих смыслах – абсолютны.

Что это значит?

Это значит, что они (события и люди), несмотря на многие похожести, однотипности и кажущуюся одинаковость, обладают свойством единственности.

Например, понятия «советский» и «русский» грузин Иосиф Сталин во всех смыслах – единственны и неповторимы, и применять к ним формулу – давайте сделаем так, как это было в советское время, по крайней мере, неразумно, чтобы не сказать – глупо.

Да, и где вы сейчас найдёте такой штучный товар (очевидно, воспроизводимый раз в столетие), как товарищ Сталин, если уж вам очень захочется вернуться в советское время?

Далее. Вы, как личность, ваша судьба, как бы она ни сложилась, уникальны и единственны во вселенной, и этим можно гордиться. Вы, конечно, можете возгордиться ещё пуще, если поймёте, что вся вселенная создана исключительно для вас и окружающих вас людей. Но, если вы догадаетесь, что радиус этой вселенной составляет, ни много ни мало, тринадцать целых и семь десятых миллиарда световых лет (13,7), то это уже будет повод задуматься.

Но мы немного отвлеклись, а для более конкретного разговора нам необходимо дать определения двум категориям: обществу и народу. Пусть это будут наши самодельные определения, касающиеся только такой характеристики населения государства, как социальное влияние на историческую эволюцию страны. В сферу этого определения не будут входить этносы, география, однородность или неоднородность состава определяемых категорий и всё такое прочее.

Итак, общество.

Интуитивно мы понимаем, что общество и народ чем-то отличаются, в общем смысле. Но – чем?

Без включения в формулировку понятия «общества» всего нашего опыта и всего нашего багажа знаний ничего из этой затеи не получится.

Поэтому, включив все эти элементы в процесс формулировки, получаем:

Общество – это часть народа, или социальные слои (конгломерат), в той или иной степени могущие (или имеющие возможность) влиять на государствообразующие социальные институты (ГСИ) – военные, экономические, политические, силовые, юридические и т. д. – государства.

Сразу же и оговоримся: мы привыкли называть весь наличествующий социум страны (государства) или народом, или обществом. Будем поступать и впредь так же (хотя бы для краткости). Однако не будем упускать из вида и наше самодельное определение.

Теперь о народе:

Народ (в том числе и «государствообразующий») – основная масса населения, которая практически не имеет такой возможности, т. е. возможности такого влияния.

Конечно, нам понятно, что в каком-то экстремальном смысле народ имеет возможность такого – экстремального – влияния (бунт, мятеж, волнения и т. д.). Однако в нашем определении такие экстремальные смыслы мы пока обойдём молчанием (народ безмолвствует).

Тут у нас могут возникнуть кое-какие противоречия. Как же это русский народ будет государствообразующим, если он не может влиять на государствообразующие социальные институты (ГСИ)?

Противоречие разрешается просто. И при самодержавии, и при советской власти, и после 1991 года (дремучий, или криминальный, капитализм) народ (русский народ и окаймляющие его малые народности) удерживал каркас гигантской страны в достаточно устойчивом положении, несмотря на… (здесь вы можете вставить всё, что вам по душе, например: «несмотря на то, в каком состоянии находилось общество»). Правда, в 862 году славянскому многоэтническому обществу и народу пришлось пригласить на княжение варягов (руссов, ругов Рюриковича, Синеуса, Тревора и т. д.), чтобы избежать хаоса, а также разрушения (распада) какого-никакого, но – государства.

Таким образом, именно тогда удалось обеспечить относительное единство и устойчивость государственного каркаса будущей России. А поскольку русы (варяги) к тому времени уже в нескольких поколениях были христианами, то, перемешавшись со славянами – при всей своей малочисленности, – они, как бы исподволь, также участвовали в подготовке к 988 году почвы для принятия русско-славянским народом православия. Как мы знаем, в 988 году и состоялась третья (успешная) попытка христианизации многоэтнических русско-славянских княжеств.

К слову сказать, может быть, и в нашем современном обществе скоро наступит осознание необходимости, по примеру наших древних предков, пригласить на княжение варягов – православных представителей русско-славянского происхождения – для упорядочения государственной жизни и выстраивания перспектив для дальнейшего государственного строительства?

Итак, согласившись с такими вышеозначенными рассуждениями и определениями общества и народа (хотя бы в первом приближении), вы, уже для своей абсолютной личности, сможете определить своё место в истории – в обществе или в народе. Если, к примеру, народ для вас – быдло, значит вы – в обществе. Если нет, вы – в народе. Однако нам надо двигаться дальше.

Известно, что слова «русский» и «православный» в России последних столетий, предшествующих XX веку, являлись, по существу, синонимами!

То есть русский – значит православный.

Вместо графы «национальность» в паспорте русского подданного (ещё царских времён) стояло: православный. Можно только подивиться мудрости имперского правления. Никаких тебе национализмов, никаких нацизмов.

Однако советская власть разделила население страны на красных и белых, словно забыв про существование… русских. Впрочем, почему «забыв…» Нет, не забыв, а просто проставив на «всех на них» штамп «великодержавного шовинизма». И вот тут-то возникает своеобразный парадокс.

Русский народ имеет своей (духовной) государственной парадигмой то, что мы называем государственной идеологией – совершенствование своей личности до такой (в идеале) степени, чтобы быть похожим на Иисуса Христа (идеальный пример в смирении и кротости), Бога нашего.

С другой стороны, для защиты веры и отечества все должны быть воинами Христовыми.

И государство Российское создавало все условия для реализации этой государственной парадигмы. Т. е. правители в своих действиях старались соответствовать этому замыслу.

Государство развивалось как в экономическом, так и в социальном отношении. К 1913 году статус Православной Империи вполне соответствовал всем реалиям социального баланса бытия населения. Но вдруг откуда-то выскочил (как тот самый из табакерки) великодержавный шовинизм, которому начали противопоставляться пролетарии всех стран.

Чем всё закончилось, мы знаем и, забегая вперёд, скажем, что российская аристократическая, военная и финансовая олигархия явились первопричиной тектонической духовной катастрофы, произошедшей в феврале 1917 года. А духовная инверсия и деградация, поразившая эти верхние эшелоны властной вертикали, вошла в свою критическую фазу, по крайней мере, за полвека до 1913 года. И основным аргументом этого многомерного функционала разрушения и духовной катастрофы страны стала коммерциализация общественного^[7] сознания.

Тем не менее (продолжим нашу тему), то, что «русский – значит православный», даже и в советское время никаких сомнений ни у кого не вызывало. Однако, как тогда, так и сейчас, найдётся немало людей, которые скажут: «А мы что? Не русские?»

Автор только порадуется: несмотря на то, что человек не считает себя православным, он считает себя русским!

Да, и среди красных, и среди белых были и такие русские, которые, может быть, и православными себя не считали, но, считая себя русскими, не представляли себя кем-то другим, оторванным от коренного населения страны, от родного народа.

Таких других, как известно, называли изгоями.

После февраля 1917 года, последовавшее поражение белой гвардии в 1921–1922 гг. в основном обуславливалось полной потерей народного кредита доверия к её руководителям, большинство из которых участвовало в отстранении от власти царя Российской Империи Николая II.

Сама же советская власть полностью потеряла кредит доверия (если он ещё у неё был) после августа 1991 года, когда знамёна и штандарты партии КПСС были повержены на землю и никто не бросился защищать их.

Индикатором потери этого доверия могла бы послужить такая фраза публициста^[8] начала XXI века: «Сотни тысяч нынешних мошенников, киллеров, проституток, родителей, бросающих своих детей, взяточников, коррупционеров, олигархов, политиков, торгующих интересами Родины, были комсомольцами, коммунистами, членами профсоюза. Все они учились в советских школах, институтах, университетах, слушали политинформации, проходили курсы политучёбы… И что самое страшное – они воспитывались в советских семьях». (О. Алексеев «Господи, прости!», РД, 25.01.2009 г.)

Пустота в душах, оставшаяся от советских времён, если не наполняется Богом, заполняется известно кем – ещё более злейшими бесами!

Процитированный нами абзац – страшен. Реалии нашего времени в большой степени подтверждают истинность этого абзаца, и, надо полагать, многие прозорливцы уже в 1980-х гг. могли это предвидеть (как апофеоз окружающей нас действительности, прозвучала стрельба в Керченской школе осенью 2018 года). Следует заметить, что моральная и нравственная планка населения России в предвоенное (перед Великой Отечественной войной) время была гораздо выше, чем сейчас^[9], и процитированный нами страшный абзац ещё не мог иметь места в 1941 году – по прошествии только лишь двадцати четырёх лет после 1917 года.

Мы видим, что энтропия совокупности таких категорий, как нравственность, порядочность, честность и пр., увеличивалась