Цитаты из книги «Совдетство. Книга о светлом прошлом»

– Что такое акселерат? – уточнил я на бегу. – Переросток, – ответила Лида, пробиваясь сквозь толпу покупателей. – А по-русски нельзя было сказать? – По-русски обидно выходит. Акселерат – даже красиво. – А дегенерат – тоже красиво? – Где ты только таких слов нахватался? – В школе.

– Чего ухмыляешься? – нахмурилась Лида. – Забыл, как сам под сцену спрятался, а мы чуть с ума не сошли! Как можно забыть детство!

Когда я вырасту, женюсь на Шуре Казаковой и обзаведусь детьми, то буду покупать потомству пломбир и лимонад по первому же требованию. Родители обязаны удовлетворять растущие потребности детей, вместо этого жестокие предки постоянно мучат нас жаждой и награждают мороженым, будто собачек, танцующих на задних лапах в Уголке дедушки Дурова. И это у них называется воспитанием!

«Детский мир» – страна оживших снов!

Вообще, взрослые странно устроены: узнав цену, они всегда негодуют, кипятятся, переводят зачем-то стоимость в старые деньги, спрашивают друг у друга: «куда идем?», обещают просигналить кому следует, а потом все равно лезут в карман и покупают.

Промаявшись на белом свете без малого тринадцать лет, я пришел к выводу: «предков» нельзя приучать к хорошим оценкам, иначе они превращаются в вымогателей пятерок! Еще немного – и тебя без золотой медали в родной дом не пустят!

Когда-то под обещание скорой поездки в «Детский мир» я мог безропотно съесть кастрюлю манной каши с изюмом, подмести пол, вынести помойное ведро или два часа просидеть в скверике, качая коляску с орущим Сашкой. В моем воображении этот огромный магазин рисовался чем-то вроде пещеры с сокровищами, а «сезамом», открывающим дверь, были, конечно, хорошие отметки и примерное поведение. В ту пору я еще не страдал из-за новой одежды, вызывающей смех у сверстников. Однажды поездка отменилась, когда я уже шнуровал ботинки. Отец заглянул в мою тетрадь и обнаружил четверку с минусом за диктант. – А почему с минусом? – возмутилась Лида. – Из-за исправлений… – Вот когда получишь твердую четверку, тогда и поедем! С горя я проплакал до вечера, тоскуя по игрушечным сокровищам.

Пустая школа – это что-то очень странное, непривычное, вроде гастронома без очередей, безлюдного Птичьего рынка или Курского вокзала, где нет ни поездов, ни носильщиков, ни продавщиц пирожков, ни милиционеров, ни пассажиров, ни цыган… Ни-ко-го. Удивительно тихо…