© Юрий Дорожкин, 2025

ISBN 978-5-0065-9407-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Небо над лесом постепенно затянуло облаками, и пошел мелкий, почти неслышный дождь. Он тихо-тихо шуршал по листьям деревьев, окруживших дом. Эрвин стоял на веранде, под навесом, вдыхал свежий воздух и через панорамное окно наблюдал, как внутри дома младший медик Веда разводит огонь в печи. Остальные скрылись где-то в глубине дома. Они добрались сюда утром, проехав два часа в тарантасе от ближайшего большого поселения – Ясноречья. До Ясноречья они добирались еще целые сутки из небольшого города Зоряны – столицы Зорянского воеводства, что в самой середине обширной области, по старинке именуемой Лесными Княжествами.

Эрвину было хорошо и спокойно. Он давно хотел оказаться в этом лесу, да в приятном обществе. А общество было, на этот раз, вполне соответствующим. Сам Эрвин был магистром-целителем из воеводского госпиталя для тяжелобольных, что выстроен в городе Зоряне близ площади Алхимиков. Ранг Эрвина в иерархии целителей был средним, но жалованья на жизнь ему вполне хватало. Его приятель Влад был ученым. Он выучился в той же академии, что и Эрвин, но занимался иным делом – служил управляющим лабораторией, изучающей влияние различных субстанций природного происхождения и рукотворных зелий на человеческий организм. Получив разрешение взять декаду для отдыха, Эрвин уговорил его и нескольких коллег, с которыми ему довелось работать вместе, совершить совместную поездку в это уединенное место среди леса – дом, некогда принадлежавший отцу его старого друга, а теперь сдаваемый в аренду всем желающим. Среди коллег были младшие медички, то есть ассистентки целителей, Веда и Карина. Первая – женщина лет 30, типичная аримка, представительница основного народа, населяющего империю, вторая же – жгучая брюнетка, девушка 25 лет, приехавшая с южных рубежей государства, откуда-то с зидарской границы. Николь – молодая помощница Эрвина, младшая целительница, только что получившая свидетельство об успешном окончании академии естественных наук и начинающая свою медицинскую практику под его, Эрвина, руководством. И еще Петра. Петра к целительству никакого отношения не имела, как и к науке. Она служила в городской управе Зоряны старшим делопроизводителем, знакомство же с Эрвином имела давнее, с тех пор как тот вылечил ее старшую сестру. Влад вполне был согласен с тем, что все знакомые… то есть – знакомицы, были со стороны Эрвина, ибо сам заводил знакомства с трудом, редко, и в основном – по делу. Так или иначе – всех все устраивало. Что ж, свобода нравов вполне позволяла такой компанией путешествовать – 1898 год Новой Эпохи.

Дождь закончился. Эрвин повернулся и вошел в просторное помещение, одновременно кухню и столовую, где Веда заканчивала нарезать привезенные с собою овощи. На плите шумел сосуд с водой для травня.

– Где там все остальные? – спросил магистр.

– Дом смотрят. Нравится.

Дом был двухэтажный. На первом этаже – упомянутая трапезная зала, гостиная, еще небольшая комнатка и ряд подсобных помещений, а наверху – три спальни, бывший кабинет и бывшая библиотека, а посередине этажа – холл. На лестнице раздались быстрые шаги, и по ступеням почти сбежала Николь.

– Представляешь, мастер Эрвин, там, в библиотеке, книги сохранились! Никто их не увез отсюда! Мно-ого!

Эрвин кивнул. Его ученица – так уж он ее про себя называл – очень любила читать.

– Карина и Петра в комнатах обустраиваются…

Разместились они попарно: Эрвин – в комнате с Владом, младшие медички – вместе, Николь – с Петрой. Магистр хотел что-то сказать, но тут снаружи донесся шум подъезжающего лёгкого экипажа. Кто бы это мог быть?

Эрвин и Николь вышли на веранду. Лёгкая бричка, запряженная одной лошадью, остановилась возле крыльца, и из нее вышел по-городскому одетый молодой – лет 35 – человек. Лёгкий плащ поверх костюма для конных прогулок, шляпа, высокие ботинки.

– Я приветствую вас… Сударь… Сударыня… – человек приподнял шляпу и кивнул головой. – Потревожу вас ненадолго. Вы тут недавно?

– Собственно, только что. А… – Эрвин вопросительно посмотрел на незнакомца.

– Старший инспектор окружного сыска Юкон. Понимаю – отдыхать приехали. Дом сдается. Знаю. Войду?

Юкон вошел в трапезную.

– Я не займу много вашего времени. Сразу к делу. Видите ли, меня командировали сюда из Поставы, из окружного сыска. В помощь сельскому приставу, из-за одного досадного происшествия. И вот я объезжаю окрестности.

– Что же за происшествие? – поинтересовался Эрвин.

– Да, собственно, не хочу вас отягощать… И омрачать отдых… Вкратце – человек тут пропал. Снова. Ну, не совсем здесь, а там, поближе к Ясноречью. Вы когда сюда ехали – по дороге никого не встречали?

– Так на тракте – встречали, конечно, а как с тракта свернули – досюда ни одной души! А тут от тракта версты три будет…

– Две с половиной.

– Да… А кого мы должны были повстречать?

– Никого так никого. Я возницу вашего повстречал, что возвращался, он тоже никого не приметил. Тут недалече пасека есть, версты полторы… – старший инспектор указал направление, махнув в сторону шляпой. – Да охотничья заимка вон там… Вы сюда надолго?

– Хотели дня на три-четыре. Ну – как понравится. Может – на пять.

– Хорошо, хорошо. Я еще заеду потом. Вы вот что… В тёмное время далеко от дома не ходите.

– А почему? – влезла в разговор Николь.

– Заблудиться легко. Да… – старший инспектор помялся. – Да. Заблудиться можно, и забрести в Туманную Топь. Впрочем, если приедет пристав Еремей – он вам лучше расскажет. А сколько вас?

Еще несколько формальных вопросов – и Юкон сел в свою бричку и укатил.

– Странно… – пробормотал Эрвин. – Человек пропал… Почему окружной сыск этим занимается?

– Давайте поедим! – громко позвала всех Веда.

Рассевшись за большим круглым столом, они подкрепились смесью свежих овощей и разогретыми на печи колбасками, привезенными с собою из Ясноречья, и напились травня с ягодами земляники. После этого перешли в гостиную, расположившись там в мягких креслах и на столь же мягких диванах с подлокотниками в виде упругих плюшевых валиков.

Всем захотелось прекрасного, и Веда, взяв в руки свирель, принялась играть. Полились мелодичные звуки, погрузившие Эрвина в транс. Музыка словно перенесла его куда-то далеко от этого места, где он был один, и где ему было очень хорошо. Но вот Веда закончила играть. Влад рассыпался в комплиментах, называя её очаровывающей волшебницей. Завязался неспешный разговор о том, чего кому хотелось бы – не сию минуту, а глобально, в смысле – кто о чем мечтает. Влад пространно рассказывал о исследованиях, которые он хотел бы провести, и какие феноменальные результаты хотел бы получить. Петра скромно поведала, что ей очень бы хотелось скопить денег и приобрести уединенный домик, где-нибудь подальше от города, и там жить. Или одной, или вдвоем… Но не в лесу, а чтобы вокруг бескрайние поля и холмы, где только иногда встретишь пастуха со стадом. Свирель ей такое навеяла.

– А пойдёмте по лесу гулять! – предложила Николь. И все быстро собрались.

Сквозь облака уже проглядывало солнце. Эрвин, одетый в зеленый костюм для прогулок, вышагивал впереди рядом с Николь, нарядившейся в узкие рейтузы и плотно облегающую синюю блузку с длинными рукавами. Позади них шли Влад и Карина с Ведой по сторонам от него, Петра двигалась чуть отдельно, пребывая в задумчивости. Вокруг раскинулась дубрава с низенькой травкой между деревьями, идти по такой было необременительно даже без тропинки. Только в некоторых местах нужно было обходить заросли орешника. Так они прошли примерно версту и, наконец, оказались перед нешироким ручьем, через который, тем не менее, был перекинут деревянный мостик без перил.

– Какая прелесть! – восхитилась Карина. – Отчего я не обучилась живописи, мне же это так нравилось! Я бы сейчас взяла лист бумаги, карандаши, поставила бы здесь мольберт, и рисовала!

Они перешли мостик и стали подниматься на небольшой холмик. Между тем Веда, которой наскучили умные беседы, переместилась к Эрвину с Николь, а Петра заняла ее место.

– Здесь, наверное, хорошо побродить с ружьем… – поделился Эрвин мыслями вслух.

– Ты же слышал – рядом охотничья заимка, значит – хорошо! Да ты разве охотник? – откликнулась Веда.

– Не охотник. Так, немного… Мой отец – главный окружной лесничий. Брал меня с собой иногда. У меня даже ружье есть. Только я не взял его с собой, конечно.

И магистр-целитель принялся рассказывать девушкам забавные истории, свидетелем которых ему случилось быть на охоте, а также те, о которых ему довелось слышать. Девушки улыбались. Они поднялись на вершину бугра и увидели внизу ульи, двумя полукружьями стоящие вокруг небольшого домика. За ними лес заканчивался и начинался луг.

– Пасека! – произнесла Николь. – Кто хочет мёду?

– Или медовой браги? – добавил Эрвин. Карина и Влад высказались за брагу, и все шестеро зашагали вниз по склону.

На пасеке было тихо, только то и дело слышалось жужжание пролетавших мимо пчёл.

– Хозяин дома? – не очень громко позвал Влад, когда все они, обогнув ульи, очутились возле крыльца. Эрвин медленно направился вдоль дома, глядя на окна. Дом был, в общем, ухоженным, не развалюхой, но и свежих следов человеческого прибывания он не наблюдал. Конечно – пасечник даже может здесь постоянно и не жить, а только наведываться время от времени…

Влад подошел к крыльцу, поднялся на первую ступеньку и нерешительно произнёс:

– Кхм – кхм!

Николь шагнула на самую верхнюю ступеньку и решительно постучала в дверь – бум – бум – бум! Эти удары как-то неуместно нарушили окружавшую их тишину. Впрочем, тишина снова обволокла их. Непонятно почему в этот момент вспомнился старший инспектор сыска, намекавший на какое-то исчезновение в окрестностях.

Бум – бум – Бум!

– Хозяева!

Эрвин повернулся к Николь и махнул ей рукой – мол, хватит долбить дверь!

– Чего шумите? Тут я! – раздался вдруг рядом громкий сварливый голос. Эрвин резко оглянулся. Возле сарайчика, который он даже поначалу и не приметил, будто и не было его, а только вот сейчас появился, стоял пожилой человек в сильно поношенном зипуне до колен и в соломенной шляпе. На вид – лет около семидесяти, но довольно бодрый.

– Чего надо-то? Мёду, что ли, купить хотите? Так прошлогодний только.

– Благополучного дня, почтенный! Мы из гостевого дома! – начал Эрвин. – Знакомимся с окрестностями, а как мы прослышали, что рядом есть пасека – думаем, может, мёд есть, может – медовуха.

– Медовухи есть немного. Могу дать, – неторопливо отвечал человек в шляпе. – Я обычно всю в Ясноречье продаю, себе мало оставляю. А вы – что же, городские, что ли?

– Из Зоряны. Не успели приехать – какой-то сыскной прикатил, вопросы задавал. Он-то и сказал про пасеку…

– Сыскной! – фыркнул пасечник, не торопясь идти за медовухой. – Эвона, блажь какая! Зачем он тут?

– Так, говорит, кто-то тут пропал, нет? – встряла в разговор общительная Николь.

– Так ну и пропал – что с того? Подумаешь – Тюпа-полудурок исчез, стоило ли из-за недоумка суету такую подымать, а? Ну, пропал и пропал, подумаешь!

– А что за… Тюпа-полудурок?

– А был тута один. Прибабахнутый малость во всю голову. Он из Журы – селение маленькое здеся, чутка поближе, чем Ясноречье. Он не то, чтобы совсем дурак, а именно что – полудурок. Мысли его странные частенько посещали.

– А это какие?

– Ну… – пасечник присел на вкопанную в землю скамью, явно намереваясь поговорить. – То возьмется белок дрессировать, чтобы они ему орехи таскали да шишку. То придумал на реке русалок, водяных дев, выслеживать. Приходил ночами на заводи, караулил… Ну, получил от девок деревенских по мордасам. Они, вишь, туда любили приходить, купаться при луне без всего, а иные с полюбовниками встречались. Фантазёр, короче. А тут вокруг он все грибы собирал…

– А как же пропал-то? – продолжила Николь.