Глава 1.

Ники пришла за пятнадцать минут до начала рабочего дня – не из страха опоздать, а чтобы посмотреть на всё в тишине. Офис VestraBuild располагался на пятом этаже здания из стекла и серого камня. Свет был мягким, почти приглушённым, пахло кофе и чем-то свежим – может быть, дорогим деревом или мужским парфюмом.

– Ники? – к ней подошла женщина в очках и строгой чёрной юбке. – Я Эмма, HR. Пойдём, я покажу твоё место.

Рабочее место оказалось открытым, но с перегородками. Справа – окна на город, слева – дверь в кабинет начальника. Того самого.

– Том сейчас на совещании. Познакомитесь позже, – сказала Эмма, заметив, куда смотрит Ники. – Он… внимательный. Не волнуйся.

Не волнуйся. Легко сказать.

Но когда спустя час дверь кабинета открылась – она всё же вздрогнула.

Он шёл медленно. Лицо серьёзное. Смотрел на планшет в руках.

И вдруг – будто почувствовал её взгляд – поднял глаза.

Он узнал её сразу. Губы дрогнули, не в улыбке – в лёгком, почти невидимом удивлении.

– Мисс Лоусон, – сказал он. Голос – низкий, с хрипотцой. – У вас уже всё есть для работы?

Ники поднялась.

– Почти. Мне только доступ к корпоративной базе нужен.

Он кивнул, жестом пригласив внутрь кабинета.

Он хотел, чтобы она вошла туда. Уже сейчас.

Внутри было прохладно. Кабинет больше напоминал мини-лофт: бетонные стены, стеклянный стол, дизайнерское кресло. Он не предложил сесть, просто подошёл к компьютеру, открыл нужную программу. Молчал. Только пальцы быстро касались клавиш.

– У вас интересное резюме, – сказал он, не поднимая глаз. – Три года в «NovaMark», потом – фриланс. Почему вы выбрали строительную сферу?

– Хотелось стабильности. И – работа с чем-то осязаемым. Стены, проекты, результат. Не только цифры.

Он всё-таки посмотрел на неё. Долго.

– Вы любите, когда всё можно потрогать?

Она поняла, как это звучит, через секунду.

Медленно кивнула.

– Да. Особенно, когда это сделано руками. Профессионально.

– Тогда вам у нас понравится, – сказал он тихо.

Слишком тихо.

Они вернулись к работе. Он дал ей документы, список задач, логин. Обычная встреча. Обычный день. Но когда она выходила из кабинета, она чувствовала его взгляд – он не смотрел прямо, он смотрел в спину, будто хотел понять, какая она под блузкой.

На обед Ники пошла в кафе на углу. Пила кофе. Смотрела в экран телефона.

И всё ждала, что он зайдёт.

Не зашёл.

Но когда она вернулась – на столе лежала папка с надписью «персонально».

Внутри – план нового рекламного проекта, который он хотел, чтобы она курировала лично.

С его пометками.

Красными чернилами.

Строгие, почти резкие штрихи.

И где-то между ними – тонкое:

«Посмотрим, как вы работаете под давлением.»

Офис к вечеру опустел. Звуки клавиш стихли, двери захлопнулись. Кто-то ещё звонил из переговорной, но теперь и там стало тихо.

Ники осталась одна у монитора, с головой погружённая в таблицу затрат и презентацию, которую ей поручили подготовить для внутренней встречи. Она не заметила, как прошло восемь. И почти не услышала, как открылась дверь его кабинета.

Он подошёл бесшумно. Тень на стене, отражение в стекле. Только потом – запах его парфюма. Свежий, с древесными нотами. Близко. Почти интимно.

– Вы всегда так работаете? – голос прозвучал над самым ухом.

Ники вздрогнула. Обернулась.

Том стоял, опершись рукой о перегородку рядом с её креслом.

– Если проект интересный, – ответила она. – Время как будто сжимается.

Он слегка наклонился, заглядывая в экран.

– Вы внесли изменения в раскадровку. Интересно. Смелее, чем я ожидал.

Он замолчал, глаза всё ещё на мониторе, но пальцы чуть скользнули по краю стола.

– Вы не боитесь рисковать, Ники?

– Не в работе, – сказала она, глядя на него слишком долго. – Там я знаю, что делаю.

Том выпрямился.

– А вне работы?

Она выдержала паузу.

– А вы?

Он не ответил. Только задержал взгляд.

Тот самый, о котором она думала на обеде. Прямой. Исследующий. Наглый – но сдержанный.

– Вам не обязательно заканчивать сегодня, – сказал он наконец. – Уже поздно.

– А вы?

Он пожал плечами.

– У меня свои причины остаться.

Она услышала в голосе что-то неуловимое.

Он подошёл ближе. Медленно. Переступил черту между их столами.

– Покажите мне, как вы это видите, – сказал он, и его рука коснулась её кресла.

Пальцы – чуть-чуть – задели ткань на спинке. Не больше. Но этого хватило.

Ники включила слайд, щёлкнула мышкой. Сердце билось – громче, чем щелчки.

Том наклонился. Он стоял за её плечом, и тепло его тела чувствовалось будто через кожу. На экране двигались слайды, но его дыхание – рядом, выверенное, с паузами – заставляло её забывать, что говорить.

– Хорошо, – сказал он негромко. – Очень хорошо.

И добавил:

– Меня редко впечатляют с первого дня.

Она не двинулась. Только медленно повернула голову. Их лица оказались почти на одном уровне.

Он не поцеловал её.

Но если бы кто-то спросил, что произошло между ними – она бы не смогла ответить.

Потому что что-то уже произошло.

Всё остальное – было только вопросом времени.

Начало следующего дня было спокойным, тихим до определенного момента.

– Вы поедете со мной, – сказал Том, не спрашивая, а как будто ставя точку.

Утро было хмурым, по-лондонски тяжёлым. За окнами моросил дождь, а внутри кабинета пахло кофе и чем-то ещё… сдержанно мужественным.

Он подошёл к её столу, положил на край защитный жилет и каску.

– Объект на Вествей. Хочу, чтобы вы увидели, что рекламируете.

И добавил, почти не двигая губами:

– Вживую всё ощущается иначе.

Машина была чёрная, блестящая, пахла кожей и осенью. Он открыл ей дверь. Она села рядом.

Салон был теснее, чем казалось.

Музыка не играла.

Разговор не начинался.

Он вёл быстро, уверенно, почти не глядя на дорогу.

– Часто ездите на объекты? – спросила она, чтобы разрядить тишину.

– Не так часто, как хотелось бы, – ответил он. – В офисе всё чище. Но… здесь я чувствую себя настоящим.

Она не ответила. Но мельком посмотрела на его руки – крепкие, с тонкими венами, почти грубыми пальцами. Это были не офисные руки.

На площадке пахло влажным деревом и бетоном.

Они поднялись на третий этаж недостроенного корпуса. Вокруг – арматура, лестницы, стены без штукатурки. Рабочие что-то сверлили ниже.

Он остановился у края бетонной плиты и посмотрел вниз.

– Здесь будет центральное лобби. Высокий потолок, стеклянные стены. Всё – на контрасте с фактурой голых плит.

Она подошла ближе. Осторожно. Каска чуть соскользнула, он поднял руку и поправил ремешок под её подбородком.

Тихо.

Медленно.

– Осторожнее, – сказал он. – Здесь всё жёсткое. Острые углы. Если не знаешь, как двигаться – можно пораниться.

Он не отводил взгляд.

Пальцы задержались чуть дольше, чем нужно было для каски.

– А вы знаете, как?

Он усмехнулся уголком рта.

– Я учился на своих ошибках.

Молчание. Густое, как цемент.

И вдруг – шаг. Скрип под ногами. Она споткнулась на крошке бетона.

Он поймал её. Одной рукой – за талию. Другой – за руку. Сила и осторожность в одном движении.

И теперь она стояла слишком близко. Сердце било в горле. Воздух стал плотным, как если бы кто-то выключил кислород.

– Спасибо, – прошептала она.

Он не отпустил сразу. Пальцы на талии задержались. Слишком крепко. Слишком долго.

– Осторожность – не ваше сильное качество, – сказал он тихо. – Ни в словах, ни в движениях.

– А ваше?

– Самоконтроль. Обычно.

Она смотрела ему в глаза. Он не опускал взгляд. Было ясно – обычно уже не работает.

Они вернулись в машину в той же тишине. Но теперь в ней было слишком много.

Руки не касались, но напряжение было телесным. Осязаемым. Живым.

Она смотрела в окно.

А он – время от времени – на её колени. На пальцы. На губы. Тихо. Будто ждал, пока что-то сломается

Том довез Ники к ее дому. Она, поблагодарив, быстро покинула машину, как будто боялась задержаться.

Ключ щёлкнул в замке громче обычного. Ники вошла в квартиру, не включая свет. Скинула туфли, провела рукой по волосам. В прихожей, на зеркале, отразилось лицо с румянцем на скулах и чем-то… незнакомым во взгляде.

Она бросила каску на стул, жилет – на спинку кресла. Ноги гудели от каблуков и бетона, но тело – всё ещё словно вибрировало от его прикосновений.

Она легла на кровать, не раздеваясь. Закрыла глаза.

И вспоминала.

Он стоял слишком близко. Запах пыли, пота рабочих и его парфюма, словно перемешались в один взрывоопасный аромат. Он держал её за талию. Это был не просто жест заботы – в нём было что-то собственническое. Мужское. Почти грубое, и оттого – вызывающе притягательное.

«Осторожность – не ваше сильное качество.»

А он – сдержанный, контролирующий – сам дрогнул. Пусть и на секунду.

– Ты что творишь, – прошептала она в тишину комнаты. – Он твой начальник. Он… холодный, опасный, не твой.

Но тело не слушалось. Грудь тяжело вздымалась. Кожа словно помнила, где он её коснулся. И в животе – это предательское, жгучее напряжение, которое медленно стекало вниз.

Ты бы позволила ему коснуться тебя снова?

А если бы он подошёл ближе? Сказал не уходить?

Она сжала ноги. Пульсация. Простой вопрос, и ответ – очевиден.

Да. Чёрт побери, да.

Она встала. Разделась медленно. Ткани скользнули по коже, оставляя мурашки. Включила душ. Горячая вода хлынула вниз, но не смыла его образ. Наоборот – он стал чётче. Как он смотрел. Как молчал. Как будто внутри него было больше, чем он позволял показать.

Ники прислонилась к кафелю, и в темноте ванной на мгновение представила – если бы он был здесь.

Он бы не говорил. Он бы действовал.

И она – не остановила бы его.

Офис уже начал заполняться голосами, звонками, звуками принтера. Ники вошла чуть позже обычного – на пару минут, ровно настолько, чтобы не казаться нарочно пунктуальной.

На ней была кремовая рубашка с широким воротом, который предательски распахивался при малейшем движении. Она знала. Она надела её осознанно.

Кофемашина стояла в углу кухни, капала ритмично, будто сама ощущала напряжение воздуха.

Ники наливала себе американо, когда услышала за спиной знакомый, выверенно-спокойный голос:

– Доброе утро.

Она не обернулась сразу. Позволила себе пару лишних секунд, чтобы почувствовать его присутствие за спиной.

– Том. – Она повернулась. – Кофе?

– Уже пил, – ответил он. Но не уходил.

Прислонился к столешнице, скрестив руки на груди. И смотрел. Прямо. Устойчиво. Сдержанно.

Молчание между ними было не пустым – оно было густым, насыщенным остатками вчерашнего. Его рука ещё помнила её талию. Её плечи – тяжесть его взгляда. И оба это знали.

– Я вчера много думала о проекте, – сказала она, слишком ровно, слишком делово. – Мне кажется, я могла бы расширить презентацию за счёт эмоционального визуального ряда.

Он кивнул. Но вместо того, чтобы отреагировать на слова – сделал шаг ближе. Совсем чуть-чуть. Но этого хватило, чтобы она почувствовала его тепло сквозь одежду.

– Вы всегда так быстро включаетесь в работу? – спросил он тихо. – Или только если чувствуете вызов?

– А вы – всегда проверяете на прочность новых сотрудников?

– Только если они интересны.

Она взяла чашку. Повернулась к раковине. Он подошёл ближе. Настолько, что между ними оставалось два вдоха. И ещё одно слово – могло бы сорвать равновесие.

Она не оборачивалась. Только сказала, глядя вперёд:

– Вы играете в опасные игры, Том.

– Я просто наблюдаю. Вы – двигаетесь.

И замолчал.

Ники развернулась – медленно, с чашкой в руках. Он стоял перед ней. И теперь не играл в сдержанность. Просто смотрел. Не на лицо. На её губы.

Слишком открыто. Слишком рано. Слишком… возбуждающе.

– Осторожнее с наблюдениями, – сказала она. – Иногда от них хочется ответить действиями.

Он не ответил. Он просто улыбнулся – в первый раз. И ушёл, даже не взглянув назад.

Остаток утра Ники провела, пытаясь дышать нормально. Каждое движение, каждый стук клавиши – напоминали, что напряжение между ними стало живым. Настоящим. Тепловым.

И это был уже не просто флирт. Это было начало того, что нельзя будет остановить.

Переговорная была тесной – старая комната со стеклянной стеной и жалюзи, которые по какой-то причине никто не поднял.

Темно-серый стол. Два кресла. И экран, на котором загружался её доклад.

Он вошёл первым. Она – следом. С папкой и флешкой, пытаясь выглядеть хладнокровной.

– Остальные не придут? – спросила она, не глядя.

– Это нужно только нам, – ответил он спокойно. – Я хочу понять ваш подход, прежде чем пустим это наверх.

Он закрыл дверь. Плавно. И комната сразу наполнилась тишиной. Не пустой – насыщенной. Так бывает, когда закрывается последний выход.

– Ваши слайды неплохие, – сказал он после нескольких минут. – Но вы опережаете ритм.

Он встал, подошёл к проектору, щёлкнул пультом.

– Вот здесь. Видите? Вы уже ведёте к финалу, а мы ещё не задали нужное напряжение.

Ники кивнула. Но с трудом сосредотачивалась на слайде. Потому что его пальцы скользнули по её плечу, когда он проходил за спиной.

Случайно? Возможно. Но слишком ощутимо, чтобы не заметить.

– Как бы вы задали его? – спросила она, обернувшись.

Он подошёл ближе. Сел рядом. Слишком рядом.

– Покажите.

Он взял мышку. Их пальцы соприкоснулись. Она не убрала руку сразу. Он – тоже.

Экран мерцал. Он говорил спокойно, низко, уверенно, почти шептал. Она слышала не слова – тембр. Как кожа откликалась на каждый гласный. Как между лопаток поднималась дрожь.

– Вы чувствуете напряжение здесь? – спросил он, глядя на графику.

– Сейчас или на слайде? – вырвалось у неё.

Он не рассмеялся. Но его взгляд стал другим. Глубже. Голоднее.

– А вы?

Она не ответила.

Он посмотрел на её губы. Едва заметно. Но достаточно, чтобы она почувствовала, как напряглась каждая клеточка.

– Знаете, Ники… – сказал он тихо. – Иногда правильный эффект достигается не текстом. А паузой.

– Пауза говорит больше.

Она повернулась к нему. Ближе. И шепнула:

– И всё же… иногда пауза становится слишком долгой. И тогда – что?

Он медленно наклонился. Совсем близко. Их лица были на расстоянии одного неверного движения.

– Тогда мы перестаём делать вид, что, между нами, только работа.

Стук в дверь. Резкий, грубый. Как удар. Кто-то дёрнул ручку, но не вошёл.

Она отпрянула. Он остался сидеть. Глядя прямо.

– Вернёмся к презентации, – сказал он ровно. – Мы на четвёртом слайде.

Но с этого момента – ничего уже не звучало так же.

Суббота. Ники проснулась без будильника. Медленно. Тело всё ещё хранило напряжение недели – но не от усталости, а от невысказанного.

Она выбралась в город без цели – просто пройтись, вдохнуть воздух, сбежать из квартиры, где каждый угол напоминал о нём. О его голосе. О взгляде, который больше не скрывал ничего.

Ники бродила по улочкам старого района. Мелкий дождь покусывал воздух, и в пальто было тепло, но внутри – беспокойно.

Когда она увидела его – остановилась.

Он стоял у витрины книжного магазина. Один. Без пальто. В чёрном свитере с высоким воротом. На мгновение показалось, что он просто – часть улицы. Слишком сдержанный, чтобы быть случайным.

Он обернулся. И увидел её. Молча.

Она шагнула ближе.

Слов не было. Только дыхание, туманное между ними.

– Не ожидала, – сказала она первой.

– Я тоже, – ответил он.

Пауза. Длинная. Живая.

– У вас…

– У тебя… – они заговорили одновременно.

Оба усмехнулись. Первый раз – легко.

– Кофе? – предложил он.

Она кивнула.

И они вошли в маленькое кафе с окнами в пол и запахом корицы.

Он выбрал столик у стены. Заказал без спроса – будто уже знал, что ей нужно. И всё было будто нормально – люди вокруг, чашки, музыка. Но между ними – что-то гудело. Тепло. Медленно.

– Ты всегда такой? – спросила она, когда кофе поставили на стол.

– Какой?

– Спокойный снаружи и… чертовски опасный внутри.

Он не ответил. Только посмотрел. Не как начальник. Не как кто-то, кто контролирует ситуацию. А как мужчина, который устал делать вид, что не хочет.