1 глава

Серега Кузнецов возвращался домой из школы. Путь неблизкий. Ему предстояло пройти еще добрый километр. Парень свернул от магазина направо и побрел по аллее, ведущей к храму. Около церкви постоял, собрался с мыслями и двинулся дальше. Миновал центральную площадь, где гуляли мамаши с колясками и влюбленные парочки. Далее проследовал возле музыкальной школы. Трехэтажное строение стояло особняком. В вечерней темноте освещенные окна школы представлялись Кузнецову вырезанными квадратами перфокарты. По всей площади раздавались звуки музыки. Серега любил гулять возле «Музыкалки». Он наблюдал, как из центрального входа школы стайками выбегала ученики со странными чемоданами.

– Наверно, инструмент какой-нибудь музыкальный у них там! – рассуждал парень и проходил мимо.

Ему осталось перейти дорогу, свернуть во двор жилого комплекса под названием «Меридиан», и он – в своем любимом и родном дворе.

Сергею шестнадцать лет. Невысокого роста и коренастого телосложения парень напоминал боксера. Такой и за девчонку постоять сумеет и себя в обиду не даст.

Он вошел в подъезд. Каждая ступенька лестничного проема казалась ему непреодолимой. Серега тянул время. Домой идти не хотелось. Опять мать начнет театрально заламывать руки и трагично вопрошать:

«Наказание, а не сын! Опять классная звонила, жаловалась, что курил с пацанами за углом дома. Дрался сегодня? Нет! Ну, слава богу! И на этом спасибо!».

Отец сурово и мрачно смотрел на сына.

– Дневник и тетради давай!– приказал родитель.

– Полные двоек! – констатировал Иван Федорович.

Отца Серега не боялся. Наоборот, уважал и ценил его. Их мужская дружба давно переросла в нечто большое, чем взаимоотношения отца и сына. Отец брал Сергея на рыбалку, учил водить машину. Но такое случалось редко, примерно раз в месяц. Иван Федорович работал в нефтяной сфере, прилично зарабатывал, поэтому семья ни в чем не нуждалась. Машина, квартира, ежегодные поездки в Испанию и на Мальдивы были обычным делом в их семье.

– Эх, парень, парень, чего тебе не живется нормально? – вздыхал отец. – Все есть, все! Живи, учись и радуйся!

Но отчего – то Сереге не жилось нормально.

До седьмого класса юноша учился хорошо. Учеба ему давалась легко. Не сказать, что парень целыми днями просиживал за учебниками. Просто внимательно слушал учителей на уроках, прилежно писал конспекты, регулярно выполнял домашние задания и самое главное – никогда не допускал пробелов в знаниях.

– Век не распутаешь!– учил он своего приятеля Димку. – Все взаимосвязано!

В дневнике и табеле красовались уверенные четверки и пятерки. Тройка по музыке в счет не шла. Не умел Кузнецов слушать классическую музыку. Навевала она тоску на парня. Глаза сами собой закрывались под завывание скрипок и грохот труб.

Еще более страшное испытание для Кузнецова – школьный хор. Его посещение – обязательно для всех школьников. У парней ломались голоса и девочки тянули все партии – первого голоса, и второго.

– Я наверное, больше мешаю, чем пою, – сказал Сергей как-то учителю музыканту, пытаясь увильнуть от очередной спевки.

Все это напоминало ему фрагмент из его любимого фильма «Приключения Электроника», где бедная учительница музыки пытается заставить петь весь класс. Но парень особенно не напрягался по поводу музыки, тройки в дневнике и всякой музыкальной, как ему казалось, ерунды.

В общем, жизнь у Сереги складывалась как у многих российских школьников.

Если бы не этот случай.

В соседнем подъезде их многоэтажного дома поселились новые жильцы. Они долго переезжали. Заносили разобранную новую мебель, вещи. Лифт в этом подъезде не работал. Поэтому грузчикам и новым соседям приходилось то и дело подниматься на девятый этаж. Спуститься с девятого этажа – еще ничего, терпимо. А вот подниматься, когда у тебя в руках какая – нибудь дверь от шкафа или холодильник – было делом тяжелым. Руководил этим процессом отец семейства Владислав Анатольевич Журбин, помогал Алешка – его сын.

– Живей, живей, поворачивайся! – покрикивал он на грузчиков. – Осторожно там, не перебейте ничего.

– Живей, живей, – вторил эхом Журбин –младший.

Жена и две дочери тоже помогали. Физически. Они переносили из машины в квартиру всякую мелочь – настольную лампу, книги, постельное белье.

– Это никогда не закончится, – вздыхала Эльвира, жена Журбина. – Вот уж точно, один переезд двум пожарам равен!

Двум пожарам равен переезд или трем – Владислава не волновало. Он с упоением смотрел на окна новенькой трехкомнатной квартиры и еще громче командовал грузчиками. Ему не терпелось поскорее въехать в новую квартиру, настроить жизнь и быт семьи на собственный лад. Отцом и мужем Журбин был строгим. Все должно быть так, как сказал он! Ни слова лишнего! Однако, эти требования почему-то не распространялись на его младшего сына Алексея. Безграничная отцовская любовь и вседозволенность только портила сына.

Алешка – точная копия отца. Такой же своенравный, хамоватый, не большого ума парень. В свои шестнадцать, он несколько раз попадал в инспекцию по делам несовершеннолетних. Однако, благодаря связям отца, парню все сходило с рук. Инспектор только погрозил ему пальцем, да отпустил Журбина – младшего домой. Очень – то боялся Алешка этих инспекторов! В школе за ним закрепилась нехорошая слава – грубит учителям, срывает уроки, не выполняет домашние задания, плохо влияет на одноклассников. Учителям нельзя делать замечания Алешке – сразу папаша в школу прибежит, устроит разборки. Директриса, чтобы не связываться со скандальным родителем (не дай бог, дойдет до Департамента образования!), кивала головой, соглашалась с Журбиными и мечтала, чтобы отец и сын быстрее покинули школу.

***

Сергей Кузнецов и Алешка Журбин познакомились во дворе, где находилось баскетбольное поле, окруженное беговыми дорожками, Серега занимался в баскетбольной секции и сейчас отрабатывал бросок мяча в кольцо. Парень был упорным и настойчивым. Поэтому заставлял себя многократно проделывать эту манипуляцию, но пока мяч его не слушался и постоянно летел мимо кольца. Алешка наблюдал за происходящим и нагло ухмылялся.

– Привет! – прервал Серегино занятие Журбин. – Ты в этом доме живешь?

Кузнецов утвердительно махнул головой. Ему не понравилось, что его отвлекли. Вчера Сергей дал слово тренеру, что отработает бросок. По – баскетбольному это называется «Данк», который нужно забить одной или двумя руками сверху, прямо в  кольцо. Этим и занимался Сергей, пока на поле не появился нахальный Журбин.

– Охота тебе с мячиком бегать? – поинтересовался Алешка. – Взрослый пацан, а как ребенок себя ведешь! – иронизировал противный Журбин.

– Жить надо весело, жить надо с удовольствием! – навязывал свою жизненную концепцию тупоголовый Алексей. – Вот скажи, скажи! Зачем учиться, зачем мозги себе забивать, если папаша тебе все на блюдечке принесет – хату, машину, бизнес?

Серега задумался. Их семья действительно живет в достатке – квартира, машина, дача, путешествия – все это есть. Только Сергей никогда не задумывался каким трудом достаются материальные блага родителям.

– Брось ты эти тренировки! – опутывал своей паутиной Журбин Сергея.– Кому они нужны? Давай лучше вместо беганья и прыганья с мячом в киношку сгоняем. Такой фильмец идет!

На следующий день Кузнецов пропустил тренировку и пошел в кино. И следующую пропустил, а потом перестал посещать совсем.

Так началась нехорошая «дружба» Сергея Кузнецова и Журбина – младшего. Попав под влияние Журбина, пропитавшийся Алешкиной философией, Серега Кузнецов резко изменился, стал неуправляемым, дерзил учителям, хамил родителям и запустил учебу.

***

Девятиклассница Дина Оболенская торопилась домой. Ее учебные будни были расписаны поминутно. Первая половина дня – уроки в общеобразовательной школе, с 14.00 – занятия в музыкальной школе. Затем выполнение домашних заданий и три часа игры на балалайке. При такой нагрузке и напряженном графике, Оболенская успевала отлично учиться.

По окончании девятого класса девушке предстояла сдача государственных экзаменов. Ей, крепкой отличнице, незачем было волноваться. Сверстники готовились к экзаменам, кто-то с репетитором, кто-то самостоятельно. И только Оболенскую это не страшило. Она привыкла к кропотливому труду, усердию и настойчивости, Дина, как по полочкам, методично классифицировала знания. Все четко и понятно! Все отработано до мелочей! Детально рассмотрено и сложено в копилку знаний. «Холодная» голова девочки не позволяла ей поддаваться хаосу и панике.

Дина оканчивала музыкальную школу по классу балалайки. Восемь лет назад мама отвела маленькую Дину «на музыку», чтобы девочка не болталась на улице. Оболенской в музыкальной школе понравилось. Детские попевочки в Динкиных руках превращались в серьезные произведения. Домашние музыкальные занятия девочка не считала каторжной бесконечной зубрежкой. К каждому заданию она подходила творчески. Поэтому балалайка «слушалась» ее, пьесы быстро запоминались. Дина довольно быстро набрала музыкальную форму. Ни один фестиваль или конкурс не обходился без ее участия.

– На сцене – Дина Оболенская! – говорил ведущий мероприятия.

– Мы приглашаем Дину Оболенскую! – звучало на другой творческой площадке.

– Друзья, вам представляется уникальная возможность услышать виртуозную игру на балалайке Дины Оболенской! – доносилось из громкоговорителей на открытой летней эстраде.

Дина порхала с концерта на мероприятие, зарабатывая тем самым себе «имя». Но никто не подозревал, что за этой легкостью и воздушностью, которые источала Дина, стоят многочасовые тренировки, стальной характер, выдержка и сила воли!

Динка готовилась к выпускным экзаменам в музыкальной школе. Чтобы никто не мешал, она уезжала в выходные дни на дачу и занималась по пять часов.

Вот и сейчас, приоткрыв форточку, Дина достала ноты. Поставила на пюпитр, приготовилась играть. Программа была давно выучена, выверена, отточена до автоматизма. Разбуди Дину ночью, она будет играть пьесы даже в сонном состоянии, как говорят музыканты, «на автопилоте».

Повторив все гаммы, этюды, произведения, Дина вышла на кухню и уселась за стол. Она знала, что мать в очередной раз заведет свою песню и приготовилась к отпору.

Оболенская собиралась поступать в музыкальный колледж. Мама была категорически против Динкиного поступления