Читать книгу «Волчий берег» онлайн полностью📖 — Юлии Шолох — MyBook.
image
cover

Юлия Шолох
Волчий берег

Глава 1. В которой даже старый страшный лес кажется лучше некоторых других мест

Всё, слушать бесконечное нытьё мне осточертело!

Я жутко устала, вымоталась и не могла больше скрывать от сестры правду. Не могла молчать о тяжком положении, в котором мы оказались. Нельзя дальше молчать – она меня изведёт, всю кровь выпьет!

– Смотри! – я вывернула у Малинки под носом мешок и принялась изо всех сил трясти над землёй – оттуда вслед за вещами посыпались только крошки. – Видишь? Видишь, что ничего не осталось? Ты понимаешь, что у нас больше нет еды? И денег тоже нет ни копейки! Нам теперь только по миру идти, надеяться, что приютят и накормят, дадут работу, чтобы совсем с голоду не околеть!

Я, тяжело дыша, стояла и смотрела на Малинку сверху вниз, щёки пылали, как будто охваченные огнём. Неужели она думает, что не понимаю? Разве я чувствую иначе? Всё то же самое! И голод мучает, и ноги идти отказываются, и ночью спать жёстко и холодно. Неужели думает: я не знаю?

– Я вижу, Жгучка. Но туда…

Голос у Малинки срывался, не давал договорить. Произнести вслух название Тамракский лес – дурной знак, а уж собираться туда войти и подавно сродни самоубийству.

– Не начинай ныть, прошу. Не начинай!

Я повысила голос. Малинка считала меня строгой, иногда даже чересчур, вот и сейчас смотрит с укоризной, но она просто не понимает – я веду себя так от волнения. От страха. Я жутко боюсь, что всё бесполезно, что не выйдет ничего, как бы я ни старалась, вот что страшно! И сейчас ей придётся понять, для чего я нас мучаю, иначе никак. Я старшая, ответственная и должна держать себя в руках, да, должна оберегать сестру, да, не спорю, но оберегать того, кто не сопротивляется, наверняка легче.

– Но зачем туда идти? Там, в лесу, люди исчезают! Там даже никто не живёт!

Надо же, голос обрела.

– Мы не собираемся селиться в чаще, нам бы только до деревень по ту сторону леса добраться.

– Ага! – насупилась Малинка, губы задрожали, ресницы прозрачными слезами покрылись. Эти ресницы все в слезах я вижу куда чаще сухих.

– Ну, всё, не начинай. Ты просто трусиха, – я села на корточки и стала подбирать вещи обратно в котомку. Мятое полотенце, тонкое одеяло, две пары носков, бельё – вот и всё наше имущество. – Подумай лучше, что будет, если отчим нас догонит.

Боги, что будет, если он нас догонит. Что будет!

Я всё бросила и закрыла руками лицо. Сидеть на голой земле неудобно, особенно когда юбка задралась и щиколотки щекочет трава, но пошевелиться не было сил. Мы столько бежали. Столько старались уйти подальше, чтобы оказаться в безопасном месте и хотя бы на час забыть о преследователе! Спали урывками в сараях, в брошенных избах, даже в лесу под соснами! Шли куда глаза глядят, только бы идти.

А теперь, когда до деревни, которую я считала последним прибежищем, всего час пути, вон над деревьями вьётся дым, пришлось свернуть в сторону. Малинка даже не поняла вначале, что случилось, может, думала, что я балуюсь, может, что решила перед встречей с людьми в тени отдохнуть. Потом пришлось сказать, конечно, что в обжитых людьми землях нам спасу нет и путь наш теперь лежит в Тамракские земли… и слушать возмущённые крики. Как будто других неприятностей мало!

Нос так жутко зачесался, что я всхлипнула. Малинка тут же упала рядом и заплакала:

– Если бы мама была жива…

Пришлось, как обычно, утирать чужие слёзы, обнимать её крепко-крепко за плечи и шептать на ушко что-то бессмысленное. Кроме друг друга, у нас никого больше нет, сестра прижалась ко мне и замерла. Как же она боится, я чувствую каждый её испуганный вдох, как будто что-то грудь туго сдавливает. Я прошептала:

– Знаю, Малинка, всё знаю… Но мамы больше нет.

Нос зачесался ещё сильнее, и выдержка подвела. Реветь белугой девице, которой уже девятнадцать стукнуло, просто позор, но что поделать. В смысле, что ещё делать-то?

– Не реви, – возмущённо сказала Малинка, отпрянула и сама подобрала сумку. Стала её завязывать. А руки-то дрожат!

– Почему не реви? Тебе же можно!

Иногда я перестаю быть взрослой и веду себя как ребёнок, но тут, в лесу, этого никто не увидит, а сестре я могу показаться любой. Только вот не любит Малинка, когда я раскисаю и плачу. Понятное дело, самой-то плакать приятнее, да ещё когда со всех ног утешать бросаются!

– Может, у Великого князя помощи попросим? – её голос словно разбух от слёз и гундосил. – Расскажем, что отчим хочет нас извести, чтобы всё хозяйство себе забрать. Может, заступится?

– Ага, как же. И кто нам поверит?

– А почему нет?

– Малинка, – боги, ей всего шестнадцать, а придётся становиться взрослой наравне со мной. – Наш отчим – князю дальний родственник, понимаешь? Ты понимаешь?

– Ну, может… – Упрямо насупилась она.

– Я не хотела тебе говорить!

Чего это у неё лицо такое сердитое?

– Почему не хотела? Зачем ты всё время всё скрываешь? Говори!

– Теперь-то скажу, конечно. Малинка, помнишь Серёдку, с которой мы вместе в столице учились? Ну, пока отчим не запретил? Серёдка часто потом приезжала, родственники у неё неподалёку жили.

– Не очень…

– Ты маленькая еще была. А я с ней крепко дружила.

– А, это та, которая в синем сарафане с белой лентой? С которой ты всё время от меня прочь убегала? Не хотела со мной играть, говорила: я мелкая пигалица и ничего не понимаю?

– Да, – нетерпеливо прервала я, потому что воспоминания больно отозвались в сердце. – Она недавно тоже умерла, понимаешь?

Рот у Малинки открылся и стал круглым.

– Как? Отчего? Она же одних со мной лет…

Серёдка-то? Да, она всего на год старше Малинки. Такая молодая.

– Как мама…

Проще всего было снова расплакаться, но сколько можно слёзы лить? Они не помогают! Малинка, правда, ещё этого не знает, поэтому и ревёт по любому поводу.

– Серёдка умерла от болезни?

– Да.

– И что общего-то?

– Как что? А откуда вообще эта странная болезнь взялась? Ничего, кроме слабости – ни жара, ни сыпи, ни тошноты, ни кашля. Ничегошеньки! Ты не понимаешь?

– Хватит спрашивать! – опять она как всегда – не слышу, значит, ничего не было. – Просто скажи!

– Малинка, ну что же ты… Что за болезнь эта и откуда взялась, никто не знает. К маме сколько лекарей приглашали – и всё зря! А когда последний ляпнул, что, мол, наколдованная она, болезнь эта страшная, отчим того со скандалом выгнал и денег ни копейки не заплатил. Болезнь никак нельзя наколдовать, сказал. Может и нельзя, кто знает, мы же не колдуны! Но я написала письмо ещё одной нашей подруге, и она ответила. Серёдку как раз замуж перед этим выдали и богатое приданное за ней дали. Знаешь за кого? За троюродного княжеского племянника! Царейко! Слышала? Он же княжеский воевода. Ему и тридцати нет, а это уже его пятая вдова – и каждая наследство после себя оставляет.

– Не понимаю… И что?

– Разве ты не слышала, что Великий князь собирается воевать? Хочет расширить свои владения в северную сторону, там сейчас беспорядки в землях, откуда дивы ушли, самое время всех взять врасплох. Не слышала разве?

– Что-то слышала такое вроде бы.

– Как можно было не услышать? Весь город гудел. Каждый пьянчужка язык чесал!

– Это когда? После побега? Это когда мы в той харчевне ужинали?

– Да! Где у нас, куриц, все деньги вынули. Где эти, разбойного вида, всё пытались к нам подсесть да вином угостить. И хорошо, что так вышло, что мы отказывали да отказывали, а когда пора за ночлег платить пришла, денег не оказалось… А то остались бы ночевать… кто ж знал, что это натуральный притон… Как свет погасили бы, то и дверь бы не спасла! И всё, искали бы нас потом.

– Кто?

Глупо как-то вопрос прозвучал, вон Малинка сама ответ поняла, аж глаза потемнели.

– В том-то и дело, что никто! Нет у нас с тобой больше никого.

Голова такая тяжелая стала, вот я её лучше ладонями обхвачу и посижу с закрытыми глазами. Однако, раз начала, нужно выложить всё, на другой такой разговор я не скоро решусь.

– Но нас найдут, Малинка, найдут люди отчима, потому что мы богатые наследницы. И убьют. А если не убьют, выдадут замуж, а потом всё равно результат один…

– Зачем? Он и так всем имуществом распоряжается! Я не помню, когда в последний раз нас с тобой кормили досыта, а про платья вообще молчу. Как мама умерла, живём у чёрного хода под лестницей. Какие мы с тобой богатые наследницы?

– Мама оставила всё имущество нам. Тебе и мне поровну. Если одна из нас умрёт, вторая получит её долю. А отчиму всё отойдёт только в случае гибели обеих.

Малинка сглотнула, но я уже не могла остановиться.

– Вот и смотри. Меня давно пора замуж выдавать, но тогда придётся мою долю наследства отдать. А теперь и ты подросла! Отчиму сейчас или людям объяснять, почему он нас не хочет пристраивать, или приданое наше возвращать. Как он объяснит, что мамины деньги ему самому нужны? Люди в деревне уже шушукались, отчего мы с тобой взаперти всё время, со двора носа не кажем. А ко мне, когда Василь сватался, отчим ему отказал и нас тогда же отправил на дальнее пастбище.

– Это когда мы с тобой всё лето там провели?

Молодец, быстро сообразила!

– Да. Там, конечно, хорошо было, молока и хлеба много, приволье… Но держать нас вечно на пастбище нельзя. А после возвращения отчим следил, чтобы мы женихов не нашли, потому что каждому отказывать нельзя. Причины-то нет. Ну, Василю отказал, тот недолго думал – на другой женился. А вдруг упрямый жених попадётся, станет разбираться, что к чему? Одно время отчим врал, что мы больные с тобой. А кто-то из местных тебя случайно увидел, как ты по двору весёлая бегала и кружилась, ну, когда отчим надолго уехал, и мы одни остались. Увидел и возмутился – как больные? Здоровые, румяные девки, хоть сейчас под венец. Потом ему пришлось врать, что мы с тобой головой больные.

– Безумные? – в светло-карих глазах, так похожих на мои, дрожит обида.

– Да! Но лучше бы пусть так о нас и думали!

– Почему?

– Потому что, Малинка, пока мы жили взаперти и отчим деньги наши тратил, мы хотя бы в безопасности были. Нас никуда не пускали, но хотя бы берегли. А теперь ему все деньги нужны, все до последней монетки. Он хочет имущество продать и потратить полученное на свои дела. В войне участвовать, чтобы свою долю награбленного получить. Теперь мы, Малинка, ему мешаем.

Сестра сглотнула.

– Ты правда так думаешь?

В горле словно комок сразу встал.

– Прости. Я не просто думаю, я слышала. И про войну, и про наследство наше. Перед тем, как сбежать, гости к нему приехали, помнишь? Три всадника, один толстый такой, что чуть с коня не скатился, когда спешивался.

Малинка захихикала. Картина была потешной – здоровый тучный мужчина, кряхтя, лез с коня, и ноги у него подкосились так, что он чуть не грохнулся об землю.

– Жалко коня было, – шепнула Малинка.

– Да! Тем вечером они говорили.

– А ты подслушивала? – восхитилась Малинка.

– Да! Этот толстый выбирал, какую из нас двоих замуж возьмёт.

Смех пропал, как и не бывало. Тихо стало просто до жути. Слишком много жестокого было в моём голосе, не знаю, сестру мне хотелось напугать или себя подстегнуть, чтобы не смела раскисать – однако нас обеих словно водой холодной облили. Малинка молчала, только глазами хлопала оглушено, будто не поняла. А мне теперь стыдно слово произнести.

Она шумно сглотнула.

– Ты права. Мы хорошо сделали, что сбежали. Но Тамракский лес?! А земли ничейные? – воскликнула Малинка с отчаянием. – Что там с нами будет? Мы же не знаем, что там с нами случится! Может, ещё хуже…

– Маленькая моя, иди сюда.

Если бы я могла её утешить! Хоть немного поддержать. Но как, если я и сама этих Тамракских земель до одури боюсь. Будь моя воля, я бы лучше отшельницей в лесу жила, но у нас ни еды, ни денег. Нам только к людям выходить, а на ту сторону леса люди отчима в объезд когда ещё доберутся! И доберутся ли вообще?

И вот сидим мы, Малинка уткнулась в мой пыльный плащ носом, а я качаю её, как маленькую, и сама словно на волнах плыву. Тихо признаюсь, потому что иначе нельзя.

– Сегодня мы свернули, потому что я увидела на дороге группу всадников в княжеской охранной броне. Думаю, нас ждут. Что ещё забыла княжеская охрана в такой глуши? Точно такая отчима последнее время сопровождает. Я не хотела говорить, но они прямо у взъезда схоронились, даже кони те же – один там приметный, в белых звёздах. Они следят, кто проезжает, я так их и заметила – телегу, что сбоку заехала, сразу остановили, окружили и давай ворошить.

– Так вот почему ты меня как схватила и потащила! Чуть руку не оторвала!

– Да, Малинка. Некогда было толком объяснять. Но если в деревню пойдём – сразу попадёмся. Так что нам теперь одна дорога – сквозь лес да в Тамракские земли.

– Но у нас нет еды.

– Ничего. Найдём в лесу ягоды и орехи. Не пропадём.

– Несколько дней! Нам несколько дней идти.

– Ничего. Нам многого не нужно.

– Но там какие-то ужасные звери. Они нас сожрут!

– Нет. Мы будем очень, очень осторожны. Малинка, пойми же – нет у нас иного выхода. Нет…

Она поднимает на меня огромные глазища, в которых небо отражается, дрожит.

– Жгучка… мне страшно.

– И мне, милая, – вот я и призналась. – Ты не представляешь, как мне страшно! И не только за себя. Я как будто в мышеловке, в тесной коробке заперта – и ты со мной. И где грызть, чтобы наружу выбраться, не знаю.

Какой у меня плащ сказочный, прижимается Малинка к нему лицом со всей силы, и пахнет ткань не очень, и грязная местами, но всё равно отодвигаться не спешит.

Значит, мы обе боимся.

– Вдруг княжеская стража вовсе и не нас ждёт? – с надеждой спрашивает она. – Может, разбойников каких ловят, а про нас ни слухом, ни духом?

Я молча вздохнула.

В ней словно зародилась надежда. Она вскинула голову.

– Ну, так что, Жгучка? Может, не нас ждут?

– Помнишь, мы с мамой к Ототьму ходили? За тайной?

– И что?

– Знаешь, что мне голос тогда сказал?

– Откуда? Ты не признавалась! Это тайна только твоя, чужие уши слышать не должны.

– Сейчас скажу, уже можно. Голос велел, когда в целом мире мы останемся вдвоём и некуда будет обратиться за помощью, бежать от беды далеко, через самое страшное место – бежать и никуда не сворачивать. Иначе мучительная смерть ждёт меня и моих родных. А послушавшись, рано или поздно я выйду к своей судьбе. Я тогда не поняла, к чему бежать и про страшное место тоже не поняла. Но только что у деревни, куда мы войти собирались, а пришлось снова убегать, словно в голове загадка сложилась! Мы же будто по линеечке шли! И теперь нельзя сворачивать, дальше нужно идти.

– Ничего себе! – у Малинки даже челюсть отвалилась.

– Видишь? Ототень раньше нас знал.

– Но с чего ты решила, что он про сейчас говорил?

– А как же! Все сходится. Да и что кого другого у деревни ждут – а кого? Чтобы княжеская стража под деревенскими заборами разбойников караулила да в телеги со старым сеном заглядывала? Самой не смешно?

Сестра задумалась и нехотя кивнула.

– А главный у них Крынок, тоже Великому князю не чужой. Помнишь такого? Ни лета не было, чтобы к отчиму нашему по делам не заезжал.

– Да.

– Кажется, и тут он… Издалека не разглядишь толком, но его сухую скрюченную фигуру нелегко с другими попутать.

– Я поняла, – сглотнув, сказала Малинка.

– Тогда вставай и пойдём. Мало ли что, вдруг нас кто заприметил, надо зайти глубже в чащу, чтобы лошадью не догнали.

Мы поднялись с травы, смотря вперёд, на полосу темнеющего впереди леса. Такой густой, чёрный, деревья старые, стволы ссохшиеся. Не знаю, живут ли там звери и птицы, тихо вроде.

Малинка перевела на меня умоляющий взгляд.

– Ототень сказал, помнишь? Да и что будет? Просто старый лес… – неизвестно кого утешала я. Старый-то старый, да дыма без огня не бывает. Раз идёт в народе молва про опасность… Впрочем, ничего не поделаешь. – Ладно, пошли.

Сестра схватила меня за руку, и мы стали словно одно целое.

Чего оттягивать? Раз судьба решила, значит, так тому и быть. Пойдём в Тамракский лес, глядишь, пронесёт, а в землях за ним, должно быть, тоже разумные существа живут.

Говорят, после отхода дивов заселились туда бездомные народы, лишившиеся дома – и не люди, и не лесные, и не горные. В помощи им все отказали. Лесное княжество официальную ноту вынесло – на ничейных нынче землях проживают отбросы, всё равно что низшие существа, а людское княжество и вовсе эти земли намеревалось к своим присоединить. А всё потому, что там нелюди жили – то ли звери, то ли духи. Говорят, и плоти у них нет, и кровь они пьют, и кишки из утробы выгрызают. Врут, верно, как обычно, но страшно врут!

А с другой стороны, в самом народе слухи ходят обратные, что в ничейных землях за Тамракским лесом может пристанище найти всякий, кто попросит убежища, конечно, если ты не лихой человек и не бежишь от правосудия. И искать нас там вряд ли кто вздумает – больно далека да тяжела дорога, да и кто поверит, что две девчонки рискнули через смертельно опасный лес идти? А если и хватило дурости рискнуть, кто поверит, что они смогли оттуда живыми выбраться?

Но мы пошли. Дружно, нога в ногу, как солдаты на марше.

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Волчий берег», автора Юлии Шолох. Данная книга имеет возрастное ограничение 16+, относится к жанрам: «Юмористическое фэнтези», «Любовное фэнтези». Произведение затрагивает такие темы, как «становление героя», «магические миры». Книга «Волчий берег» была написана в 2019 и издана в 2019 году. Приятного чтения!