Глава 1

Я подозревала, что когда-нибудь моё «во все тяжкие» забросит меня в то или иное казённое учреждение, да разве я чего-то боялась? Полиция? Ерунда, отобьюсь. Больничка? Прорвёмся, лишь бы всё срасталось и пришивалось. Психушка? Да нет. Не настолько всё запущено. Хотя… В связи с последними событиями начинаю очень сомневаться.

Мозг дал первый конкретный сбой, когда я согласилась на свидание с недалёким бугаем, знакомым моей коллеги, что уже второй раз за день мимоходом заскочил в наш магазин электронной и бытовой техники. О своём легкомысленном согласии мне вскоре пришлось пожалеть, и причины, скажу я вам, имелись.

Мой так называемый ухажёр был вроде бы взрослым, тридцати-скольки-то-там-летним мужиком, а в голове у него оказался грецкий орешек. Деревенский Ванька, чёрт бы его побрал! Но даже подозревая об этом, я, упрямая двадцатилетняя девочка, последовала новому безумному кредо, и как результат, схватилась за голову уже через полчаса свидания в кафе.

От примитивных анекдотов и скучных историй, что по мере выпитого стали сопровождаться бурными эмоциями и активной жестикуляцией, у меня разболелась голова, но это полбеды. Ещё два бокала моего горячего глинтвейна, несколько литров высосанного им пива, и в мой адрес пошли самые недвусмысленные намёки. Тогда я схватила свою сумочку, убежала «пудрить носик», посидела в отрезвляющей тишине на закрытом унитазе и с горечью признала своё первое поражение. Ну не могу я НАСТОЛЬКО во все тяжкие. Не могу. А значит, пора линять.

Обидно, что и гардероб с моей косухой, и выход на свободу находились в поле зрения моего недалёкого Ваньки. Пришлось собраться с духом и сохранять максимально невозмутимое лицо, пока я открывала окно курилки и карабкалась на подоконник, стараясь не светить самым сокровенным под короткой юбкой. Обернулась и, спуская ноги на ту сторону, выдала компании хохочущих пьяных курильщиков:

– Что смешного? Пожарные выходы проверяю. Безопасность превыше всего!

Вылезла на улицу и дала дёру по мокрому асфальту, насколько позволили высокие каблуки полусапожек.

Отбежав подальше от кафе, подкурила сигарету и прижала к груди сумку, пытаясь согреться в осенней ночи. И всю дорогу тихо материлась под нос, поминая наидобрейшими словами самых любимых и дорогих мне людей. И отца с мачехой за то, что всю жизнь вбивали мне в подкорку, какой я должна быть хорошей и удобной девочкой, и чёртового бывшего, которому этот воспитанный ангелочек быстро наскучил, и себя саму за то, что пустилась в те самые тяжкие, дабы перестать быть паинькой, об которую можно вытирать ноги.

Так, стоп. Не загоняться! Ибо во благо самоуважения я зареклась больше не корить себя, будем считать сегодняшний казус эдаким неудачным экспериментом. Приняла к сведению, усвоила урок и пошла жить дальше.

Пока ковыляла в сторону дороги, ловить такси, поняла, что сейчас околею, и решила зайти погреться к себе на работу, большой магазин электроники, откуда меня потащили на злополучное свидание в ближайшей забегаловке. Остановилась у чёрного хода, достала из сумочки ключи, отперла дверь и вошла внутрь.

– Что за…

Как назло, в помещении склада теплу я радовалась не долго. Потому что сразу поняла, что опять влипла. Нас грабили! Прямо у меня на глазах целая банда неизвестных, тихо переговариваясь, тащила в темноте коробки с дорогой компьютерной техникой, и мне просто повезло нырнуть за стенку ближайшего стенда с товаром и остаться незамеченной. И ещё больше повезло, что никто не услышал, как на пол шмякнулась связка моих ключей с целой кучей брелоков. Какой же у меня сегодня счастливый день!

Один за другим грабители уносили коробки в торговый зал. Странно. Неужели вырубили систему видеонаблюдения и пробрались в магазин через центральный вход? А может, вообще выбили окно? Но как они собрались незаметно выносить награбленное? Та сторона выходит на оживлённую улицу, несмотря на поздний час, там ходят и ездят на машинах люди, на здании через дорогу есть камера. Да и вообще они повсюду в наше время. Неужели грабители собираются грузить столько наворованного товара так нагло, на виду у всех?

Пока я напряжённо думала, мимо прошли последние двое с огромными коробками в руках, и я в конец обомлела, услышав, как они разговаривают. Это был непонятный мне язык, то ли испанский, то ли итальянский, хотя произношение мягкое, как сладкая речь английской интеллигенции. Да что происходит-то, в самом деле? Скрытая атака с запада? И сдался им наш захудалый магазинчик в Алтайском крае!

Торопливо достав из кармана юбки смартфон, я включила видеосъёмку, мысленно перекрестилась и на цыпочках рванула за грабителями, едва они вышли в торговый зал.

Только я толкнула дверь и вслепую шмыгнула в темноту, надеясь укрыться за стойкой, как меня словно шарахнуло током. Подобное однажды я испытала, когда мыла пол в ванной, ползая на карачках, и случайно прижала мокрую тряпку к оголённому проводу у стены. Тогда мне показалось, что кто-то подкрался ко мне сзади, крепко схватил за горло так, что я ослепла, и начал трясти. Испугалась я тогда знатно, но вырвалась из электрического оцепенения довольно быстро.

Сейчас всё прошло похоже, но чуть иначе. Боли не было, в голове зазвенело так, что я чуть не оглохла. Секунда, и меня словно бы подхватил ветер, швырнул куда-то и резко отступил, а я ударилась лбом и болезненно взвизгнула. Блеск, теперь ещё и шишка вырастит!

– Я не понял, бойцы, это кто?! – гаркнул кто-то совсем рядом, и я мигом села, поджав под себя ноги и уперев ладони в пол. Вот только подо мной оказалась не глянцевая плитка, а поросшая травой земля. Что за…

Я вытаращила глаза и закрутила головой. Было достаточно светло, как в утренние сумерки, вокруг высокие деревья, закрывающие кронами небо, и толпа из пары десятков мужчин в форме, подозрительно похожей на военную. От шока я потеряла дар речи.

– Кажется, она попала в портал, капитан.

– Вы привели на хвосте земного аборигена? Ты понимаешь, сержант, чем вам это грозит? – устроили разборки мужские голоса, пока я сидела на земле, как громом поражённая.

– Капитан Аскар, я клянусь, за нами не могло быть слежки! Мы действовали по инструкции, тщательно осмотрели всё помещение перед операцией…

– Что ты мне хочешь сказать, солдат? Она в коробках с техникой пряталась?

Тут я встрепенулась и воинственно пискнула:

– А нечего наш магазин грабить, долбаные иностранные агенты!

Штук двадцать голов крутанулось в мою сторону. Нет, всё-таки больше двадцати, а то и все сорок. Потянул же меня за язык треклятый глинтвейн! Я схватила упавший смартфон и сумку, вскочила на ноги и врезалась спиной в ствол дерева. Откуда в торговом зале деревья?!

– Я вас сняла, ясно? – проблеяла я, прижимая к груди сумку и держа смартфон, как пистолет. А съёмка давным-давно сбросилась. – И в «Облако» уже закинула. Даже если вы разобьёте мне телефон, полиция всё равно узнает, кто ограбил магазин и похитил меня! Впитали?!

К моему новому изумлению, солдаты нагло расхохотались.

– Дамочки меня ещё сами не снимали!

– Я б сам с такой на облака закинулся! – глумились они. – Это у них жаргон такой или способ обольщения?

– Отставить! – сурово процедил командир, брутальный тип лет сорока пяти с грубыми чертами лица, усами, стриженными волосами с сединой на висках и здоровенным автоматом за спиной. Типичный бравый вояка. – За халатность и грубейшее нарушение инструкции каждому по три наряда вне очереди.

– Есть по три наряда, – вяло отозвались солдаты, и офицер вперил в меня тяжёлый взгляд.

– Эта игрушка здесь бесполезна. В нашем мире интернета нет.

– А что у вас есть? – оторопела я, ещё держа смартфон, как пистолет. – То есть… В смысле… В каком ещё мире? Куда вы меня притащили?! Отвечайте!

Однако вместо ответа командир развернулся к солдатам и грубым, раскатистым тоном приказал:

– Слушай меня, взвод! Возвращаемся в расположение штаба!

Служивые с готовностью похватали коробки с украденным оборудованием и последовали за капитаном, а я так и осталась стоять, прислонившись к дереву, держа телефон и обнимая сумку.

– Охренеть и не встать! Это что вообще такое?.. – пробурчала себе под нос.

Так, спокойно. Всему этому должно быть какое-то разумное объяснение. Три минуты назад я была в магазине. Вылетела со склада в торговый зал и… тут же оказалась где-то здесь. Никаких провалов в памяти, никакого обморока. Несмотря на то, что ночь сменилась ранним утром, кругом лес и непривычно тёплая для октября погода. Значит, меня или шарахнули электрошокером так, что я вырубилась и не заметила этого, или мой Ванька что-то подмешал мне в глинтвейн, и меня вставило. Похоже, так и есть. Косил под дурачка, а на деле ‒ маньяк и наркоман! Это всё объясняет.

Я опустила наконец руку с телефоном, сползла спиной по стволу дерева и зажмурила глаза. Так и сидела, вдыхая влажноватый лесной воздух, но рассудок не желал проясняться. Ничего-ничего. Всё пройдёт. Вот посижу немножко и очнусь на полу разграбленного торгового зала, окружённая полицией и начальством. Или в какой-нибудь подворотне, изнасилованная деревенским обдолбышем. Уж не знаю, какой вариант мне нравится меньше ‒ обвинение в ограблении или надругательство. Вот тебе и во все тяжкие, Женя! Всем доказала, молодец.

Когда шаги и голоса военных совсем стихли, меня опутала гробовая тишина. Ни шороха листвы, ни пения птиц. Я глубоко втянула носом воздух, чтобы убедиться, что не оглохла и ещё в сознании. И тут услышала шорох, а за ним негромкий звериный рык.

Инстинкт самосохранения зарядил пинка, я вскочила на ноги и осмотрелась. Всё тот же сумеречный лес, всё так же никого вокруг. Подул холодный ветер и послышался отдалённый раскат грома. Я сунула телефон в сумку, повесила её на плечо и бросилась догонять солдат, проваливаясь тонкими каблуками в мягкую землю. Всё-таки ждать, пока отпустит, спокойнее рядом с людьми, а не с притаившимся диким зверем.

– Э-эй! – позвала я, сообразив, что нигде не вижу служивых. – Товарищ западный капитан! Вы где?

Где-то хрустнула ветка. Я остановилась и увидела, как из-за широкого дерева, совсем близко ко мне, выходит человек. Он одет в рваное тряпьё, голова низко опущена, скрывая спутанными волосами лицо, а рука придерживается за ствол, словно незнакомец боится упасть.

– Вам что, плохо? – настороженно произнесла я, зачем-то взяв в охапку сумку.

Человек дёрнулся, вскинул голову, и я завопила бы, если бы от шока не отнялся голос. Лицо мужчины было белым, как бумага, глаза выпучены на меня так, что могут вывалиться из орбит, белки налиты кровью, радужки кроваво-бордового цвета, улыбающийся рот широко открыт и сверкает акульими зубами.

Истошно взвизгнув, я зарядила по морде твари сумкой и со всех ног бросилась бежать. Чудище ‒ за мной. Я слышала, как оно мчится, рычит и стонет со своей безумной улыбочкой, но не могла оглянуться. Бешеный страх и чувство нереальности происходящего заставляли нестись вперёд сломя голову.

– Ложись! – крикнул мужской голос, как раз за секунду до того, как я споткнулась о какой-то корень и рухнула плашмя на землю. И тут же зажала уши от оглушительных выстрелов.

Когда всё стихло, вскочила на четвереньки, развернулась и увидела, как неизвестная тварь стоит надо мной, дырявая, как решето. Руки оторваны одна по локоть, другая по самый корень, а голова похожа на чрезмерно перекрученный фарш. Из каждой раны и пулевого отверстия с шипением валит дым, а вся трава вокруг забрызгана кровью. Ещё бы чуть-чуть, и окатило бы меня.

Нечисть шатнулась и рухнула на землю. Никогда в своей жизни я не материлась на людях так смачно и эмоционально, как сейчас. И да ‒ мне не стыдно!

Не в силах оторвать взгляда от изувеченного дырявого трупа, я заверещала:

– Капец, что за срань?!

– Вижу нежить! – крикнул кто-то в стороне, и земля затряслась от топота рванувших куда-то солдат.

С трудом я повернула голову и теперь, вот опять сидя попой на земле, завороженно смотрела, как вояки обстреливают из автоматов и пулемётов одну за другой тварей, выскакивающих из-за стволов. Во все стороны брызгалась кровь, ошмётки мяса, оторванные конечности и даже головы.

Нежить? Что ещё, едрит твою, за нежить?! Зомби? Черти? Упыри и вурдалаки? Да когда же меня отпустит-то, а?! Ведь не может быть, что всё это происходит наяву. Не может ведь?..

Почти не помню, как вскакивала на ноги и пыталась найти укрытие. Всё как в бреду, как в пьяном угаре под отупляющую бешеную музыку. Протрезветь заставила новая жуткая морда с белой кожей и выпученными красными глазами. Нечисть женского пола явилась прямо передо мной, словно выскочила из-под земли. На лицо падает прядь грязных чёрных волос, акульи зубы оскалены так, что на щеках видны трещины. Эта радостная красотка издала хриплое «И-и-и!» и потянула ко мне костлявую руку.

Отбиваться сумкой бесполезно. Я развернулась и дала было дёру, но тварь схватила меня за шиворот, чья-то рука впилась мне в плечо, ещё одна в другое, четвёртая в горло и пятая зарылась в волосы. Перед лицом возникло сразу несколько скалящихся тварей. А когда я приготовилась отдаться панике и перейти на ультразвуковую волну, их внезапно охватило алое пламя.

Неведомая сила, то ли огонь, то ли магический спецэффект, разбушевалась вокруг меня всеми оттенками красного, раскидывая в стороны не то искры, не то брызги крови или лепестки роз. Кто-то подхватил меня и выдернул из гущи пылающей в этом явлении нежити. Я крепко зажмурилась, вцепившись руками в чужой локоть у себя под подбородком, и ещё долго не могла пошевелиться.

Звуки стрельбы прекратились, стихло гудение красного пламени. Наконец я приоткрыла глаза, глянула сквозь ресницы и не увидела поблизости ничего, кроме обыкновенной травы под ногами. Зато там, где ходили военные, опустив оружие, сплошное месиво и поле массовой резни. Везде кровь, растерзанные трупы, оторванные конечности и куски мяса, органов и плоти. Находись я поближе, дополнила бы картину содержимым своего желудка. Выпитый глинтвейн бы изящно дополнил эту картину. Я нервозно хохотнула.