Глава 1
Если ваш психоаналитик мертв, это еще не значит, что его убили именно вы

– …Как жить, когда меня кругом подстерегают опасности? Вчера прищемила палец ящиком мусоропровода, это было и больно, и противно! Я вам уже говорила, что плохо сплю? Меня мучают кошмары. Постоянно снятся бульдоги, обгладывающие человеческие кости, падающие самолеты, наводнения, космические войны и саблезубые тигры. Снотворное не помогает, впрочем, последние три месяца я не принимаю лекарства – боюсь умереть во сне. – Ольга тяжело вздохнула, достала из сумочки белоснежный платок и нервно стала наматывать его на палец. – А вы смотрели вчера телевизор? Двое преступников сбежали из заключения, пьяный водитель врезался на грузовике в табачный ларек, собака покусала продавца колбасных изделий, а в трех кварталах от моего дома случился пожар… Как жить, я вас спрашиваю?! Если бы вы знали, каких трудов мне стоило приехать сюда… на каждом перекрестке я умирала от страха. По статистике, именно на перекрестках случаются самые ужасные аварии. Илья Петрович, а вы как по ночам спите? Спокойно?

Не дождавшись ответа, Оля покосилась в сторону окна и вновь тяжело вздохнула – до чего же трудная штука эта жизнь!

Поливанова Ольга почти два года пребывала в состоянии затяжной депрессии. Все мании, которые только существовали на свете, гнездились в ее душе, вытесняя разумное, доброе, вечное. Два года назад ее муж – перспективный бандит Поливанов Денис по кличке Острый – пал смертью храбрых в одной из криминальных разборок. Ольга продала роскошный дом в Подмосковье и перебралась в просторную двухкомнатную квартиру в центре Москвы. Работать она не собиралась – денег на безбедную жизнь было предостаточно.

Сначала Ольга просто грустила, затем к привычному состоянию добавилась гнетущая тоска, потом она впала в философию, а потом поняла, что человеческая жизнь коротка и что на свете существует слишком много вещей, которые могут укоротить ее еще больше. Ольга, подавив приступ паники, отправилась к психоаналитику Самаринскому Илье Петровичу. И вот уже почти два года делилась с этим терпеливым человеком своими страхами и горестями. Собственно говоря, только в его кабинете она и чувствовала себя спокойно… относительно спокойно.

– А микробы?! Они же везде! Подползут, незаметные глазу, и начинают грызть тело. Мне всего только двадцать восемь лет, а я уже обглодана с ног до головы невидимыми микроорганизмами. – Оля закусила губу и покачала головой. – Может, мне протираться спиртом? Хотя, если микробы склонны к алкоголизму, то потом я от них уже никогда не избавлюсь. Илья Петрович, а вы не замечали, что мясо стало каким-то сладковатым? Интересно, чем сейчас кормят коров и свиней…

Ольга посмотрела на сидевшего к ней спиной Самаринского и вздохнула в третий раз. Она уже привыкла к тому, что психоаналитик давно махнул на нее рукой и уже не разжевывает ей происхождение маний, а просто терпеливо все выслушивает, потом убирает в верхний ящик стола деньги и выражает надежду, что до следующего вторника с нею ничего не случится. Надеялся Илья Петрович всегда зря: Ольга приходила к нему через день, а то и чаще. Зависело это от выпуска новостей, ночных кошмаров и погрешностей обычной жизни.

– Какой сегодня день недели? Неважно. Хотя нет, вдруг я умру именно сегодня, даже не зная, какой нынче день. – Оля резко встала и полезла в сумочку за конвертом с деньгами, подошла к столу и замерла в ожидании привычных, прощальных слов. Самаринский не поворачивался, он все так же сидел в кресле лицом к стене и спиной к своей постоянной пациентке. – Я приду завтра, мне еще о многом надо с вами поговорить.

Тишина ржавым гвоздем царапнула по нервам. Ольга, испугавшись, что Илья Петрович уснул и не услышал всех тех важных слов, которые она ему говорила, что духовная связь между ними не случилась, обошла стол и слегка развернула кресло.

Самаринский смотрел на нее пустыми тусклыми глазами. Лицо белое, губы синеватые, а на белоснежной рубашке – бордовое пятно с аккуратненькой рваной дырочкой в центре.

– Илья Петрович, – прошептала Оля, отступая назад, – вы же не хотите сказать, что вы… что вы… умерли?

Она издала сиплый стон, почувствовала приступ тошноты, зажала ладонью рот и, вздрагивая при каждом шаге, попятилась к двери. Оступилась и с грохотом рухнула на ковер.

– У-у-у, – тихонечко завыла Ольга и, точно партизан со стажем, ловко поползла к двери. Перевела дыхание, судорожно схватилась за ножку шкафа и обернулась в сторону стола. Взгляд запутался в бахроме ковра и замер, натолкнувшись на игривый блеск желтого металла…

* * *

Стаканы бодро позвякивали, вареное яйцо перекатывалось по салфетке, а румяная куриная нога манила, обещая праздник вкуса и приятную тяжесть в желудке. Ирочка счастливо улыбнулась и прислушалась к стуку вагонов. Они отбивали весьма приятную мелодию: «В Москву, мы везем тебя в Москву!»

Ирочке недавно исполнился двадцать один год. Всю свою жизнь она провела в маленьком городке Тамбовской области и, если бы не обстоятельства, так и не собралась бы в столицу. Но теперь у нее была Цель.

– Угощайтесь, – предложила она пышнотелой соседке по купе, кивая на разложенную курицу. – Она вкусная.

– Спасибо, деточка, только я мясо не ем. Сижу на овощах. Надоело уже, но здоровье иного не позволяет. А ты, значит, в Москву едешь?

– Ага, – Ирочка кивнула, посыпая яйцо мелкой солью.

– По делу или в гости?

– И по делу, и в гости, – она загадочно улыбнулась. Поведать о своих планах очень хотелось, но пока Ирочка еще размышляла, довериться соседке или нет.

– А я вот к сыну направляюсь. Три года назад уехал учиться, теперь видимся раз в сто лет. А тебя на вокзале встретят? Сумка у тебя больно большая и рюкзак.

– Нет, я сюрпризом.

Соседка посмотрела на девушку с сомнением.

– А ты уверена, что найдешь, где жить? В Москве цены о-го-го какие.

– Уверена, – твердо ответила Ирочка и мечтательно вздохнула. Ни о каких трудностях и речи быть не может, впереди ее ждет счастливая жизнь – осталось-то совсем немного.

– А дело у тебя в Москве какое? На работу устроиться хочешь?

И тут Ирочка почувствовала, что больше терпеть не может, ей просто необходимо поделиться хоть с кем-нибудь своими мечтами, которые, конечно же, очень скоро станут явью. Она наклонилась под столик, развязала тесемку рюкзака, достала сложенный пополам слегка помятый журнал, развернула его и протянула соседке.

– Вот смотрите. Это мой жених.

Глаза у соседки медленно, но верно поползли на лоб. С фотографии на нее смотрел всем известный актер Андрей Ларионов – красавец мужчина, по которому сходили и сходят с ума сотни тысяч женщин. Она медленно перевела взгляд на взволнованную Ирочку: невысокая, крепенькая, пухлые щечки, мешковатая одежда и наполненные ожиданием счастья большие голубые глаза.

– Хм, – сказала женщина, не зная, как реагировать на слова девушки. Жених? Да какое там…

– Он, правда, еще не знает, что я к нему еду, – улыбнулась Ирочка, – но это ерунда. Он меня увидит и сразу полюбит.

Ну, теперь все встало на свои места. Соседка нахмурилась, понимая, что перед ней обыкновенная сумасшедшая поклонница, которой бесполезно что-либо объяснять – все равно не услышит.

– Вы почитайте интервью, почитайте, – засуетилась Ирочка. – Его там спрашивают, на какой девушке он готов жениться, и Андрей описывает именно меня. Сомнений быть не может! Он даже сказал, что хочет, чтобы будущая жена была из маленького городка. Мне теперь только бы встретиться с ним, а уж дальше… – Ирочка смущенно замолчала, на щечках заиграл румянец.

– Удачи тебе, деточка, – с сочувствием сказала соседка, возвращая журнал.

Глава 2
Если у вас паника, а под боком нет ни одного живого психоаналитика, доверьтесь близкому человеку – пару часов вашего бреда он вполне выдержит

Оля два часа петляла по Москве, бубнила: «Господи, помоги», крестилась, издавала мычащие звуки, трясла кулачком, всхлипывала, опять обращалась к богу и искренне полагала, что дни ее сочтены. Откуда должна была прийти опасность, особо не задумывалась – за каждым углом мерещились страшные убийцы с пистолетами.

– Как же я теперь проживу без психоаналитика… – ныла она, вылезая из машины. – Кто же теперь будет реанимировать мою хрупкую душу?

Хлопнув дверцей машины, она дрожащими руками убрала ключи в сумочку и, непрерывно оглядываясь по сторонам, заспешила к дому. Шея болела от напряжения, а сердце то подскакивало вверх, то с грохотом падало вниз.

– Больше никогда не выйду из своей квартиры, – решительно выдала Ольга, кидая тревожный взгляд в сторону неряшливого мужика, привалившегося к углу ларька. – Никогда!

Случившееся никак не укладывалось у нее в голове. Самаринского убили… Да этого просто не может быть! Нет и еще раз нет! Она ничего не видела и ничего не знает. Она просто не могла целый час разговаривать с трупом, рассказывать о самом сокровенном и наболевшем… Ольга почувствовала, как по спине побежали мурашки, и зашагала быстрее. Впереди маячил родной подъезд – еще немного, и она окажется в спасительном окружении стен собственной квартиры.

В лифте Ольга нервно следила за меняющимися на табло цифрами. Скорее, скорее! Перед глазами скакало кровавое пятно на белой рубашке и рваная дырочка от пули.

– Господи, помоги, – в который раз простонала Оля и шагнула на свой этаж.

Около ее двери на огромной сумке и рюкзаке с закрытыми глазами лежала девушка, которая на первый взгляд показалась странной – чудная прическа и чудная одежда. В голове у Ольги пролетела вполне объяснимая в данной ситуации мысль: «Она мертва, ее тоже убили». Потом мелькнула следующая мысль: «Она пришла меня убить, потому что я свидетель…»

Пробраться в квартиру незаметно, минуя спящую девушку, возможности не было. Ольга, надеясь на чудо, вознесла глаза к серому потолку, осторожно, стараясь не издавать никаких звуков, достала ключи и мелкими шажками стала двигаться к двери. Мысленно она уже влетала в квартиру, захлопывала дверь и баррикадировалась мебелью.

– Ой, ты уже пришла. А я Ира, дочь троюродной сестры твоей мамы, – раздался радостный голос.

Оля вздрогнула, замерла с поднятой ногой и покосилась в сторону девушки. Та подскочила, подхватила сумку, рюкзак и, видимо, приготовилась к радушному приему.

– Москва такая огромная, я еле до тебя добралась, – продолжила Ирочка. – Здорово, что мы встретились, правда? Твоя мама полтора года назад приглашала меня в гости, открытку под Новый год поздравительную присылала с вашими адресами, ну я и воспользовалась…

Оля смутно понимала, что происходит. Мама умерла год назад, и да, кажется, у них есть какие-то родственники в какой-то там области, но… Но это же не значит, что с ними надо поддерживать такие тесные отношения…

– Ты не рада? – спросила Ирочка. – Я же тебе говорю, я Зайцева Ира, твоя родственница.

– Очень приятно, – торопливо выдала Оля, прикидывая, успеет ли она захлопнуть дверь перед носом незнакомки или нет, – но у меня сейчас черная полоса в жизни, так что ты заходи, конечно, только в другой раз. Лучше через пару лет.

Оля сунула ключ в замок, крутанула его и уже собралась влететь в квартиру, как намеченные планы рухнули. Ирочка оттеснила ее рюкзаком в сторону и решительно зашла в просторный коридор. Грохнула сумку на пол и заявила:

– Жить я буду здесь!

Ирочкин характер иногда выкидывал такие сальто, что она и сама удивлялась. Вроде скромная, тихая и неисправимая мечтательница, но в то же время способная на совершенно необъяснимые и неожиданные для самой себя поступки. Вот и сейчас, почувствовав, что ей здесь не очень-то рады, что мечта в виде Андрея Ларионова может померкнуть, она разозлилась и вторглась в чужое жилище с твердым намерением не отступать. Сверкнув голубыми глазами, она расстегнула коричневую вязаную кофту, повесила ее в шкаф, скинула потрепанные босоножки и направилась в комнату.

Обстановка Ирочку поразила. Красиво и богато. Огромный телевизор, тяжелые бархатные шторы, светлый ковер с редким рисунком, уютная мягкая мебель, полочки, заставленные причудливыми вазочками, и многое другое, что удивляло и восхищало.

Пока гостья осматривала апартаменты, Оля тяжело дышала и обмахивалась тетрадкой с жесткой обложкой, в которую записывала телефоны. Что делать? Выставить девчонку не получится, но и милицию вызвать нет никакой возможности. Какая уж тут милиция… Только от одной мысли о правоохранительных органах перед глазами вновь появилось кровавое пятно на белой рубашке Самаринского.

– Ты на сколько приехала? – Язык не слушался, но Оля все же выдавила из себя этот вопрос.

– Надолго.

Ответ прозвучал как приговор. Хозяйка квартиры метнулась на кухню и принялась пить ледяную воду из крана – первый раз за последний год она не воспользовалась фильтром, в инструкции к которому было написано, что он спасает от всех бед и продлевает жизнь минимум на семь лет.

– А где я буду спать? – донеслось из комнаты.

Оля выпрямилась, качнулась и подлетела к гостье. Еще пара секунд, и набросилась бы на нее с криком и кулаками, но, наткнувшись на теплый свет голубых глаз, вдруг почувствовала огромное облегчение – это же хорошо, что теперь она не одна, что рядом есть пусть и незнакомый, но все-таки ЖИВОЙ человек. Оля рухнула на диван и зарыдала.

– Эй, ты чего? – тихо спросила Ирочка, тыкая хозяйку пальцем. Может, она припадочная и чокнутая? Может, все же лучше вернуться на вокзал?

– У меня горе, – всхлипывая, простонала Оля.

– А какое?

– Мой психоаналитик умер.

– Чего?

Ирочку жизнь в свое время потрепала прилично – родителей похоронила, одно время перебивалась с хлеба на воду, разные трудности вставали на пути, но вот о таком горе, как умерший психоаналитик, она слышала впервые.

– Илья Петрович умер сегодня, часа три назад, – немного успокаиваясь, более внятно ответила Ольга.

– Жаль, конечно, – протянула Ирочка, почесывая затылок, – теперь все понятно.

Собственно, ничего понятно не было. Живого психоаналитика она ни разу не видела, мертвого тоже, а уж представить себе, что кто-то в реальной, а не киношной жизни ложится на кушетку и рассказывает о своих проблемах постороннему человеку, вообще не могла. На всякий случай Ирочка решила проявить сочувствие.

– А от чего он умер? – поинтересовалась она, присаживаясь рядом с Ольгой.

– Пристрелили его! Понимаешь? – ответила та, вновь утопая в слезах. – Я была у него… рассказывала обо всем, что случилось за два последних дня… он слушал… вернее, я думала, что слушает… А потом… – она всхлипнула и выдохнула: – А потом оказалось, что его убили… Я не знала, что он мертвый… Он ко мне спиной сидел, его из-за спинки кресла и не видно было.

Ирочка пришла к выводу, что ее родственница точно чокнутая и в дальнейшем больше ничему удивляться не стоит.

– А зачем же ты ходишь к психоаналитику, если он с тобой даже не разговаривает?

– Не твое дело, – огрызнулась Оля. – У меня жизнь очень тяжелая… А Илья Петрович меня понимал, вернее, считал меня очень трудной и давал возможность выговориться.

– Другими словами, давно махнул на тебя рукой, – вздохнула Ирочка.

Оля опять начала всхлипывать:

– Даже не понимаю, как все это получилось… Я зашла, поздоровалась, села в кресло… я всегда сажусь в то, которое около пальмы… стала делиться с Ильей Петровичем своими проблемами… Да, он действительно последние полгода едва поддерживает беседу… говорит, что мне надо плюнуть на все… что я маюсь дурью… Он какую-то научную работу пишет, отказался на время почти от всех пациентов, а меня оставил…

Минут десять Ольга жаловалась на судьбу и живо описывала, как обнаружила мертвого Самаринского, как запаниковала и сбежала из кабинета. Ирочка слушала развесив уши, не сводя глаз с взволнованной родственницы.

– Ты как думаешь? Я теперь ценный свидетель? Меня могут убить? – дрожащим голосом спросила Ольга.

– Нет, – мотнула головой Ирочка, – ты вообще не свидетель, потому что ничего важного не видела…. Ты подозреваемая в убийстве.

Оля вскочила, побледнела и плюхнулась обратно на диван: подобное в голову даже не приходило. Все два часа, потраченные на кружение по городу, она тряслась только от одной мысли: за ней гонятся убийцы и надо срочно запутать следы и спрятаться. Теперь же ситуация заиграла в иной плоскости…

– Я была записана к нему на прием на эти самые проклятые два часа, – простонала Оля, – и какого черта его убили именно перед моим приходом!

Палец, поцарапанный ящиком мусоропровода, сразу заныл, а в глазах все поплыло.

– А кто-нибудь видел, как ты заходила в кабинет? – спросила Ирочка, чем вернула Олю в более-менее нормальное состояние.

– Вроде нет… я не уверена… Секретарши Лидочки точно не было на месте, наверное, в магазин побежала.

Ирочка задумалась. Если вспомнить все детективные сериалы, которые она посмотрела, то картина впереди маячила не слишком-то радужная.

– К тебе, конечно, придет следователь и, конечно, будет задавать вопросы… – спрогнозировала Ирочка, – но ты заранее не расстраивайся… А может, тебе лучше не признаваться, что ты ходила на прием и видела мертвого психоаналитика?

Оля посмотрела на Иру с уважением – хоть и молоденькая, а голова варит.

– Точно! Я ничего не видела и ничего не знаю! Но как же быть с алиби…