История, от которой пульс учащается в такт ритму.

Когда танец – стиль жизни, любовь и работа.

Здесь нет лайтовых режимов. Только максимум.

Музыка, танцпол, тренировки до изнеможения, выматывающие гастроли и жар сцены.

И так сложно не сдаться на пути к цели, которая требует всего тебя.

Если ты хоть раз чувствовал, как тело само начинает двигаться под музыку…

Если не можешь жить без страсти, потому что это часть твоей души…

Если ты хочешь заглянуть за кулисы настоящей артистической жизни…

Ты поймешь этого героя с полуслова. А он поймет тебя.

Включай любимую музыку. Читай. Чувствуй. Танцуй.

PS: Все названия придуманы, все совпадения случайны.

В книге могут встретиться оскорбительная речь и сцены с употреблением алкоголя и табака.

Курение и чрезмерное употребление алкоголя вредят вашему здоровью!

= 1 =

– Да где же этот Алекс?! – возмутилась Камилла, не выдержав всеобщей нервозности, но ответа не получила.

Сегодня в танцзале было непривычно тихо. Кто-то лениво импровизировал перед зеркалом, придумывая новую танцевальную связку. Кто-то меланхолично следил за ним, прислонившись к балетному станку. Остальные просто сидели прямо на полу, погруженные в свои мысли.

Все напряженно ждали.

– Всё, – Камилла нервно стянула резинку с запястья и принялась собирать волосы в хвост лишь бы занять себя чем-нибудь. – Если через десять минут он не придет, я пойду и сама все узнаю.

– Да что ты узнаешь, Ками? Просто ждем, кому повезло, а кому опять без шансов, – устало проговорил Денис, меланхолично рассматривая свои кроссы.

– А ты чего такой потерянный? У тебя вчера был самый сильный номер. Я почему-то уверена, что именно ты прошел.

– Прошел уже четыре раза. Только мимо. Но верю в триумф, – коротко ответил Денис и потянулся.

Накануне закончился отбор на международный танцевальный конкурс. Лучшие из лучших, мировые звезды танца оценивали ярких представителей школ и студий, чтобы выдать билет в Нью-Йорк на главный хип-хоп фестиваль.

Приглашений на фест для каждой страны, как обычно, было меньше, чем желающих. Шанс попасть – минимален, но каждый упорно надеялся получить заветный билет, потому что фест открывал двери в мировой танцевальный бизнес. Одно только участие в нем считалось престижным и давало массу привилегий – тебя все уважают, к тебе прислушиваются, ты уже не обычный танцор в толпе. Бонусом – бесплатные мастер-классы от звезд мирового танц-сообщества, так необходимые каждому уважающему себя танцору, и диплом победителя с правом открыть собственную школу под брендом фестиваля, заручиться их поддержкой и привнести в развитие танца что-то новое – свое.

Дверь в танцзал осторожно открылась, и все 15 человек одновременно повернулись к входящему, непроизвольно задерживая дыхание. Им оказался подтянутый, слегка худощавый молодой человек в свободных штанах и футболке, явно тренировочных.

Не ожидав такого внимания, он робко кивнул, стараясь незаметно прикрыть за собой дверь:

– Здрасте…

Разочарованный выдох утонул в зеркалах, но танцоры, не сводя с парня глаз, продолжали ждать развязки.

– Ты кто? – немного грубо поинтересовался один из них, понимая, что сам парень вряд ли захочет объяснить свое не самое удачное появление.

– Артем… Тёма, – насторожено ответил тот, коротким кивком откидывая упавшую на глаза длинную косую челку. – Я новенький. В старшей группе буду. С вами, наверное.

Танцор понимающе ухмыльнулся и подошел к нему, протягивая ладонь для рукопожатия:

– Ну, привет, Тёма. Мы не тебя, правда, ждали… – он недоверчиво прищурился, оценивая парня. – Будем знакомы. Денис.

И повернувшись к группе, бросил:

– Принимайте, народ!

Новенький улыбнулся виновато, тем не менее, легко пожимая ладонь Дениса:

– Да я уж понял, что не вовремя.

– Тёма, ты откуда, Тёма? – тут же игриво донеслось из компании девушек.

– Из Томска, – с готовностью пояснил он. – Теперь тут недалеко на съемной обитаю.

Он подошел к танцорам, здороваясь с каждым, стараясь сразу запомнить, как к кому обращаться.

– Камилла… Данька… Арсений… Артурио, можно Барон… Лаура…

– Тём… – его окликнул светловолосый парень, сидящий на полу поодаль. – А почему до сентября не подождал? Занятий больше не будет.

Тот вздохнул, словно до этого много раз объяснял причину, и присел рядом, краем глаза отмечая, как его изучающе рассматривает женская половина группы.

– Я в лагерь хочу этим летом поехать… А ты… – он вопросительно кивнул, вспоминая имя.

– Арсений. Зови просто – Князь.

Тёма хотел было спросить, почему Князь, но передумал.

– А на Дениса не обращай внимания. Он только кажется строгим, а на самом деле нормальный пацан, – объяснил Арсений.

– Так почему сразу в лагерь не приехал? – бесцеремонно перебил его донельзя смуглый танцор, развалившийся рядом на полу, кажется, Данька.

– Сначала решил со всеми познакомиться. У меня ко всему свой подход, – подмигнул Тёма, расслабляясь – похоже, группа приняла его более чем спокойно.

– Ты раньше тоже хип-хопом занимался? – продолжал расспрашивать Данька, подперев голову ладонью.

– Нет, – новенький мотнул темной шевелюрой. – Контемпом. Однажды попал на батл, друзья позвали поболеть за них, и вот тогда увлекся уличными танцами. Всерьез ими не занимался… но я быстро схватываю! – поспешил предупредить он и уселся поудобней.

– Нравился контемп? – Арсений, казалось, заинтересовался его танцевальной историей.

– Нравился, но… Это сложно, – Тёма разлохматил челку и невесело вскинул бровь. – Чувства наизнанку, нервы, эмоции… А потом собираешь себя по кусочкам. Морально трудно.

– И ты решил влиться в наши хип-хоп ряды? – хохотнул Арсений.

– Именно! – засмеялся Тёма и отсалютовал танцорам.

Второй раз дверь распахнулась слишком резко, отчего стоящие к ней спиной девушки едва успели отскочить в сторону.

– Алекс, ну наконец-то! – и группа вновь притихла, с нескрываемым волнением смотря на вошедшего педагога, по возрасту ничем не уступавшему танцорам.

– Так, во-первых… – он замолчал, обвел взглядом присутствующих и принялся изучать бумаги, которые держал в руках. – Кто едет в танцевальный лагерь, заполните анкеты, если вы этого еще не сделали…

Недовольный гул пронесся по залу, и со всех сторон послышалось наигранно гневное:

– Ну, Аааалекс!..

– Алекс, не томи, а?!..

– Ты издеваешься, Алекс?!..

Тёма повернулся к Даньке:

– Вы тоже в лагерь?

– Угу, – рассеянно кивнул за него Арсений, не сводя напряженного взгляда с тренера.

Алекс, довольный, что угадал реакцию танцоров, продолжил:

– А во-вторых, фест. Что радует – мы получили приглашение…

– Юху-ху-у, – почти хором откликнулся зал, включая новенького.

Кто-то похлопал в ладоши от смеси гордости за студию и волнения.

– Что не радует, – продолжил преподаватель, делая акцент на «не». – Приглашение всего одно. Ну как так, а?

Алекс укоризненно посмотрел на группу, понимая, что танцоры действительно талантливы и готовились конкурсу, не вылезая из танцзала, а вот жюри угодить слишком сложно.

– Ладно, – вздохнул он. – Не буду вас мучить. Поздравляйте победителя. На фест едет…

Камилла скрестила пальцы. Денис прикрыл глаза. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Арсений выпрямился и, не сводя глаз с тренера, замер в ожидании. Внешне он был спокоен, но внутри, казалось, все звенело от напряжения.

– Едет Артур!

Арсений коротким выдохом расслабил тело.

– Еееееесссс!!!– победный вопль Артурио, ракетой взлетевшего к потолку из положения сидя, услышали, наверное, в другом конце здания.

– Вот сволочь! – от души поздравил его Арсений, вставая и хлопая счастливого танцора по плечу. – Поздравляю, заслужил! Ты крут!

– Спасибо, брат, – обнял в ответ старший товарищ. – Вчера ты тоже был молодцом.

– Да ладно тебе, – засмеялся Арсений.

– Красава, Барон!

Денис легко стукнул кулаком по раскрытой ладони Артура – излюбленный жест парней вместо скучного рукопожатия.

Алекс тем временем тоже подошел к победителю:

– Артур, готовь номера. Будет нужна помощь – обращайся, посмотрим, поправим, как лучше.

От его уверенных, спокойных слов хотелось прямо сейчас вскочить и уложить на танцполе всех конкурентов, «сшибая» их в танце одной только энергетикой.

– Ты в этот раз один нашу школу представляешь, не подведи там… Запомни, в Штаты – в середине июля. Ну и с визой, надеюсь, проблем не будет, – препод хлопнул высокого танцора по плечу и отошел.

– Барон, ну почему ты-ы? – протянула Камилла, жалобно взирая на Артурио.

Но его опередил Алекс, проходящий мимо нее к ноутбуку, стоящему прямо на полу с открытым списком треков:

– Потому что он был лучше.

– Но я тоже была лучшей! – не сдавалась девушка.

– Камилл, – педагог повернулся к ней. – Все были лучшими. И всем обидно. Каждый считал себя достойным победы… Всё впереди.

– Я понимаю. Нет, я радуюсь за Барона. Но и… да, обидно, – вздохнула Камилла и фамильярно закинула руку на плечо Лауры. – Да, звездочка моя?

Лауру прозвали «звездой» не за то, что она технично двигалась в танце, а за ее яркую заграничную внешность – почти мулатка с черными кудрявыми волосами, которые она всегда собирала в высокий хвост на тренировках. Топ и широченные штаны с низкой посадкой вместе с экспрессивным характером дополняли ее образ. Она всегда выглядела так, словно снимается в дорогом клипе модного артиста с мировым именем.

Тёма тем временем подошел к Арсению и осторожно полюбопытствовал:

– А почему Артур – Барон?

– От фамилии. Он Графский, – коротко объяснил тот, задумчиво смотря в одну точку.

– Графский? – не поверил Тёма. – Бывают такие фамилии? Серьезно? Вау…

– А то, что он вообще-то Артурио тебя не смутило? – хохотнул Данька из своего угла, где все так же валялся на полу.

Тёмка завис, обдумывая его слова, и Данька продолжил:

– Ну, я его паспорт не видел, но он всем только так представляется. Итальянские корни. Говорит, его так с детства дедушка называл. Может и Графский оттуда же. Потому и Барон.

– Но почему не Граф? – спросил Тёма.

– Ну ты темный! Когда это прозвища давали в точности по фамилии?

– А я? А у меня? – Арсений кинул удивленный взгляд на Даньку, отвлекаясь от своих размышлений.

– Ты у нас вообще уникум. Вон, семнадцать лет, а будто бы мне ровесник. Тём, скажи?

– Да-а, – кивнул Тёма, бросая взгляд на Арсения. – Ты выглядишь старше. А какая у тебя фамилия?

– Князев, – снова влез Данька.

– У вас тут хип-хоперский движ или дворянское имение? – удивлению Тёмы не было предела.

– Пацаны, скажите мне, – Арсений резко развернулся к ним всем корпусом и положил локоть на балетный станок. – Вот Барон такой незаметный, неразговорчивый, с этой своей вечной стрижкой почти под «ноль»… Вообще взгляду не за что зацепиться, чтобы запомнить. Я сейчас не критикую, – пояснил он. – Но по факту же? А судьи его увидели! Как у него получается в жизни быть одним, а на сцене совершенно другим человеком? Я не понимаю.

– Ага, при таком длиннющем росте он умудряется еще быть незаметным, – заржал Данька.

Арсений безразлично хмыкнул, пропуская последнюю фразу мимо сознания, и проводил взглядом Алекса, который уже выходил из зала.

– Я сейчас, – бросил Арсений, даже не оборачиваясь к ребятам.

Преподавателя он догнал уже в коридоре.

– Алекс!

Тот затормозил и вопросительно повернулся к ученику.

Арсений поравнялся с ним и тихо спросил:

– Я плохой танцор?

Алекс выгнул бровь и едва не расхохотался.

– Ты? Ты отлично танцуешь, откуда сомнения?!

– Я участвую в отборе четвертый раз, но постоянно, постоянно пролетаю! – упрямо доказывал Арсений.

Было видно, как он расстроен.

– Не ты один, – заметил Алекс. – Не грузись. Все будет. Ага?

– Конечно…

В голубых обманчиво наивных глазах появился знакомый вызов.

Удовлетворившись этим, Алекс коротко сжал его плечо уверенной ладонью в знак поддержки и пошел к выходу.

Он знал этот взгляд – взгляд танцора, готового ночевать в зале, забыть про друзей, встречи, клубы, стирать ноги в кровь, но доказать, прежде всего себе, что можешь и достоин победы.

= 2 =

Лето в Москве начиналось привычно – резкая жара тянула даже ни на пляж, а в тенистый парк, поближе к спасительной прохладе. Город плавился, гудел в пробках, бесконечно растянувшихся по проспектам. И почему-то отчаянно хотелось зимы. Арсений любил лето, но душа требовала праздника, новогодних гирлянд и положенного чуда вместе с ними. А какого чуда, он и сам не знал.

Дни без тренировок проходили однообразно – вялая подготовка к выпускным экзаменам, встречи с друзьями, любимая скейтплощадка, вечером – клуб. В студии шли заслуженные каникулы, но танцоры привычно заглядывали в притихшее здание. Потанцевать, подкачать пресс, просто встретиться в месте, давно ставшим всем больше, чем домом.

При палящем ленивом солнце танцевать совсем не тянуло, но Арсений все равно приходил в пустой зал и, не включая свет, в полумраке повторял и повторял связки, шлифуя, вылизывая, доводя до идеала, которого, как известно, не существует.

С Тёмой они сдружились. Данька даже шутил, что теперь их раздолбайский дуэт превратился в трио. Он стал первым человеком, которого Данька принял в их компанию сразу и без возражений. Они с Арсением дружили с детства, практически считали друг друга братьями, победы и проблемы делили на двоих (и съемную квартиру тоже) и к кому-то третьему оба относились ревностно.

Два разных, абсолютно непохожих друга.

Старший Данька – свой в любой тусовке, невозмутимый пофигист, горе-студент, забывший дорогу в университет еще в начале первого курса.

И только заканчивающий одиннадцатый класс Арсений, совершенно не выглядевший школьником, душа компании, слегка правильный, слегка хулиганистый, слегка противный и упрямый, как полагается подростку, и временами жутко романтичный.

По последнему пункту Данька всегда считал своим долгом поржать над другом. Но так как мнение Арсения все почему-то уважали, то он поступал так, как хотел, не особо переживая, кто и что о нем подумает.

Опять же Данька, когда того вдруг прорывало на глубокую философию, любил повторять, что он, Арсений, может вести за собой толпу. И тогда наступала очередь Арсения веселиться над словами друга.

– Вот скажи, – как-то спросил Данька, глядя на то, как Арсений объясняет Тёмке базу хип-хопа. – Почему, когда я говорю «встань ровно», он ржет, а когда ты – слушает и повторяет?

– Потому что ты это говоришь с куском пиццы в одной руке.

– Подумаешь, авторитет же в интонации, а не в пицце.

– Так у тебя интонация на расслабоне, тебе же всегда на все пофиг.

– Именно, – Данька картинно поднял указательный палец вверх. – Умиротворение, брат.

– Вот и нет доверия у человека, не привык к тебе еще, – добавил Арсений, подмигивая Тёмке, который вовсю смеялся над разговором друзей.

У них даже во внешности была полная противоположность. Один – непростительно смуглый, с темной короткой стрижкой, второй – белобрысый, почти соломенный и голубоглазый.

В чем они действительно совпадали, так это в любви к танцам, скейту и клубам. И в определении дружбы – стоять горой друг за друга, не предавая.

Окончание школьных экзаменов Арсений отмечал у родителей на даче. Данька с Тёмой решили выбраться на какой-то футбольный матч, «поорать», как сказал Данька, поэтому Арсений жарил шашлыки в Подмосковье скромно по-семейному – с родителями и старшей сестрой Машей, которую он любил называть Мари.

Ближе к вечеру, когда солнце почти село за высокие березы, уступая место долгожданной прохладе, они с отцом остались вдвоем у мангала, и тот завел разговор о поступлении, которого сам Арсений избегал, как мог.

– Вообще-то я хотел через год… – аккуратно начал парень.

Отец нахмурился, но все-таки спокойно произнес логичное «почему?». Арсений нехотя начал объяснять, хотя самому казалось, что оправдывается.

– В конце сентября будет отчетник в студии. Экзамен. И если я по его итогам попаду в основной состав… А я попаду! – уверено поправил себя Арсений. – То… у меня просто не будет времени учиться!

Отец поднял взгляд вверх, посмотрев на неподвижно замершие кроны деревьев в ожидании хоть какого-то движения остывающего вечернего воздуха, но вопреки желанию было тихо и безветренно.

– Танцы – это танцы. Хобби, интерес, но не работа. Для работы это слишком несерьезно. Подумай, сын, – медленно, но твердо заметил отец.

– Для меня – серьезно! – вмиг ощетинился Арсений.

– Танцы важнее, чем образование? – отец посмотрел на сына, изучая смену эмоций на его лице.

Легкое замешательство быстро сменилось вернувшейся твердостью в глазах и упрямо сведенными бровями. Арсений хмуро замолчал, не смотря на отца, и принялся крутить в руках сорванную травинку.

– Танцы – это ВСЕ для меня… Против? – наконец тихо проговорил он.

Отец дернул уголком губ и пересел к Арсению, доверительно обнимая сына за плечи.

– Нет, Сень. Конечно, нет. Да и вообще, о чем это я? Как ты бессовестно не доходил до школы, я уж знаю, – беззлобно намекнул он.

Арсений улыбнулся и помотал головой, возражая:

– Вот поэтому я и хочу поступать через год, чтобы не было как со школой – от случая к случаю. Как это говорится… – он щелкнул пальцами, подбирая наиболее подходящее выражение. – За ум взялся? Вот вроде того.

– То есть ты считаешь, что через год не будешь танцевать в основном составе? – отец всегда отличался большей логикой, чем он сам.

– Нет, но… Блин, – подытожил Арсений, лохматя голову.

– И еще об армии подумай, – добил отец последним аргументом.

Но тут сын оказался дальновиднее:

– Пап, я знаю, ты мо-о-ожешь сделать так, чтобы мне о ней не пришлось думать, – хитро прищурился он, улыбаясь.

Отец вздохнул и покачал головой. Если сын уперся, то переубедить его невозможно. Пока тот сам не изменит своего решения.

– Даже не мечтай. И мы еще вернемся к этому разговору… Доедай шашлык-то, – кивнул он в сторону дачной беседки. – Не оставлять же.

В Москву Арсений вернулся, когда уже совсем стемнело. Родители уговаривали его остаться на ночь, но Мари, которая настроила грандиозных планов на следующий день, не очень-то хотела застрять в утренней пробке где-нибудь перед МКАДом. Тем более сам Арсений раньше десяти добровольно не проснется, а сестра – ранняя пташка, ждать не будет. Или будет, но тогда – добро пожаловать, час-пик.

Конечно, можно было бы отдохнуть от городской суеты недельку-другую на даче, позвать друзей и устроить open air вечером у небольшого озера неподалеку, но он, дитя мегаполиса, не мог долго сидеть на одном месте. Ему надо было непременно куда-то бежать, что-то делать, творить, быть в центре событий. Порой он всерьез расстраивался, что не может оказаться в двух местах одновременно.

Он чувствовал, что это его самое свободное лето, а остальные непременно будут танцевально-гастрольными, и поэтому стремился взять от него как можно больше, чтобы потом не жалеть о чем-то не сделанном.

Мари высадила брата у подъезда и, не выключая мотора, потянулась за телефоном, принимаясь строчить сообщение. Сестру ждал парень, который удобно жил двумя дворами дальше.

– Ты как кочевник – то на даче, то у Димки, то у себя на съемной… И зачем она тебе только? – засмеялся Арсений и на правах брата строго напомнил: – Позвони, как доберешься.

Мари махнула ему на прощание и, мигнув фарами натюнингованного джипа, лихо вырулила со двора. Арсений почти восхищенно проводил ее взглядом. Отчаянная девчонка на дорогах давала фору заядлым водителям, а он не мог дождаться совершеннолетия, чтобы тоже, наконец, сесть за руль. Денег на машину не было, но просить у родителей он не собирался, надеясь на проход в концертный состав студии, где он мог бы заработать за счет гастролей и съемок.

Квартира встретила его тишиной и мерным тиканьем часов на стене. По кроссам у порога он понял, что Данька не забурился по обыкновению в клуб, а примерно сидит дома.