Пролог

– Тик-так, тик-так, – разносится по коридору голос, от которого кожа покрывается мурашками. – Время вышло. Я иду искать.

Я вжимаюсь плотнее в стену, я стараюсь даже дышать тише, потому что страшно до судорог в ногах и спазмов в животе.

Он не должен меня найти, не сегодня. Мне нужно выстоять последний раз.

– Где ты спряталась, девочка с бантиком? Луна в матроске, я тебя найду, – низкий голос приближается, и кожа покрывается испариной.

Раздается громкий скрежет, и я непроизвольно вздрагиваю. Кажется, он проводит битой по батарее, и от этого звука волоски на теле встают дыбом.

Осторожно втягиваю носом воздух, надеясь, что он пройдет мимо.

– Эта игра затянулась, Плакса. Я теряю терпение.

Самое ужасное, что мы остались одни во всем здании. Я слышала, как один за другим выбывали участники “Охоты”. И теперь здесь только я и он, тот, от кого мне надо держаться подальше, тот, кому не имею права проиграть. Потому что иначе этот псих получит то, чего так отчаянно добивается. Но это не должно случиться.

Тяжелые шаги приближаются. И я замираю, потому что он останавливается прямо напротив меня.

“Иди дальше! Прошу тебя!”

Закрываю рот ладонями, чтобы ненароком не издать ни звука.

Нас разделяет только стена и дряхлая деревяшка, которая накрывает меня сверху.

Я выбрала идеальное место, чтобы скрыться от него. И он не должен был отыскать меня.

– Где же ты, котенок? – намеренно провоцирует, называя всеми прозвищами, что так сильно выводили меня из себя.

Но я не откликнусь. Пусть проваливает прочь!

Мысленно считаю до десяти, и он наконец-то уходит. Я слышу удаляющиеся шаги и выдыхаю. Но напряжение из тела не уходит.

Мне осталось продержаться совсем немного, и после четырех я буду свободна. На этот раз навсегда. Продолжаю лежать на месте, не двигаясь и моля все известные мне силы, чтобы скорее пробило четыре часа.

Выждав достаточно времени, начинаю ползти по заброшенной вентиляционной трубе. Подползаю к очередному повороту и, не сдержавшись, вскрикиваю.

– Попалась! – передо мной белый, светящийся фосфором череп.

– Нет! – кричу я и разворачиваюсь, быстро начиная ползти в обратную сторону.

Но он оказывается быстрее. Мою ногу обхватывают сильные пальцы и тянут назад.

– Отпусти! – кричу я, напрасно надеясь зацепиться хоть за что-то.

– Поздно, Плакса! Охота закончилась, – слишком близко его голос.

Я стараюсь брыкаться, но он намного сильнее меня.

Пока Псих тянет меня к себе, у меня получается перевернуться на спину, но он фиксирует мои ноги, и в одно мгновение я оказываюсь прижата его тяжелым мускулистым телом, нависающим надо мной.

Сквозь прорези в маске вижу горящие безумным блеском глаза. И понимаю, что он ни перед чем не остановится, потому что наконец-то поймал меня.

– Вот ты и попалась, Плакса, – его голос звучит еще ниже обычного.

Инстинктивно отталкиваю его, но он перехватывает мои руки и фиксирует у меня над головой.

– Не надо, прошу тебя…

– Поздно! Игра в кошки-мышки закончена, и я собираюсь забрать свое.

Я знаю, что он сделает это. Потому что давно решил, что я принадлежу ему. И он возьмет меня любой ценой.

– Можешь кричать, никто не услышит, – шепчет он, прежде чем приступить к тому, к чему так долго шел.

Глава 1

Плакса

– Откуда столько народа? – смотрю на забитую под завязку аудиторию. – Может, у нас в другом месте пара?

– Нет, точно тут, – отвечает Стаська. – Идем, – заходит внутрь.

Я же осматриваюсь по сторонам, отыскивая хоть одно свободное место. Топчусь у входа, но меня толкают внутрь.

– Ну, чего встала? – рявкает кто-то сзади, и приходится сделать шаг.

– Фло! – машет мне Стася, поднявшись вверх, на предпоследний ряд.

Я иду к подруге и опускаюсь на одно из немногих свободных мест.

– Что происходит? – спрашивает она у Евгена Истомина, нашего одногруппника.

– Говорят, что Филя уезжает куда-то на конференцию, поэтому проводит совместную лекцию с третьим курсом. Некого ставить на замену.

– С третьим? – только теперь начинаю замечать лица, и сердце екает. Потому что я знаю, чья это группа.

– Разве они еще не проходили этот материал? – говорю сдавленным голосом.

– На их специальности только на третьем изучают философию.

– Что такое? – заметив мою растерянность и выражение лица, смотрит на меня Стася.

– Ты же понимаешь, кто учится в этой группе? – произношу онемевшими губами.

– Кто? – оглядывается она по сторонам, как раз в тот момент, когда в аудиторию заходит он. – Ой… – выдыхает она. – Нет…

Мне же остается лишь сильнее сжать челюсти. Высокая мужская фигура приковывает к себе взгляды абсолютно всех находящихся в аудитории. Да и не может быть иначе. Потому что он вызывает восхищение. Половина присутствующих тут девушек жаждет обратить на себя его внимание, но ему плевать на всех.

Высокомерный, суровый, устрашающий и вместе с тем безумно привлекательный.

Из-под темных бровей синие глаза сканируют аудиторию и сразу же натыкаются на меня. Будто у него встроен внутренний радар именно на меня. Он устанавливает со мной зрительный контакт и поднимается по ступенькам, не отрывая взора. А я… я тоже не могу отвести глаза, смотря на суровое, будто высеченное из камня лицо своего главного кошмара.

– Лео, привет! – окликает его кто-то из девочек, но он даже не смотрит в их сторону, продолжая сверлить меня этим холодным и устрашающим взором.

Когда нас разделяет всего пара метров, я наконец-то опускаю глаза к столешнице. Но даже боковым зрением вижу, как жилистая спортивная фигура с широкими плечами и узкими бедрами проходит мимо, оставляя за собой шлейф парфюма, который ассоциируется у меня только с ним. Мужественный, холодный и в то же время пряный, будто в него добавлена острая специя.

Пульс учащается, когда я понимаю, что он где-то сзади. И чтобы убедиться в том, что между нами все еще есть какое-то спасительное расстояние, я оборачиваюсь, сразу же замечая темноволосый затылок.

Вижу, как он протягивает татуированную руку одному из парней. Взгляд цепляется за его высокую скулу и спускается к четко очерченным губам, которые произносят что-то. А затем, будто ощутив мое внимание, он резко поворачивает голову ко мне.

Я вздрагиваю и больше не смотрю на него.

– Фло, – замираю, когда до меня дотрагивается подруга. – Да не трясись ты так. Он в последнем ряду.

– Мне все равно, – едва шевелю губами, а мой голос звучит фальшиво и слабо.

На самом деле мне не все равно. Каждая клеточка моего тела напряжена, как струна, и сосредоточена на том, что происходит в последнем ряду. Я чувствую его взгляд на себе. Он жжет спину, будто раскаленное железо, и от этого мне тяжело дышать.

– Флора, вдох-выдох, – шепчет Стася, накрывая своей ладонью мою ледяную руку. – Он не съест тебя.

“А я в этом совершенно не уверена”, – хочется ответить мне.

Но я лишь киваю и с каким-то чрезмерным усердием начинаю рыться в рюкзаке, делая вид, что ищу конспект.

Мне нужно занять себя хоть чем-то. Любая деятельность – лишь бы не думать о том, что он здесь, и не оборачиваться.

В аудиторию входит Филиппов, и шум стихает. Я выдыхаю с облегчением, сосредотачиваясь на его фигуре, как на спасательном круге. Но мое спасение длится недолго.

– Коллеги, как вы знаете, сегодня у нас сдвоенная лекция, – объявляет он, и по рядам пробегает одобрительный гул. – Тема “Этика и метафизика свободы” как раз пересекается у ваших программ. Надеюсь, совместными усилиями мы найдем истину.

Лекция начинается, но я не слышу ни слова. Все мое внимание сосредоточено на пространстве за моей спиной. Я чувствую его. Чувствую тяжесть его внимания, его ненависти… или чего-то еще более темного и липкого, что я боюсь признать. Мое сердце колотится где-то в горле, мешая дышать.

Филя задает вопрос группе, но аудитория молчит.

– Неужели никто не рискнет? – вздыхает он и пробегает взором по рядам. – Вот вы, например? Цветаева?

Не сразу понимаю, к кому он обращается, пока не получаю толчок локтем в бок.

– Ну? Вам есть что сказать? – испытующе смотрит на меня препод, а вместе с ним и вся остальная аудитория.

Лицо стремительно краснеет и начинает пылать, а грудь сдавливает паника до такой степени, что невозможно дышать.

– Могли бы вы повторить вопрос? – прошу, сгорая со стыда, потому что мои мысли оказались слишком далеки от философских вопросов.

Слышатся смешки и гомон, который лишь сильнее вгоняет меня в краску.

В этот момент с последнего ряда раздается низкий, узнаваемый голос, чей звук пронизывает меня до костей, потому что он годами преследует меня в кошмарах.

– Свобода – иллюзия, – говорит Леон, и в аудитории воцаряется мертвая тишина. – Это всего лишь осознанный выбор в рамках навязанных обстоятельств. Цепь, которую носят добровольно, потому что не знают, как сбросить ошейник.

Он говорит ровно, холодно, но в каждом его слове я слышу вызов. Я знаю, эти слова адресованы совсем не Филе. Он говорит все это для меня. Но вряд ли я уловлю его послание.

– Интересная мысль, Демидов, – Филя одобрительно кивает. – Но что насчет морального выбора? Воли?

– Мораль – это правила игры, установленные теми, кто сильнее, – парирует Леон, а мне хочется сгореть от стыда.

Потому что в очередной раз я чувствую себя дурой не только перед сокурсниками, но прежде всего перед ним. А он… ему нравится показывать превосходство надо мной. Он им упивается.

– А воля… Воля ломается. Как раз тогда, когда ты думаешь, что почти свободен.

От этих слов у меня перехватывает дыхание, и я не выдерживаю и оборачиваюсь, потому что отчетливо слышу в этих словах обещание.

Его синие глаза, холодные, как айсберги, нацелены на меня. Взгляд пригвождает к месту. Уголок его рта чуть подрагивает в подобии улыбки, лишенной всякой теплоты. Он сидит развалившись на стуле. Одна рука лежит на столе, но вся его поза кричит об уверенности в том, что все будет так, как он захочет.

Расслабленный хищник, который знает, что добыча сама окажется в его лапах.

Я первая отвожу взгляд, чувствуя, как горит лицо. Сердце бешено стучит, а в висках пульсирует.

– Ты в порядке? – тревожно шепчет Стася. – Ты побледнела.

Я не могу ответить. Я просто качаю головой, глотая воздух.

Лекция тянется вечность. Каждая секунда – настоящая пытка. Когда звучит звонок и Филя наконец объявляет о конце пары, я вскакиваю так резко, что чуть не опрокидываю стул.

– Давай быстрее! – шиплю я Стасе, хватая ее за руку.

Я пробиваюсь к выходу, толкаясь в толпе, не извиняясь. Мне нужно бежать. Прочь отсюда. Мне необходимо… пространство.

Сильная рука хватает меня за локоть, резко останавливая. Прикосновение обжигает даже через ткань свитера. Я замираю, и мир вокруг сужается до точки.

Медленно поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Леоном. Он наклоняется ко мне. Идеальное лицо подонка так близко, что я чувствую его мятное дыхание.

– Куда так спешишь, Плакса? – голос тихий, предназначенный только для того, чтобы его слышала я. В нем ядовитая нежность, от которой кровь стынет в жилах.

Я пытаюсь вырвать руку, но сильные пальцы держат меня, будто тиски.

– Отстань от меня, – шиплю я, но в моем голосе больше страха, чем злости.