Совпадение персонажей и событий случайно

Я бы хотела жить с Вами

В маленьком городе,

Где вечные сумерки

И вечные колокола.

И в маленькой деревенской гостинице —

Тонкий звон

Старинных часов – как капельки времени…

… А в единственном окне —

Снег, снег, снег.

(Марина Цветаева.)

Девушка торопливо шла по расчищенной тропинке. Надо было идти со всеми, по той дороге и выход из парка ближе, и фонарей больше, и вместе веселее, но тогда она доберется до дома гораздо позже. А значит мать уже возвратится с работы, и скандала не оберешься.

– Пошли, ты чего, одна пойдешь что ли? -уговаривали подружки.

– С вами пойду- полгорода обходить придется. А тут просто спуститься по лестнице – и дом в двух шагах.

– Ну, ты ненормальная! Тут светло, люди ходят, а там темень. Дело твое, конечно, – и подружки, с которыми они только что веселились в кафе на горнолыжном склоне, зашагали по расчищенной аллее к выходу из парка.

Девушка постояла минуту, глядя вслед удаляющимся спинам: девчонки хихикали и толкались, одна запустила снежком в фонарь, но не попала, подружки захохотали. Компания завернула за угол и все стихло. Девушка чуть не побежала вдогонку, не по себе стало в окружившей тишине, но снова вспомнила о матери. Попробуй, приди позже нее, неделю орать будет.

Вот сколько можно ее пасти, не маленькая же! Что значит «не выходи в темноте»! Зима на улице, с обеда темно, вообще никуда не выходить что ли?

До лестницы осталось всего-ничего, обледенела, наверное, но она столько раз ходила здесь зимой, что не обращала внимания на лед, главное- крепко держаться за перила.

Вдали за деревьями мигали огни горнолыжной трассы, доносилась музыка, не понять, что играют, но вроде и не одна она в парке. Девушка повернула вместе с дорожкой, теперь пройти по аллее – а там уже и лестница. Надо же, какие-то идиоты – такие же, как подружки, разбили лампочки в фонарях, ладно, два шага осталось.

Краем глаза она заметила движение среди деревьев, как будто тени сдвинулись. Остановилась – нет, показалось. Прибавила шагу, стараясь не оглядываться, но снова почудилось движение. Заскрипел снег. В этот раз девушка не стала останавливаться, побежала, подгоняемая страхом. Вязаная шапочка слетела с головы, зацепившись за ветку, но с перепугу она не почувствовала холода.

Аллея закончилась, дальше вела узкая протоптанная в снегу тропинка, пришлось сбавить шаг. Осталось чуть-чуть, только бы не упасть на лестнице!

Снег заскрипел ближе, она обернулась и увидела на тропинке темную фигуру. Наверное, кто-то из пацанов решил подшутить, кому еще бродить тут в темноте.

– Ну, хватит, что ли! Не смешно! – она остановилась и обернулась, заслоняя глаза от яркого луча фонарика, ударившего в лицо. – Что ты делаешь, ты дурак, да? Так ж ослепить можно!

Фигура подошла почти вплотную, фонарик погас, и девушка испуганно отшатнулась: нет, не пацаны, это кто-то незнакомый. Человек схватил ее одной рукой за воротник куртки, другой взмахнул, и острая боль пронзила горло.

Все случилось так быстро, что она не успела даже вскрикнуть, проваливаясь в темноту.

***

Мороз крепчал. Эта фраза засела в Сашиной голове и никак не хотела оттуда убираться. Вот ни убавить, ни прибавить к этой фразе! Александра прыгала на железнодорожном мосту, уворачивалась от ветра и разглядывала окна старинного вокзала внизу, по левую руку.

Раньше окошки покрывались ледяными узорами, словно Снежная Королева дунула, промчавшись по улице на хрустальных санях, оставила на память кусочек сказочного мира. А сейчас на пластиковых стеклах никакой красоты. Вот в детстве, бывало…

Тьфу! Не успела приехать в деревню, как стала выражаться словно героиня лубочной сказки. Тьфу, уйди, напасть!

Собственно, это и не деревня вовсе, а городок. – И даже районный центр, – обиженно сказала по телефону подруга. А Саша, урбанист до мозга костей, и не представляла, что однажды окажется в такой глуши. Казалось бы, всего три часа от Москвы – и совсем другой мир.

Но идти-то куда?

Саша чуть не продремала свою станцию, даже услышав объявление «поезд прибывает на станцию Городенец» снова клюнула носом – не могло быть тут никакой станции, за окном темень кромешная и редкие огоньки вдали. Опомнилась, в последний момент выскочила из вагона, взлетела по лестнице на мост – и остановилась. Вокзал остался слева, а справа никаких станций не замечалось, только теснились на расстоянии деревенские дома.

– Что танцуешь на ветру? Замерзнешь! – высокий, грузный мужчина с рюкзаком за плечами и большой сумкой в руке поднялся на мост с той же стороны, что и она. – Тебе куда? Если в Павлово – то в ту сторону, – махнул он в сторону вокзала, – если в Городенец – то вон туда. – И мужчина резво зашагал в сторону Городенца.

– Мне туда, туда, – не менее резво припустила за ним Саша, волоча по снегу чемодан – кранты колесикам! – Мне сказали, что к скоростной «Ласточке» всегда автобус приходит, должна быть остановка, и такси стоят.

– Какой тебе автобус в зиму! Это только летом, когда туристы приезжают, и то не каждый день. Остановка-то вон. А толку! – мужчина указал на занесенный снегом козырек. – Щас, я тебе телефон скажу… такси вызовешь.

Саша зубами стянула перчатку, пальцы сразу замерзли, но она успела потыкать в телефон, пока тот не отключился от холода. Как ни странно, милый женский голос пообещал сразу же выслать машину.

– Меня захватишь? Деньги я отдам, – мужчина опустил в снег тяжелую сумку, снял с плеч рюкзак. Порылся в карманах и протянул девушке смятую сторублевку. – Мне тут, рядом, по дороге сойду. Припозднился я сегодня, с друзьями посидели, вот и не успел на ранний поезд. Теперь пока печку растопишь…

Машина появилась минут через двадцать, когда ноги у Саши окончательно застыли. В Москве казалось, что совсем не холодно, а тут как… как в тундре!

– В Городенце самом станции нет, до него 15 километров. Но это город, не подумай чего. Первый раз к нам?

– Ага, – Саша наконец юркнула в теплый салон автомобиля.

– Городенец красивый, если б не транспорт, вся Москва давно бы тут была. А так в основном из Владимира, да с Нижнего приезжают, тут близко, – включился в разговор водитель.

– Мне за поворотом, у Содомово останови! – Попутчик закряхтел, – Там уж я доберусь, дом недалеко.

– У чего? – Саша глазам своим не поверила, увидев в свете фар табличку, где черным по белому было написано: Содомово.

– Может, и Гоморрово тут есть? – попыталась она пошутить, но название деревни ей категорически не понравилось.

– Так давняя история, – засмеялся водитель. – Еще в татарские времена марийцы отсюда уходили на восток, но некоторые остались, а с юга к ним другие народы присоединились, так и перемешались и языки, и боги. Потом кто-то назвал здешнюю неразбериху Содомом, название и прижилось. Деревня с большим количеством дворов стала зваться Большим Содомовом, с меньшим- Малым Содомовом.

– Вот это да! – удивилась Саша.

– Татары сюда часто набегали, – водитель рассказывал так, словно это было лет 20 назад. В Италии это привычно, но в центральной России? – Это пока их витязь на Лысой горе не остановил, с тех пор не совались.

– На Лы… мамма мия, куда меня занесло? Да провались эта Соня с ее наследством. Зимней ночью только Лысой горы не хватало. После Содомово!

– Ну, так над городом за парком дальше лес и Лысая гора. А, ты ж первый раз. На лыжах приехала кататься? Сюда многие зимой приезжают.

– Нет, к знакомым. – Саша не стала вдаваться в подробности.

Она провела Рождество и встретила Новый год в Риме, с матерью и дедушкой своего итальянского fidanzato – то ли жениха, то ли бойфренда, полковника карабинеров Никколо Скарфоне.

Зима выдалась очень теплой даже для Италии, странно было сидеть в январе в зеленом саду в рубашке с завернутыми рукавами. Теплый ветер шелестел в верхушках пальм, шум волн долетал до террасы старого поместья, там, где заканчивался сад, начиналось море. Ни малейшего ощущения зимних праздников!

С матерью своего друга, графиней Аделе делла Ланте, Саша познакомилась уже давно, в эти праздники предстояла встреча с «патриархом» – главой семьи, графом Джироламо делла Ланте – Сальвиани. Граф, несмотря на свои 90, оказался бодрым, красивым седым джентльменом, в котором галантность смешивалась с простотой и озорством. Дед Саше безоговорочно понравился, и она надеялась, что это было взаимно.

Граф с энтузиазмом воспринял идею внука навестить подругу на ее родине, стоило Никколо об этом заговорить. Сам он дальше сада теперь не выходил, оставалось лишь вспоминать былые приключения.

Никколо давно собирался увидеть зимнюю Россию. Как же Саша его отговаривала, ну никак не могла она представить красавца-карабинера среди родных просторов! Девушка считала, что мужчина должен чувствовать себя уверенно, «в своей тарелке», она боялась, что весь шарм Никколо померкнет, когда он окунется в российские морозы и попробует российские щи с селедкой под шубой. Они и так чуть не расстались совсем недавно, и Саша не хотела рисковать. Спасибо Никколо, позвонил, сделал вид, что ничего не произошло и шаг за шагом их отношения вернулись в привычное русло. А тут карабинер всерьез собрался в Россию. Вот как ему отказать?

Спасла ее лучшая подруга. Соня уже несколько лет была замужем за итальянским кардиохирургом по имени Марко, и заделалась заправским виноделом. В их жизни тоже возникли проблемы, но все наладилось, и обе пары начали обсуждать следующий совместный отпуск.

Неожиданно умер Сонин дядя, единственный наследник ее бабушки, а единственным наследником дяди оказалась сама Соня.

Достался ей дом в Городенце, небольшом провинциальном городе не слишком далеко от Москвы. Подруга сначала не собиралась никуда ехать, дом, переделанный в апартаменты для туристов, можно было продать даже без присутствия хозяйки.

Но вдруг нахлынули воспоминания о детстве, о милом городке, куда она с удовольствием ездила летом навестить бабушку. И Соня собралась в Россию, на месте решить, что делать с приобретенной недвижимостью. Конечно, она позвала Сашу. Туристическая программа для вторых половин сразу отложилась на неопределенный срок.

– Город, говорите? – бурчала под нос Саша, когда машина свернула с трассы и за окном появились деревянные домики, одни поприличнее, другие- избушки-развалюшки, покосившиеся заборы в тусклом свете редких фонарей, голые палки деревьев. А дальше- темень непроглядная.

Но вот машина свернула на хорошо освещенную и «цивилизованную» улицу и, проехав совсем немного, остановилась.

– Вон ваш дом, – кивнул шофер на двухэтажный добротный деревянный дом с высоким забором.

Саша вытащила из багажника чемодан, который тут же забуксовал в снегу, дотащила до ворот и, в отсутствии звонка, заколотила по калитке.

– Дверь в воротах тут же распахнулась.

– Я уже в полицию звонить собралась, ты куда пропала, я тебе звоню, звоню!

– Холодно, я звук телефона выключила, чтоб каждый раз перчатки не снимать.

– Ну, ты даешь, а позвонить сама не догадалась? Я ж волнуюсь!

Саша рассказала о своих приключениях, как она чуть не потерялась на мосту, но попутчик вовремя ее спас.

– Ты села в машину с двумя мужиками?

– А что было делать, мерзнуть?

– А ты уверена, что это было такси? Может, он телефон друга дал, завезли б тебя по дороге в другое место!

– Я так замерзла, что хотелось скорее в тепло, а мужик предложил единственный вариант спасения. Думаешь, в темноте одной на пустой остановке на окраине деревни не опасно?

– Дура ты, это не борги Тосканы, да и там всякое бывает. Ох, ну, ты словно и не в России живешь. Тут у нас девушку убили, весь город об этом говорит. А она в машину села!

– Все, проехали, больше так не буду. – Саша с трудом втащила чемодан по высокой деревянной лестнице на второй этаж.

Дом был устроен для проживания одной семьи. После реконструкции здесь появились все удобства, и даже ванная комната с джакузи, правда, Соня сразу состроила скорбную физиономию и сообщила, что джакузи не работает, а ванну можно использовать только как душ, иначе вода не уходит.

На первом этаже устроили кухню с плитой и микроволновкой, вторая дверь из коридора вела в подсобное помещение огромных размеров, куда свалили весь хлам из дома, да так и не разобрали. Соня уже успела найти ключ и предвкушала интересные открытия. Как минимум стопку дореволюционных журналов она уже отыскала и сложила у кровати.

На втором этаже кроме ванной с санузлом была всего одна, но очень большая комната с огромной кроватью, низким столиком с креслами, плазменным телевизором и односпальной кроватью в маленьком «отсеке». Судя по всему, угол был когда-то печью, печь разобрали, сложили стену, а в оставшееся пространство пристроили кровать. Там было маленькое окошко во двор, второе окно, прямо за изголовьем кровати, вело на террасу и лестницу, и больше окон в помещении не было. Саша, любившая свежий воздух, сразу затосковала.

– Смотри, окно за кроватью выходит на застекленную террасу нашего этажа, вон, там у двери даже диванчик стоит.

– А толку то? Кондиционер даже повесили, а окон на улицу нет.

– Зато терраса застеклена, и днем много света, а ночью тебе свет не нужен. Завтра двор покажу, он огромный, даже колодец есть, правда, декоративный, и беседка, и мангал и даже бассейн под навесом. Когда я была маленькой, и близко ничего такого не было.

– Так ты теперь богатая собственница, с недвижимостью в самом центре города!

– А то! Пошли есть, ты устала с дороги, и я целый день вещи разбирала. Спать ляжешь со мной, вон какая кровать большая, не на односпальной же мыкаться.

Саша не возражала.

После ужина они улеглись в кровать, и Александра почти сразу задремала, с холода и долгой дороги ее давно уже клонило в сон.

Соня, включив маленькую лампочку со своей стороны кровати, восторженно изучала старинные журналы и с трудом удерживалась, чтобы не ткнуть в бок засыпающую подругу.

И все же не выдержала.

– Слушай, ну погоди, Сань, ну не спи, я тут такое нашла! Это туристический журнал «Русский экскурсант» за 1915 год, представляешь? Тут про Городенец написано! – И Соня с подвыванием зачитала:

– Жутко в темную ночь на Лысой горе. Острые иглы непонятного ужаса вонзаются в душу запоздавшего путника, пробирающегося на ночлег в Городенец. Тихо и страшно в этих лесах. Чуются какие-то существа, ходят, движутся они где-то близко-близко, ощущается их дыхание, слышится непонятный говор тишины и тьмы, и тянутся из них невидимые костлявые руки. Наверное, в этом хороводе незримых существ живут души иноземцев, погибших тут, и кто знает может быть они еще мстят за свою потерянную жизнь.

Сон с Саши как рукой сняло.

– Нашла, что прочитать! В деревянных домах я и так спать боюсь, все время какие-то звуки слышатся, а тут мы вдвоем, и на улице никого, ну, ты молодец!

Соня выключила свет, и девушки полежали пару минут молча, привыкая к темноте и гоня от себя пугающие мысли. Вот зачем Соня прочла тот отрывок? До сих пор мурашки по коже.

Где-то залаяла собака, потом еще одна, и вдруг совсем рядом раздался протяжный низкий вой. Собака захлебнулась лаем, заскулила и все стихло.

Подруги прижались поближе друг к другу.

– Что это было? Этот вой. Это не собака!

– Волк, наверное.

– Мы же в центре города!

– Мы на центральной улице, но город построен вокруг горы, и наш двор дальней частью упирается прямо в склон. Там дальше парк и сразу лес.

– Нет, ты положительно решила устроить нам бессонную ночь! – возмутилась Саша и тут же провалилась в глубокий сон.

***

Проснулась Саша, когда в комнате было светло. Сони рядом уже не было. Девушка лениво потянулась и перевернулась в кровати, через два окна, за изголовьем и дальше на террасе, она разглядела синее небо. Вчерашняя хмарь ушла, и впереди ждал прекрасный зимний солнечный день.

Быстро приняв душ в бывшей ванне-джакузи, Саша спустилась на первый этаж и обнаружила Соню в кухне. Подруга пекла сырники и заваривала чай.

– О, проснулась! А ворчала, что от страха не уснешь. Я полночи проворочалась, все прислушивалась к звукам с улицы. А ты… ты даже храпела!!

– Я храпела? – Саша задохнулась от возмущения. – Врешь ты все!

– Честно! И не просто храпела, а как… ну, как сосед в вагоне в соседнем купе, которого через стенку слышно. Жаль, я на телефон не записала!

– Это я замерзла вчера, пока такси ждала, – смирилась Саша со своим храпом, – нос заложило после холода.

– Давай поедим. И пойдем погуляем, день какой хороший сегодня! А то к обеду придут дядьки, двор чистить.

– Твои дядьки?

– Да не мои. А просто дядьки, которых дядя нанимал, они зимой три раза в неделю приходят, а если снегопад, то каждый день, а то какие постояльцы с нечищеным двором! И просят немного. Я решила пока их оставить.

– Дядьки, дядя. Запутала ты меня совсем. А в доме убирает кто?

– Тетя Люба. Она тут недалеко живет. Она тоже пока останется, мы ж ненадолго приехали, а я собираюсь сдавать апартаменты туристам, как дядя делал. А там посмотрим. Давай скорее завтракать, и на улицу. Только утеплись.

– Да уж, – подумала Саша, – попробуй, объясни южному жителю, почему если снег идет, то тепло, а если солнце зимой, то холодно!

Натянув теплые свитера и пуховики, девушки отправились гулять.

Двор, как и большинство других с этой стороны улицы, действительно упирался в гору, но склон был таким крутым и высоким, что и летом оттуда никто в дом не заберется, даже при очень большом желании.

Через пару частных домов показался детский сад. Он тоже упирался в гору, а на территории под большими раскидистыми деревьями тонули в снегу сказочные фигуры. Нам бы в детстве такой садик! – вздохнули подруги. Зелень, лес, чистый воздух.

А дальше стоял дом, при виде которого Саша ахнула. Глаз не могла отвести! Справедливости ради надо сказать, что и на другой стороне улицы виднелось много интересных домов в стиле деревянного модерна, с башенками, шпилями, мансардочками, а при въезде в город прямо на трассе она увидела настоящий замок, правда, деревянный. Отправляясь к подруге, Саша не успела почитать про городок, где ей предстояло гостить, и сейчас сокровища деревянного модерна поражали воображение.

Но этот дом… Кроме шпилей, мансард и треугольных башенок по краям бледно зеленый дом поражал деревянной резьбой. Она шла вокруг окон и дверей, вдоль карниза, и такой резьбы на деревянных домах Саша никогда еще не видела. Здесь были круглые розетки из цветочных лепестков, побеги аканфа и гроздья винограда, вазоны и гирлянды, а также изображения львов и фараонок -берегинь.

Чаще всего в орнаменте появлялась фигура женщины, но в отличие от красавиц – берегинь выражение ее деревянного лица производило странное впечатление. В нем виделись опасность и тревога.

– Понравился? То-то же! – довольная Соня раскраснелась на морозе. – это бывший градоначальник такой дом себе построил. До революции, конечно. Я маленькой была, часто сюда приходила и рассматривала резьбу, это ж ожившие сказки! Его кстати тут прозвали «домом русалок».

– Почему?