Ну какая-же прэлесть после классических романов о войнах и революциях, о гибели государств и и их народов под градом пуль и огня, о бесконечной жестокости мира и людей, вернуться к приглянувшемуся когда-то циклу Ю Несбё о не убиваемом норвежском полицейском Харри Холе. Он в воде не тонет и в огне не горит, не кричит и не тронет, просто будет расследовать дело до конца, чего бы это ему не стоило.
Каждый раз после сложного и трудного расследования, когда он хочет отойти от дел и зажить мирной жизнью обыкновенного человека, профессиональный долг и въевшаяся привычка доводить дело до конца, не дают ему этого сделать.
А тем более тут, когда за решеткой по обвинению в тяжких преступлениях оказывается Олег, сын любимой женщины Ракели, да и ему практически сын. Что может помешать ему вернуться из благополучного Гонконга и окунуться по полной в до боли знакомый преступный мир Норвегии, чтобы спасти одних и обезвредить других ? Практически ничего, вернее, на самом деле ничего. Он отдохнул, посвежел и пополнел, но не забыл навыки работы.
В очередной раз немного затянутое начало истории в дальнейшем окупится сторицей за терпение и преподнесет интересную историю о наркотиках, где главную скрипку играет "скрипка", способная подарить невероятные ощущения, вознести к небесам, но и грохнуть об землю за привыкание и нежелание жить без неё. Напомнит, что отправившись в поход за собственной ненавистью, будь готов к самым неожиданным результатам. Выдержишь ли ты это ? И что важнее: полная ясность или легче пребывать в неведении и быть обманутым ? И какие счета выставит тебе жизнь за любовь и предательство ?
И тянет меня таки попенять автору за присутствие русских казаков, Рудольфа Асаева (уж как-то имя с фамилией из разных опер слишком)) и пистолета "малаков" (у автора так написано, примечание переводчика) в сюжете романа, но не получается особо, потому что в целом получилось достойное продолжение цикла и без беспробудного пьянства опять-же, что не может не радовать, и хочется узнать что-же будет дальше и с Харри, и с его любовью, тем более открытый конец истории ставит в ней только запятую и манит приступить к дальнейшим расследованиям.