Коварная крепость Алтын-Куле вместе с ее правителями и опасностями осталась позади. Дворец, который мог стать кованной клеткой для наших свободолюбивых птичек, объяло пламенем восстания, в котором никому нет дела до иностранных пленников. Можно сказать, что изначально патовая ситуация разрешилась настолько легко и просто, что даже обидно. Ждешь накал страстей и драму, а получаешь пустышку. Отпадает всякое желание переживать за героев, ведь им ничего не грозит - сюжетная броня оберегает. Все веселье автор припасла для Чертога Зимы, остальное - лишь прелюдия.
Вновь путь-дорога и бескрайние пески, которым не видно ни конца, ни краю. Тысячи опасностей, голод, обезвоживание, возможная смерть в глухой пустыне - для наших главных героев это все фигня. Радомира и Ренэйст больше всего печалит, что у луноликой волосы спутались в колтуны. Трагедия века, мать вашу! Вы серьезно?! Я понимаю, символ свободы, достоинства и все такое, но в данный момент у вас есть проблемы посерьезнее. Не так ли?
Великий Чертог неспокоен. Ганнар Покоритель мертв, его дочь и наследница сгинула в морской пучине, а единственный оставшийся в живых ребенок давно изгнан из семьи и лишен отцовского благословения. Знал ли тот, кого измали нарекли Братоубицей, от кого отреклись собственные родители, что настанет час, когда звание конунга будет почти в его руках?
Второй гениальный по своей логике поступок Ренэйст: вернувшись в Чертог Зимы, ей необходимо было сразу обсудить всю сложившуюся ситуацию с братом, поговорить по душам, принять обоюдное решение. Что же делает луноликая? Идет миловаться с Хаконом, трусливо заявив, что не готова сейчас сталкиваться с Витарром. Заявилась чисто с уверенностью, что одно ее присутствие должно решить все проблемы, а мысли и чувства других - побоку. Стольких проблем можно было избежать, если бы великая наследница дома Волка почаще задумывалась о ком-то, кроме своей многострадальной сиятельной персоны!
Во всей этой истории именно Витарр больше других пришелся мне по душе, какими бы темными красками не вырисовывали его портрет. Все детство ему пришлось держаться в тени, его травили и гнали отовсюду, как прокаженного. Вместо родительской любви совсем еще ребенку пришлось не раз испить из чаши человеческого презрения. Не смотря на всю ту злость и боль, что вились вокруг него после гибели Хэльварда, и не могли не оставить след в его душе, Витарр ни разу не сделал никому ничего дурного. Сколько же чертовой доброты и благородства было в этом юном воине, но никто не захотел этого увидеть. Слепые идиоты!
Мне жаль.
Вот и все, что можно сказать вместо эпилога. Судьба давно предрешена. Был ли другой путь? Это ведомо лишь мертвым богам.