К нам приехали, – дед особенно подчеркнул «к нам», потому что всегда мечтал завещать эту усадьбу нам с кузеном. И всегда повторял, что, раз уж наши матери вечно находятся в состоянии войны, его внуки станут его наследниками. И настаивал, чтобы мы всегда считали этот дом своим настоящим, родным. – К нам приехали трое новичков, как ты заметила. Греческий спутник Светочки, твоей мамы, Вермишелька, его племянница, яркая девушка, тоже вчера была за столом. У нее имя тоже необычное – Дамарис. Гречанка, но работает переводчиком, так что, по-русски разговаривает свободно. И Олежка. Вы же с ним в детстве играли часто. Ты еще твердила мне, что не знаешь, за кого выйти замуж, за твоего братца, Юджина или за Олежку. Они тебе тогда оба нравились. Но потом как-то пришла ко мне и твердо так заявила, что не любишь больше никого, кроме меня и замуж пойдешь тоже только за меня, – дед по-доброму так улыбнулся, а потом вдруг хихикнул. – А помнишь, Юджин, Олежкин синяк под глазом, который ты ему тогда поставил, за то, что он твоей сестренке цветы подарил? Она тогда так верещала на тебя, в комнате заперлась и голодовку устроила, и требовала, чтобы ты извинился перед Олегом. А ты тогда сказал, что этого никогда не будет. И что если он еще раз к Вермишельке подойдет, ты ему голову открутишь. Помнишь, внук?
– Помню, – хмуро отозвался Ярцев и снова, как бы невзначай, коснулся меня своим плечом, заставив место прикосновения на моей коже гореть ярким пламенем!
К своему ужасу, я тоже вспомнила этот момент. Это было ровно за год до того лета, как мы перестали видеться. Мне тогда было двенадцать, но я достаточно быстро сформировалась, все говорили, что я не выгляжу на свой возраст. Юджину было двадцать два, а Олегу… Сколько? Семнадцать! Или шестнадцать? Не помню… Но это и вправду было. Я задумчиво разрезала яблоко и вспоминала тот самый день, когда все произошло. Олег – обычный деревенский мальчишка, он не шел ни в какое сравнение с моим двоюродным братом. Юджин уже тогда нравился мне и к нему постоянно приходили девочки со всей деревни Шереметьевки. Меня это жутко раздражало. И однажды, назло брату, я отправилась гулять вместе с Олегом. Вдвоем. Хотя брат мне это запрещал. А я все равно сделала. Вернулась с букетом, а возле дверей дома Олег решил поцеловать меня в щеку. Ничего особенного. Детский, невинный поцелуй. А потом дом буквально взорвался от криков Алевтины и моих. Я дико злилась на Ярцева. Как он посмел