© Ян Березкин, 2019

ISBN 978-5-4496-4304-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Бестолково, безразлично…»

 
Бестолково, безразлично
Начинается мой день —
Вроде сел в метро привычно,
Вроде бы не жмёт ремень,
Вроде солнце обещали,
Вроде сердце не болит,
Но лицо моё в печали,
Словно облаком умыт.
Светофор не замечая,
Рвусь дорогу перейти —
Разлетелась листьев стая
Необычной красоты.
На небесной синей крыше
Солнце – жёлтая гора,
А из солнца двое вышли,
Как и мы с тобой вчера…
 

«А снег валился, расстилая…»

 
А снег валился, расстилая
Бельё небес на склоны гор,
И ели, небо подпирая,
Держали полотно озер,
И словно сахарная пудра
Клубилась меж еловых лап,
И тихо к восхищенным людям
Спускался в ноги белый трап.
 

«Бог простит. И я прощаю…»

 
Бог простит. И я прощаю.
Мне ль кого-то осуждать.
У меня судьба другая,
С нею мне и пропадать.
На земле никто не ангел —
Что тут в общем говорить.
Но чуть выше кто-то рангом,
Тот старается судить.
Может всякий ошибаться,
Если делать – не стоять.
Сила в том, чтоб извиняться
И ошибки признавать.
И обиды не копите —
Лучше взять и отпустить.
И живите, не судите
И старайтесь долго жить.
 

«Бог увидел в моём сердце небо…»

 
Бог увидел в моём сердце небо
И отправил по нему летать.
Надломил его к земле как хлеба,
Каждому его стараясь дать.
Люди вверх к нему тянули  руки,
Птицы крошки брали налету,
И лились божественные звуки
На уже земную красоту.
Получилось каждому согреться
Без крутых каких-то перемен —
Чем  просторней открываешь сердце,
Тем светлее  будет этот день.
 

«Была весна. Заканчивался март…»

 
Была весна. Заканчивался март.
Уже скрипели во дворе качели.
И дети торопились из-за парт
На улицу под вешние капели.
И забывался в доме интернет,
Как в прошлом забывался телевизор.
И даже беспокойный наш сосед
С весной встречался на балконе снизу.
И мамы шли с колясками гулять,
Под солнца луч ребёнка подставляя.
Была весна. И снег пошёл опять,
И он уже не долетал до мая.
 

«Ты знаешь то, что ты важней на свете…»

 
Ты знаешь то, что ты важней на свете,
Что ты ценнее золота и руд,
Что без тебя не наступает лето,
И зарастает илом светлый пруд.
Что без тебя не открывают двери
На дачах у писателей в ночи…
Что я, который тебе так поверил,
Забыл от сердца на окне ключи…
 

«Вода струится. Плавится стекло…»

 
Вода струится. Плавится стекло.
Твоё лицо размазывают струи…
И стало что-то для тебя мало…
Мои прикосновенья, поцелуи.
Под капли грусти выставлю лицо
И, наконец, начну трезветь и плакать.
Мало мне стало это небо всё…
Твоё лицо струится между знаков.
 

ВОЛКИ

 
Чукотка, Чукотка учила меня
Простым языком льда и снега.
Когда чуть другими текли времена,
И детство взлетало с разбега.
Мальчишками как-то решили пойти
Скатиться с горы белоснежной —
Втроём взяли нарты, оставив следы
Своих торбасов в снегу свежем.
Катались, кричали – и эхом восторг
Летел куропаткой по сопкам.
Но стало смеркаться.
Сказал кто-то: Волк.
И как-то веселье замолкло.
На поясе каждый проверил ножи
И спички в кармане на сухость.
Впряглись снова в нарты.
Лишь голос дрожит.
И вой долетает до слуха.
А в небе морозном, как око, луна,
И волчьих теней строй по склону.
Чуть-чуть отдышаться.
Но вновь тишина
Разорвана воем нестройным.
И ближе крадётся коварный вожак —
Один из нас чиркает спичкой.
Бумаги кусок, вроде сущий пустяк,
Взлетает горящею птичкой.
Отбита атака.
Кто даст слабину,
Того даже снег не жалеет.
Бегут рядом волки и тащат луну,
Как будто она их согреет.
Вот так шли до самого стойбища вниз,
И ночь накрывало долину.
И волки, нам в спину дыша, разбрелись,
Почувствовав в каждом мужчину.
 

«Вот и снег. Теперь уже неважно…»

 
Вот и снег. Теперь уже неважно,
Что писать об осени пришлось.
Лучше бы застыть в снежинке каждой
И лететь, куда уж довелось.
Рассыпаться белым и хрустящим
Под ноги под самый Новый год,
Чтобы стал он точно настоящим,
И из детства был бы «самый тот».
Снег идёт. И я его услышу
Даже из-за рокота машин.
И в душе спокойней стало, тише,
Словно в этом мире я один.
 

«Вот праздники пройдут…»

 
Вот праздники пройдут
И будет все как раньше —
Меня не издадут
Даже в меню про ланчи.
И кто-то, заказав
Проверенное блюдо,
Как будто тёплый шарф,
Стихи мои забудет.
И будет он висеть
Весь день на спинке стула.
В тот день смог постареть
Мой год одним июлем.
И летняя жара
С меня стечёт как маска.
Давно понять пора,
Что не случится сказки.
 

«Душа выходит на лицо…»

 
Душа выходит на лицо:
Обезобразит иль украсит?
Всегда ль ты думал хорошо?
Иль для кого-то был опасен?
Кому желал споткнуться ты?
Кого хотел толкнуть с обрыва?
Кому срывал-дарил цветы?
И многих сделал ли счастливых?
А время крутит колесо —
То зажигает день, то гасит.
Душа выходит на лицо,
И к зеркалу смотреться тащит.
 

«Пусть откровенье скрыто суетой-…»

 
Пусть откровенье скрыто суетой-
Оно меня сбивает с ног порою.
Сойдемся вдруг, внезапно под  звездой
Мы в бесконечном космосе с тобою.
И, кажется, так будет каждый раз —
У бога это вызовет улыбку.
Нам бы понять, что счастливы сейчас,
Чтоб не наделать глупые ошибки.
Мы расстаемся времени назло,
Земля несется эллипсовым ходом.
И мне в разлуке на душе светло,
Ведь мы с тобою ближе с каждым годом.
Своих стихов невидимую гладь
Я расстелю под солнечную призму.
Мне без тебя есть смысл умирать,
Но мне с тобой есть смысл верить жизни.
 

«Жизнь коротка. Смерть неизбежна…»

 
Жизнь коротка. Смерть неизбежна.
Вот человеческий закон.
И все же почему-то нежно
Приходит и дурманит сон,
Как будто душу мне готовит
Для путешествия с земли,
А кто-то там на небе ловит
Летящих бабочек вдали.
Они порхают разноцветьем,
Как вверх парящие цветы,
И обрекают земнолетье
Уже на вечные пути.
 

ЗАВИСТЬ

 
Коль счастлива, лучше
Молчать, как молчит в небе солнце —
Ведь счастье разрушить,
Охотников много найдётся.
Друзья и подруги,
Их белая зависть испортит —
Звенят паруса от натуги,
Не выйти из порта.
А если враги,
То готова ты к этому больше.
Про счастье молчи —
И останешься счастлива дольше.
 

ЗЕЛЁНАЯ БОЖЬЯ КОРОВКА

Николаю Каланову

 
Жизнь как-то проходит неловко —
С фантазией будет светлей:
Зелёная божья коровка
Сидит на ладони моей.
В природе такой не бывает,
Хоть весь перерой интернет —
Коровка, как листик, летает,
Которой фактически нет.
И чёрные точки на спинке,
Как шифр удачи моей —
С неё я рисую картинки,
И в жизни она зеленей.
Она мои топчет страницы
Следами от свежих чернил.
Она – моя муза из листьев,
Она – мой зеленый настил.
Когда выхожу без ветровки
Смотреть на морскую зарю —
Зелёная божья коровка
В ладонь прилетает мою.
 

«Зло приходит, когда Бога нет…»

 
Зло приходит, когда Бога нет,
Когда свет угас, и темнота
Будто бы пришла на много лет,
И тепло убили холода.
Когда трусость вдруг одержит верх,
Когда страх повиснет над душой,
Оправдает кто-то тяжкий грех
Своей целью, даже пусть святой.
Когда пошлость заменяет стиль
И её за моду выдают,
Когда лгут, что наступает штиль,
И ко дну от этой лжи идут.
Когда подлость ценится вдвойне,
Когда хамство спишется на чин,
Много Зла.
Но мы не на войне.
С ним воюет только Бог один.
 

«Как иконы тепло целуют! …»

 
Как иконы тепло целуют! —
Ощущение чистоты,
Родниковые бьются струи
Из божественной высоты.
И молитве моей внимая,
Излучают небесный свет.
Золотое окошко рая
Раскрывается чуть в ответ.
После них кто не верит в Бога?
Кто не чувствует благодать?
Крестит батюшка у порога,
Чтобы Бога в дорогу дать.
И опять по тебе тоскуя,
В храм иду, в нём стоять светлей.
И икону опять целую,
И молитву читаю ей.
 

К*****

 
Как бы хотелось всё вернуть назад,
Но набело ничто не перепишешь.
И вновь преодоление преград
Становится необходимой нишей.
Попить таблеток, чтоб себя унять?
Или узнать, что скажет мне психолог?
Но делаю ошибки я опять,
Как будто бы не жил, как будто молод.
Откуда в тебе столько доброты?
Кто мне тебя как чудо напророчил?..
Срываюсь со смертельной высоты
И растворяюсь в одинокой ночи.
И ничего. И больше ничего —
Никто моих стихов не прочитает…
Не веря во спасение своё,
От губ твоих глаза я открываю.
 

«Как хочется спрятаться, скрыться…»

 
Как хочется спрятаться, скрыться
От злобы людской,
Сложить свои крылья, как птица,
И вниз головой.
Как хочется света и им
Освещать всё вокруг.
И хочется лета
И выпустить холод из рук.
Как хочется стать меньше точки
Укутаться в плед.
Забыться пушистым комочком
С коробкой конфет.
И нежности ночью,
И голос услышать родной :
«Я скоро приеду. Не бойся,
Ведь я же с тобой.»
 

Капитан

Владимиру Шигину

 
Над морем, там, поближе к горизонту,
Где облака уже как корабли,
Корабль белый направлялся к порту,
Набраться сил у краешка земли.
И капитан с густою бородою
Уверенно в руках держал штурвал!
И облака из трубки чередою
Под шум волны на небо выпускал.
С прищуром взгляд на пристань с зеваками —
Средь них мелькнуло женское лицо:
Точёный образ с белыми цветами
И волос белый, собранный в кольцо.
Матросы лихо бросили швартовый,
И якорь грохнул на морское дно.
Та женщина по трапу в платье новом
Вспорхнула – так ждала его давно!
На капитанском мостике заминка —
Какой же любопытный наш народ!
Такая нарисована картинка:
Был капитан суров, а стал как кот,
Ту женщину в объятиях сгребая,
Снёс на руках на берег под салют!
«Как хорошо, что ты ждала, родная,
Как хорошо, когда корабль ждут!»
Когда-нибудь закончатся походы,
И капитан оставит свой штурвал,
Но волны будет бить к нему сквозь годы,
Чтоб он о море книги написал.