© Вячеслав Кислицын, 2019

ISBN 978-5-4490-1612-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В муравейниках спят муравьи

 
В муравейниках спят муравьи,
Разлетались над ёлками совы,
Обжигаю я губы твои
И свои разрываю основы.
 
 
Шелохнётся орешника куст,
Кто крадётся Христос или Будда?
Мошка, ночь, под подошвами хруст.
Всё случилось. Как будто.
Как будто.
2017.
 

Букет

 
Я принесу тебе букет цветов.
А по душе бегут, бегут мурашки,
Букет из самых ярких светлых снов,
Траву полей, в ней белые ромашки.
 
 
Траву полей – шальные ковыли,
В них запах льна, ветро'в и привкус мяты,
Которые вчера лишь зацвели,
И были нами на заре примяты.
 
 
Ты на ромашках можешь погадать,
Они стоят и долго не увянут,
Свою любовь я смог им передать,
Они тебя и сердце не обманут.
 
 
Прими букет, букет простых цветов,
Одень свои прекрасные одежды
В букет из самых ярких наших снов
И зрелых трав сомнений и надежды.
2017.
 

Уходит в юбочке короткой

 
Уходит в юбочке короткой,
Уходит мимо от меня,
Своей изящною походкой,
Шальная молодость моя.
 
 
Ей наплевать на дождь и ветер,
Что улетел опавший лист,
Что солнце мне не ярко светит,
Она теперь чужой каприз.
 
 
Прощай. Иди своей дорогой,
Зимы спешит ко мне гонец,
Ползёт походкой кривоногой.
Ты оглянулась? Молодец!
2017.
 

Ах, Весна

 
Ах, Весна,
Эти стройные ноги
Открываешь ты после зимы.
И сапожки стучат по дороге,
Каблучками, забыв про пимы!
 
 
Эти женщины…
Взглядом стреляю
И, безумно люблю Вас весной!
Я вам всем, каждый раз, изменяю,
Но поверьте, что только с одной!
 
 
Ах, весна…
Прямо в сердце стрелою
И хмельное по жилам гудит,
Снова я околдован тобою,
И тобой моё сердце болит!
 

Бродят тени за окошком

 
Бродят тени за окошком,
Спит собака, дремлет кошка,
Ночь щетинится ежом,
На диване ты – ужом.
А весь день была гадюкой,
Я страдал ужасной мукой!
Только мука не мука,
Не дрожит моя рука.
Глажу змейку, не робею,
Я тебя сейчас согрею.
Ты начнешь опять зевать,
Скрипнет наш диван-кровать.
 
 
Ночь гуляет за окошком,
На полу сплю рядом с кошкой,
Ноги лижет верный пес,
Тыча в пятку влажный нос.
На диване спит ехидна,
Мне её, почти, не видно,
Я гоню сомнения прочь,
Ночь в окошке, в сердце ночь.
 

Чудо-явь

 
Чудо-явь и чудо-сказка,
Чудо-вымысел и быль,
В небе синька-это краска,
На дороге пепел-пыль.
 
 
Вот встаёт над горизонтом
Солнце, вымученный диск,
И ползут по лесу, с понтом,
Вздохи, шорохи и писк.
 
 
Пробуждение природы,
Улетает тень луны,
В ямы прячутся уроды,
Вурдалаки, колдуны.
 
 
Леший в пень преобразился,
В жабу мокрый водяной,
И утопленник укрылся
С ним русалкой ледяной.
 
 
Не блестят под лунным светом,
Кости страшного коня,
Не беснуется, при этом,
Тень злодея упыря.
 
 
Не идет Кощей бессмертный
Заколдобленной тропой,
В этот самый час рассветный
Начинается покой.
 
 
Спят кикиморы в болоте,
Словно кочечки, точь в точь,
Утро тает на излёте,
Будет день и снова ночь.
 
 
И луна, нечистой силы
По лесам, поднимет рать,
В это время, друг мой милый,
Лучше дома мирно спать.
 
 
Просто, лёжа на диване,
Обнимать жену свою,
Грязь отмыв в горячей ванне,
Как с русалки чешую.
 

Нахожу и теряю

 
Нахожу и теряю,
и судьбу ворожу,
А когда догораю,
я всегда ухожу.
Ты меня отпускаешь,
пряча в сторону взгляд,
И замки закрываешь
у дороги назад.
 
 
Я блуждаю по миру
никого нет со мной.
До чего же он маленький
этот шарик земной.
По морям и по суше
я его обойду,
Ни тебя, не другую
я на нём не найду.
 
 
И остыну в разлуке,
этот груз не по мне,
Вспомню нежные руки
у себя на спине.
И, как вор, возвращаюсь
ночью, ключ подобрав,
Не совру, не раскаюсь,
не скажу, что не прав.
 
 
А ты сил не находишь,
чтобы выгнать меня
И куда-то уходишь,
не включая огня.
 

Я спешу не промокнуть до нитки

 
Я спешу не промокнуть до нитки,
Топчут, топчут мои башмаки
Золотые размокшие свитки,
Почерк мелкий на них, от руки.
 
 
А лихой сочинитель сонетов,
Ветер, сбросил последний листок
И оставив слова без ответов,
Улетает на Дальний восток.
 
 
Дождь закончится, высохнут лужи
И, в преддверии злых холодов,
Город мой, согревая от стужи,
Запылают костры из стихов.
 
 
И уснут золотые сонеты,
Пепел ляжет в земную постель,
Не прочтённые ветры – поэты
Белым снегом вплетутся в метель.
 

Марионетка

 
В кулаке моём монетка —
Ей пора бы в оборот,
Я её марионетка,
А она мой кукловод.
 
 
Без неё я просто нищий,
Ни поехать, ни пойти.
По карманам ветер свищет,
Нет ни счастья, ни пути.
 
 
Сохраняйте деньги в банке,
Заполняйте банку впрок.
Практикуйте ездить в танке,
Нет у нас других дорог.
 
 
Пейте чай и водку с пивом,
Можно кофе с молоком.
И давайте жить красиво,
Пусть вокруг всё кувырком.
 
 
Пусть нас дёргают за нитки
Дом, работа и долги,
Пусть закрыты все калитки,
Мы идём с любой ноги.
 
 
Мы шагаем дружно строем,
Шаг печатаем на счёт.
Счёт закроем и откроем
Деньги славу и почёт.
 
 
Без своей марионетки
Жить не может кукловод.
Я коплю свои монетки
И пускаю в оборот.
2017.
 

Далёкой звездой мерцает свеча

 
Далёкой звездой мерцает свеча,
В замочную скважину холод ключа,
Дрожащею тенью в промёрзшую ночь,
Уходит она от реальности прочь.
 
 
В размытых чернилах, под блеском луны
Приходят холодные зимние сны,
Ни вздоха, ни стона, ни скрипнет кровать,
Не хочется помнить, не хочется звать.
 
 
Но «горькую» хлещет за стенкой сосед,
Ему, как Иисусу, две тысячи лет,
Он понял давно, что уже не в цене,
А истина где-то, совсем не в вине.
 
 
Он ходит и ищет неведомо что,
Того, чего в мире не видел ни кто,
Он просто шагает, не зная куда,
Все эти дороги идут в никуда.
 
 
Живут они рядом две тысячи лет,
Она лишь соседка, он просто сосед,
Живут они рядом. Сюжет ни о чём.
Их двери закрыты замком и ключом.
 

Трамвай желаний

 
С утра трамвай набит народом.
Я сжат. Стою едва дыша.
Зажата вся моя природа,
Свободы требует душа!
 
 
Но напахнуло феромоном,
Как с моря дунул ветерок,
В висок ударило гормоном,
Желудок сделал кувырок.
 
 
А ты ко мне прижалась станом,
Тугим, упругим, словно мяч,
Я тупо замер истуканом,
А мыслями помчался вскачь.
 
 
И вот уже трамвай желаний
Идет по рельсам не туда,
В душе горит свеча страданий,
Как путеводная звезда.
 
 
Но выскочу на остановку,
Её названья не спросив,
Имел когда-то я сноровку
Спокойно ездить на такси!
2017.
 

Маугли

 
Пахло навозом, некошеным сеном,
В небе горела звезда,
Кровь набухала, бежала по венам,
Маугли сидел у гнезда.
Сегодня случилась удачной охота,
Но Маугли мучил вопрос,
Хотелось кого – то, душила икота,
Он плакал, но не было слёз.
Вокруг были джунгли и дикие звери,
Багира, Каа и Баллу,
Хотелось войти в незакрытые двери
И с кем-то сплясать на балу.
Хотелось к кому-то прижаться всем телом,
Багира хоть сучка, но всё ж,
Он был человеком и в этом всё дело,
Он кожей предчувствовал дрожь.
 
 
Он видел Её в непонятных виденьях,
Он запах её ощущал,
Он был человеком. В ужасных сомненьях
Он каждое утро встречал.
2017.
 

В ритме шансона

 
В ритме шансона с тобой мы кружимся,
В ритме шальном мы с тобой до зари,
Танцуем под музыку и не садимся,
А в лужицах дождик поднял пузыри.
 
 
Начало июня короткого лета,
До ниток промок мокрый шелк и сатин,
Промокло всё то, что зачем-то надето,
А голову кружит душистый жасмин.
 
 
А дождь всё сильнее грохочет по крыше,
Сфальшивили двери игру скрипача,
Вот руки мои поднимаются выше,
Вот платье в цветочек сползает с плеча.
 

Снег укроет замёрзшие крыши

 
Снег укроет замёрзшие крыши
И метель все следы заметёт,
Встану я на смоленые лыжи
И лыжня меня в лес уведёт.
Убегу и забуду проблемы,
Отложу в долгий ящик дела,
И решу я свои теоремы,
Пусть зима будет люта и зла.
Она кровь в моих жилах согреет,
Может быть, я рождён для борьбы,
Без борьбы моё сердце стареет,
И лыжня – это лента судьбы!
 
 
Намотаю свои километры,
И вернусь я, довольный собой,
И, квартиры, квадратные метры
Вновь меня обвенчают с тобой.
Всё начнётся с душистого чая,
Суматошные дни потекут,
Провожая меня и встречая,
Ты хранишь наш домашний уют.
И когда я тебя обнимаю,
Пусть зима за окошком пургой,
Я с себя все заботы снимаю,
Разве мог я быть счастлив с другой!
 

Я долго ждал

 
Я долго ждал, а ты пришла под вечер,
Когда зажёгся свет в моём окне,
Ты положила руки мне на плечи,
Всё было, как в давно забытом сне.
Но ночь была бессмысленно короткой,
Её сменил бессмысленный рассвет,
И ты ушла уверенной походкой,
Оставив только пепел сигарет.
И растворилась ночь на дне бокала,
В последних каплях терпкого вина,
Мы друг о друге поняли так мало,
Но это дня пришедшего вина.
 

Блеск чёрных азиатских глаз

 
Блеск чёрных азиатских глаз,
Я вижу: мчатся, мчатся кони,
Я вновь с тобой и, каждый раз,
С тобой бежим мы от погони.
И чей-то зов, и чей-то крик,
И на гнедых несутся скифы,
Волна качает материк,
Волна опять бежит на рифы.
Волна качает материк,
Волна стремится всё разрушить,
Идёт вдоль берега старик
И скиф спешит его послушать.
 
 
Он к нам идёт через года,
Остановить, пытаясь властно,
Но не догонит, ни когда,
Старик не ждёт, и всё напрасно.
Он свой спешит начать рассказ,
И мы уходим от погони,
И блеск твоих раскосых глаз,
А где-то в прошлом скачут кони.
 
 
Идут года, идут века,
Я прихожу опять к прибою,
И нет здесь больше старика,
Мы здесь встречаемся с тобою.
И нашу связь не разорвать,
Пока волна стремится к суше,
Друг друга будут вечно звать,
Под шум прибоя наши души.
 

Этот край

 
Этот край, где легко заблудиться,
Среди, девственно белых, берёз,
Этот край, где так трудно не спиться
От несбыточных, призрачных грёз.
Этот край, где вином одиночества,
Разливается трель соловья,
Где кукушка кукует пророчества,
Так легко, хотел бросить я.
Я решил бросить всё и уехать,
Смыть с подошв пыль российских дорог,
По которым в дожди не проехать,
Не пройти без болотных сапог.
Мне казалось, заморские страны,
Будут рады увидеть меня,
Острова, где живут обезьяны,
Встретят гостя, ни в чём не виня.
 
 
Но с открытых обложек «Плейбоя»
Усмехалась Великая Русь,
Говорила, что в волнах прибоя,
Всё равно до тебя доберусь!
Что уже уголков заповедных,
Всех по пальцам легко сосчитать,
Мир разбит на богатых и бедных,
Так зачем же тебе уезжать?
Что ты ищешь в погоне за счастьем,
Со своей стихотворной строкой,
Безразличным своим безучастьем,
Есть один, только вечный покой!
 
 
А у вечности время безвременно,
Там уже бесполезно спешить,
Но Земля вечным смыслом беременна
И старается выжить и жить.
Где б ты не был, я факт не приемлю,
Завершая земную судьбу,
Ты захочешь в российскую землю
Лечь в просторном, дубовом гробу.
 
 
Чтоб над мрачным холмом, над могильным,
Всем страстям, заявляя протест,
Поднимался над миром бессильным,
Как пророк, русский ломаный крест!