Если представить себе, будто вся наша жизнь происходит в том странном пространстве, которое оживает лишь в японском анимэ, начинаешь понимать, сколько красок и глубины в реальном мире.

Но нас, жителей реальности, почему-то притягивает этот удивительный плоский мир, смотрящий на нас огромными удивленными глазами.

Надпись на стене пещеры

Накопленное человечеством за века зло бурлит все сильнее, стремясь вырваться на свободу. И оно вырвется, так как нельзя удержать пар под крышкой раскаленной скороварки. Вопрос в том, будем ли мы ждать, пока эта кастрюля взорвется, или рискнем сами снять крышку…

Слова учителя физики, замещавшего учителя истории

Жека нашел эту монетку в песочнице. Было ему тогда шесть лет от роду. Но уже в столь юном возрасте он понял, что монетка эта – особенная.

Была она блестящая, латунная, с таинственными иероглифами и круглым отверстием по центру. Больше всего поражало воображение именно это отверстие – сразу было понятно, что предмет этот – из другого мира. И даже казалось, что это – маленькое окошко в неведомое. Ведь если смотреть на окружающих через это отверстие, словно сквозь дырочку «куриного бога», понимаешь: они отделены от тебя совершенно непреодолимой преградой, словно отражение в зазеркалье.

Монетка понравилась не только Жеке, но и дюжине ребят, которые строили в песочнице полосу обороны для игрушечной танковой атаки. Монетку пытались отобрать, предъявляя на нее более или менее достоверные права, а то и просто угрожая силой.

Но не тут-то было. Жека не захотел отдавать монетку. Так и осталась она при нем навсегда.

Сначала это был обыкновенный детский фетишизм. Все мы любили что-то собирать, прятать, время от времени доставая и любуясь своими сокровищами.

Так и Жека решил спрятать свою монетку под деревом, в ямке, прикрытой куском стекла.

Это действительно завораживает: аккуратно сдвигаешь рукой груду опавших листьев – и перед тобой блестит гладкая стеклянная крышка маленькой сокровищницы. А под стеклом, на ярких фантиках, сверкает полированным металлом само СОКРОВИЩЕ.

Впрочем, сделав тайник, шестилетний Флинт так и не смог заснуть. Ему мерещились грабители, такие же, как он, малолетние мародеры, «черные копатели», охотники за чужими «вкладышами», марками, пивными банками и прочими богатствами… Поэтому Жека, преодолевая страх, посреди ночи сбежал из дома и в тусклом свете луны отыскал свой клад.

Больше с монеткой он не играл.

Она нашла другое место в Жекиной жизни.

Неизвестно, с чего все началось, в каком фильме или книжке он узнал, что подкинутая в воздух монетка помогает найти решение в самых сложных ситуациях. Так или иначе, странная дырявая монетка с удивительными знаками подходила для такой роли как нельзя более убедительно.

Каким-то внутренним чутьем Жека понял, что использовать монетку для принятия решений можно только в самых крайних случаях. Например, если стоит вопрос: прогулять или не прогулять урок.

И – удивительное дело – монетка давала исключительно дельные советы! В случае с уроками это означало, что на прогулянный урок попросту не являлась заболевшая учительница, а вот если монетка говорила, что идти надо, то оказывалось, что в школе орудует комиссия из гороно и за прогулы карают нещадно. В чем и убедился Жека, осмелившись как-то ослушаться совета своего талисмана.

Постепенно ритуал с монеткой вошел в привычку. И вера в него не ослабла даже после того, как выяснилось, что монетка – это обыкновенные пять иен, имеющих обычное обращение в стране со столицей – городом Токио.

Однажды Жека понял, что он уже взрослый, и со стыдом осознал, что является рабом детской привычки.

Вы думаете, он перестал подкидывать монетку?

Ничуть не бывало.

Просто в его жизни появилась настоящая тайна.

…И тогда, сидя перед тем, кто предлагал ему работу, Жека думал о том, что простой логикой разрешить возникшую дилемму не удастся.

– Можно, я выйду на минутку? – замявшись, спросил он.

– Отсюда можно выйти, только приняв решение, – улыбнулся его собеседник, – так что кидай свою монету здесь. Я не буду смотреть.

Жека даже не удивился осведомленности работодателя. Он просто достал из нагрудного кармана монетку и, зажмурившись, сжал ее в кулаке. После чего подкинул над столом и прихлопнул ладонью, прекратив звонкое дребезжание.

Работодатель задумчиво рассматривал ногти. Он был подчеркнуто деликатен, выражая абсолютную лояльность к Жекиному выбору.

Жека убрал руку.

Орел. Значит – «да».

Никакого орла на монетке в пять иен, конечно, не было. Его роль выполняла изогнутая ветвь какого-то растения. Что не меняло сути.

– Я согласен, – без малейшего колебания произнес Жека.

Часть первая
Ошибка

1

Глядя в глубину ствола дрожащего перед ним пистолета, Акира успел поразиться странному выверту судьбы, что обрушила на него разом весь поток событий и эмоций, которыми обделяла его раньше. Будто прорвало плотину, где постепенно накапливалось «лишнее» в его сухой и напряженной жизни. А может, это и правильно? Может, именно недостаток впечатлений заставил его стать тем, кто он есть?

Для японца выбраться в Европу – само по себе серьезное приключение. Не говоря уж о том, чтобы первой сравнительно европейской страной для Акиры оказалась Россия. Тут уж трудно избежать культурного шока. Особенно если основной средой общения становится избалованная московская кинотусовка.

Но это рано или поздно должно было случиться, и Акира Танака готовил себя основательно.

Надо сказать, что в Москву он попал все-таки случайно. Просто из многоликой и разношерстной братии, зарабатывавшей на жизнь созданием знаменитых анимэ и манга, москвичам подвернулся лишь один владеющий русским. И Акира в составе группы приглашенных полетел в Россию.

Несмотря на усердие, с которым Акира изучал язык и культуру близкого соседа, российская столица при этом умудрилась оказаться чуть ли не на другом конце земного шара, и вскоре выяснилось, что реальность сильно отличается от мира, описанного Достоевским. Акира первое время ощущал себя князем Мышкиным в окружении полнейшего непонимания.

Впрочем, когда его общение с коллегами на чужбине перешло в профессиональную плоскость, Акира почувствовал себя гораздо увереннее. Тем более что русских интересовали довольно избитые темы. Например, какое влияние оказало на него творчество Осаму Тэдзуки или знаком ли он лично с Хаяо Миядзаки. Какие-то юнцы с нездоровыми взглядами интересовались, не он ли автор таких-то и таких-то сомнительных творений в жанре «хентай». Оказалось, что и в России велик интерес к японскому анимэ, по телевизору вовсю крутят «Трансформеров» и «Сейлор Мун», не говоря уж о «Покемоне», а под окнами Дома кино гудят в ожидании автографов толпы самых настоящих отаку, то бишь фэнов. Словом, он наконец почувствовал, как некие незримые ниточки потянулись отсюда в далекий Токио.

Теперь же, под дулом пистолета, Акира вновь ощутил себя в чужом, непонятном и злом мире. Он поймал себя на мысли, что старается запомнить это ощущение и представить, как он перенесет его в образы очередного фильма. Профессионализм брал свое, даже в этой нелепой и страшной ситуации.

Незнакомец же явно профессионалом не был. По его одутловатому лицу обильно стекали капельки пота. Он был в замешательстве. Он хотел нажать на курок и никак не мог решиться на это.

Выйдя из оцепенения, Акира осторожно произнес:

– Сто вам нузно? Деньги? Подоздите, я достану коселек…

– Нет, – прохрипел неизвестный.

Он потоптался, будто стараясь стать поустойчивее. На его лице на мгновение промелькнула задумчивость, словно он вел внутренний диалог, а затем задумчивость сменилась озверением. И Акира понял, что тот сейчас выстрелит прямо ему в голову.

Некоторые иностранцы почему-то считают, что поголовно все жители Страны восходящего солнца должны владеть карате или хотя бы мастерством драк на катанах. Сам Акира всегда посмеивался, когда слышал о таких стереотипах, а теперь ощутил, что делал это зря. Будь на его месте пусть даже посредственный боец, он наверняка разобрался бы с этим неопытным маньяком. Но Акира был художником и противопоставить пуле ничего не мог.

А еще он очень хотел жить. Ведь у него осталось столько идей, столько планов! И сейчас, когда его работа настолько востребована, когда результатов его труда ждут миллионы восторженных глаз, какой-то кретин хочет пристрелить его в грязной подворотне чужого города чужой страны.

И за что?! Деньги ему не нужны. Может, он ненавидит анимэ? Или японцев?..

Акира увидел, как двинулся указательный палец в стремлении прижать спусковой крючок к рукоятке, и отчаяние лишило его сил.

Однако где-то там, где создаются судьбы, решено было, видимо, что слишком проста такая гибель для автора судеб чужих, пусть даже и рисованных в довольно стилизованной форме. Где-то рядом оглушительно бабахнуло (москвичи, очевидно, устраивали фейерверк – как обычно, безо всякого разумного повода), и рука убийцы дрогнула. Пуля врезалась в стену в нескольких сантиметрах от головы Акиры, и больно брызнувшие по щеке осколки кирпича вывели его из ступора. Акира кинулся вперед головой и сбил незадачливого убийцу с ног. Пистолет вылетел из руки незнакомца и исчез в темноте. Следом исчез Акира…

– Господин милицейский, есе раз говорю вам – я не знаю, сто ему от меня было надо, – устало повторял Акира.

Он уже отчаялся получить хоть какую-то помощь в выяснении обстоятельств странного нападения. Теперь его беспокоило другое – как бы самому не навлечь на себя интерес местных властей, отношение которых к собственным обязанностям вызывало недоумение. Будто бы их главной целью была не борьба с преступностью, а убеждение самих себя в том, что никакой преступности вокруг нет, а любое происшествие – это недоразумение, не стоящее лишнего беспокойства, и уж тем более – расследования.

– Поймите, господин, этот… Танака, вот, – морщась, говорил усатый следователь. – У вас что-нибудь пропало?

– Нет.

– Вы пострадали?

– Нет, но…

– Вот если бы пострадали, тогда бы мы имели все основания для возбуждения уголовного дела. А так – и говорить-то особо не о чем. Если бы мы занимались всеми угрозами и странными происшествиями – когда бы мы ловили настоящих преступников?

– То есть надо, стоб меня снасяла убили?

– Да за что? – разводил руками следователь. – Вы же сами говорите – у вас врагов нет ни в Японии, ни здесь, в России… Я думаю, это было случайное нападение. Так что можете ничего не опасаться. Просто не появляйтесь больше в этом районе…

Ничего не добившись, Акира покинул местный оплот борьбы с преступностью и направился в сторону гостиницы.

Может, это и вправду случайное нападение? Говорят, здесь тоже есть националисты, которые ненавидят всех, кто не принадлежит к европеоидной расе. Тогда все объясняется. Нападавший и впрямь внешностью походил на бритоголового.

Однако оставшееся время стоило провести осторожнее. Без этих рискованных вечерних прогулок по чужому городу.

Акира спустился в метро. Московское метро поразило его воображение странным сочетанием варварской архитектуры и такой же грубой технологии. В Японии все куда гармоничнее. И скучнее. Здесь же воображение мигом принималось набрасывать новые сюжеты для анимированных сериалов. Например, пусть фильм называется «Духи древнего метро». Или «Место, где обитает Тьма»… И пусть это будет такое метро, на котором можно добраться до других, таинственных и странных миров…

Акира стоял у края перрона, наблюдая за приближением поезда. Из туннеля показались проблески света, которые оформились в яркие огни фар, а следом с воем и грохотом вынырнул синий червь поезда. Когда головной вагон почти поравнялся с Акирой, какое-то неведомое предчувствие заставило его резко дернуться в сторону. Возможно, он услышал тяжелое дыхание над ухом, увидел тень…

Задев его правое плечо, мимо пронеслась фигура молодого мужчины с безумным лицом. Нападавший нелепо взмахнул руками и по инерции рухнул вниз. Он вроде бы успел оказаться в спасительном желобе между рельсами, но поезд все-таки зацепил его.

Завизжали женщины. Мелькнуло за стеклом искаженное ужасом лицо машиниста.

Акира в холодном поту стоял и не двигался с места. Он был совершенно уверен, что упавший собирался отправить под поезд именно его. И преуспел бы в этом, не отклонись Акира чуть в сторону в последний момент.

…Когда пострадавшего на носилках проносили мимо, врач остановил несущих и поднял свесившуюся с носилок руку.

– Это еще что такое? – пробормотал врач, рассматривая безвольную ладонь. Акира не удержался и подошел ближе.

Часть ладони с внутренней стороны светилась неправдоподобным оранжевым светом, и Акире показалось даже, что святящееся пятно было какой-то латинской буквой…

Врач положил руку раненого на носилки, и пострадавшего унесли. На месте происшествия остались только милиционеры. Законопослушный Акира хотел было вызваться свидетелем происшествия, но что-то его остановило. И он уехал на следующем поезде.

Теперь Акира не сомневался, что его жизнь кому-то не по душе. Он никак не мог понять причину этого. Он не видел ни одного достаточного основания для того, чтобы отправить его на тот свет. Может быть, здесь замешан КГБ? Или как там он сейчас называется… Даже смешно говорить. Ему не выдвигали никаких условий, его не шантажировали, даже не угрожали. Его просто хотели убить. Причем эти попытки выглядели совершенно бездарными, что при всей своей нелепости почему-то только усиливало ощущение страха.

Может, это какая-то религиозная секта? Бред…

Акира сидел в кофейне и мрачно водил ложкой в остывшем капучино. У него пропал сон, пропал аппетит, пропало всякое настроение осматривать достопримечательности Москвы и работать. Хотелось бросить все и побыстрее вернуться в Токио, где все это должно забыться, как страшный сон.

Однако запланировано было еще несколько встреч, и коллеги, некоторые из которых не знали даже английского, могли рассчитывать только на него. Акира, конечно, не хотел подвести группу.

…Он сидел на высоком стуле, лицом к огромному стеклу, заменявшему стену. Перед ним бурлила людьми широкая улица с труднопроизносимым названием «Тверская». По японским меркам, людей было не так уж и много, но Акира предпочел бы в десять раз более плотную толпу японцев, пусть даже все раскроют при этом свои зонты.

Какой-то верзила остановился перед кофейней и стал в упор разглядывать Акиру. У того мигом пересохло в горле. Верзила криво улыбнулся и проследовал мимо. Акира торопливо отпил немного кофе.

Так, видимо, начинается мания преследования. Акире казалось, что он со всех сторон окружен злоумышленниками.

…А что, если снять такой фильм: мальчик попадает в чужой город в чужой стране, и с ним начинают происходить странные вещи. Он хочет домой, но не может вернуться и не может избавиться от своих страхов, так же, как во сне невозможно убежать от преследователей. Что делать? Только смириться со своими страхами, научиться жить среди них, принимать их как должное, будто так и устроен мир, ладить с ними… М-да. Напоминает «Унесенных призраками» Миядзаки. Впрочем, абсолютно новых сюжетов все равно не выдумать…

Погрузившись в раздумья, Акира успокоился. Он сидел и набрасывал на салфетке образы неизвестного и безымянного пока мальчишки, портреты злых духов и чудовищ, странные и чужие городские пейзажи…

Проведя так некоторое время, Акира попросил счет. Вместе со счетом улыбчивая официантка принесла ему маленькую записку.

– От кого? – поинтересовался Акира.

Официантка только улыбнулась в ответ и пожала плечами. Акира глянул в записку и увидел три строчки:

«Вам грозит опасность. Звоните».

Ниже – то же самое, но по-английски.

Еще ниже – номер телефона.

Акира оглянулся, будто надеясь встретиться взглядом с неведомым «доброжелателем». Никого, конечно, он не увидел, поэтому оставил на столике деньги и вышел.

Звонить по телефону, указанному в записке, Акира не стал, подумав, что таким образом он может оказаться втянутым в еще более запутанную и опасную игру. Он просто решил не выходить больше на улицу. Жаловаться старшему в своей делегации он не посчитал возможным. Просто побоялся, что его неправильно поймут: как же так – он ведь должен был подать какой-либо повод для того, чтобы стать объектом нападения! Но поскольку он даже сам себе ничего объяснить не мог – как же объяснить кому-то? Нет, не стоит причинять беспокойство другим людям из-за своей довольно скромной персоны…

Пока приятелей возили по достопримечательностям и банкетам, Акира сидел в номере и от избытка свободного времени рисовал новых героев и новые сюжетные повороты. До полноценной идеи анимэ – море работы, а вот некоторые сюжеты оформились в настоящие манга – черно-белые японские комиксы.

В гостинице Акира чувствовал себя в безопасности, а все свои страхи он перемещал на бумагу. Говорят, вот так Стивен Кинг создает свои жуткие сюжеты: когда его посещает беспричинный страх, он просто переносит его на бумагу… Хотя, может, это просто слух, вроде очередного рекламного хода.

…Нарисованный город становился все более живым и все более зловещим. Плох был не город – злые силы населили его, вытягивая из него душу, вытесняя людей с привычных мест. Все были в ужасе, никто не знал, что делать. Не помогали ни полиция, ни армия, ни ученые. Только главный герой – обыкновенный мальчишка Ютака – понял, что нельзя победить зло путем сотворения зла. Надо принять наступающий мир таким, каков он есть, а уж после, когда для него не останется больше ни тайн, ни загадок, Ютака решит, как правильнее всего поступить. Во благо всех жителей города…

Ютака в страхе шел по мертвым чужим улицам. Со всех сторон доносились странные звуки, не обещающие ничего хорошего для заблудившегося мальчишки. А что оставалось, кроме как просто, не останавливаясь, идти вперед? Только сесть, обхватить руками голову и заплакать от страха и беспомощности. Больше всего Ютаке хотелось именно так и поступить.

Но он не сделает этого! На своих слабых, дрожащих от страха ногах он будет идти вперед. Потому что он – мужчина!

Только как плохо, просто до слез обидно, когда некому оценить твою храбрость…

…Время пребывания в России наконец подошло к концу. К гостинице подкатил микроавтобус, в него сложили вещи. Русские киношники громко прощались, лезли обниматься и даже целоваться, что вызывало некоторое напряжение у сдержанных японцев. Одного из мастеров анимэ буквально погрузили в салон: радушие русских оказалось непосильным для его организма. Только Акира был совершенно трезв и сух в прощальных жестах. Ему повсюду чудился какой-то подвох, отовсюду он ожидал удара.

Автобус тронулся и помчался через город в сторону аэропорта. Акира с грустью и с чувством обманутых ожиданий смотрел за окно. Он так ничего и не увидел, так ни с кем толком не познакомился. Не знающие русского языка коллеги получили от поездки куда больше его. Ему же останутся на память лишь ночные кошмары… И новый сюжет, который зародился в его воспаленном воображении!

Скрипнули тормоза, и микроавтобус свернул на обочину. Водитель, виновато разведя руками, обратился к пассажирам:

– Кажется, колесо пробил. Пожалуйста, на несколько минут выйдите из машины…

Акира перевел коллегам слова водителя. Те закивали и послушно полезли наружу. Никто особо не волновался, так как, предупрежденные о московских пробках, к самолету выехали заранее.

Водитель вошел в салон через боковую дверь и вытащил из-под сиденья домкрат.

– Э… Вы ведь говорите по-русски? – высунувшись из двери, обратился он к Акире.

– Да, говорю, – ответил тот.

– Пожалуйста, помогите мне вытащить колесо, – кряхтя от натуги, попросил водитель.

Акира с готовностью поднялся в машину и ухватился за колесо, застрявшее под сиденьем. Когда колесо оказалось у него в руках, за спиной хлопнула дверь. Акира обернулся.

И увидел перекошенное злобой лицо водителя. Тут же на его плечо обрушился домкрат. Акира упал на пол, корчась от боли.