5 сентября.

Проснулся сегодня в приподнятом настроении. Стоит ждать чудес… Удивительная кровавая Луна! Она отражается в болотной воде смертельно больным огнём. Как это удивительно. Я ведь художник в душе – всегда обращаю внимание на такие вещи. Оттенки ночи пленяют мою душу мрачной, угрюмой красотой. Хотя кое-кто утверждает, будто у меня нет души. Например, этот дурак пастор из деревни. Он с недавних пор снова мутит воду – подбивает крестьян устроить охоту на меня. Но я не особенно тревожусь из-за этого. Чтобы добраться до Чёртова логова, этим ослам придётся обзавестись крыльями – иначе как им переправиться через топь? Но всё-таки стоит поговорить с молодым бароном – пускай придержит этих людишек. Не то сильно недосчитается своих подданных.

Завтра же наведаюсь в замок. Заодно поздороваюсь с Мартином. Последний раз мы виделись три недели назад – ещё до того случая с кузнецом. Мартин был тогда сильно расстроен – взбаломошный отец не разрешил ему жениться на дочери лесничего. Я обещал Мартину кое-что. Один подарок, который навеки избавит его отцовской тирании. Но не сегодня… Сегодня мне хочется просто мечтать, лёжа в тёмной ласковой воде; слушать комариную музыку, любуясь плясками нетопырей. Пусть кровавая матушка-Луна обогреет мою ледяную плоть, пусть высветит мне мой путь среди океана снов и кошмаров.

7 сентября.

Вчерашний разговор с бароном запомнится ему надолго. Он пытался спорить со мной. Утверждал, что в последнее время я позволяю себе слишком много – крестьяне напуганы и озлоблены. А тут ещё и кузнец… Да, барон прямо так и сказал мне: «Зачем ты напал на кузнеца?».

Я смотрел на этого юношу и видел, что сам он испуган ничуть не меньше своих глупых крестьян. При мягком свете больших восковых свечей лицо его, покрытое мелкими бусинками пота, смахивало на увядший бледный бутон. Это щенок боялся поднять глаза… Боялся взглянуть на меня! Меня – своего Бога! Отец его был совсем не таков. И дед тоже. И прадед. Они бестрепетно вырезали целые семьи и сжигали деревни, стоило мне захотеть. Это были воины, бойцы. Нынешний барон никогда не встанет рядом с ними. О, жалкое, жалкое вырождение.

Я спокойно выслушал все его нелепые претензии. Я был само воплощение безмятежности – будто древний мраморный идол, оставленный римлянами, – из тех статуй, что можно ещё сыскать в наших лесных чащах.

Да, я согласен. С кузнецом вышла нелепость – не стоило его убивать. Но он не должен был бросаться на меня с ножом. Всё-таки я – хозяин этих мест. И если кузнец, возвращаясь поздней ночью из соседней деревни, где засиделся в трактире, увидел, как кто-то волокёт в сторону болота растерзанную коровью тушу… Он должен был вежливо сделать вид, что ничего не заметил, и идти себе своей дорогой. А вместо этого несчатный заорал: «Болотная Тварь! Помоги мне, Иисусе Христе!». Недотёпа-кузнец прыгнул на меня с ножом, будто разбойник. Естественно, мне пришлось обороняться. Естественно, в пылу схватки я и сам не заметил, как вырвал и съел его сердце, как высосал всю кровь из его жил. Да таких случаев за последние двести-триста лет сколько угодно было! Совершенно не из-за чего поднимать панику.

Барон пытался было спорить. Пришлось напомнить ему. Напомнить, чья кровь течёт в нём. Напомнить клятву, что дали мне некогда его предки. Кому все они обязаны своим могуществом и своими необычными способностями. И теперь из-за каких-то крестьян он хочет разрушить древнюю дружбу? Барон стушевался. Он сидел в кресле, тупо глядя в пол, и что-то тихо шептал себе под нос. Мне кажется, всё это неспроста – этот его бунт против меня. Мальчишка что-то скрывает. Я чувствую, что он очень, очень хочет избавиться от меня…

После этого разговора я навестил Мартина в его башне. Он живёт там, при баронской библиотеке, будучи её хранителем. Когда я появился, он сидел сгорбившись над огромным, изглоданным червями фолиантом. Мартин был рад моему визиту. По его словам, призывания, которые он бормочет каждую ночь, наконец-то сработали, и я явился. Мартин никак не возьмёт в толк, что я сам прихожу когда захочу. Никакими заклинаниями меня призвать невозможно.

Мартин горестно поведал мне о том, что отец его, старый упрямец, так и не передумал. Он и слышать не хочет ни о какой дочери лесничего. Прекрасная Анна, по его словам, не пара Мартину. Мартин – учёный господин, учился в университете. Какая-то грязная дикарка не может составить счастья его жизни. Отец постоянно донимает Мартина. Сведя в гроб жену, он теперь пытается туда же спровадить и сына. Лишь бы никому не оставлять наследства. Сам-то окаянный скряга рассчитывает дожить до Страшного суда!

Я принёс Мартину корень русалочьей травы. Если высушить его, растереть в мелкий порошок и подсыпать кому-нибудь в питьё в час, когда Солнце начинает опускаться… Этот кто-то уснёт и больше не проснётся. Даже трубы архангелов не смогут разбудить его. Именно то, что нужно для такого плохого отца, как Мартинов скопидом. Мартин очень благодарил меня. Судорожно сжимая обеими руками свою чёрную бархатную ермолку, он кланялся мне и клялся быть вечным слугой. Ну, посмотрим.

8 сентября.

Сегодня я разговаривал с мёртвыми. Не с теми, что покоятся на деревенском кладбище. И не с теми, что спят в баронском склепе – этим мне сказать нечего, давно всё сказали. В моём болоте спят более интересные мертвецы – существа, жившие здесь задолго до моего появления. Они помнят такие вещи, о каких ныне не знает никто. Я опускался к этим тварям в самую глубину болот, в густую чёрную жижу. Там, под надёжной охраной трясины, покоится в окружении своих воинов и колдунов грозная Змеиная королева. Я думаю, что я – её потомок, наследник страшной славы. Я долго рассматривал Змеиную королеву – у меня с ней определённо есть некое внешнее сходство. Хотя она гораздо крупнее и свирепее на вид. Её свита, застывшая в болотной пучине вокруг своей повелительницы, выглядит более чем внушительно. Люди бы очень испугались их. Ведь боятся же люди меня.

Несмотря на то, что все змеиные стражи давно мертвы, разум их всё ещё жив. Почувствовав моё приближение, они попытались уничтожить пришельца, раздавить своей могучей волей – приказывали мне сойти с ума и погибнуть. Я еле вырвался из сети их ненависти, наброшенной на моё сознание. Когда я выплыл на поверхность, то всё ещё ощущал преследование этой смертельной вибрации. Но тут грянула гроза, хлынул оглушительный ливень с ночных небес – невидимая ярость утерянных веков отступила под его натиском. При свете молний я добрался до Чёртова логова – своей обители. Каждый раз, когда я пытаюсь поговорить со Змеиной королевой, её слуги пытаются убить меня. Зато каждый раз после этого я чувствую себя заряженным великой, всесокрушительной мощью. Мощью моих запертых в смерти предков.

9 сентября.

Крестьяне снова в ужасе. Кто-то ночью уничтожил весь скот на хуторе Радумича. Сам Радумич, трясясь от страха, рассказывает везде об огромном призраке с пылающими глазами. Все вопят о Болотной Твари. Деревенский сброд набился в церковь, где пастор молит бога избавить народ от дьявольской напасти. А дьявольская напасть, то есть я, меж тем затаилась в чахлой рощице возле деревенского кладбища и довольно хихикает, слушая пасторские вопли. Коровы у Радумича были хорошие, вкусные.

13 сентября.

Барон попытался сегодня задобрить меня. Он провёл ритуал, который в последний раз проводил его отец тридцать лет назад. Видно, мальчишка умнеет. Или и впрямь ему очень уж нужно отделаться от Болотной Твари.

В полночь на заброшенной мельнице он вместе с двумя своими приятелями принёс мне жертву! Это он-то! Этот птенец! Двух крестьянских детей, мальчика и девочку, тайно привезённых из другой деревни, после чтения заклинаний повесили на балке. Пока повешенные дети бились в конвульсиях, барон древним ритуальным клинком вспорол им груди и вырвал сердца. На золотом блюде принёс он два кровавых комочка к краю болота и предложил Хозяину угощение. Я эффектно восстал из пучины – кошмарное отродье с оскаленной пастью. Друзья барона, никогда ранее меня не видевшие, с воплями бросились прочь. Самого барона колотил двойной ужас: от совершённого им только что убийства и от меня. Еле ворочая языком, он пробормотал: «О, ты, Великий демон болот. Бог, обитающий в древних камнях. Прими этот скромный дар, подтверждающий, что я чту волю моих предков, призвавших тебя из глубин Ада. И заклинаю тебя нашим родством не появлятся более в моих владениях в течении пятидесяти лет».

– Это почему вдруг ещё?! – взревел я.

– Ты нам надоел! От тебя только неприятности! – барон швырнул на землю блюда с жертвенными сердцами и бросился вслед за сбежавшими дружками. Мне пришлось прибрать на мельнице за этими придурками.

15 сентября.

Оказывается, кое-кто из местных догадывается о связях барона с нечистой силой. Старухи шепчутся о страшном голосе, раздававшемся прошлой ночью у заброшенной мельницы. Народишко бросает недовольные взгляды на замшелые замковые стены. Прислуга в замке напугана состоянием барона. Он бледен как смерть, дёргается от малейшего шороха, орёт на всех, будто очумелый. Он велел своим дружкам вооружиться до зубов и не отходить от него ни на шаг. Дружки, впрочем, сами трясутся от страха. И, похоже, рады бы дать дёру из замка. Обо всём этом мне рассказал Мартин, когда под утро я проник к нему в башню. Русалочий корень он собирается испробовать в самое ближайшее время. Теперь, когда в замке всё вверх дном, мало кто обратит внимание на смерть противного старикашки.

Я уже собирался оставить Мартина смотреть утренние сны, когда он вдруг сообщил мне новость, поразившую меня в самое сердце.

Мой любезный барон, оказывается, готовится к свадьбе. Свадьба должна состояться в следующем месяце. Так вот почему он так пытался отделаться от меня…

16 сентября.

Когда-то давно предки барона захотели смешать свою кровь с моей. За честь породниться с богом они платили мне обильными кровавыми жертвами. Их жёны, если я находил их привлекательными, зачинали детей от меня. Это были необычные дети. Люди боялись их странной внешности, буйного, жестокого нрава и изощрённого, лукавого ума. Некоторые из них, говорят, могли читать мысли других людей и обладали даром внушения. Последний раз я овладел человеческой женщиной семьдесят лет назад. Она родила от меня отца нынешнего барона – человека мощного и беспощадного. Так что, собственно говоря, настоящий дед моего мальчишки – это я. Но он-то этого не знает. Хотя, несомненно, читал в хрониках своей семьи о сексуальных домогательствах Болотной Твари к баронским жёнам. Это его и беспокоит. Он не хочет, чтобы та, которую он введёт под своды своего замка, сделалась объектом моего внимания. Ну-ну… Это становится забавным. Мне кажется, пора сварганить ещё одного ублюдка на горе роду человеческому.

17 сентября.

Пастор определённо начинает мне мешать. Этой ночью я пытался забраться в овчарню деревенского старосты. Меня встретил там град пуль, попортивший мне кожу. Пришлось оторвать пару этих соломенных голов, прежде чем раствориться в ночи на глазах у засады. Я знаю – это проделки попа. Он учит местное население, как бороться со мной.

Зато днём в деревне звонили траурные колокола – хоронили убитых мной ночью двух недоумков. Колокола будут звонить каждый день… Дорого вам обойдётся Болотная Тварь!

18 сентября.

Целый день группы возбуждённых, вооружённых крестьян рыскали по округе. Ловили Болотную Тварь. Ловили, понятное дело, везде, кроме болота. Туда сунуться они ни за что не рискнут. Напрасно пастор убеждал их попытаться разведать путь через топи – его подняли на смех. «Неслыханное дело, – сказали ему, – идти добровольно на верную гибель». С горя пастор напился и кричал перед воротами баронского замка проклятия в адрес «отродий Сатаны». Барон послал своих людей вежливо проводить господина пастора домой. Я решил пока не показываться в замке. И набеги на крестьян на время оставить. Пусть немного угомонятся. Сижу в своём логове, изучаю книги.

20 сентября.

Сегодня решил снова навестить Змеиную королеву. Излучаемые ею волны страшной древней силы и великой опасности опьяняют меня. Меня тянет испытывать это снова и снова. О, древний народ! Если бы мне ведать твои тайны! Если бы обрести хотя бы четверть твоей власти над энергией и материей!

Чёрная болотная жижа сомкнулась надо мной и я, стремительно извиваясь, стал погружаться в могильную глубину. Много времени прошло, пока я достиг сгинувшего народа. И тут же яростная злоба обрушилась на меня! Мутные мёртвые глаза пялились со всех сторон. Я чувствовал, как ненавидят меня все эти мертвецы. Меня – осмелившегося проникнуть в их запретный, неподвижный мир. Их ледяная воля силилась проникнуть в мой мозг и разорвать, сокрушить его! Я сопротивлялся им с не меньшим ожесточением и упорством. В конце концов, хоть их и много, но они мертвы. Мертвы, как и эта гнилая, стоячая бездна. А я хоть и один против этого сонмища, но – живой. Живой и бесстрашный!

Я добрался до их Королевы. Огромное существо, правившее когда-то этим миром, было теперь как никогда близко от меня. Я заметил, что одной лапой оно прижимает к груди прямоугольный плоский предмет. Не колеблясь, я выхватил его у моей змеиной праматери и устремился наверх. Прочь от этой погибели. Стон, вой, яростные вопли, тоскливое шипение наполнили мою голову ядовитой пеной. Как безумный, я утроил свои силы, вырываясь из тяжких болотных глубин.

В себя я пришёл лишь на поверхности. Клочья ночного тумана плыли низко-низко – над самой трясиной. Полная Луна высветила ночь серебром – весь мир, сам воздух наполнился этим волшебным сиянием.

В Чёртовом логове я рассмотрел добычу. Ею оказался тяжёлый металлический футляр, покрытый древними знаками моего народа. Футляр был наглухо заварен – пришлось напрячься, чтобы вскрыть его. Внутри оказалась книга. Та самая единственная книга, о которой столько говорится в древних преданиях и которую никто никогда не видел. Утверждали, что её забрал с собой маленький народец холмов, когда навсегда ушёл в недра земли. Но, оказывается, всё это время она хранилась у мёртвого змеиного племени – в безжизненных болотных глубинах. С этой книгой я многого сумею добиться. О, счастливая ночь! Сегодня я стал обладателем великой «Книги Ложных чисел»…

21 сентября.