Отзывы на книгу «Белый шарик Матроса Вильсона»

Вот и закончено чтение ядра цикла Великий Кристалл, как ни странно, эти пять книг я читала даже по порядку, хотя и с большими перерывами: "Выстрел с монитора" в июле 2019, "Гуси-гуси, га-га-га…" в январе 2020, "Застава на Якорном поле" в апреле 2020, "Крик петуха" в апреле 2022. Забавно сошлось, что три книги в апреле читала. При этом я много других книг, относящихся к циклу, вразброс ещё почитала. А остались наперед только "Сказки о рыбаках и рыбках", "Лоцман", "Я иду встречать брата", "Кораблики, или "Помоги мне в пути...", "Синий треугольник" и "Ампула Грина".
В этой повести, в интерлюдиях встретится много знакомых, но основной рассказ сосредоточен на Стасике Скицине по прозвищу матрос Вильсон, который прорезонирует с одним молодым космическим белым шариком. Правда, как выяснится к середине книги и шарик читателю цикла хорошо знаком. Он тоже связывает между собой повести, не только то, что и описываемый в книге мир является одной из граней Великого Кристалла, а некоторые мальчишки могут путешествовать по этим граням. А сам мир практически наш, 1947 год, сибирский городок, похожий на родную автору Тюмень. Лишь только название Турень говорит о том, что грань с нашим миром немного не совпадает, реалии зато совсем знакомы.
В повести описана обычная жизнь обычного мальчишки, который очень тоскует по настоящему другу, а после обретает его. Снова будут тепло настоящей дружбы, летние прогулки и мальчишеские радости. Но снова будут и горести и обиды. Особенно Стасику достается от одной компании хулиганов, именно столкновения с ними проходят через всю книгу, наполняя её мрачностью. Даже вспомнила подростков из романа Юкио Мисимы "Моряк, которого разлюбило море". Вторая мрачность связана с отчимом героя, который неплохой, но сложный человек с тяжелой судьбой. Общее впечатление от повести печальное, хотя и света в ней много. Но таким сочетанием автор и славится.

В глубине Великого Кристалла - 5
Неспокойное время 40-х годов. Это уже не Реттерберг, а Турень, типично реальный, земной город того времени. Трудные послевоенные года оглушают безысходным реализмом. Но параллельно несутся импульсы через пространства к звездам, а там свой особый мир, как продолжение жизни после Земной смерти.

Жизнь Стасика Скицына далека от фантастики и граней кристалла.
Дома не ладятся отношения матери и отчима, на улице вечно достается от местной шпаны. Стасик по клички матрос Вильсон подвергается моральным и физическим пыткам. Даже в школе не найти спасения в столь неспокойное время. Его немой крик раздирает пространственно-временные грани Вселенной.
Замученные жизнью люди, настолько заняты, погребены под толстыми слоями своих проблем, что не способны услышать этих криков, почувствовать, приглядеться, понять.
Но этот крик, достигнув космоса, проникает в сознание Белого Шарика - Яшки.
Яшка ведь стал звездой, пока еще маленькой, незрелой.
Но у него есть свои обязанности и ожидания, а главное с нетерпение ожидаемы перспективы.
И совсем ни к чему ему проблемы земной жизнь.
Но как же отчаянно звучит просьба о дружбе.

Стасику всего то не хватало кого-то живого рядом, выговориться, ощутить поддержку.
И чудо случилось, у него появился друг. Самый дорогой, душевный, волшебный. Пулей летящий с самого неба и разводящий все тучи в жизни Стасика.

Есть в этой книге достаточно жесткие моменты: мужики, способные угрожать жизни ребенка, ради денег, причем собственного ребенка; издевательства в детском лагере; алкоголизм; стукачи.
Повесть достаточно мрачная, сама обстановка, время постоянной нехватки, нищеты, суровости, серости.
И на этом фоне, как радужные всполохи - дружба двух мальчишек, говорящие шарики, спасающие поезда, всех выручающая дорога.
Здесь настолько гармонично заплетаются суровый реализм и фантастические отношения матроса Вильсона и Белого Шарика, что читатель не задерживается в серых буднях и не успевает заскучать от волшебного ощущения праздника обретения. Жизнь конечно не вечный, беззаботный праздник, но и на сером небе должна появляться радуга.
При этом раскрывается извечно актуальная проблема одиночества ребенка, отсутствия хотя бы самой незначительной поддержки.
Ведь порой для решения проблем, для возможности дать отпор, не хватает рядом надежной спины.
"Один и один - не один" - такой простой закон. Упереться спина в спину и разбить все преграды к счастливому, беззаботному детству.


В глубине Великого Кристалла - 4
В глубине Великого Кристалла - 3
В глубине Великого Кристалла - 2
В глубине Великого Кристалла - 1

Похоже у меня переизбыток Крапивина в организме. Однако, "Великий Кристалл" я боле читать не буду, так что и тут радость: цикл добила.
На первых страницах меня охватила нервная дрожь, потому как начинает Крапивин с места в карьер: пространственно-временной континуум, импульсы, гравитационное поле, чуть не сингулярность. И хотя длиться это не долго, изрядно пугает.
И потом начинается обычная жизнь советского ребенка. Причем год 47, поэтому голодно, люди живут в комнатах в бараках, и на кухню надо идти или через улицу или через соседку, есть отчим, который отсидел в лагерях, и которого пытали в НКВД, есть мамка, потерявшая первого мужа (а потом и второго - страшно), у которой умерла на войне старшая дочка (и главный герой - Стасик папу не особо помнит, а вот сестричку помнит и по ней скучает), мамка-библиотекарь, которая осталась одна с двумя детьми.
Обычная жизнь, но эта книжка Крапивина очень кинговская - там такие страхи и тараканы, аж до позвоночника продирает. Страх перед мертвыми, клаустрофобия (хотя, если тебя погребает заживо, было бы странно, если бы клаустрофобия не развилась бы пышным цветом), страх смерти (после тяжелого дифтерита), кошмары, преследование мальчишками постарше, одиночество.
Короче, детство во всей красе. Однако, Крапивин бы не был Крапивиным если б не показал и реверс у монеты: дружбу, веселые игры, заботу матери, и заботу о матери и о крошечной сестренке, музыку, приключения, дорогу, чудеса.
А сверху звёзды - Оранжевые Тётушки перебрасывают друг другу энергию, как мячик от пинг-понга и стараются прийти к гармонии, не зная, глупые, сколько её может быть тут, на Земле. Бывалоча выйдешь так ночью, на звёзды полюбоваться, посмотришь на Млечный путь и гармонией прям сверху накрывает, как медным тазом.

Итог по циклу: круче всего - "Гуси, гуси, га-га-га". Действительно необычный Крапивин. Однако, весь цикл "В глубине Великого Кристалла" - не особо характерен, так что если нравится Крапивин, но не читали его фантастику, то советую попробовать хотя бы "Гусей".

"Если они с Яшкой выйдут на Дорогу вечером, окно будет светить у них за спиною. А когда сзади светит, ждет тебя обратно такое вот окно, идти не страшно и жить не страшно."

Сама эта повесть как свет в окошке, как маячок, как верный добрый друг. Много в ней горького. Ведь история эта о послевоенных годах. Город Турень. Та же Тюмень, что стоит на реке Тура. Мальчик третьеклассник Стасик Скицын. Его семья - мама, отчим, потом сестренка Катька. Страшная история маминого мужа, лагеря, пытки, последствия. Бесконечный страх. Но история не совсем об этом.

Она об одиночестве и дружбе. Неизбывная тоска сначала просто по какому-то абстрактному плечу рядом, а потом тоска по настоящему другу. По мальчику-Белому Шарику, по Мальчику - кристаллику, по мальчику- звезде по имени Яшка. У Стасика будут и свои лагеря, как бы детские, но очень тяжелые. В детстве будет противостояние с бандой хулиганов - Чича и другие. Мальчишки, способные на пытки и убийства, лишь бы доказать собственное вычурное превосходство. А Стасик один. Но нет, уже не один. Ведь "один и один - не один". Появится Белый Шарик, который станет Стасику настоящим другом. И будет у Шарика мечта... Но не космическая, не стать Звездой, как ему было предначертано, а стать обычным мальчиком. Вечная мечта Пиноккио. Стать настоящим, живым, простым мальчиком. И пусть это будет только миг в космической жизни, но это и есть тот свет в окошке, в доме, в котором всегда ждут, откуда исходит тепло человеческих сердец.
"У каждого существа в Кристалле должен быть свой Дом с окошком."

Кристалл. Большой Космос. Параллельные миры. Продолжается космогоническое путешествие по мирам, таким разным, но все они составляют грани Великого Кристалла. Все это о мироустройстве. О нашем месте на карте Великого Космоса, о Дорогах, о Домах, о Свете, о побеждающем Добре, о людях и Звездах, о настоящей дружбе, перед которой падают на колени озлобленные сердцем.
"Какая разница? Модель Вселенной и Мальчик. Может быть, это одно и то же..."
Конечно, внутри у простых людей и скрывается целая вселенная. А сердце пульсирует, как освещенное окошко.

Дальше...

Было время, когда я был подписан на журнал «Уральский следопыт». И вот однажды встретил в нём эту повесть из Великого Кристалла (первая публикация в журнале «Уральский следопыт», 1991, № 6-8. С рисунками Евгении Стерлиговой.). Так получилось, что эта книга стала для меня стартовой в чтении произведений этого цикла. Потом вразнобой были «Крик петуха» и «Выстрел с монитора», и на этом чтение повестей цикла прервалось — времена были ещё безинтернетные и найти остальные повести цикла и прочитать их все до единой не получилось. Так что можно считать, что настоящее чтение всего «Великого Кристалла» происходит только сейчас. Тем более, что содержание двух других книг как-то выветрилось. А вот «Белый шарик...» в памяти остался. И в событийной, и в эмоциональной.

Владислав Крапивин закручивает и перемешивает ткань Мироздания почище любого другого матёрого писателя-фантаста. Причём это мастерство касается как обращения с Пространством в виде Плоскостей-Граней ВК, так и с Временем. Потому что в этой повести мы как бы возвращаемся к книге второй, в которой одним из эпизодов стал «запуск» в космос разумного кристалла Яшки. Да и вообще, получается так, что в каждой последующей книге Крапивин так или иначе то вспоминает, а то напрямую поселяет героев предыдущих повестей, отчего всё повествование приобретает характер гипертекста, скрывающего в себе целый гипермир, гипервселенную. Да так оно, собственно говоря, и есть, потому что имеется и название всему этому пространственно-временному конгломерату — Великий Кристалл. И в конечном итоге получается, что в цикле Крапивина спрятана целая космогоническая и одновременно философская гипотеза — цельная и непротиворечивая. По крайней мере довольно успешно объясняемая и развиваемая автор дальше.

А если уйти от проблем Мироздания и спустится к жизни простого сибирского мальчонки Стасика Скицина по кличке Матрос Вильсон, то перед нами будет простая история о дружбе и недружбе (спасибо братьям Стругацким за формулировку) — дружбе Стасика и Белого шарика (Яшки) и недружбе его с несколькими откровенными негодяйскими хулиганами и хулиганскими негодяями. Повесть простая и одновременно пронзительная и трогательная.