I

Пускай я и работаю в отделе аналитической химии и по долгу службы должна отличаться холодной рассудительностью, но я не могу в полной уверенности сказать, что именно напугало меня в ту мрачную дождливую ночь. И не могу сказать, что только психологический шок оказался причиной моего полуночного бегства из стен исследовательского института. Для меня это означало бы полное игнорирование всех тех ужасов, что я перенесла за последние недели своей работы. Исчезновение профессора Николая Шварца из лаборатории и ужасающие подробности смерти институтского кота Нерона – это последние, но далеко не первые случаи таинственных происшествий, случившихся в минералогическом музее в поразительно короткие сроки.

Хотя я всецело предана свету науки, мне страшно даже упоминать о тех выводах сверхъестественного характера, к которым я пришла в ходе своих исследований. Поэтому единственное, что я могу сделать, так это собрать всю известную мне информацию в этих записях, которые я завещаю опубликовать только после моей смерти. А выводы должны будут сделать те, кто прочтёт их. Неприятные подробности этой истории могли бы вызвать шок у широких масс людей, однако из-за их невероятности, скорее вызовут смех и недоумение. Несмотря на это, я чувствую свой долг перед институтом и музеем, поэтому настаиваю на их публикации. Кроме этого, мои записи, я надеюсь, привлекут внимание правительства к канализациям города Москвы и к руинам древнего города Сарай-Берке. Которые, по моему мнению, требуют особого внимания и даже охраны от посещения людей.

Эта история началась с небольшой заметки в химическом журнале Русского физико-химического общества, в которой Николай Шварц опубликовал результаты своей работы с Царевским метеоритом, недавно поступившим в распоряжение музея. Согласно его результатам, материал, а точнее сплав из нескольких элементов, не поддался спектральному анализу, что не позволило определить его точный химический состав. Как специалист могу заверить, что данное обстоятельство крайне необычно для метеоритного железа. Это возможно, если материал обладает невероятно высокой температурой плавления и прочностью. Но, конечно же, эту новость подхватили местные жёлтые газеты и опубликовали серию скандальных и душещипательных статей. Их названия отличались, но суть была примерно одинаковой. Самый типичный вариант заголовка звучал как: «Царевский метеорит – неизвестный науке гость из космоса!» или совсем несуразный – «Ученые не смогли определить состав метеорита, описанного ещё Ибн Баттутой». Пускай содержание этих статей не вызывало у меня доверия, но я заинтересовалась самой заметкой профессора. Поэтому я решила расспросить его. Тогда я впервые и услышала о странной легенде в августе 1963 года.

Кабинет Николая Шварца находился недалеко от моего, и я без труда могла посетить профессора. Мы были хорошо знакомы, но из-за того, что наши научные интересы мало пересекались, наши разговоры обычно были недолгими. Профессор, пускай и был уже в годах, отличался хорошим здоровьем и стремительной походкой, что с легкой сединой и небольшим акцентом придавали ему истинно джентльменский образ.

Разговорившись, профессор признался, что опубликованные статьи в газетах могут оставить значительное пятно на его репутации и привлечь неуместное внимание к музею оккультистов и даже мошенников. Это было понятно, ведь подобного рода статьи могут оказаться причиной значительных спекуляций и обмана. К концу нашего разговора я решила всё-таки спросить у профессора о неизвестном для меня Ибн Баттуте, чьё имя нередко всплывало в заголовках газет. И даже сейчас я вспоминаю о том, как профессор вздрогнул только от одного упоминания этого имени. В тот момент зазвонил телефон, и профессор Шварц был вынужден прервать наш разговор.

Позже, когда кошмар закончился, мне пришлось обратиться за консультацией ко многим коллегам и экспертам из различных областей наук, чтобы полностью воспроизвести эту легенду во всех подробностях и связанных с ней событий. Возможно, детали этой легенды помогут пролить свет на причину загадочного метаморфоза Царевского метеорита.

II

Абу Абдуллах Мухаммад ибн Абдуллах ат-Танджи более известный как Ибн Баттута, в 1334 году был свидетелем падения небесного болида, рухнувшего в самом центре Сарай-Берке (он же Сарай аль-Джедидс) столицы Золотой Орды. По его словам, упавший небесный камень уничтожил самый центр города. Метеорит сформировал небольшой дымящийся кратер, а взрывной волной разрушило несколько домов и центральную мечеть. После того как небесный камень остыл, Ибн Баттута лично смог осмотреть его. В записях путешественника было сказано, что небесный болид был покрыт ужасными богохульными символами, смысл которых он побоялся описывать. И это было вдвойне немыслимо, так как к раскалённому метеориту, состоящего сплошь из железа, никто не мог подойти в течение недели!

По неизвестной причине Ибн Баттута принял решение остановиться у Сарай-Берке, но вдали от города. И на то были веские причины: пошли ужасающие слухи о «чёрном безумии», что заметили в водопроводах и каналах города. Посчитав, что речь идёт о чуме, Ибн-Баттута и его соратники решили не рисковать и не приближались к жилым домам. Спустя три недели Ибн Баттута упоминает о странных переменах в поведении местного населения. В городе жило сто тысяч человек, но после падения жители со всё большей неохотой покидали свои дома. Он также описывал случаи светобоязни и закрытия даже нескольких мечетей. Находились даже те, кто посчитал, что падение небесного камня – это божественное знамение, и люди должны поклоняться «Лейлат Савда» то есть камню «Черной Ночи» и совершать жертвоприношения. Что для мусульман было просто немыслимо!

Ибн Баттута и несколько его подручных попытались выяснить, в чём же было дело, и, уйдя вглубь города, узнали, что людей поразила неизвестная доселе болезнь. Первыми подверглись чёрному недугу уцелевшие дома, находившейся ближе всего к кратеру, образовавшегося от падения метеорита. «И на полу и стенах коих мы увидели омерзительные чёрные лианы противоестественных и чуждых миру людей, что стволами оплетали тела и души своих жертв и питались ими», – писал Ибн Баттута в своих заметках. После кошмарного инцидента, в ходе которого один из его спутников погиб «кошмарной и противоестественной смертью», Ибн Баттута в страхе бежал из Сарай-Берке.

Спустя время ворвавшийся в город Тамерлан почти сразу решил разрушить Сарай-Берке под предлогом вспышки «персидского огня» (она же сибирская язва). Однако всем летописцам было настрого запрещено упоминать о найденных Тамерланом находках. Но один из летописцев всё-таки нарушил приказ Тамерлана, за что понёс самое строгое наказание. Но, несмотря на это, его еретические записи о «Лейлат Савда» спустя века смогли попасть в руки археологов современности. В записях безымянного и однозначно безумного летописца говорилось, что «…войдя в город, некоторые войны с ужасом убегали обратно за его стены, потому что не могли выдержать того кошмара, что увидели внутри: на главной площади города возвышался холм из человеческих костей и обрывков одежды. Эта страшная сцена отягощалась тем фактом, что в городе не было ни одного живого человека».

Далее из тех же записей становилось ясным, что железный болид, упавший с небес, загадочным образом пропал. А в кратере, в котором он находился, остались только железные обломки. Словно от скорлупы яйца немыслимых размеров!

Согласно словам безумного летописца, после того, как Тамерлан решил уничтожить город, сама природа, будто осквернённая противоестественностью произошедшего, вызвала небывалой силы бурю, которая смыла всю святотатственную грязь города в реку Ахтубу. На этом записи летописца прерывались. И посреди пергамента из овечьей кожи было изображено ужасающее своей гротескностью потустороннее существо. Изображенное, будто бы смытое паводком в реку Ахтубу. Тело создания составляли чёрные нити, напоминавшие лианы, которые формировали туловище и длинные конечности. На голове этого существа были видны три красных немигающих глаза.