Упущенная возможность

(Пандемия 2020, Миннеаполис)

Когда мы приехали в Америку, эмигранты предыдущей волны, уже успевшие здесь обосноваться, часто приглашали нас в гости, расспрашивали, что делается на их бывшей родине, хвастали своими домами, и щедро давали самые разные советы. Особенно же они отмечали, что нельзя упускать представившуюся возможность, потому что она может не повториться.

Английского я не знал, и перед очередными гостями, взяв наклейку от винной бутылки, опустошённой в предыдущих гостях, пошёл в магазин. Там я показал наклейку молоденькой кассирше и выставил три пальца, уточняя, сколько бутылок мне нужно. Девочка быстро нашла вино, засунула три бутылки в целлофановый пакет, назвала цену и сказала «plus tax» (плюс налог).

Слово plus я понял правильно, а слово tax слышал впервые и решил, что это – целлофановый пакет. В то время в Советском Союзе такие пакеты хоть и не считались роскошью, но были ещё редкостью, и за них надо было платить. Мне же платить не хотелось, и, вынув бутылки из пакета, я сказал:

– No tax [не хочу налог].

Девочка на несколько секунд прибалдела, а, придя в себя, начала что-то эмоционально объяснять. Я, разумеется, ничего не понял, но, не подавая вида, кивал и слушал. Она закончила говорить и вновь засунула бутылки в пакет. Я рассердился, опять вынул бутылки и уже твёрже сказал:

– No tax.

На шум вышел хозяин. Его заведение находилось в районе, где в то время жило много американских евреев. Спиртное там большим спросом не пользовалось, и магазин влачил довольно жалкое существование, но после того, как туда стали приезжать советские эмигранты, торговля расцвела, а хозяин научился очень хорошо распознавать славянский акцент и даже выучил несколько русских слов.

Узнав, в чём дело, он с помощью этих слов и бурной жестикуляции, прочитал мне лекцию о системе налогообложения в Штатах. Я опять ничего не понял, но почувствовал, что спорить бесполезно и платить придётся за всё. Закончив объяснение, он положил бутылки в целлофановый пакет. Я заплатил, вынул бутылки, рассовал их по карманам, с презрением бросил ему целлофановый пакет и пошёл домой.

После этого каждый раз, когда я приходил