посвящается моим

близким и родным

Дизайнер обложки Org.Büro

© Владимир Органов, 2022

© Org.Büro, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-4485-0198-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
Порою кажется, что это был не я.
И что другой, какой-то,
назвал меня, а не себя,
зачем-то автором невольно.
 

Последний Беженец

 
Последним Беженцем
Я стал
Приют нашёл я от любви
И равнодушие теперь
Мне нужно обрести
Мне нужно обрести покой
Привычку завести
Не заполнять себя тобой
В обыденность уйти
И скуку в дом к себе позвать
И заманить печаль
Я так успел тобой устать
Практически пропал
 

Прочтение Безверия

 
Скорбеть бы рад
Да радоваться скорбно
Но нужен новый взгляд
Что вообщем невозможно
В соотношение сторон
Возможен перекос
В прочтении имён
Законченный вопрос
В просроченности дат
Событий больше нет
В безличии цитат
Наметился расцвет
Размытие границ
В обыденности зла
В преследование лиц
Порочного добра
Безверие в себя
В презрение вокруг
Так снова без конца
И бег за кругом круг
Исход ещё не скор
Пустыня ещё сад
Но уж окончен спор
И каждый где-то рад
Что он тут не при чём
Ведь не его удел
Что думал не о том
И просто не успел
И сожаление слез
Не выплаканных им
В рассчитанности доз
Оставленных своим
 

Порой Бывает

 
Мне нравится порой зайти
И заблудится в месте диком
Иль в месте всеми позабытом
Себя забыть и не найти
Там выхода
Бродить бесцельно
Смотреть печально в горизонт
И перепутав юг, восток
Все думать, что один на свете
Никто не скажет мне
Люблю
И ждать, что пустоту мою
Заполнит мир
Несбыточным желанием
И притягательным вниманием
И звезды проколов свой мрак
Зажгутся яркими лучами
Соединяя темнотой
Земные тверди с небесами
И можно снова начинать
Надеждой жить
Во что-то верить
И новой вехой век отмерить
Желаемых тобой преград
И одиночество забыть
И вновь за все благодарить
Тот день и час когда родился
Из ниоткуда заявился
На этот мир
Чтоб поглядеть
Оставить след
И замереть
Во цвете лет
Закольцевав внутри себя
Счастливые моменты
Мысли
Пришедшие на ум слова
Как символы прекрасной жизни
 

Памяти Бродского

«Волхвы забудут адрес твой.

Не будет звёзд над головой.

И только ветра сиплый вой

расслышишь ты, как встарь.»

Бродский, 1.1.1965

 
Пройдя Бескрайностью пустынь
Волхвы забудут все
Что было перечнем причин
Что в путь их позвало
Не будет звёзд
Сверкать в ночи
А будет дождь и мразь
И расплываются лучи
В огнях московских трасс
И только ветра сиплый вой
И только жажда жить
Мир заполняется тобой
Мир начинает быть
Тебе расслышать бы его
Запомнить хоть чуть-чуть
В старь опрокинуто быльё
И хочется вспорхнуть
Расправив крылья
Полететь
Оставив сказок бред
Про трёх бредущих в никуда
С дарами
Или нет
С их предсказаниями
Судьбы
Твоей
Людей
Зверей
С забытым адресом твоим
В пространстве пустырей
 

Прошлое-Былое

 
Прошлое-былое
Спрятано от нас
В монотонных буднях
В сломанных часах
В глупости последних окаянных дней
В пошлости заумных праведных речей
В обстановке страха
В мерзости людской
В нежелании правды
В трусости простой
 

Простое Бесстыдство

 
Простое Бесстыдство
Смотреть на себя
В упор
Разбирая на части
На клетки живые
На запахи сна
На вздохи
На мира напасти
 
 
Простое Бесстыдство
Стихи написать
Сказать, что уж сказано
Кратно
И вновь бесконечно
Себе повторять
Что все утечёт
Безвозвратно
 
 
Стихи все умрут
Только будет печаль
От недорассказаных
Мыслей
И в тихом расстройстве
Совсем будет жаль
Навеки
Потерянных смыслов.
 
 
Простое Бесстыдство
Себя приравнять
Знак равенства
Ловко приставить
К былым сочинительствам
К светлым словам
Себя полюбить
Так заставить.
Как лучшее выдумать
Сам не могу
Лишаю былое святого
Поскольку сегодня
Ещё я живу
То значит я лучше
Любого
Кто жил и писал
Кто творил и любил
И строчки и рифмы
Слагая
Меня этим самым
Уже научил
Наставил на путь
Поучая
Те умерли все
Но во мне всё живут
Я тоже уйду
Неприметно
Но может родятся
Когда-нибудь те
В которых врасту
Непременно
 

Печаль Брела

 
Печаль Брела
Брел Позади
И я
 

Она вела меня

Своей дорогой странной

И было все вокруг

Печальней и печальней

Дорога шла

В Пространстве Бытия

Кружа, петляя и давая

Бесспорный Повод

Для печали

Так невзначай вести меня

Я горевал, но был спокоен

За путеводную звезду

Я верил, что не буду брошен

И знал, что с ней не пропаду

Да, пробовал бежать быстрее

Все думал может обгоню

И может как-нибудь сумею

Возможно как-то обхитрю

Но только скорость я прибавлю

Печаль уходит далеко

Теряюсь я, но теряю

Маршрут движения её

Замешкаюсь – она уж рядом

И теребит:

Идём, идём

Нам нужно здесь

Идти парадом

Трибуны ждут

Плечо с плечом

Ликуют, бьются в исступлении

Мы маршируем

Слезы и экстаз

Печаль и я

Кто современней

Кто символичнее

Из нас?

Припоминать Боюсь

 
Припоминать боюсь
Опять
Маршрут, что с горки к речке
Он вновь утянет все назад
В московские колечки
 
 
Садовое – Бульварное
Какое-то все странное
Но близкое – далёкое
Высотками высокое
 
 
Где выход сбоку из метро
Таганское – цыганское
Я вниз бегу мне так легко
Хоть в тубусе Цимлянское
 
 
Мы после лекций будем пить
И петь про бесконечное
Про то как к звёздам улететь
И не забыть про вечное
 
 
Про вечное, про нежное
Про чувство безупречное
Про ожидание его
Когда бы только бы пришло
 
 
По переулкам и к реке
Ах Яузница-проказница
Мы так привязаны к тебе
Как к Робинзону Пятница
 
 
Технологический проект
Сдавать в конце семестра
А яблони пустились в цвет
И нет такого средства
 
 
Чтоб удержать у чертежей
Весною свихнутых чертей
Им хочется сбежать быстрей
И быть хоть чуточку смелей
Чтоб все сказать при встрече ей…
 
 
Пройдёт и юность и любовь
Не первая – не верная
Расправим крылья и в полет
И в жизнь, она безмерная
 
 
А жизнь она бескрайняя
Порою так забавная
Что кажется маршрут
Все тот…
Все тот, что с горки к речке
 
 
И может
Может повезёт
Припомнятся местечки
Припомнятся друзья, мечты
Улыбки, розовые сны
Дома, моря, сады, цветы
Все поцелуи, всё почти…
 

Пробитые Борта

 
Твои глаза бездонны от желаний
Твоё молчание пугающе звенит
Отправив корабли в твой океан мечтаний
Я знаю он их безусловно поглотит
Я вижу наперёд, как буря разразится
Команды будут биться до конца
Рубя канаты мачт и носовых орудий
Бросая за борт все, пощаду лишь моля
Потом они с пробитыми бортами
Уйдут под воду, лягут там на дно
И сундуки с несметными дарами
Все будет в мрак опять погребено
 
 
Мои глаза печальны от скитаний
Твой звонкий смех на веки позабыт
В бескрайней пустоши обыденных страданий
Что между нами бесконечностью лежит
И караваны с пряностью и шелком
Затеряны сред дюн твоих песков
Здесь камни обжигающе бесплодны
И ветров стон похож волчий зов
Тут холод ночи, душу леденящий
Бреду пустынный странник по судьбе
И купол неба звёздами смотрящий
Не даст мне направления к тебе
 
 
Твои глаза, как космос безразличны
К моим попыткам что-то разузнать
И стёрты грани между необычным
И тем, к чему пытался привыкать
И собранные наспех аппараты
Несутся в бесконечной пустоте
Немыслимые сметы и затраты
За право знать хоть что-то о тебе
За объяснения первого начала
Структурного баланса и числа
Намеченного плана мироздания
Энергии и массы вещества
 

Поздно Бывает

 
Поздно бывает
но только не сразу,
поздно бывает потом,
что-то ломается, а что исчезает,
Движется все чередом
 
 
И я там был и пиво пил
И ничего я не забыл
О ямах, о пельменных
И чувствах не поддельных
 
 
О юности наивной
При старости противной
С трибун на нас смотревшей
Лишь помирать умевшей
 
 
За курсом – курс
За годом – год
Гробы тянулись к мавзолею
Не жалко было их тогда
И вновь не сожалею
пусть помирают каждый год
сменяемость во власти
другой не знает наш народ
наверно в том несчастье
 

Предназначенное Быть

 
Поздно Бывает
Когда забываешь
Когда постоянно спешишь
Когда ты теряешь
Когда изменяешь
Тому
К чему привык
Просто поздравить
Немного слукавить
Нужно сказать слова
Жаль что поправить
Не просто бывает
Прожитые года
Я пожелаю
Не знать сожаления
К прошлому и к судьбе
Немного терпения
Любви откровения
Предназначения себе
 

Прочерк Боли

 
Его слога слагались, как легенда
И медленная речь его
Давали повод вечного мучения
И мудрости для сердца моего
 
 
Писатели уходят между строчек
И там же остаются вечно жить
Года рожденья-смерти
Между ними прочерк
Мгновения
Которым вечно быть
Мы перепишем все по своему однажды
На наших душах, сказанное им
И отразится в капельках тех слов
Конечно каждый
Кто прочитал две строчки
Прочерком одним
 

Проза Борьбы

Царизм прекрасная эпоха, эпоха мира и добра

Бороться с нею было плохо.

И в том проблема лишь была, что вольнодумцы вольтерьянцы затеяли не равный бой с оплотом мира и согласья, и всех тащили за собой: прилежных крепостных исправных, чиновный люд благообразный, служивых, преданных вояк, кавалергардов – просто так.

Они наверно развлекались, и глупостью своей пытались перевернуть, изгадить мир, что исходил от высших сил, над всей прекраснейшей страной, где счастлив был почти любой, кто не читал похабных книжек об революциях-бесстыжих, где погибают господа, все исключительно зазря.

Царизма вдруг потом не стало, но всем того казалось мало. Стране нужна была рука, чтоб править твёрдо на века. И вот пришёл отец народов. Привёл с собой ещё уродов. Которых часто убивал, и этим счастье прибавлял народным массам.

Под шумок перестрелял кого он мог (того же самого народа, что нарожала нам природа), кого не мог перестрелять в ГУЛАГ отправил помирать.

Под новый курс моя страна, вползала трудно, чуть жива. Культ личности тому виной, и коммунизму в новый строй повёл другой уже герой – лихой, отважный и чумной, но тяжек путь и был застой. Его потом мы развенчали, и новые на грудь медали.

И тут империя распалась, не навсегда, но нам казалось, что вот и наконец дорога, что дадена по воли Бога. Попы воспряли. Олигархи вдруг появись. Мы не знали, тогда витка нашей спирали. Капитализм все осуждали и пресловутый коммунизм, тут замаячил вновь царизм.

Но я скажу вам без утайки, к чему все эти были байки. Когда вокруг идиотизм, тут не причём капитализм. К социализму не пришли, на ранней стадии сошли.

Рождён был в муках новый «изм» – Империокретинизм.