Мара: Песнь Ночи и Снов

Из мрака первозданного, из тишины бездонной,

Восстала Мара, дева тьмы, луной лишь озарённая.

Не дочь земли, не дочь небес, рождённая из страха,

Она плетёт кошмары снов, в ночи гуляет прахом.

Её дыханье – ледяной туман, скользящий по равнинам,

Её глаза – два уголька, горящие незримо.

Она крадётся в тишине, когда умолкнут птицы,

И во сны людские проникает, как тень в ночной темнице.

Несёт она виденья зла, кошмары и тревоги,

И души спящих обвивает, как вьюга на дороге.

Она шепчет слова обмана, сеет сомненья в сердце,

И будит страх, что дремлет в нас, от мира заперёться.

Но Мара – не просто демон тьмы, не только ужас ночи,

Она – отражение души, что в страхе изнеможет.

Она – зеркало, в котором мы видим свои тени,

И боремся с кошмарами, чтоб вырваться из плена.

И если ты, о путник сна, увидишь Мару в яви,

Не бойся, но взгляни в глаза, и страх свой ей представь ты.

Ведь только победив свой страх, ты сможешь сон свой очистить,

И светлым утром пробудиться, от тьмы освободившись.

Так помни, Мара – не конец, а лишь начало битвы,

Битвы за свет в своей душе, за радость и молитвы.

И пусть кошмары отступят пред силой воли чистой,

И сон твой будет мирным, светлым, и радостью лучистым.

***

Кощей Бессмертный: Песнь о Костяном Царе

В глуши лесов, где тень густая спит,

В болотах мглистых, где лишь ворон зрит,

Стоит чертог, из кости сложен он,

И правит в нем Кощей, бессмертный стон.

Не человек он, не зверь, не дух лесной,

А тень былого, с душой ледяной.

Когда-то витязь, могучий и лихой,

Он алчностью сгублён, проклят судьбой.

За власть и золото, за вечную жизнь,

Он душу продал, в бездну устремись.

И стал Кощеем, костлявым и злым,

Владеющим царством, покрытым лишь дым.

В сундуке дубовом, игла таится,

В яйце утином, что в зайце томится.

А заяц в утке, что плавает в море,

Там смерть Кощеева, вечное горе.

Он золото стережёт, как пёс цепной,

И девиц крадёт, с красотой неземной.

Но сердце его, как камень, мертво,

Не знает он ласки, не знает тепло.

И лишь богатырь, с душою чистой,

Отвагой пылающий, волей искристой,

Сумеет найти, где смерть его спит,

И мир от Кощея навек оградит.

Он меч поднимет, с молитвой на устах,

И силу небесную призовёт в боях.

Разрушит он чары, развеет обман,

И сломит Кощеева костяной стан.

И рухнет чертог, и тьма отступит,

И солнце свободы над Русью заблистает.

А имя Кощеево, в легендах останется,

Как символ коварства, что вечно карается.

***

Варвара-Краса: Легенда о Заречной Деве

Над рекой Заречной, где туман клубится,

Где ивы плакучие в воду глядятся,

Жила Варвара, дева неземная,

Красотой затмившая солнце ясное.

Не дочь царя, не княжеского рода,

А дочь рыбака, что ловил у брода.

Но в глазах Варвары – звёзд ночных сиянье,

В косах – золото спелого поля ржанье.

И слышали люди, как пела Варвара,

И песня её – словно звонкая арфа.

Укрощала ветры, усмиряла бури,

И рыбы косяком плыли к её лазури.

Но позавидовала ей колдунья злая,

Что в чаще дремучей век свой коротала.

Задумала красу Варвары похитить,

И в камень холодный навек превратить.

Пришла колдунья, обернувшись нищенкой,

Просила Варвару о хлебе и водице.

Варвара, сердцем чиста и добра,

Приняла старушку, не чуя зла.

И как только коснулась колдунья руки,

Варвара застыла в муке и тоске.

Превратилась в камень, холодный и серый,

На берегу реки, где пели ей трели.

Но не умерла песня, не умерла сила,

Что в сердце Варвары навеки застыла.

И говорят, в полнолунье, когда тишина,

Слышно, как камень тихонько поёт она.

И если придёшь ты к реке Заречной,

И камень Варвары погладишь сердечно,

То, может быть, услышишь шёпот тихий,

О деве-красе, что стала легендой великой.

И помни, путник, что красота – дар,

Но зависть и злоба – страшнее пожар.

Храни своё сердце чистым и светлым,

Как Варвара-Краса, что стала бессмертной.

***

Царь Горох и Золотая Горошина

В стародавние времена, когда реки текли киселём,

А берега молочные, да с пряничным кремлём,

Жил-был Царь Горох, властитель земель гороховых,

С усами кудрявыми, да с думой о делах новых.

Не золото правил он, не серебро ценил,

А горох любил пуще, им он мир творил.

И в царстве том гороховом, где горох – всему глава,

Росла горошина одна, невиданной красы и дива.

Не простая то горошина, а золотая вся,

Сияла в поле солнечном, как утренняя роса.

И вещий ворон каркнул вдруг, с небес слетев к царю:

«Коль ту горошину сорвешь, познаешь ты беду!»

Но Царь Горох не слушал, гордыня в нём кипела,

«Я царь! Что мне пророчества? Что мне воронье дело?»

И сам пошёл он в поле то, где горошина росла,

И сорвал её, не ведая, что беду накликал.

И в тот же миг земля дрогнула, и небо потемнело,

И вой поднялся леденящий, что душу омертвело.

Из-под земли восстал Кощей, худой, как стебель сухой,

И захохотал зловеще: «Теперь ты будешь мой!»

Ведь в той горошине золотой, была Кощеева душа,

И Царь Горох, по глупости, её освободил, спеша.

И началась война великая, гороховая рать

С Кощеевой нечистью, что землю стала рвать.

Но Царь Горох не струсил, он меч гороховый поднял,

И в бой вступил отважно, за свой народ восстал.

И долго бились воины, и кровь лилась рекой,

Но Царь Горох, с горошиной, Кощея победил с лихвой!

И снова солнце засияло, и мир вернулся в край,

А Царь Горох, мудрее став, запомнил этот май.

И с той поры он правил честно, горох свой берёг свято,

И помнил, что гордыня – путь к погибели чреватый.

Так помните же, люди добрые, сей сказ старинный мой,

Что даже царь, с горошиной, не властен над судьбой.

И слушайте пророчества, и мудрость берегите,

И горох свой, как зеницу ока, всегда храните!

***

Баба Яга: Песнь Костяной Ноги

В глуши лесов, где тень густа,

Где сосны шепчут про года,

Стоит избушка на курьих ножках,

Обитель древней, жуткой крошки.

Не крошка вовсе, а Яга,

Костяной ногой ступает во мгле.

Глаза горят, как угольки в печи,

И сказки старые бормочет в ночи.

Она хранительница тайных знаний,

Владеет силой древних заклинаний.

В ступе летает, след метлой заметая,

И ветер воет, ей подражая.

Кто к ней приходит – ищет ли совета,

Иль помощи в делах, что ждут ответа,

Того Яга встречает не ласково,

Но испытания даёт, чтоб было ясно:

Достоин ли он знанья иль награды,

Иль ждёт его лишь горькая расплата.

Загадки сложные, дела нелёгкие,

Проверят дух, и сердце, и походку.

Она – не злодейка, и не святая,

Она – стихия, сила вековая.

Связь между миром явным и потусторонним,

Хранительница древнего закона.

И если ты, путник, в лес забредёшь,

И избушку на ножках вдруг найдёшь,

Не бойся, но помни: будь честен и смел,

И, может быть, Яга тебе откроет свой предел.

Но помни, путник, цена высока,

За знание, что дарит Костяная Нога.

И прежде чем просить её о чём-то,

Подумай хорошо, что ты готов отдать потом.

***

Кикимора и Тень Домового

В сумеречном царстве, где сплетаются сны,

Живёт Кикимора, хозяйка тишины.

В углу за печкой, в старом сундуке,

Прячется она, как лист в реке.

Глаза, как бусины, блестят в полумраке,

Волосы спутанные, словно в диком мраке.

Одета в лохмотья, из старых тряпиц,

Прядёт она нити из ночных зарниц.

Ночами, когда дом погружается в сон,

Кикимора выходит из своих укромных сторон.

Скрипят половицы, шепчут стены в тиши,

И слышно, как прялка крутится в ночи.

Она может запутать пряжу, разбить горшок,

Испугать кошку, что спит у порога.

Но зла в ней немного, лишь шалость и грусть,

Тоска по теплу, что в сердце таится пусть.

А рядом, незримый, хранитель очага,

Домовой, чья тень длинна и строга.

Он видит Кикимору, её печальный взгляд,

И тихо вздыхает, вспоминая свой ад.

Ведь он – страж порядка, хранитель семьи,

А Кикимора – хаос, что рвётся из земли.

Но в глубине души, он чувствует родство,

Они оба – духи, из древнего божества.

И вот, в лунном свете, что льётся в окно,

Кикимора и Тень Домового – одно.

Они вместе хранят этот дом от беды,

Два духа, что связаны навеки судьбы.

Кикимора шепчет сказки на ушко детям,

Домовой бережёт их от злых лихолетий.

И пусть их пути иногда расходятся врозь,

Они вместе – душа этого дома, не тронь!

Так пусть же в доме царит мир и покой,

И Кикимора с Тенью Домового всегда с тобой.

Они будут хранить твой сон и очаг,

Пока в сердце твоём живёт вера и знак.

***

Леший: Песнь Лесного Духа

В глуши лесов, где тень густа и мглиста,

Живёт Хозяин, дух лесной, нечистый.

Леший, старик с бородой изо мха,

В глазах его – болотная тоска.

Он бродит тропами, что людям незнакомы,

Скрипит корой, вздыхает ветром сонным.

То хохочет громко, эхом раздаваясь,

То плачет тихо, с листьями сливаясь.

Он может обернуться пнём корявым,

Иль птицей ночной, с криком заунывным.

Запутает следы, собьёт с дороги,

Заманит в чащу, где лишь мрак убогий.

Но если путник с сердцем чистым, добрым,

Почтит лес, не тронет зря деревья,

Леший укажет путь, тропу прямую,

И выведет к опушке, к свету дневному.

Он любит тишину, покой лесной,

Не терпит шума, жадности людской.

Защитник рощ, хранитель древних тайн,

В его руках – и жизнь, и вечный край.

Так помни, путник, в лес заходя,

Лесного духа не буди зря.

С уважением к природе относись,

И Леший милостиво к тебе склонись.

Иначе жди беды, блужданий долгих,

И гнева Лешего, что страшен, зол и строг.

Ведь он – Хозяин, властелин лесной,

И лес – его обитель, дом родной.

***

Водяной: Хозяин глубин, властелин вод и трясин

В омуте тёмном, где ил и коряги,

В царстве безмолвном, где свет не проник,

Живёт Водяной, повелитель отваги,

Хозяин глубин, властелин вод и трясин.

С глазами, как тина, зелёными, мутными,

С бородой из водорослей, длинной, густой,

Он слышит шептание русалок причудливых,

И знает секреты, что скрыты водой.

Он может быть ласков, как тихая заводь,

И щедро одарит рыбацкую сеть,

Но гнев его страшен, как бурная повесть,

Когда потревожат его тихую клеть.

Он топит плотины, ломает мосты,

И волны вздымает, как горные пики,

На дно утащит, где вечные сны,

Того, кто посмеет нарушить покой его дикий.

Он сторож сокровищ, что в глубинах лежат,

И тайн, что хранит вековая вода,

Он дух водоёмов, что вечно не спят,

И помнит всё то, что случилось когда-то.

Так помни, путник, у тихой реки,

Что в омуте тёмном, под гладью зеркальной,

Живёт Водяной, повелитель тоски,

Хозяин глубин, властелин вод изначальный.

***

Домовой Хранитель Очага

В сумерках тихих, когда гаснет заря,

В доме старинном, где дремлет семья,

Живёт невидимый, добрый старик,

Домовой Хранитель, дух-чародейник.

Он соткан из шёпота старых печей,

Из треска поленьев в ночи горячей,

Из запаха хлеба, что мама печёт,

Из сказок, что бабушка внукам поёт.