Когда мы боремся, Господь побеждает

А.В.Суворов

Пролог

«Знаменитый монах однажды сказал, что тот, кто правит людьми, должен быть подобен двум буддийским божествам – Фудо и Айдзэну. Хотя Фудо держит в руках меч, а Айдзэн – лук со стрелами, эти предметы отнюдь не предназначены для ударов с плеча и стрельбы, но лишь для успокоения злых духов. В сердцах этих божеств живут только сострадание и осмотрительность. Подобно им, правитель должен прежде всего очистить свой собственный путь и лишь затем вознаградить своих преданных вассалов и воинов и уничтожить среди них тех, кто неверен и вероломен. Если вы можете понять разницу между разумным и неразумным, между добром и злом и действовать в соответствии с этим, ваша система поощрений и наказаний может считаться управлением с состраданием. С другой стороны, если ваше сердце полно предрассудков и предубеждений, уже не важно, сколько писаний древних мудрецов вы знаете, – все они превращаются в ничто. Вы можете видеть, что «Речи и суждения» Конфуция содержат следующее высказывание: «Благородный муж, в котором отсутствует стойкость, не может вызывать уважение». Не стоит считать, что понятие «стойкость» означает лишь жёсткость. Самое важное – вести себя таким образом, чтобы жёсткость и снисходительность могли гибко применяться в случае необходимости».

«Восточная политическая философия и современность» Издание кафедры японистики Московского императорского университета. 1990 год

Часть первая

7 ноября 1992 года

Токио, аэропорт Ханэда

8. часов 45 минут.

Ханэда встретила Хикэри пасмурной прохладной погодой с небольшим ветром. В воздухе чувствовалась сырость, вокруг фонарей стояли ореолы, указывающие на туман.

Беспокойство вызывала только погода, которая портилась на глазах. Небо затянули тяжелые темные тучи, и несмотря на то, что уже рассвело, вокруг стоял полумрак.

Как бы не задержали вылет.

– Ваше высочество! – Командир экипажа отдал рапорт Хикэри(«Мужчина и офицер ей – простой школьнице!»), – корабль к полету готов. Докладывает командир корабля гвардии подполковник авиации Гладун Петр Васильевич.

Полковник, – Хикэри была несколько заинтересована и решила перейти на русский, – что это за самолет? Я не большой специалист, но таких никогда не видела.

– Этот самолет предоставлен в Ваше распоряжение Его Величеством Императором Всероссийским. Таким образом я Ваш шеф-пилот.

Это новейший сверхзвуковой самолет конструкции Сухого – Су-50. Выпущен на Константинопольском казенном авиазаводе. Дальность около десяти тысяч километров без посадки, крейсерская скорость две тысячи сто километров в час. До Константинополя нам лететь примерно четыре часа.

– Благодарю, господин полковник, – Хикэри направилась к трапу.

Две стюардессы встретили их как дорогих гостей.

Хикэри, Юкки, Ёкота и прикомандированный императрицей к ней президент Тойоты заняли первые кресла. «Серебряные фрейлины» и советник «Тойоты» заняли второй блок кресел. В малом салоне поместились четыре служанки.

Стюардесса закрыла входную дверь. Резко приглушились все доносившиеся снаружи аэродромные звуки, в салоне вдруг становится тихо, дальше только вперед, в небо…

Из динамиков донесся голос командира корабля.

«Ваше высочество Великая принцесса Хикэри, благородная дама Юкки и сопровождающие их лица, командир корабля и экипаж от имени Гвардейского Экипажа военно-воздушного флота Российской империи приветствуют вас на борту сверхзвукового пассажирского самолёта Су-50, выполняющего спецрейс по маршруту Токио. аэропорт Ханэда – Константинополь аэропорт Георгия Великого… Время в пути – четыре часа.

Командир корабля гвардии подполковник авиации летчик 1 класса Гладун Петр Васильевич…».

Дальше стюардесса провела стандартный инструктаж о правилах поведения на борту (не курить, не вставать со своих мест во время набора высоты и снижения, не трогать ручки запасных и аварийных выходов), расположении туалетов, пользования кислородными масками и где находятся спасательные жилеты, оборудовании салона и возможностях пассажирских кресел. Рассказала, что в полете будет предложен завтрак и обед по желанию и напитки. Потом попросила привести спинки кресел в вертикальное положение и застегнуть ремни.

Потом включили спокойную музыку.

…С момента, как пассажиры расселись, прошло уже, наверное, полчаса или больше. А за окнами стало ещё темнее. Видно, что Ханэду накрывает свинцовая туча.

«Начинается снегопад – как полетим?».

Звука взлетающих самолетов не слышно, открыт ли аэропорт? Темно, но снегопад вроде несильный. И вот Хикэри заметила движение за иллюминатором: впереди и справа появились специалисты технической команды. Кто-то стоит, кто-то исчезает под крылом и опять возвращается, и все они посматривали куда-то в сторону двигателей. Что-то будет?

Наконец, свершилось. Примерно через час после их посадки в самолёт где-то позади послышался мягкий нарастающий звук запускаемого двигателя. Потом остальных. Начало запуска уловить сложно.

Через несколько минут все уже ощущали ровный хор трех двигателей сверхзвукового, работающих на малом газу. Так продолжается ещё некоторое время. За окнами мрачнело т ещё больше, и с неба обрушивались снежные заряды.

И тут в динамиках над пассажирскими креслами раздался громкий и уверенный голос.

– Говорит командир корабля полковник Гладун. Ждем прекращения снегопада. Ориентировочное время ожидания тридцать минут.

Примерно через полчаса снегопад действительно начал стихать. Стюардессы снова попросили застегнуть ремни и не вставать со своих мест. «Стартовая» команда по-прежнему возилась у самолёта. Нарастание шума двигателей. Самолёт мягко страгивается, потом, как положено, притормаживает, дальше режим двигателей снова увеличивается… Самолет притормаживал, не раз поворачивал влево и вправо. В иллюминаторе периодически возникали фигуры техников, которые наблюдали запуск двигателей. Оказывается, они не остались на стоянке, а пешком сопровождают самолет на всём протяжении рулевой дорожки, конечно, находясь на почтительном расстоянии..

Наконец, сверхзвуковой тронулся с места и вырулил на полосу. Снова Хикэри заметила провожатых из «стартовой» команды, теперь их осталось два человека, наблюдают естественно издали. Самолёт медленно развернулся «через правое плечо», проехал какое-то расстояние по оси ВПП и снова замер.

Самолет стоял так примерно около пары минуты. Потом двигатели вывели на взлетный режим. К взлетному режиму самолет подобрался не сразу: мощно увеличив тягу, остановился. Так постояли тоже минуты две. Потом звук двигателей снова начал нарастать. По характеру он напоминал звук старта космического корабля, не раз виденный Хикэри по телевизору. Стало понятно, что это включился форсаж. Прошла примерно минута работы на максимальном режиме, после чего Су-50 начал разбег.

Страгивание происходило двумя рывками: первый слабый, второй уже ощутимый. Скорее всего, это было небольшое «рыскание» самолета по курсу. То ли одна стойка тормозилась на доли секунды раньше другой, то ли под одной из них оказался более влажный участок ВПП – снег недавно закончился, то ли это обычная реакция стоек шасси на снятие самолета с тормозов. Примерно через две секунды – второй, более сильный рывок, будто удар креслом в спину, и они понеслись вперед по бетону. На протяжении всего разбега ускорение не уменьшалось. Момент отрыва оказался почти незаметен, это стало заметно, когда в иллюминаторе замелькали туманные струи, и самолет почти сразу вошёл в плотную облачность. Сверхзвуковой начал набирать высоту с таким колоссальным углом тангажа, что у Хикэри было полное ощущение, что она сидит в стартующем космическом корабле: ноги выше головы, грохот ревущих двигателей и перегрузка, которая длилась, по ее ощущениям, две-три минуты после отрыва.

Постепенно давление в спинку кресла стало уменьшаться. Угол набора высоты тоже снизился. Самолет в это время проходил плотную облачность, за окнами было совсем темно. В пассажирском салоне, горели только табло и аварийные светильники. Где-то минут через пять после взлета облачный слой сверху стал светлеть. Но верхняя граница облачности никак не наступала, самолёт продолжал набор в светлом облачном «молоке».

⁂

Облачный покров, над которым летели, простирался так далеко внизу, что казалось, что он почти лежит на земле. Особенно это было заметно там, где в разрывах облаков виднелась земля и тени от облаков, почти совмещающиеся с самими облаками. До них – целая бездна пространства, залитая ослепительным светом Солнца. Настолько ярким, что долго смотреть даже вдоль горизонта невозможно. А еще на высоте восемнадцать километров у неба был какой то особый темный цвет: светло-голубые оттенки вблизи горизонта довольно быстро переходили в фиолетовые. А еще дальше вверх начинала проступать натуральная чернота. Таким небо видят космонавты и астронавты, таким увидел его еще не князь а штабс-капитан Гагарин сквозь крошечные иллюминаторы своего немудрящего крошечного «сокола» – бездонный купол черно-фиолетового цвета.

Довольно скоро после набора высоты разнесли напитки – традиционную минеральную воду, соки и лимонад.

Потом пришло время завтрака.

Хикэри с любопытством посмотрела меню.

Из холодных закусок предлагались:

Говядина «брезаола», индейка, сыр «Тет де муан» и свежие фрукты;

Форель и палтус с красной икрой и сливочным сыром;

На горячее были.

Омлет с томатами, сыром сулугуни и петрушкой с сырным соусом;

Ростбиф с грибами шиитаке и сладким перцем с бальзамическим соусом. Блины с клюквенным соусом; Каша пшенная с тыквой и кедровыми орешками; Лосось с черным рисом и фасолью с соусом керри; Бефстроганов с перловой кашей, перцем гриль и морковью;

Десерт был скромнее:

Ванильное мороженое с брусничным или клюквенным соусом;

Пирожное Прага с вишней;

Пирожное кофейное «Трио» с безе.

Хикэри выбрала себе говядину, пшенную кашу, «пироженку» с вишней и бутылочку рейнского сухого.

Юкки собрала себе рыбный завтрак-форель и лосось.

Вино брать не стала и ограничилась лимонадом. (Правда потом попросила еще и мороженое).

Было еще шесть видов свежевыжатых соков.

Коньяк был шустовский (тайи неторопливо выцедил стопку коньяку с видом абсолютно довольного жизнью человека)

Кроме рейнского белого вина было еще токайское.

Старшая стюардесса извинилась за скудный выбор.

– Мы не имели информации, что Ваше высочество предпочитает и загрузили стандартный набор!

И твердо пообещала что в следующий раз Великая принцесса и благородная леди будут получать завтраки и обеды по своему вкусу.

Порции были приличные и Хикэри решила перенести обед во Дворец Огня.

А пока заранее перевела часы на время Константинополя-минус восемь часов.

Прошло уже почти четыре часа в полете. Шум двигателей уменьшился. Бортпроводник с манерами морского пехотинца сообщил:

– Наш самолет приступил к снижению. Просьба всем пристегнуть ремни.

Су-50 пошел на снижение. Это было как легкое и быстрое движение под горку..

Сверхзвуковой снижался очень мягко и по большому счету незаметно. То, что высота довольно быстро сократилась вдвое, стало понятно по цвету неба, ставшему более привычным.

Константинополь встречал Хикэри хорошей погодой с небольшой высокой облачностью, почти не заслонявшей синеву неба.

Я вернулась домой?…Я вернулась? Домой?

⁂

7 ноября 1992 года

Российская империя

Служба космической разведки Военного министерства

утро.

Все ждали поступления данных. Разведывательный спутник «Сапфир 1101», находившийся на орбите, приближался сейчас к Японии, и его камеры были запрограммированы таким образом, чтобы сфотографировать один небольшой участок долины. При внимательном изучении им уже удалось обнаружить весьма любопытное обстоятельство. За время, прошедшее между пролётами «Сапфира» и «Изумруда» из виду исчезло около пятидесяти метров железнодорожного полотна. На фотографиях виднелись опоры, используемые для подвески контактной сети, необходимой для электровозов, однако сама контактная сеть отсутствовала. Возможно, опоры были установлены для того, чтобы ветка, уходящая в сторону, казалась самой обычной для пассажиров скоростного поезда, курсирующего между Токио и Осакой, – ещё одна попытка скрыть что-то на глазах у всех.

– Видите ли, если бы они просто оставили все как есть… – задумчиво произнёс инженер из МПС, снова посмотрев на фотографии – то мы бы скорее всего ничего не нашли. Но они хотели сделать все ещё лучше и потому поступили хитроумно, обманув сами себя.

– А как бы вы поступили, будь на их месте? – отозвался Борис Акакиевич.

– Чтобы спрятать секретную ветку от чужих глаз? Очень просто, – ответил путеец с толикой превосходства. – Я поставил бы в этом месте ремонтный поезд. Самое обычное зрелище, да и места здесь вполне достаточно. Им так и следовало поступить.

«Однако – какая простая ошибка, – подумал про себя разведчик. Впрочем, это не первая».

– И чего же вы ждёте теперь? – спросил инженер.

– Скоро увидите.

Разведывательный спутник, выведенный на орбиту восемь лет назад тяжелой ракетой «Енисей», функционировал на пределе запланированного срока.

Орбита спутника проходила с северо-запада на юго-восток и отклонялась при пролёте над этим районом Японии всего на шесть градусов от вертикали, – достаточно, чтобы заглянуть прямо в долину. Наблюдатели собрали уже массу данных. Река, пересечённая сейчас плотиной гидроэлектростанции, прорезала хребет, образовав глубокий каньон. Когда принималось решение о размещении здесь пусковых шахт для баллистических ракет, решающим фактором были крутые скалистые стены ущелья. Ракеты можно запускать вертикально, но чужие боеголовки не смогут попасть в них из-за гор на востоке и западе. Чьи это боеголовки, не имело значения. Форма и направление ущелья охраняли пусковые шахты. Наконец, река прорезала узкий глубокий каньон в гранитном массиве. Таким образом каждая пусковая шахта охранялась естественной броней.

Сигналы с «Сапфира» передавались на геостанционарный спутник «Орел», застывший на геостационарной орбите над Индийским океаном, и оттуда поступали на станцию в Симферополе… Первые изображения, появившиеся на экране, ещё не будут подвергнуты компьютерной обработке, улучшающей их качество, но, надеялись они, окажутся достаточно чёткими для первоначальной оценки. Дорошин снял первый лист с факса и положил его на стол под яркой лампой, рядом с обычной визуальной фотографией того же района.

– Итак, что же вы видите?

– Вот главная колея… а, понятно, разрешающая способность не позволяет увидеть рельсы, они слишком узкие, вместо рельсов мы видим шпалы, верно?

– Совершенно точно. – Борис Акакиевич нашел ветку, отходящую от главной магистрали. Бетонные шпалы в двадцать пять сантиметров шириной давали чёткий отраженный сигнал и выглядели на радиолокационной фотографии как полоска из множества крохотных поперечных чёрточек.

– Железнодорожная ветка ведёт прямо в долину, правда? – Лицо инженера из МПС опустилось почти к самой бумаге. Он вёл кончиком ручки по вспомогательной колее.

– Это железнодорожная ветка, которая не имеет никакого смысла с коммерческой точки зрения. Она идёт в никуда, а потому не приносит прибыли. Это не запасной путь, предназначенный для обслуживания главной колеи, для этого он слишком длинный.

– Один поворот, другой. А это что? – спросил он, касаясь карандашом группы белых кружков.

Дорошин положил на лист маленькую дубовую линейку.

– Батенька – вы гений!

– Расположены вдоль дороги. Здорово они придумали, а? Должно быть, на строительство ушло целое состояние.

– Удивительная работа, – с восхищением выдохнул Дорошин. Железнодорожная колея поворачивала влево и вправо, и через каждые двести метров виднелась пусковая шахта, не больше чем в трех метрах от линии поперечных чёрточек бетонных шпал. – Кто-то здорово это продумал.

– Что-то не понимаю, о чём вы говорите, – недоуменно заметил инженер.

– Пусковые шахты размещены таким образом, – объяснил Подрясный. – Что, если вы попытаетесь нанести по стартовому комплексу ракетный удар, первая же попавшая в цель боеголовка выбросит в воздух такое количество скальных осколков, что вторая будет сбита ещё в полёте.

– Значит, для уничтожения нельзя воспользоваться ядерным оружием – по крайней мере это окажется непростой задачей, – подытожил Дорошин, который уже мысленно обдумывал черновой вариант отчёта, который они представят руководству ОСВАГа. – Но так или иначе – мы нашли то, что искали.

⁂

С НОВОСТНЫХ ЛЕНТ

Мировая звезда бурлеска, русская Мата Хари – так называют Анну Карсавину – возвращается в Москву со своей новой программой Ladies Of Burlesque после турне по европейским столицам. Теперь в ее планах кроме Москвы – Екатеринбург, Нижний Новгород и Красноярск. Зрителям обещаны сюрпризы. «Когда-то я ужасно любила японскую моду, затем стиль винтаж. Но в итоге пришла к тому, что мой стиль – «Русские сезоны», Belle Еpoque, 1910-е годы…» – сообщила г-жа Карсавина корреспонденту ИТАР

⁂

Парламент Великобритании несмотря на протесты МИД Империи Цзинь, принял закон о признании сепаратистов Юга Китая, объединенных в «Небесное Единство», как воюющей стороны.

⁂

Дели. Индийская империя

В Красном Форте открылась ежегодная выставка картин индийских художников посвященная Н.К. Рериху.

⁂

В Копенгагене и в присутствии членов Шведского королевского дома и товарища министра иностранных дел России В.Н.Чичерина – а также князя императорской крови Сергея Владимировича, состоялись траурные мероприятия памяти датской монаршей семьи, жестоко убитой троцкистами и предателями в 1944 году. Смерть несчастных, виновных лишь в родстве с российской императорской фамилией – живое напоминание о том – что такое фанатизм социальных доктринеров и куда он ведет, – произнес в траурной речи Сергей Владимирович. И тем кто жалеет о жертвах Парижа – надо помнить – что они случились после целых гекатомб жертв парижан.

Вестник Европы

⁂

7 ноября 1992 года

Российская империя

Константинополь

Аэропорт им. Георгия Великого

Хикэри вышла из двери самолета, спустилась с трапа и в сопровождении Юкки двинулась к встречающим.

От группы отделились два японца которые направились ей навстречу.

– Доброе утро Ваше высочество! – пожилой благообразный японец был исключительно доброжелателен, – я граф Коичи Утида, посол империи Ямато в России. Для меня большая честь приветствовать вас, Ваше Высочество, и вас, Ваша Светлость, на земле Вечного Города.

– Я тоже весьма рада. Надеюсь наше пребывание на земле Второго Рима будет удачным. Мы обсудим задачи стоящие перед нами после прибытия во Дворец Огня, – Хикэри перевела взгляд на офицера в мундире лейб-гвардии Японского полка.

– Поздравляю Ваше Высочество с прибытием на российскую землю. Майор Александр Фукуяма к Вашим услугам, по повелению Его величества я отвечаю за Вашу безопасность здесь в Константинополе и являюсь старшим группы вашей охраны. Надеюсь мы с сёса Ёкота сработаемся.

– Я тайи, – Кохэку был удивлен.

– Его Величество присвоил Вам звание сёса досрочно, – посол был немногословен, – новый мундир и новые погоны ждут Вас во Дворце Огня.

– Поздравляю сёса, – Юкки решила обратить внимание и на себя. – Я рада что ваша преданность империи была оценена по достоинству.

– Благодарю вас, Ваша Светлость, – невозмутимость Ёкоты дала маленькую трещину.

Хикэри поздоровалась с супругой посла, помахала рукой встречающим девушкам из числа местных японцев и приняв от них большой букет погрузилась с ним в машину.

Юкки достался букет поменьше, но пожалуй более элегантный.

Четверка лимузинов АМО-114 сорвалась с места. Полицейский эскорт включив сирены пошел впереди.

– Майор, остановите у памятника принцессе, пожалуйста, – обратилась Хикэри к Фукуяма.

– Это не предусмотрено правилами охраны.

– Привыкайте майор, сёса вам подтвердит, что я сама определяю правила, поворачивайте к мемориалу.

Машины свернули к монументу и остановились на небольшой площадке у памятника.

Охрана заняла места по периметру и сёса открыл дверь автомобиля.

Выйдя из машины Хикэри подошла к памятнику. Фрейлины встали сзади держа подаренные букеты.

– Кому посвящен этот мемориал? – Юкки неслышно встала рядом.