© Владимир Козлов, 2025

ISBN 978-5-0067-6683-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Звездопад Марты

Вторая книга романа Воровской орден «Звездопад Марты», значительно отличается по характеру сюжета, от первой книги. Жизнь внесла значительные коррективы не только наших персонажей, но и всего общества и написана книга в другом ключе, более современном. Долго лежавший в забытье загадочный Пифагор, вновь всплывёт на горизонте. К этому раритету потянуться щупальца одного из хищников современной России и как на это отреагирует ситуация вместе с античным философом и математиком читатель узнает, когда прочитает эту захватывающую книгу

Более тридцати лет

У Глеба был свой личный Новый год, который наступал весной, когда он спускал на воду свой катер «Прогресс». Катер «Казанка» к тому времени уже пришел в негодность и использовался в хозяйственных целях.

Годы пролетели незаметно, и Глеб стал старше. Он больше не мог активно заниматься рыбалкой и другими делами, требующими физической силы. Его дочь Альбина, выпускница финансово-экономического факультета, работала бухгалтером в банке и жила с семьей на площади Свободы в старой квартире, обменянной их матерью на рижскую.

Альбина родила Глебу и его супруге Наталье внука Максима, который жил с ними по выходным. Возить его через единственный мост было хлопотно из-за пробок, а по воде можно было передвигаться только в навигационный период. Когда Максим болел, бабушка ехала к дочери и оставалась у нее до выздоровления внука, а деда оставляла на попечение семьи Корнея.

Глеб был окружен вниманием и заботой со стороны своей семьи. Дочь их, Жанна, работала медсестрой в пансионате для престарелых и предугадывала каждое его желание. Она ухаживала за ним, измеряла давление, делала уколы и давала таблетки. Глеб давно забыл о своем имени, и все называли его дедом. Наталья ласково называла его Глебушкой или дедуней.

Глеб передвигался на инвалидной коляске, но иногда выходил на рыбалку на своем катере, которым управляли либо Корней, либо внуки Карпа. На месте его старых мостков теперь стоял дебаркадер, к которому швартовались небольшие суда. Глеб ловил рыбу с коляски около дебаркадера для своего сиамского кота Захара.

Корней и Карп Нильс, их соседи, снабжали семью свежей рыбой. Их отец, Феликс, скончался более десяти лет назад от болезни легких, обострившейся после гриппа. Мать их, Зоя, уже под восемьдесят, причастилась к церкви и посещала ее каждый день. Она пыталась привлечь к богу и Наталью, но та отмахивалась, ссылаясь на необходимость ухода за Глебом.

Наталья, несмотря на приближение восьмидесятилетнего рубежа, сохраняла милое и ухоженное лицо. Соседи прозвали ее Белоснежкой или бабой Наташей. Дом Чашкиных претерпел изменения: бревенчатые срубы были обложены кирпичом, вместо русской печи стояла газовая плита и камин. В комнатах Глеба и Натальи был паркет из бука. Баня оставалась нетронутой, но ею уже никто не пользовался.

Глухонемая Настя, переселившаяся в сруб Руслана после его отъезда, вела все хозяйство. В 1970 году она начала часто пропадать и через девять месяцев родила мальчика. Кто был его отцом, она не признавалась. Через два года Настя с сыном тайно покинула дом, оставив записку. Позже выяснилось, что ее увез вор в законе Хан к своим родителям в город Торез на Украине. Хан был осужден и приговорен к восьми годам особого режима. Он прислал Глебу письмо, в котором признался, что воспитывает ребенка от него.

После этого письма прошло много лет, а затем наступило многолетнее молчание. СССР развалился вместе с коммунистической партией, и Украина стала ближним зарубежьем. О судьбе Хана и Насти Глеб ничего не знал.

Дарья после гибели Цезаря осталась одна, воспитывая трех внуков. Мужчины ей были не нужны. Работу по дому, которую она не могла выполнить, успешно выполняли Руслан и внуки. Семья часто наведывалась в родной город, где их всегда встречали с радостью.

Корней и Капа находились на пенсии, но продолжали работать. Их сын Алексей был офицером и жил в Забайкалье. Младшая дочь Жанна была еще молода и замуж не спешила. Она хотела выучиться на врача-невропатолога, а потом думать о свадьбе.

Семья Каменских покинула Латвию и Советский Союз до перестройки и переехала в Лейпциг, на родину Анны. Морис был ученым-музееведом и работал по своему профилю. Анна, журналистка, часто привозила детей летом в гости к бабушке и деду в Россию, где они получали массу впечатлений.

С тех пор жизнь резко изменилась. После перестройки рухнул Советский Союз, что привело к росту коррупции и рэкета. Преступность помолодела и ожесточилась, а в тюрьмах сидела в основном молодежь. Многие воры старой формации ушли на покой или отошли от дел. Патриарх уголовного мира Часовщик утонул в ванной в нетрезвом состоянии. Барс скончался от прободной язвы.

Глеб передал кассу воров грамотному вору Зиме, но продолжал поддерживать с ними связь. Они приходили к нему за советами или просто так, чтобы поддержать здоровье редкими медикаментами или помочь по дому.

Глеб вспоминал времена, когда его дом строили всей улицей, и соседи делились последним куском хлеба. Сейчас же дома были окружены высокими заборами, и люди стали более эгоистичными. Каждый выживал как мог, устраивая интриги и плетя заговоры на работе. Популярным изобретением стал лохотрон, привлекающий даже трезвомыслящих людей. Мошенники были разнообразными: от ловких фокусников до изобретателей финансовых пирамид. Все стремились к быстрому обогащению.

Одним из таких ловкачей был родственник бабы Наташи Кузьминой, Вадим Важенин, живший в Нижнем Новгороде. Он редко навещал дом на берегу реки, где жили его родственники. Анна, мама Сабрины, и Морис воспитывали дочь. Старший сын Август жил самостоятельно в Люксембурге, где начал работать экономистом. Морис работал в Лейпцигском музее литературы и искусства, но не прикасался к тетрадям деда, хотя давал жене некоторые разъяснения.

Анна решила опубликовать исповедь советского генерала КГБ Березина, собрав много материала по фигурке Пифагора. Эксперты из Дрезденского музея подтвердили, что у нее действительно была подделка, а не подлинник. Некоторые эксперты считали, что Пифагор был работой итальянского мастера шестнадцатого века Бенвенуто Челлини, другие утверждали, что это работа румынского скульптора Константина Бранкузи, похороненного в Париже в 1957 году.