Глава 1

Истории бывают разные – от личных до всемирных. Братья Люмьер въехали во всемирную историю на «прибывающем поезде». Я же, похоже, готов был вляпаться в историю – но из-за отбывающего поезда. Правда, эта история – моя личная. И грозящие проблемы, разумеется, личного характера. Придется покупать новый билет, ждать следующего поезда. И в деньгах потеря, и во времени. А у меня негусто ни с тем, ни с другим. Солдат срочной службы ограничен в деньгах, а каждый час отпуска – на вес золота. Такая вот беда в России: срочная служба долгосрочная, а отпуск – краткосрочный… Так думал я, глядя вслед уплывающему вдаль вагону. Так думал я, в отчаянном спринте пытаясь его настичь. Еще есть время, еще не закончилось асфальтовое покрытие перрона, еще есть возможность сохранить и даже увеличить скорость…

«Постой, паровоз, не стучите, колеса»… Кондуктор, зараза, на тормоза не жмет. Но я сам, я справлюсь. Еще немного, еще совсем чуть-чуть… Есть!.. Одной рукой я хватаюсь за поручень в пластиковой оплетке, запрыгиваю на подножку. Вторая рука занята – в ней чемодан: шило-мыло, все такое. Нет свободной руки, которой можно было бы помахать провожающим. Да и отстали они сильно. Три точки вдали, под навесом перрона. Друг мой Пашка и две девушки – его Лена и моя Таня, которая раскрашивает в радужные тона унылость моего армейского существования. Симпатичная девушка, учится в педучилище, снимает полдома на пару с Леной – что важно, недалеко от нашей части. Мы к ним с Пашкой и в увольнение ходим, и в самоволку бегаем. Ну, чем я там с ней занимаюсь, это мое дело. Скажу только, что нет у меня повода жаловаться на нее. Может, ну его, этот поезд? Ведь дверь мне никто не открывает, а вагон самый что ни на есть современный – без открытого тамбура, как это было в старину. До следующей станции час, а то и два ходу. Ноябрь месяц, само по себе холодно, а тут еще встречные потоки морозного воздуха. Так ведь и околеть недолго… А под одеялом у Тани так тепло и уютно. Кому как не мне это знать – только что оттуда…

Но нет, спрыгивать с подножки не стану. Завтра утром я буду в Москве, там меня ждут, готовятся к встрече. Да и проводница уже через окно на меня смотрит. Глаза – два медных пятака на солнце, рот полураскрыт. Как на идиота на меня смотрит, хотя у самой вид идиотский – извините, что так о женщине…

К счастью, вагонная дверь открывалась внутрь, а то бы досталось мне – уж больно резко распахнула ее проводница. Смотрит оторопело, как вваливаюсь я в тамбур. Хотя бы чемодан взяла… Ладно, спасибо ей за то, что билет не потребовала, прежде чем впустить.

– С ума сошел! – выдала она, закрывая за мной дверь.

Было бы странно услышать от нее что-то другое. Я сделал возмущенные глаза:

– А парашют?

– Какой парашют?! – ошарашенно уставилась на меня женщина.

– На котором я к вам спрыгнул… Вы же видите, что я десантник…

Что правда, то правда. Действительно, в своем бесславном лице я представлял славные воздушно-десантные войска. Старший сержант Корнеев, замкомвзвода разведроты парашютно-десантного полка. Кличка, то есть позывной – Корней. Имя… тоже Корней. Дед Корнеем был, отец – Корней. Ну и мне досталось… В принципе ничего страшного. Корней – чисто мужское имя, крепкое, основательное. Да я и сам не слабак. Кто не верит, тому доказывать ничего не буду. Не до того…

– Охальник ты, это я вижу… – Женщина, похоже, поняла, что ее дурачат. – Парашют свой показывай!

– Так я же про него и спрашиваю…

– А я про билет твой спрашиваю. А то как бы с поезда выпрыгивать не пришлось, без парашюта!

С юмором женщина, уважаю таких. И билет всегда готов предъявить.

– Третье купе, двенадцатое место…

Это было сказано таким тоном, как будто не билет предписывал, а проводница единолично решала, кому какое место занимать. И голос командный – как у взводного. Находись я сейчас в прострации, будь глупым «духом», мог ответить «Есть!» и строевым шагом отправиться в указанном направлении. Но у меня полтора года службы за плечами, я уже «дед», почти «дембель». По весеннему приказу в апреле-мае в этом же поезде, но уже насовсем отправлюсь домой.

– Сэнк'ю!.. – весело подмигнул я проводнице и степенно-развязной походкой направился к своему купе.

На ходу бросил, не оборачиваясь.

– Чистое белье и чай!

– Иди, иди!

Да, был бы я лордом в черном смокинге и с толстой стопкой фунтов в кармане, я бы услышал в ответ четкое: «Да, сэр! Всегда рады, сэр!». А тут иди, и не просто иди… А чем, спрашивается, солдат, пардон, сержант Российской армии хуже заморского лорда? От него хоть практическая польза есть, он Родину защищает… Правда, не совсем понятно, от кого. Америка и НАТО с недавних пор для нас как бы друзья, никто вроде бы нападать на нас не собирается. И внутренних войн нет. Разве что в Чечне, говорят, какая-то заварушка. Но там свои со своими воюют, ну, наши оппозиционерам вроде бы помогают. Ну, и в Осетии еще неспокойно… Ну да ладно, не надо о плохом, тем более в такой день.

– Кондуктор не спешит, кондуктор понимает… – тихонько пропел я.

Это уже другая песня. Но и здесь кондуктор… Только с девушкой своей я распростился не навсегда. Я еще вернусь, еще как минимум полгода буду дружить со своей Танюхой. А как максимум… Об этом не хотелось думать, но, если вдруг Танюха залетит, тогда придется жениться на ней. Может, я и не произвожу впечатления серьезного человека, но как бы то ни было, у меня есть определенные жизненные принципы. Поэтому прежде чем спутаться с девушкой, я стараюсь примерить ее на роль своей будущей жены. Если в этой роли она меня хоть мало-мальски устраивает, тогда даю себе зеленый свет. Если нет, то все равно зеленый свет, но с предохранителем. Танюха – девушка симпатичная, добрая и хозяйка хорошая. Так что если вдруг что, можно будет потом забрать ее с собой в Москву…

Хотя, конечно, лучше без этого. У меня вся жизнь впереди. И сколько еще женщин может быть. А обручальное кольцо – это как гиря на ноге утопленника… Но в то же время не так уж я и молод, чтобы бояться обременить себя семьей. Моему другу Пашке только-только двадцать лет исполнится, а мне уже двадцать четыре, так-то вот. Да что там Пашка! Командир моего взвода, и тот на целых два года младше меня.

Но Урусов – командир взвода и лейтенант, а я – его заместитель и всего лишь старший сержант. Урусов окончил высшее военное училище, а у меня – среднеспециальное и неоконченное высшее образование. Машиностроительный техникум за плечами, почти четыре курса технического университета. После пятого курса мог бы получить диплом инженера и лейтенантские погоны – тогда если бы служил, то в офицерском звании и на офицерской должности. А так я тащу срочную службу со всеми ее солдатскими тяготами и лишениями. И все из-за одного нехорошего человека… Ну да ладно, что было, то было; что есть, то есть… Простился старший сержант Корнеев со своей девушкой, но не навсегда. Да, я еду домой, в отпуск. Но снова вернусь к своей Танюхе. Хочу я этого или не хочу, но вернусь. Да и хочу я вернуться к ней. Нравится она мне. И если вдруг что, ребенок без отца не останется…

В таком вот благородно-героическом настроении я отодвинул в сторону дверь своего купе. И застыл столбом, потрясенно уставившись на свою спутницу… Вообще-то, соседей по купе было трое: мужчина, женщина и юная девушка. К ней, к этой юной особе, и прикипел я взглядом. Такой красоты я еще не встречал… Назвать ее красавицей значило не сказать ничего. Я даже не знаю, как выразить словами, как она была красива. Густые и ровные волосы темно-русого цвета, большие аквамариновые глаза, большой четко очерченный рот, совершенной формы овал лица… Я видел женщин с роскошными волосами, с такими же красивыми глазами, с идеальными чертами лица. И в жизни видел, и на обложках глянцевых журналов. Но ни одна красотка не могла произвести на меня такого ошеломляющего впечатления, как это диво дивное… Может быть, даже не в чертах лица дело. Вот увеличь ей носик, уменьши ротик, расширь скулы, удлини подбородок… И даже после этого она все равно будет сногсшибательно красива. Потому что в глазах сила ее красоты, в глубинах души, где у нее находится мощнейший источник женского обаяния… Впрочем, я мог ошибаться – как всякая жертва колдовского наваждения. Но я не ошибался. За какие-то несколько мгновений я зарядился стопроцентной уверенностью, что более совершенной красоты не существует.

– Эй, парень! Тебе чего? – одернул меня мужчина.

Из состояния транса он меня не вывел, но все же заставил обратить на себя внимание. Мужику лет под сорок. Спортивного телосложения, в спортивном костюме. Большие залысины, высокий лоб, широкая переносица, асимметрично посаженные глаза, массивный подбородок с ямочкой.

– А-а, у меня билет сюда… – растерянно пробормотал я.

И увидел, как недовольно поджала губы женщина… Только сейчас я заметил, что и она довольно-таки хороша собой. Тот же овал лица, такого же цвета большие глаза… Такая же красивая, но совсем не такая молодая. И далеко не столь ошеломляющая. Нетрудно было догадаться, что юная красавица приходилась ей дочерью.

– Точно сюда? – с досадой спросил мужчина.

Он тоже не скрывал своего недовольства. И очень хотел, чтобы я ошибся номером… Да я и сам засомневался. Вроде бы третье купе, вроде бы двенадцатое место свободно. Вроде бы не ошибся… Но вдруг я попал в какое-то другое измерение? Ведь в моем родном земном измерении водятся только земные красавицы, а здесь нечто иное, совершенно невероятное…

Я неуверенно пожал плечами и глянул на свой билет.

– Да нет, все правильно…

– Да, повезло, – обреченно вздохнула женщина.

Пожалуй, ее можно было понять. До Москвы ехать и ехать. Семья из трех человек удобно расположилась в четырехместном купе. Все трое переоделись в спортивные костюмы и замерли в ожидании – пошлет им судьба соседа или нет. Здорово, если нет… Поезда тронулся. Нет соседа!.. А тут раз, и такой облом. Здравствуйте, я ваша тетя! То есть «дедушка» Российской армии. Сейчас он снимет свои сапоги, и бедные люди задохнутся от казарменного смрада… Не дождутся! Я в конце концов не какое-то пришибленное чмо, а цивилизованный «дед». И не сапоги на мне, а офицерские берцы. Носки совсем свежие: сегодня утром чистые надел. Ведь я же знал, что с людьми буду в поезде ехать, а не с баранами в скотовозе. Камуфляж на мне совсем новенький – спасибо старшине. Ну, вспотел малость, пока за поездом бежал – тельняшка потом напиталась. Но это уж извиняйте, хочешь ездить в отдельном купе – выкупи его целиком и не горюй… Впрочем, девушка не морщила свое прелестное личико. Похоже, ее совершенно не смущал свалившийся на голову солдатик. Скорее мое появление обрадовало ее, чем огорчило. Хотелось бы, чтобы мои чаяния соответствовали действительности.

– Мама, офицеру, наверное, нужно переодеться, – мило улыбнулась прекрасная незнакомка.

Как будто фиалковое поле расцвело посреди кактусовой пустыни.

Девушка обращалась к матери, но смотрела на меня. Приветливая улыбка, чувственный взгляд, нежный завораживающий голосок. От волнения у меня вдруг стали отниматься пальцы рук… Никогда в жизни я так не волновался, как сейчас. Настоящий ураган чувств… Определенно, я находился во власти дьяволь… о, пардон!.. ангельских чар.

– Это не офицер, – надменно усмехнулся мужик. – Это… э-э, сержант… Кажется, старший.

– Старший, – без особой гордости за себя кивнул я.

– А если не офицер, все равно переодеться надо…

Золотые слова. Из золотых уст… Я смотрел на красавицу, как мог смотреть древний грек на богиню любви Венеру, спустившуюся к нему с Олимпа. Восторженно смотрел, завороженно, влюбленно. Ураган страстей раскачивал меня изнутри…

Мужику очень не понравилось, как я смотрел на его дочь. Нахмурил брови, угрожающе сузил глаза, поджал губы.

– Вика, тебе нужно выйти, – глядя на меня, обратился он к девушке.

Значит, ее зовут Вика… Вика, Виктория. Прекрасное имя… Впрочем, я был в таком состоянии, что готов был восторгаться любым именем – Фросей, Дуней, – если бы оно принадлежало моей юной соседке… Моей… Пока лишь соседке, но уже моей…

– И тебе, Ася…

Сначала из купе вышла мать Вики, затем она сама. Я не удержался и проводил ее восхищенным взглядом. Только сейчас я заметил, что у нее великолепная фигура. Впрочем, иначе и быть не могло… Даже мешковатый костюм не мог скрыть волнующие изгибы ее стройного стана. А если бы на ней сейчас было облегающее вечернее платье с открытой спиной? Я мысленно представил ее в этом наряде и чуть не затрещал по швам от переизбытка распирающих чувств.

– Глаза сломаешь! – рявкнул на меня мужик.

Но словами он не ограничился и дал волю рукам. С силой схватил меня за ворот куртки и дернул, разворачивая к себе лицом. Удивительное дело, но ему это удалось – он смог развернуть меня. И удалось без катастрофических последствий для себя. Ведь я мог заартачиться, а мог и чисто рефлекторно ответить грубостью на грубость. А удар у меня мощный – даже если бью без размаха… В школе я занимался боксом, в институте увлекся самбо, а в армии прошел курс упрощенного рукопашного боя, состоящего из десятка простых приемов. Упрощенный стиль, но отнюдь не упрощенный курс. А приемы только с виду простые, в деле же – очень эффективные, в условиях боевых действий просто незаменимые… Словом, мужик мог нарваться на качественные трендюля. Но бить его я не стал. А вдруг это мой будущий тесть?.. От такой перспективы захватило дух. И вся моя агрессия сошла на нет. Даже когда он схватил меня за грудки, я не дал воли рукам. И головой его бить не стал, хотя мог.

– Не смей так смотреть на мою дочь, солдафон! – зашипел он.

Мне ничего не оставалось делать, как поднять руки. Дескать, сдаюсь. Он оттолкнул меня с чувством исполненного долга.

– То-то же!.. А теперь снимай свой ватник и дуй на свою полку! – распорядился гипотетически будущий тесть.