© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Слово к русским людям

В истории русского народа доселе изображали одну только Русь исторически общественную, забывая Русь семейную, может быть, единственную в жизни северных народов. Кто опишет нам нашу жизнь? Неужели чужеземцы? Мы одни можем верно изобразить свою жизнь, представить свой быт со всеми изменениями; этого Россия ожидает только от русских. Ни один чужеземец не поймет восторгов нашей семейной жизни: они не разогреют его воображения, они не пробудят таких воспоминаний, какими наполняется русская грудь, когда ее быт совершается воочию. В родных напевах, которые так сладко говорят русской душе о родине и предках; в наших сельских думах, которые так умильно вспоминают о горе дедовском; в наших сказках, которые так утешно радуют русских детей; в наших играх, которыми утешается молодежь после тяжких трудов; в наших свадьбах, в которых так резво веселится пылкая душа мужающих поколений; в суеверных повериях нашего народа, в которых отражается общая мировая жизнь, – вмещается вся семейная русская жизнь.

Напрасно думали, что только одни записи летописцев могут служить основанием для истории русского народа. Разве наши песни, наши сказки, наши думы, наши поверия были выражением других народов? Нет! Это все было в нашей родной стороне, это все высказывалось нашими предками, и обо всем этом забывают говорить в историях русского народа. Если бы чужеземец спросил: «Что вам осталось от вашей старой семейной жизни?» Мы бы с гордостью пригласили его на русские святки в старинный боярский дом, и там, указывая на разгул народных фантазий, сказали бы ему: «Вот ей памятники! Вот наша старая русская жизнь!» Было время, когда всем этим дорожили, когда все это любили, когда все это берегли, как сокровище. Образованные европейцы восхищались нашими песнями; но можно ли их восторг сравнить с нашим восторгом? Они в нашей народной поэзии слышали только отголоски, вылетевшие из восторженной души; но они не могли постигать наших дум, создаваемых вдохновением и восторгом в полном наслаждении семейной жизни.

Много погибло на нашей родине отечественных преданий, драгоценных для истории, незабвенных для потомства. Краса русских князей, враг неправды и злодеев, витязь отважный, чудо вековое – Мстислав Удалый величаво красуется в нашей истории и славится памятью в думах народных. Историки об этих думах не знают. Мы переводим вздорные повести, а не хотим вспомнить о думе: Иван-озеро, думе неподражаемой. Какая-то непостижимая сила сберегла для нас памятники угаснувшей словесности: Песнь о полку Игоревом и Сказание о Куликовской битве. Если бы народные думы были изданы, то верно все слова, непонятные в Песне о полку Игоревом, сроднились бы с нашими понятиями, и тогда, может быть, постыдились говорить, что наших Баянов не бывало, что эта песнь есть современное наше произведение.

Русские любили места, где они родились, где жили предки, где стояли грудью за родину. Там, в звучных словах славилась родина, славилась хижина, славилась река, близ которой ликовал свою победу дед и прадед. Реки: Волхов, Москва, Волга, Ока, Дон, Дунай, Днепр – не забыты русскими. Игривое воображение, олицетворив богатырскою отвагою победные берега рек, произвело прелестные народные создания. Так, песня о Доне имеет свою неподражаемую оригинальность, свою вековую самобытность, свою первобытную поэзию, свою историю. Волхов, безмолвный свидетель великих событий, воскрешает забытые народы. Ока грустно припоминает о набегах татар, стесняет грудь песнопевца и тяжелым звуком навевает бывшее страдание отчизны. Волга, утолявшая жажду бесчисленных племен, памятна песнями и разбоями. В песнях днепровских славится двор великого Владимира, его могучие богатыри, его отважные походы. Дунай говорит нам о других, забытых русских походах. Это все оглашается и доселе в разных селениях; но об этом немногое напечатано.

Не я первый принимаюсь за описание русской семейной жизни; наши писатели своими изысканиями уже успели заслужить лестное одобрение от соотечественников. Много приготовлено русских изысканий; но еще более представляется надежд в будущем. Русские пословицы и русские народные праздники, собранные неутомимым попечением И. М. Снегирева, составляют лучшее украшение нашей археологии. В издании русских сказок, русских песен, славяно-русской мифологии мы имеем надежды на почтенных изыскателей Н. А. Полевого, П. В. Киреевского, М. Н. Макарова, А. Ф. Вельтмана.

В сказаниях русского народа о семейной жизни своих предков я поместил все то, что было собрано мною во время путешествия по губерниям Тульской, Калужской, Орловской, Рязанской и Московской. В эти счастливые дни моей жизни, изучая русскую семейную жизнь, я внимательно вслушивался во все рассказы поселян, с тщательностью записывал все народные предания и поверия, большею частью со слов самих рассказчиков. Из этих-то записок представляю на суд любезным соотечественникам сказания русского народа. Сознаюсь, что мои изыскания далеки от полноты, которая должна бы находиться в этих собраниях. Для этого надобно объехать всю русскую землю и [изучить] неутомимые труды многих людей. Считая за тяжкий грех скрывать от просвещенных соотчичей все собранные мною предания, представляю их столько, сколько мог собрать. Людям, знакомым с этим родом занятий, известны труды, необходимые для подобных собраний, а потому я не решаюсь говорить о своих усилиях и ежеминутных препятствиях, встречавшихся мне во время разъездов для собрания памятников. Впрочем, о трудностях, предстоявших мне в собрании полных сказаний, я говорю не в извинение своих недостатков.

Благосклонное внимание к моим трудам просвещенных соотечественников доставило мне возможность продолжать предпринимаемое издание своих изысканий. С надеждою на это внимание, распространяю план, и в сказаниях русского народа будут представлены:

1. Сказания русского народа о чернокнижии.

2. Песни русского народа.

3. Сказания о русских народных играх.

4. Сказания о свадьбах русского народа.

5. Сказания о семейных повериях русского народа.

6. Сказания о демонологии русского народа.

7. Сказания о русской народной символике.

8. Думы русского народа.

9. Сказания о врачебных знаниях русского народа.

10. История русской народной литературы.

Мыслящие читатели не удивятся, что я, описывая предметы, которых нелепость сама собою бросается в глаза всякого образованного человека, часто особенно обращаю внимание на эту нелепость. Есть класс читателей, которым может попасться в руки моя книга и для которых, очевидно, такие оговорки будут необходимы.

Священною обязанностью почитаю принести мою благодарность просвещенным соотечественникам: его высокопревосходительству А. Н. Оленину, Е. Е. Штадену, бывшему тульскому военному губернатору, почтеннейшему И. Ф. Афремову, любителю древностей Н. Л. Камаеву, опытному знатоку отечественных древностей Н. П. Воейкову – снабжавшему меня советами и редкими книгами, А. X. Востокову, Е. Н. Воронцову-Вельяминову, князю В. Ф. Одоевскому – принявшему ревностное участие в издании моих собраний, В. Г. Анастасевичу и А. В. Терещенко.

Изданием сказаний русского народа, исполняя обет, данный любезной отчизне, я осмеливаюсь просить просвещенных соотечественников о справедливом замечании моих недостатков и об указаниях на другие, неизвестные мне русские поверия. Все, сказанное благонамеренною критикою, я готов принять с сердечною признательностью.

Иван Сахаров