Отзывы на книги автора «Владимир Даль»

Сказку не читала. Ни в детстве, ни после. Мультфильм, да, видела. Славный. Слушала бессчетное множество раз. На виниловом диске. Столько лет прошло, а персонажи как сейчас передо мной, слова, интонации, обертоны. Привычка смотреть фильмы ушами оттуда пошла. Аудиокниги не заинтересовали в нынешней жизни. Одну только и прослушала, "Шантарам", в разбивку с чтением. А фильмов множество. Как правило, уже виденные прежде. Яркая картинка, сопровождающая звуковой ряд без необходимости фиксированно находиться перед экраном. Иллюзия свободы. Особенно хороши таким способом те, что в гоблинском переводе.

Но к теме. На той, слушанной в детстве пластинке, купец был славным дядькой, приказчик его приятным малым, старшие сестры обе казались похожими на дебелую генеральшу, бабушкину подругу. Она жила в огромной, заставленной красивыми вещами, квартире, сочилась снисходительным самодовольством и светила лицом. Красивым, хотя полноватым, как на мой вкус. Такими и видела их, двумя генеральшами на возрасте, едва ли не старше отца. И удивительно, практичный до мозга костей вещист, Телец, не находила в мечтах их ничего привлекательного.

Дочь меньшая любимая со своим цветочком аленьким, да таким, чтобы краше его на всем свете не было, слегка юродивой представлялась. Ну зачем тебе этот цветочек? - думала, - У отца столько проблем, а он о цветочках твоих беспокоиться должен. И вот, дождалась, видишь, что получилось! Дремучий лес, чудо-юдо, слово купеческое, которое нарушить нельзя (что нельзя нарушить, было отчего-то априорным знанием). Досада на девушку истаивала ровно в тот момент, когда предлагала себя вместо отца в заложницы.

С того времени любила ее, становилась ею, ходила по прекрасным палатам, любовалась садами и фонтанами, удивлялась диковинам, читала письмена огненными буквами по стене. Интересно, не помню начала живого общения. У Аксакова это момент четкой границы.Вот только письмена на стенах, а теперь они говорят голосом. И страшный-хриплый-сиплый, так напугавший поначалу, становится постепенно тем, который один хочется слушать. На пластинке то он вполне себе ничего был, может оттого и не запомнила.

И не нужен никто больше. Ясно ведь, что в родном дому одинока была. Нет, девушка она славная и общий язык со всеми найти могла. Но одно дело подстраиваться и приспосабливаться, а другое - встретить того, с кем хорошо всегда. Почувствуйте разницу. И от визита домой не ждала ничего хорошего. Батюшка болен и навестить необходимо, но эти две курвы, только и жди от них подвоха. И ведь правда, какую подлость учинили - все часы на час назад перевели. Физическое ощущение времени, сгущающегося до свинцовой тяжести и норовящего ударить в висок, оно тоже от этой сказки. После разным время ощущала в разные периоды жизни, но металлически-серое, холодное и тяжелое, как гирька часов - оттуда. И опасное.

И совсем-совсем неважно, что самое родное твое существо, которое - о счастье - не погибло, прекрасным королевичем оказывается. Нет, бонус приятный, кто бы спорил. Но не это главное. Он без того лучше всех был. Одно только смутно маячит на периферии сонания после прочитанной вчера сказки. Те одиннадцать девиц, что были до нее, с ними что сталось?

Сергей Тимофеевич Аксаков в повести "Детские годы Багрова-внука" рассказывает о том, как однажды в детстве во время его болезни к нему пришла ключница Пелагея, великая мастерица сказывать сказки... И однажды из её уст он услышал "Аленький цветочек". В последние годы жизни, работая над своей книгой, Аксаков вспомнил о Пелагее, о её замечательной сказке и записал последнюю по памяти. Впервые она была напечатана в 1858 году, а в девяностых попала в мои детские ручонки. Не счесть, сколько раз я всматривалась в эти строки и сколько раз я улыбалась, доходя до последней страницы. Книга была зачитана до дыр, почти что распалась на странички, но я до сих пор её обожаю. Именно это издание, без преувеличений, краше всех. Именно это издание завораживает волшебными иллюстрациями от Екатерины Штанко.

Эта сказка дарит этакое первое трепетное ощущение романтики, может быть, даже любви. Ты в свои четыре-пять ещё не слишком осведомлён о том, что такое любовь, но потихоньку вникаешь в это слово, наблюдая за сказочной историей младшей дочери купца и страшного чудища. Эта сказка насквозь пропитана Россией: отправляющийся по делам за море, за тридевять земель, в тридевятое царство, в тридесятое государство, купец, а ещё красны девицы, их одежда, неописуемые дворцы... И хватит бы уже нашим современникам-рецензентам изображать из себя психологов, выискивая в этом произведении несуществующий подтекст и переносить всё на нынешнюю реальность.

Хотя

Коли знаешь, что искать, то как не сыскать, а как найти то, чего сам не знаешь? Аленький цветочек не хитро найти, да как же узнать мне, что краше его нет на белом свете?

цитата не только о цветке, всмотритесь, вчитайтесь.

Сказка о могущественной силе любви. Здесь - любовь в каждом слове. И сколько бы не писалось романов, сколько бы не появлялось новых бестселлеров, эта история навсегда останется вне конкуренции.

"Нежная картина - ангел и скотина". Как всегда - мохнатое чудовище с клыками и когтями мужского рода. Лишний раз подчеркивается грубость и злобливость мужского мира. Зато женский мир, как всегда, представлен кучей дочек на выданье, которым привезешь что-угодно из дальних странствий, лишь бы это что-то помогло наконец привлечь страшное мохнатое чудище, которое возьмет их всех замуж. Да здравствует законный российский брак и материнские капиталы

Сегодня днем я посмотрела диснеевский мультфильм «Красавица и чудовище», а вечером прочитала русскую народную сказку «Аленький цветочек».

И то, и другое люблю не могу, потому что, на мой взгляд, это лучшие истории о любви. О настоящей любви, которой все нипочем. О любви, которая смотрит не на внешность, а зрит в корень. О любви, благодаря которой чудовище перевоплощается в прекрасного принца.

Читала сказку в этом издании и с иллюстрациями Бориса Диодорова. И они очаровательны. Я бы сказала классические. А вот чудовище удивило. Ну прямо какая-то (какое-то?) чупакабра в ночной рубашке.

А кого вам напоминает чудовище?

Лесков черпает вдохновение из разных источников: судебных заседаний, слухов, суеверий, личного жизненного опыта, баек, анекдотов, патериков, житий, биографий… и из творчества других писателей. Особенно интересно, как в художественный текст вплетается мэтр Лев. Просто мэтр, просто Лев, статьи которого ждут персонажи рассказа, но по цензурным соображениям статья запрещается к изданию. Надо же что-то обсуждать… и герои начинают обсуждать очерк Г.И. Успенского об одном исчезнувшем типе мужчины. Лесков фактически вытягивает свою историю из жизни, по аналогии.

Дальше – интересно. Мотив рока, написанный на лице молодого человека и поляк. Просто поляк, но и он здесь неслучаен. Мотив предопределения – вообще очень богатый литературный приём. Многие читатели жалуются, когда события книги предугадываются, а мне именно этот ход в хорошей литературе нравится. Во-первых, это прямая отсылка к античной литературной традиции. Во-вторых, на первый план выходят не сюжетные ходы, а психология, нюансы, частности. В-третьих, ну всегда находится какое-нибудь в-третьих. В этом рассказе меня заинтриговало отношение бравых офицеров к обыску. По идее, из представлений о чести у русских офицеров того времени, обыск офицера без явных доказательств и улик на него унизителен. А здесь все офицеры требовали их обыскать. Это очень странно, но, как бы ни казалось парадоксальным, достоверно.

Да, поляк. Польская тема пронзает всё творчество Лескова. И здесь рисуется образ как бы положительного персонажа, но чуждого. Т.е. – хороший человек, но не свой. Польский вопрос не отпускает Лескова как приюты св. Магдалены не отпускают ирландцев. Это рана не заживающая. Лесков – великий портретист. Кроме шикарных характеров рокового мальчика и рокового же поляка, он зачем-то пишет уже в конце истории образ «змеи», делая это очень тонко и аккуратно. Зачем? Если я отвечу на этот вопрос, то разгадаю секрет русской литературы. Он просто это делает, как всегда к месту.

Меня всегда задевает, когда писатель оставляет якоря в тексте, гиперссылки на других писателей или их книги. Здесь это Л.Н., Г.И. Успенский, Шиллер, Брет Гарт, Помяловский. И некоторые из якорей выстреливают. Очень понравилась функция Толстого в тексте, он играет роль пустого места, т.е. – он нужен, но его нет. И только потому, что его нет и рассказывается история. Ох уж этот лесковский прищур! Успенский используется как детонатор истории. А Шиллер…! А зачем нужен Шиллер, я не понял. Может, чтобы пофилософствовать? Хотя, раз уж Шиллер, то у него есть изумительно точные строки, как будто специально сказанные по поводу этой истории:

И там – никогда не здесь.

По поводу рокового персонажа – Саши. Он является представителем романтических юношей - всех этих Адуевых, Раевских и прочих Вихровых русской классики с фатальным только флёром. Не страдала честь дамы, а страдало Сашино представление о чести дамы. Николай наш Семёнович свет Лесков умеет как-то смещать акценты и перенаправлять освещение. Как всегда. Не скучно.

Эпоха перемен, что может быть сложнее и тяжелее? От чего так сжимается сердце, когда читаешь эту часть? Да от того, что прежней жизни пришёл конец, герои переехали в город, а в городе всё другое, не такое, к чему они привыкли. Да ещё - обратите внимание на даты действия "1926-1931": начало (хм, а разве нет?) правления советской власти, время, когда начали закрывать храмы, но ещё не так сильно, как это будет позже, через несколько лет.

Сёстры Самуиловы, Софья и Наталья - свидетельницы той давней эпохи. Их трилогия даёт возможность заглянуть в глубь истории, понять, как и чем жили простые люди, как жила семья обыкновенного русского батюшки до и после революции.

Мужик купец и три дочки. Две из них очень любят деньги отца, да и вообще деньги. И пропал отец, а они и слезинки не обронили.

у старшей и середней дочери есть женихи богатые и что собираются они выйти замуж, не дождавшись его благословения отцовского

А третья младшая. Самая добрая. За отца переживала и в подарок, цветок попросила., пусть и красоты не описуемой (думаю она не обиделась, если бы отец привёз ей обычный аленький цветочек), но всё-таки не какие-то там бриллианты. И чудовища полюбила.
Ведь главное какая у него душа, ну и пусть он не красив. Ну каким сделали, тут уже ничего не мог он поделать. А есть вообще люди, красавцы, а душой гнилые.

И очень напоминает "Красавицу и чудовище" Диснея

Оценка - высший класс! Сказки хорошие, со смыслом. И уж не знаю или мастерство Даля и знание старых слов, оборотов, или так он записал и пересказал дословно, но от текста просто оторваться не возможно. Текст - раз прочитал и в голове остался. Для наглядности:

«Видно, уж моя такая доля,—подумал медведь,—что из моей работы проку нет: возьму вершки — вершки не годятся; возьму корешки — корешки не едятся!»
Тут Мишка с горя залёг в берлогу и проспал всю зиму, да уж с той поры не ходил к мужику в работу. Коли голодать, так лучше на боку лежать.

А здесь и рифма, как-бы присутствует:

Летела сова — веселая голова; вот она летала, летала, да и села, головой повертела, по сторонам посмотрела, снялась и опять полетела; летала, летала да села, головой повертела, по сторонам посмотрела, а глаза у неё, как плошки, не видят ни крошки!
Это не сказка, это присказка, а сказка впереди.

Я думаю, наши народные сказки всем понравятся. Да еще и в пересказе составителя «Толкового словаря живого великорусского языка».

Почему "Интересные мужчины"? Сюжет развивается как аргументированной доказательство, какие "герои" могут быль охарактеризованы как "интересные". Но сразу ремарка - интересные для века девятнадцатого, не текущего. Ох, красавчики офицеры, ах, кавалеристы удалые! Что же делают-сотворяют эти господа? А ничего, хлещут алкоголь, режутся в карты, интересуются дамами полусвета. И вот, в чаду такого "стояния" в провинциальном городе, произошло два события: генерал женился на сестре одного корнета, Анне, и в той же гостинице с офицерами остановился богатый поляк. Началась игра в карты по-крупному, со всеми условностями декларацией чести относительно карточных долгов... Да, интересные мужчины прекрасно проводили время... Кульминацией стал "самострел", самоубийство револьвером одного трепетного юнца, посчитавшего это превыше остального. Вот этого мне с высоты прагматичного двадцать первого века никогда не понять. Как минимум три других, не столь глупо-жестоких выхода видится мне из описанной ситуации. Глупо и эгоистично, а главное, хоть автор и пытается донести всю глубину причин этого юнца, для меня это все прозвучало очень и очень неубедительно. И все последующие поступки на таком фоне кажутся декларативными, формальными и пафосными, не от души , а по необходимости.
Вывод: всегда иметь силы и достоинство жить, расти и развиваться, не зацикливаясь на эгоистичном самоистязании. А еще - не доверять всем слухам, относиться к ним скептически-аналитически, от касается описанной ситуации с поляком.

Давным-давно, с приходом зимы начиналась пора лютых морозов. Ёжась от холода, растирая замёрзшие щёки и покрасневший нос, люди спешили укрыться в тёплой избе, чтобы отогреться у печи. Постепенно, как снежный ком нарастала суета, вызванная приближением праздников. В ту пору праздники были общие и веселились на них от души, особливо молодые люди. Тогда ещё знали, что ряженье на Святки отнюдь не пустая потеха, а ритуал, постепенно забытый, что гадание может довести до беды, если в дело вступят нечистые силы, а они, будьте уверены, ни за что не станут сидеть в сторонке. Знали также зачем и как нужно «кормить» Мороз, почему следует приветить колядовщиков и не бродить по улицам в одиночку во время святочных бесчинств. И что явившийся «жених» и не жених вовсе знали тоже. Время бежало быстрою упряжью, увозя с собой годы, обычаи, память... Рождество менялось, Новый год появлялся и пропадал, но времена года, как и сами годы по-прежнему сменяют друг друга и теплота, надежда — остаются.

Когда-то старики собирали вкруг себя малых детей, чтобы пока молодёжь резвится на гуляньи или гадает тайком, рассказывать им сказки. Страшные ли, поучительные ли — не суть. Ведь в каждом их слове звучала мудрость предков и немного лукавства вечно юной души...

А теперь что же? Помните ли вы, дорогие читатели, уже прекрасно читающие сами, сказки перед сном из далёкого, казалось бы, детства? Быть может, одна из них была вами особенно любима? Случалось ли вам слушать с упоением и трепетом мистические святочные истории, проникаясь ими до глубины души? Эта книга прямо рекомендует себя, как сборник «для семейного чтения». Только делает она это очень ненавязчиво, как бы между прочим или даже напоследок, но это правда. Только представьте: на будущий год собраться всем вместе у ёлки или поудобнее устроиться на диване (одно другому, кстати, не мешает) и по старой святочной традиции читать, читать, читать... Читать по-очереди или доверить это ответственное занятие прирождённому чтецу. Быть может потом кто-то припомнит свои истории, которые добавят уюта, загадки и совсем чуть-чуть колкой страшинки морозному зимнему вечеру...

Чтобы не морочить вам головы длинными витиеватыми текстами, просто приведу аннотацию:

Сборник святочных рассказов придётся по душе не только ценителям классической литературы, но и всем, кто просто хочет почувствовать праздничное настроение и присутствие в своей жизни чудес. Книга станет замечательным рождественским подарком для родных, друзей и даже для себя, а также приятной новинкой в семейной библиотеке.

Здесь вы встретитесь с Бестужевым-Марлинским, Лесковым, Данилевским, Куприным, Далем, Станюковичем и другими мастерами русского слова, предстающими в довольно неожиданном, «рождественском» качестве.

Вот так. И это тоже правда. Одиннадцать небольших рассказов, действие которых происходит под Новый год, на Рождество или в Святки, созданных в 19-20 вв действительно создают атмосферу Того Самого Рождества. С песнями, плясками, надеждой в сердце и теплотой в душе. По крайней мере, для меня. Кажется, в этот раз я нашла идеальную книгу на праздники.

Здесь в лучших святочных традициях найдутся страшные, но не бессмысленные истории о привидениях, кровавых видениях и кровожадных мертвецах. Только не ждите ужасов в их классическом понимании! Тут всё скорее развлекательно и поучительно, чем «страшно до дрожи». Но всё-таки от этого не менее атмосферно.

А для кого-то Рождество и вовсе проходит, как для героев рассказа «Махмудкины дети»:

В тяжёлом влажном воздухе гасли выстрелы. Ночь подступала незаметно, окутывая сумерками эту ниву крови. Мало-помалу пропадали из глаз ещё не убранные трупы, валявшиеся на снегу. Изредка только доносился то чей-то стон, то хрипение умирающего коня...

Согласитесь, атмосфера не самая праздничная. Рождество, а люди воюют. И казалось бы, ничего не осталось от этого светлого праздника любви, мира и спасения, но и на войне есть место сочувствию, великодушию и особому рукотворному чуду. Главное верить, не правда ли?..

Эта книга может помочь в создании праздничного настроения и где-то даже натолкнуть на раздумья, но от вас, дорогие читатели, тоже кое-что будет зависеть.

Иными словами, рекомендую. Особенно для неспешного чтения в Сочельник или на Святочной неделе.