Теплым июльским вечером двор среди городских многоэтажек кипел бурной жизнью. Детские голоса слышны были отовсюду. Казалось, вся детвора города покинула свои душные комнаты и вышла гулять на улицу.

– Раз, два, три, четыре, пять! Вышел зайчик погулять! Вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет!.. – Раздавалась из-за трансформаторной будки детская считалка.

Вероятно, группа ребятни играет в прятки и действительно из-за будки врассыпную помчалась прятаться детвора.

– Вера! Вера-а-а! Подожди, я с тобой! – Самая младшая девочка, не успевая за старшими, пыталась напомнить о себе свою сестру.

Вера, оглянувшись, быстро вернулась за сестренкой, схватила ее за руку и стремительно повлекла за собой в ближайший подъезд серой пятиэтажки. Девчушка счастливая, что о ней не забыли, подлетая над землей, мчалась за сестрой.

Влетев в подъезд, Вера быстро захлопнула за ними дверь и, слегка приотворив, оставила щелку, чтобы наблюдать за происходящим во дворе.

– Раз, два, три, четыре, пять! Я иду искать! – Послышалось окончание считалки, из-за угла трансформаторной будки вышел Санька и громко, чтобы все слышали, закончил считалку. – Кто не спрятался, я не виноват!

Он заглянул за припаркованный голубой «Запорожец» – никого нет. Приподнял брезентовый тент закрывающий соседский мотоцикл с коляской «Урал – и там никого.

Затем … О, нет! Он направился прямиком к подъезду, где прятались Вера с сестренкой. От испуга девочка чуть не выдала свое место, неаккуратно закрыв скрипучую дверь. Лишь по счастливой случайности Санька этого не заметил, но с пути не свернул и продолжал идти к подъезду.

Вера приложила указательный палец к губам, давая понять сестренке, чтобы та не произносила ни звука. Она схватила девчушку за руку и, увлекая за собой, быстро мягкими движениями по-кошачьи преодолела лестничный пролет и оказалась на площадке между этажами. Увлеченная игрой сестренка послушно следовала за старшей сестрой.

Дверь в подъезд отворилась и Санька резким прыжком заскочил за порог в надежде застать кого-нибудь из спрятавшихся врасплох, но никого в подъезде не было. Затем он, словно молния, влетел по лестнице на второй этаж – и там никого не было. Санька поднял голову и посмотрел вверх в узкий проем между лестничными маршами, надеясь заметить чью-нибудь тень или хотя бы услышать звуки шагов или голосов. Но нет и здесь его ждало разочарование.

Махнув рукой, он быстро спустился на первый этаж и выскочил из подъезда. В это время во дворе раздались крики не дождавшихся ребят, когда их найдут.

– Чику я! Чику я! Прозевал, раззява!

– Вы слишком быстро вернулись, я только начал искать! – Громко стал возражать Санька.

– Ничего не быстро! Нормально! Мы подождем, а ты ищи пока остальных!

Вера с колотящимся сердцем в груди осторожно спускалась по лестнице с пятого этажа к выходу из подъезда. Ни на шаг не отставая, за ней следовала сестренка.

Приоткрыв тяжелую деревянную дверь, Вера выглянула во двор. Возле трансформаторной будки спиной к ней стоял Санька, а пред ним Алешка и Димка. Алешка сразу увидел ее и, недолго думая, стал отвлекать Саньку, громко затараторив про подвал между третьим и четвертым подъездом. Подвал был закрыт на амбарный замок, но зато можно было спрятаться на лестнице ведущей вниз к двери в этот подвал.

Санька быстро метнулся к подвалу с желанием поймать кого-нибудь, а Вера тем временем выскочила из подъезда и помчалась к будке, чтобы «зачикать» себя. Но пробежав пол пути, она услышала громкий вой у себя за спиной, это была ее сестренка. Оказалось, что девочка не успела выбежать из подъезда и закрывающаяся за Верой дверь треснула ее по лбу, рассыпав кучу звездочек и оставив красное пятно над левым глазом. Вере пришлось вернуться к сестренке, так и не добежав до будки. И вот тут-то Санька их поймал, выиграв в этой гонке.

По правилам Санька безоговорочно был прав, это условия игры, а вот по-человечески права была Вера, ведь ситуация была не рядовая, ЧП – так можно назвать, ситуация вне игры. Отчего произошел громкий спор, разделивший игроков на две равные половины. Но, как это часто бывает в детстве, поспорили, да и прекратили, весело хохоча над шишкой на лбу и зареванным лицом маленькой Анечки.

***

Будильник звенел в кромешной темноте, с достоинством выполняя возложенную на него задачу.

Кто бы знал, как тяжело просыпаться и вставать с постели ранним темным зимним утром. Теплая, нагретая за ночь постель всеми силами старалась удержать в своих объятиях проснувшуюся хозяйку.

Вера, превозмогая сон и нежелание вылезать из-под одеяла, медленно потянулась и поднялась, стараясь не ступать на холодный пол, надела мягкие тапочки. В квартире было по-утреннему прохладно.

Женщина в надежде сохранить тепло накинула домашний халат и направилась в ванную комнату. Позади в детской кроватке закопошился малыш.

– Мама, пи-ить. – Жалобно попросил мальчик.

Вера обернулась на голос и, ничего не говоря, свернула на кухню, чтобы подогреть кипяченную воду.

Вернувшись в комнату со стаканом воды, женщина взяла малыша на руки из кровати и посадила на горшок, стоявший на полу рядом с кроваткой. Мальчик от прикосновения к холодному пластику горшка слегка похныкал, но тут же непроизвольно сосредоточился и с гулким шумом под ним побежала струйка на дно горшка. Когда звук прекратился, Вера пересадила малыша в кроватку. Она дала ему теплую воду и пока он пил включила ночник, слабо осветивший часть комнаты.

– Все, Масенька, пора вставать. Я пойду умываться, а ты пока просыпайся, вернусь, будем одеваться и завтракать.

Завтрак самый простой – молочная манная каша. Чтобы не тратить драгоценное утреннее время на приготовление двух завтраков Вера приучилась готовить молочную кашу для двоих. Она кашей кормила Максима и порцию съедала сама. Ева кашу есть отказывалась, говорит: «Свою долю еще в раннем детстве съела».

После завтрака Вера одела Максимку потеплее, оделась сама и перед выходом из квартиры зашла в комнату к дочке, присела на край кровати, проверила будильник и, тронув тихонько плечо спящей девочки, тихим голосом напомнила:

– Ева, не проспи в школу и не забудь забрать Максимку из садика в пять. Я сегодня буду поздно.

Сонная Ева повернулась в постели к маме лицом и, не открывая глаз, пробормотала:

– Хорошо, мамочка, не забуду. Я люблю тебя.

– И я тебя люблю, доченька. – Вера улыбнулась и провела ладонью по растрепанным волосам девочки, поднялась с кровати и направилась к выходу.

Вот так начинался практически каждый день в семье Веры. Муж ушел из семьи, как только узнал о второй беременности Веры. Ему не хотелось еще одного ребенка поднимать на ноги, испугавшись трудности, собрал свои вещи и уехал назад к родителям.

Вера, оказавшись перед выбором, рожать малыша или сделать аборт и вернуть мужа, решила все же рожать. Она много размышляла на эту тему особенно по ночам оставшись одна в постели, оставляя на утро подушку мокрую от слез. Долго размышляла и пришла к выводу, что после поступка мужа не осталось никакой уверенности в том, что в будущем он вдруг не найдет еще какую-нибудь причину и не соберется со словами: «Прости, прощай!» В этом случае Вера рисковала вообще все потерять.

«Что ж ушел, так ушел! И скатертью ему дорога!» – Сделала она вывод и родила прекрасного сынишку очень похожего на своего отца, который так ни разу и не потрудился приехать посмотреть на него.

На работу опаздывать категорически нельзя, поэтому лишний раз перестраховываясь, Вера быстрым шагом волоком на саночках докатила сынишку в детский сад, вручила его воспитателю и так же быстрым шагом направилась на автобусную остановку. До работы четыре остановки на автобусе и шесть минут пешком. Она посмотрела на часы. Стрелки показывали 7:15, до начала смены еще 45 минут. Если автобус не подведет, то она еще успеет выпить горячий кофе, чтобы окончательно взбодриться перед трудовым днем.

В раздевалке, по пути со всеми здороваясь, уже возле шкафчика Вера наконец-то облегченно вздохнула и села на лавочку перевести дух. Некоторые женщины уже переоделись и вышли, некоторые еще переодевались, переговариваясь друг с другом. Вера тоже начала снимать с себя одежду, предварительно подготовив спецформу на плечиках.

– Ну, что, красавица! Как настроение? Что-то ты сегодня без улыбки. Опять Максимка приболел?

Это Светка, бойкая и веселая деваха средних лет. Они познакомились еще на предыдущей работе. Сначала болтали друг с другом на перерывах, находя общие темы, ходили на обед вместе, пили чай-кофе, ухватив свободный момент, когда не было посетителей. Так и сдружились, что стали в гости ходить друг к другу, общаться семьями.

Хорошая деваха эта Светка, добрая, отзывчивая. Все бы ничего, да только грешок у нее был неисправимый, могла на рабочем месте баночку пива выпить или чего покрепче грамм сто принять.

Сколько раз Вера с ней говорила на эту тему, сколько раз пыталась вразумить дуреху, но нет, все без толка. Каждый раз, кажется, все поняла, пообещала не повторять, несколько дней держится и не употребляет, как вдруг в один прекрасный день является с обеда с легким запахом.

Вот благодаря этой дурости и поперли Светку с предыдущей работы, угрожая в трудовой книжке статью написать. Не написали, Вера вступилась. А раз вступилась, не промолчала, то и ее тоже попросили написать заявление по собственному желанию.

Так две подруги оказались здесь, в огромном супермаркете. Вместе уволились и вместе устроились на новое место. Теперь работают на кассе в торговом зале.

Переодевшись в форму и, накрасовавшись собой в зеркало под восхищенные взгляды подруги, Вера выдохнула:

– Ну, что, Светик, ты готова?

Слушай, ну почему ты всегда такая чистая, выглаженная, приятно посмотреть? А я! Сколько бы ни старалась, все равно хотя бы маленькое пятно, но обязательно поставлю. Может я безрукая?

– Нет, Светка, ты самая нормальная, просто тебе нужно быть более внимательней к своим действиям и все будет хорошо!

– Куда еще внимательней?

– Ладно, потом поболтаем, а сейчас наша карета может превратиться в тыкву.

– Ага. – Согласилась Светка. – А наши коллеги превратятся в крыс.

– Это точно. – Улыбнулась Вера и, прихватив подругу под ручку, повела ее к выходу из раздевалки.

***

Солнце в этот день жарило, казалось, с удвоенной силой. Большой двор среди пятиэтажек и школьное футбольное поле всегда заполненные шумной детворой непривычно пустовали, лишь местами, где падала тень от домов и деревьев кучковались ребятишки. Остальные обитатели двора пропадали кто где: одни, собравшись компаниями, умчались на велосипедах на речку купаться, другие, вероятно, попрятались по квартирам, отдыхая на легком сквознячке, некоторые ушли в кино, там сегодня целых два новых фильма показывают.

Вера, Алешка и Димка сидели, изнывая от жары и безделья в тенечке на лавочке возле подъезда.

– Эх! – Вздохнул Алешка. – Саньке хорошо, в кино сидит сейчас, «Пиратов» смотрит.

– Каких пиратов? – Подскочила Вера.

Она до безумия любила фильмы и книжки про пиратов. «Наследники из Калькутты», «Остров сокровищ» и «Капитана Блада» зачитала до дыр, перечитывая по несколько раз. Некоторые особо понравившиеся эпизоды могла пересказать наизусть.

– Так каких, говоришь, пиратов? – Вера снова повторила вопрос.

– «Пираты 20 века», ты что не слышала о таком фильме? – Влез в разговор Димка.

– Нет, не слышала. – Призналась она, чувствуя некую неловкость за свою неосведомленность.

– Ну ты даешь! – Подливал масло, раззадоривая самолюбие Веры, Димка. – Уже неделю афиша на кинотеатре висит, да и во дворе только и разговора о нем.

Этими словами он окончательно «добил» девочку.

– Дим, ты потише. – Вмешался в диалог Алешка.

Судя по его загадочной улыбке, он что-то знал, о чем пока не догадывался друг.

– А что такое? – Не унимался Димка. – Никто ей не виноват, что витает в своих облаках постоянно, а так бы в теме была, как все мы.

Вера от обиды нахмурила брови.

– Помнишь, Дим, Андрюху с девятого дома? – Поспешил Алешка не дать другу говорить.

– Помню, конечно, и что? – Не понимал последний.

– Так вот, он тоже как-то задирался до Веры на горке. И что с ним случилось?

Димка вытаращил от удивления на Веру глаза.

– Так это ты его скинула с горки?

Димка вспомнил недавний случай, когда их знакомый пацан Андрюха Воробьев из соседнего дома навернулся с горки, после чего с пробитой головой зареванный помчался домой.

Самого Димки тогда не было на горке, он с родителями на даче картошку полол, но зато весь двор на разные лады рассказывал ему эту историю.

– Это была ты? – Настойчиво повторил Димка.

Вера в отрицании покачала головой и, нахмурив брови, отвернулась от друзей. Случай был очень нехороший и ей совсем не нравилось о нем вспоминать.

– Нет! – Возразил Алешка. – Вера его не сталкивала с горки, она просто отвесила Воробьеву хорошую оплеуху, а тот нет чтобы держаться за перила, поскользнулся, да и нырнул головой вниз. А дома сказал, что его скинули с горки.

– Ну, здесь хоть повел себя как пацан, не стуканул. – Подытожил Димка.

– Не знаю, не знаю. – Снова возразил Алешка. – Как сказать. Я думаю, не стуканул лишь потому, что это с ним сделала девчонка. Видать, стыдно было и унизительно. А вот, если бы это сделал пацан, то, я уверен, только так вложил бы его.

– Да он на пацанов и не задирался бы. – Наконец-то заговорила Вера, слегка ухмыляясь. – Я знаю его, очень уж тухлый он, гниленький.

– Тоже, верно. – Согласился Димка. – Помню, как он нападлянил с мячом.

– Это как? Расскажи. – Теперь уже Алешка оказался непосвященным в события двора.

– В школьном дворе пацанята лет 9-10 играли в футбол, а Воробьев и еще двое из его дома сидели рядом на турниках, то ли курили, то ли просто балдели, не важно. Так вот, у пацанят мяч во время игры отскочил за пределы поля и прикатился прямо к ногам Воробьева. Тот, недолго думая, схватил мяч и что есть силы пнул его в противоположную сторону. Пацанята кинулись за мячом, да поздно было, мяч на дорогу укатился под колеса грузовика.

– Помню, помню. – Подхватила Вера. – Мяч жалко, новенький еще был, кожаный, такие у нас в магазинах не продают.

– Да, верно. – Согласился Димка. – Мяч хороший был. Пацанята на Воробьева наезжать начали, так он им и еще особо активным пенделя отвесил.

В это время из кино вернулся Сашка. Казалось, на крутой фильм ходил, самый первый посмотрел и должен довольным быть, важным, а он как бы и довольный, и в то же время какой-то кислый.

Все сразу заметили это настроение.

– Сань, ты чего такой грустный? В кино не пустили что ли? – Начал первым Алешка.

– Нет, все нормально, пустили.

– А что случилось тогда? Почему такой не веселый? Фильм не понравился?

– Фильм хороший был, крутой, только вот гад один все испортил.

– Это как так? Ну-ка, рассказывай.

– Пришел в зал я, место нашел свое, а там мужи к здоровый толстый сидит с наглой рожей.

– На твоем месте?

– Да, на моем месте. Я ему говорю: «Вы ошиблись, это мое место, вот билет, посмотрите, там все написано».

– А он что?

– Он говорит, дай сюда, я посмотрю.

Я ему билет протянул, а он схватил его с моими пальцами своей ручищей, да как давай в ладони мять.

– Пальцы?

– Ну, да, пальцы. Больно до безумия было. Мне на билет в тот момент вообще наплевать было, лишь бы пальцы освободить.

– И что дальше?

– Он значит мнет так пальцы с остервенением и шипит мне на ухо, чтобы я проваливал подальше, пока он вообще все пальцы не переломал мне. Фашист проклятый.

– Вот скотина! – Не выдержала Вера. – Меня там рядом не было!

– Он пальцы отпустил, больно, пошевелить ими не могу, словно парализовало. Билет у него в ладони остался, а я без места и без билета, доказать ничего не смогу уже никому. Обида такая взяла, хоть волком вой на весь кинотеатр.

– И мест в зале больше не было? – Вставил Димка.

– Какие места?! Зал был битком забитый. Сначала уйти хотел домой, настроение испорчено, но фильм очень хотелось посмотреть, интересный уж больно. Остался, раз пришел.

– А где смотрел? На проходе?

– Да, на проходе рядом с выходом, на ступеньках сидел.

– Да-а! – Протянул Алешка. – Вот ты бедолага! Видишь, как получается, когда отрываешься от коллектива. Пошли бы туда вместе, такого не произошло бы.

– Мы этого мужика быстро бы выкинули с этого места. – С этими словами Димка с удовольствием помял кулаки.

– Это верно. – Понуро согласился Санька. – Но я же не виноват, что мне дядь Коля, бати брат, один только билет отдал. Он сам хотел идти, но его на работу вызвали, вот он билет мне отдал.

– Сегодня же выходной! – Удивилась Вера.

– Я знаю, что выходной. Военный он, иногда вызывают на дежурство.

– Санька выставил вперед поврежденную руку, чтобы показать травму. Действительно, все пять пальцев распухли, заметно посинев. Ребята с сочувствием покачали головой.

– Так это еще не все! – Спохватился Санька. – Обида поедала меня весь фильм, что я понял, так нельзя все оставлять. Только фильм закончился, я метнулся прямиком в буфет, купил два стакана томатного сока и быстро пошел к выходу. Хотел в лицо этому толстяку выплеснуть.

– Так-так! Вот здесь уже интересно! – Подскочил Алешка.

– Стоял, ждал его. Нет нигде! То ли успел выйти и я его не заметил, то ли вышел, но другим выходом, видать в туалет по пути заходил.

Ребята насторожились в ожидании кульминации.

– Пошел я значит к тому выходу. Разочарование уже начало меня точить, двойная обида появилась. Прохожу я к главному входу, оттуда он должен был выйти по моим догадкам. А там, знаете же, напротив витрины кинотеатра площадка с лавочками, бортик вдоль витрины, ну там, где обычно мы сидим, кино ждем. А за бортиком совсем низко тротуар идет. Ну, иду я вдоль бортика, высматриваю этого гада и машинально глянул за этот бортик. Есть! Вот он красавчик стоит за бортиком на тротуаре, сигарету покуривает.

– А ты что? Ну не томи! – Не выдержала Вера.

– Я аккуратно, чтобы не спугнуть его подхожу, так чтобы его рыжая шевелюра была прямо подомной и выливаю с обоих стаканов весь томатный сок ему на голову и на его белоснежную рубашку. Вы бы слышали, как он взвыл. Это надо было видеть!

– Я представляю. – Согласилась Вера.

– Как же он махал руками! Как он матерился! Весь вымазанный залитый соком, выглядит как чучело, орет на всю улицу, брызжет соком во все стороны. Бросил свою промокшую сигарету и кинулся ко мне с кулаками.

– А ты? Ты что?

– А я ноги в руки и бегом оттуда. Этот безумец если поймает, убить может.

– После того, что ты с ним сделал, он был обязан это сделать. – Рассмеялся Алешка.

– Бежал за мной пока я не свернул во дворы и, петляя среди гаражей, ушел от погони, оставив этого идиота плакать и материться дальше.

Вся компания расхохоталась, отчетливо представляя себе всю сцену с местью томатным соком.

– Вот надо же было придумать такое, облить томатным соком!

– Рубашку ему точно уже не выстирать, выбросить придется!

Тут вера обратила внимание, что серая футболка у Саньки спереди была забрызгана мелкими красными брызгами томатного сока.

– Санька, и тебе досталось. – Обратила она внимание на его одежду. – И твою футболку тоже нужно постирать. И чем быстрее, тем лучше.

Веселье с лица Саньки словно рукой сняло.

– Блин, меня мамка убьет! – Простонал он.