По-человечески боль-то есть? А как же. А то, что теперь мы не вместе, так и с живыми бываем далеко. Но только они – с Господом. А мы не знаем, где будем. Мы не знаем, в раю или аду их души. Но знаем: за них есть молитва – мы молимся, надежда есть. А вот мы умрем, как ещё, что будет. Будет за нас кто молиться-то? Сомнения.