© Владимир Буров, 2017

ISBN 978-5-4485-3397-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

– На Марс? А сколько?

– Двести.

– Двести тысяч долларов?

– Евро.

– Это много. Я не поеду.

– Почему?

– У меня нет столько.

– Сколько есть?

– Да немного.

– Точно можно узнать?

– Зачем?

– Может, я добавлю.

– А! Ну, хорошо. Но я должна подумать. Деньги разбросаны по разным карманам.

– Карманам? А дома?

– Дома пусто. Или все равно, что ничего нет.

– Значит, у тебя очень мало денег.

– Я уже посчитала, умножила и сложила, и получилось ровно двести.

– Всего в тысячу раз меньше, чем надо?

– Да.

– Это немного. А казалось, что у тебя не хватает почти всего.

– Наверное, ты считал миллионами.

– Ты согласна?

– Поступить под твою юрисдикцию?

– Почему сразу Под? Ты можешь быть сверху.

– Вряд ли это возможно, если ты за меня заплатишь. Впрочем, изволь, я согласна. На Марс! – она посмотрела на небо. – Неужели это возможно. И знаешь, я даже думала, что мне ответить, если ты пригласишь меня в Кругосветное Путешествие, как Агату Кристи.

– Ты права, я тоже думал: может быть, нам сначала что-нибудь сделать.

– Что?

– Ну, не знаю.

– Нет, говори, говори, я слушаю.

– Давай сходим в ресторан, а потом в баню.

– В баню? Я не ослышалась?

– Я не то хотел сказать.

– А именно?

– В сауну, конечно.

– Я ни разу не была в сауне. Что это? Только, пожалуйста, не ври! Я подозреваю, что это та же баня. Так-то я бы не против. Мы же ходили с тобой вместе на пляж?

– Да, было дело. А разница?

– В том, что на пляже много народу.

– Ты хочешь со мной сходить, но только в общую баню?

– Да.

– Сейчас уже нет таких бань.

– Может быть, мне пригласить подругу?

– Думаю, это скует все мои желания.

– Она не агрессивная.

– Вы опять будете ходить туда-сюда, как тогда на пляже, и болтать. А я? Мне, что, опять лапу сосать.

– А ты что хочешь сосать? Мои титьки?

– А почему бы нет.

– Сейчас не хочешь пососать?

– Давай.

– А потом чего? Женишься?

– Мы не должны об этом думать, понимаешь?

– Нет.

– Ну, ты, что, забыла, в перспективе мы можем полететь на Марс вместе. А там! Сама понимаешь, кто есть кто – это еще вопрос.

– Я не совсем понимаю: в каком смысле? По разные стороны баррикад, что ли, ты имеешь в виду. Я – Марсианка, а ты в рядах захватчиков.

– Это бы еще ничего. Хуже, если я буду жить на берегу.

– А я? Буду с другой стороны этого марсианского озера?

– Нет, хуже, если ты окажешься просто водой этого озера.

– Чем это плохо? Как купаться – так опять нужно будет думать о сексе? А как же ты говоришь раньше все вместе в бане мылись?

– Тем не менее, мне кажется, мы будем близко, как сейчас, но всё также далеки друг от друга.

– В общем, ты предлагаешь сходить прямо сейчас в баню, пока не поздно, я правильно тебя поняла?

– Про ресторан забыла.

– Ладно, давай сначала напьемся.

Мы очень стеснялись.

– Мне не страшно, – сказала она, – у меня ничего не видно. – И действительно волосы между ног у нее были настолько густыми, что даже при большом желании ничего бы не удалось разглядеть. – А ты повернись ко мне задом. Тогда я тоже ничего не увижу. Он мотается, да?

– Сейчас?

– Ну, хотя бы.

– Сейчас нет.

– А что с ним?

– Разглядывает потолок.

– Что на потолке? – она тоже посмотрела вверх.

У нее такие ляжки. Вся школа много лет была в восхищении и изумлении. А зад. С таким бы никогда не расставался. Точнее:

– С таким не расстаются. – Айм вэри бизи ил.

– Целоваться не будем?

– Нет, только трахаться. И знаешь, я воде хочу. Ты пробовал?

– В воде? Нет, я думал, это опасно.

– Почему?

– Вода нальется внутрь.

– Внутрь меня? Ты думаешь там еще есть место?

– Почему нет?

– Там живут дети.

– Д-дет-ти? Так быстро.

– А ты думал, они растут долго? Тем более, на Марсе.

– Мы еще не на Марсе.

– А ты поверил? По-моему, ты даже испугался.

– Ты права, я не знаю, что там будет.

– А именно: ты боишься, что наша воля будет там парализована?

– Да. И знаешь почему? Там маленькое давление. Само по себе это может не иметь значения. Но низкое давление может быть следствием слабой привязанности людей – марсиан, имеется в виду – к самим себе.

Она повернулась ко мне лицом.

– Ты думаешь, там только марсиане?

– Не знаю, но считаю, что людей там нет.

– Даже американцев?

– Нет, мы будем первыми.

– Это плохо. Вряд ли что-нибудь у нас получится. И вообще: нам какую квартиру обещают?

– Трехкомнатную, неверное.

– А ты не спрашивал? – она повернулась ко мне спиной, и практически ушла головой на самое дно.

Вопрос задан, а кому отвечать непонятно. Наверное, она дала мне время подумать. Вообще, конечно, вопрос хороший, надо будет просить, как минимум, четыре комнаты. Тем более, если предположить, что у нас сразу родятся не меньше трех детей. Возможно, не надо будет вынашивать их целых девять месяцев. Так месяца три, я думаю, хватит. Наконец, она вынырнула, но опять ушла под воду, так как я держал ее за ноги.

– Ну, что, сосчитал, сколько комнат нам надо? – спросила она после того, как вынырнула, предварительно наглотавшись воды.

Далее, как мы попадаем на Марс? Ракета, или как-то по-новому?

Оказалось, надо пройти собеседование.

– О чем? – спросила она.

– Наверное, хотят спросить, собираемся ли мы жить вместе.

– А мы, как, будем?

– Так, а зачем еще мы летим на Марс.

– Именно за этим?

– Да.

– Что, да? Я не поняла, ты не расскажешь поподробнее?

– Здесь у нас всё хорошо, но нет будущего. Вот сколько я ни думал – ничего. Как говорится:

– Одной хорошей жопы мало.

– Я так и думала. Чего же еще тебе надо? В рот? Ладно, я постепенно научусь, чтобы не рвало после спермы. Но, извини, не пять же раз в день ее глотать!

– Вот видишь, ты сердишься.

– И ты знаешь почему?

– У нас нет Контакта.

– Там должен быть, да? Да, конечно, он там есть. Где-то же он должен быть. Перспектива-а, – протянула она. Между прочим, я слышала, туда берут не всех.

– У нас есть деньги.

– Даже за деньги.

– Ты думаешь, мест меньше, чем людей с деньгами? Вполне возможно. Вполне возможно, людям так не хочется жить здесь со временем. Они понимают, что ни-че-го у них не получится. Теперь я понимаю Джеймса, почему он не хотел оставаться в Англии, а поперся туда, где ничего нет. Ничего, кроме новой энергии, способной сделать его и его людей счастливыми. Там за горсть гвоздей можно было купить себе любовь.

– Хорошая мысль, между прочим, надо подумать, что мы возьмем с собой.

– Есть какие-то мысли?

– Надо взять что-то для тебя. Чтобы ты мог иметь возможность покупать там любовниц. Если я тебе надоем.

– Ты никогда не надоешь.

– Мне самой может надоесть брать в рот.

– Это никому еще не надоедало.

– Да? Ну всё равно мы должны подумать, что брать. Всё, наверное, не разрешат.

– Скорее всего, по весу. Пудов по пять на человека, не больше я думаю, максимум сто кило. Я возьму книги. Ноутбук может там не работать. Я бы вообще хотел, чтобы несколько книг мне положили в гроб. Наверное, это не разрешено.

– При чем здесь гроб?

– Потому что, нет, я хотел сказать в саркофаг, в которых мы полетим. Там нет места для вещей.

– Если нас не будут обыскивать, всё равно можно кое-что взять. Я возьму мыло.

– Зря, мыло и так загрузят.

– Хорошо, тогда сегодня на собеседовании, скажу, какое именно мыло надо брать на меня.

– Это правильно. Я тоже скажу, чтобы взяли зубную пасту Хербал.

– Хер? Ты опять про Это?

– Я впервые встречаю человека, который никогда не слышал слова Хербал. Нет, честно, никогда! – И добавил: – Чем ты чистила зубы в лагере?

– Я не была в лагере.

– Вот как! Чем ты занималась?

– Я была в доме отдыха.

– Там не чистят зубы?

– Чистят.

– Чем? Должен обязательно быть Хербал.

– Прекрати, пожалуйста, ругаться. Я всегда чищу зубы зубным порошком. Более того, я так же отношусь к своей собаке.

– Ты чистишь зубы собаке?

– Приходится.

– Правильно. Если есть хоть какие-то зубы, надо их чистить Хербалом.

– Прекрати, я тебе сказала!

– Не могу не говорить о том, кого люблю.

– Ну, вот это другое дело. Я так и знала, что ты хочешь трахать не только меня, но всех остальных. Тоже.

– Это естественный процесс. Я трахаю тебя, так как трахаю всех. И наоборот: я трахаю всех, потому что трахаю тебя.

– Всё это так, всё это хорошо, но тогда не будет Контакта.

– А наоборот его тем более не будет. Ты что называешь Контактом? Ты – это я, а я – это ты? Это неправильно. Зачем нам быть одним человеком? Объясни.

– Не могу. И знаешь почему? Потому что Один – это уже, практически, мастурбация.

– И всё же ты права. Надо быть ближе.

– Ты хочешь, чтобы мы жили втроем, как Коллонтай? Или впятером, как Щепкина-Куперник?

– Ты хочешь сказать, что здесь уже и так всё, как на Марсе? Ты не хочешь лететь?

– Полечу, конечно, но я боюсь даже думать, кем я там буду. На собеседовании не будут задавать такой вопрос:

– В потенциале, вам что лучше оставить:

– Ноги ли голову?

– Откуда такие страсти?

– Ты мне постоянно подсовываешь картины Пабло Пикассо.

– У тебя сколько уже сейчас висит дома? – спросил я.

– Ни одной. И знаешь почему? Я их боюсь. Дари мне лучше Ван Гога.

– Он тоже был выше обычного понимания.

– Мне он кажется красивым.

– Неужели ты думаешь, что картины Пикассо несут с собой опасность?

– С собой? Не хочешь ли ты сказать, что уже загрузил их в багаж? О, мама! Кого еще? Ван Гога? Ну, это понятно.

– Моне.

– Тучи в голубом и розовом?

– Лягушки в фиолетовом и розовом.

– Кувшинки, ты хотел сказать? Ты Закат взял?

– Взял, взял.

– Фильмы Альфреда Хичкока?

– Взял, взял.

– Отлично, возьми еще Острова в Океане Хемингуэя. Впрочем, ты можешь забыть, я сама возьму эту любимую книгу.

– Я возьму русскую библию – Пушкина.

Нас особо не проверяли, и мы пронесли на борт КК – Космического Корабля, всё, что хотели.

– Меня волнуют только два вопроса, – прошептала Ольга мне на ухо.

– Понятно, – ответил я. – Будет ли и Там Звездное небо над нами, и скольких жен разрешат иметь.

– А мне мужей.

– Естественно.

– Но это только один вопрос, – опять нагнулась она к моему уху.

– Какой второй вопрос, дай угадаю. А! Дадут ли нам четырехкомнатную квартиру? Правильно, я угадал?

– Ты написал про четырехкомнатную?!

– Ольга, послушай, надо ковать железный, пока горячий.

– Это мало. Это очень, очень мало, как ты только не мог понять, что счастливое число – это шесть? Ты можешь объяснить? Прости, я оговорилась, счастливое число – это семь. Именно. Или семь, или всё кончено, Юпитер.

– Я.

– Ты. Ты понял, Юпитер, что ты не прав? Очень хорошо. И да. – Но она не успела разъяснить свой второй вопрос, как загорелся экран монитора на пололке.

– Зачем на потолке? – спросила Ольга.

– Мы должны быть ближе к Марсу, – сказал я.

– А-а.

И вот пошла Лентару.

– Ой, какой птенчик! Я, Вань, такой же быть хочу.

– Ты думаешь, нам показывают возможную реинкарнацию на Марсе.

– Это варианты, – пошла строка субтитров, – для тех, кто не понял интуитивно, – второй вариант вашего воплощения на Марсе. Если вы сильно испугаетесь, то можете превратиться в птичку и улететь.

– Восхитительно! – воскликнула моя дама, и добавила: – я хочу быть птичкой. – Но уже появилась другая картинка, это был лев. – О! лева. Я хочу быть им, – и она нажала кнопку этого Стоп-кадра. Только это была уже совсем, совсем другая история.

Далее, это дерево.