BLACK SQUARE

VOICES IN THE DIALOG

На обложке:

Казимир Малевич «Черный квадрат» (1915).

Государственная Третьяковская галерея, г. Москва

Cataloguing in: The Russian State Library in Moscow The National Library of Russia in Saint Petersburg

© Владимир Азаров, 2022

© «ПРОБЕЛ-2000», 2022

* * *

Черный Квадрат
стихи

Если ты не тренирован в геометрии,

ты не войдёшь в мой дом.

Платон

Начало

Черному Квадрату

Квадрат возник из столь многих точек!

Линия проходит через них в местах,

Сдвинутых влево и вправо! Первое измерение –

Эй просто извергающийся поток точек!

Но если ты схватишь одну из этих микро-клякс,

То можешь из этих молекул-атомов –

Не разрывая линию – тянуть её

На северо-восток – на юго-запад – и во все

Остальные стороны! Эй! Смотри, что происходит!

Видишь изменения? Ты создал Квадрат – плоский – это

Второе Измерение! Появился Квадрат Малевича –

Двумерное пространство! Это не остановки! Хватай

Его – этот Квадрат! Его просто размножить! Держи его

Покрепче! Казимиру Малевичу

Это далось легко! И он преобразил простой квадрат

В эмбрион смелой художественной абстракции Квадрата –

А потом в своё геометрическое искусство –

Супрематизм – где этот первый Квадрат –

Первая мельчайшая частица художественной жизни!

Или же это пиксель на мониторе пюпитра Казимира!

Как художнику ему были нужны напряжённые –

Размножающиеся, увеличивающиеся в числе квадраты!

Жажда четырёхугольных правосторонних зародышей –

Будущих обитателей многих музейных залов.

А это – Командир – Черный Квадрат на белом фоне!

И фон может быть Красным – фоном или квадратом

В абстракции сложных, необъективных полётов кисти!

Квадраты Малевича – это точки французского Пуантилиста

Жоржа Сёра. Но геометрический метод Малевича – не

Путать с душевным библейским настроением Шагала…

Оба необъяснимо, независимо творили в небольшом русском

Поселении в Витебске. Где родился Русский Авангард!

Да здравствует Черный Квадрат!

Галерея «The AGO»

Быть художником – значит верить в жизнь.

Сэр Генри Мур^[1]

Канадское утро в Торонто! 9 ноября 2008 года!

Для местной галереи великое событие – трансформация

Архитектуры старого музея – «The AGO»^[2]!

Грандиозное перерождение истории искусства уроженцем

Торонто – великим ныне архитектором Фрэнком Гери^[3] –

Он вернулся на родину! Совсем недавно мы видели,

Что устанавливают стропила – врезая смело их в фасад

Трансформируемой галереи! И уже осветили длинный навес –

Зеркальную, лихо изогнутую полукрышу, в которой

Отражаются невысокие – 2–3 этажа – исторические здания

Другой стороны улицы Дандас. Фрэнк Гери вернулся в Торонто!

Помните – вышедший несколько лет назад фильм Сидни Поллака^[4]

О Гери, даже, скорее, фильма о дуэте Гери и Поллака:

Это – своеобразная демонстрация архитектурного эскиза

С изображением, что сделал Гери для трансформации the AGO –

Зарисовки, наброски планов и фасадов перестройки

Существовавшего музея.

И лиричный Поллак вписал мотивы старой,

Прежней жизни Гери, что он помнит из его жизни в Торонто…

Вкусная рыба, которую бабушка Гери приносила

С Кенсингтонского городского рынка! Как это было давно!

Какие трогательные кадры! Детские воспоминания!

Эта рыба стала лейтмотивом многих архитектурных

Проектов ныне великого Гери! Например, отражающееся

В воде Рыба-здание в испанском Бильбао^[5]!

А у the AGO рыбы нет! Друг Торонто, легендарный скульптор

Генри Мур создал в 70-х для галереи AGO гигантский Камень –

Камень, который сейчас здесь, и придаёт монументальный

Серьёзный ново-архитектурный облик фасаду здания.

Антти

Посвящается Антти, который был моим соседом

Я перелистываю страницу моей новой рукописи,

начинаю свое стихотворение

о бессмертии – потрясающе оптимистичная тема,

утро – я иду по длинному коридору нашего дома,

неслышные шаги по толстому ковру –

мои и моего соседа Антти,

я не хотел, чтобы

он умер.

Запах кофе из открытой двери его квартиры,

его улыбающиеся глаза блестят из-под светлых северных бровей.

«Как твои дела? – мы рады видеть друг друга,

Недавно вместе ланчевали на Ст. Лоренс Маркет^[6], –

«Когда в следующий раз по Спринг-Роллам пройдемся?»

Я так не хотел,

чтобы он умер,

но – это произошло два месяца назад – он мне всегда нравился,

мой спортивный сосед-финн Антти.

Что я могу сказать? Антти не знает,

что он умер, для него – для Антти – он бессмертный,

и потом я не

видел его мертвым.

Для меня он два месяца назад был живым – совсем живым,

Месяц, неделю назад, да и сейчас он жив – живее всех живых,

пока я сам жив – я чувствую запах утреннего кофе,

а не шокирующий

запах смерти.

Вечный бессмертный свет живет в моей памяти –

я так не хотел,

чтобы он умер…

Яблоко

Сэр Исаак Ньютон, гуляя по своему саду,

открыл систему гравитации,

увидев, как с яблоко падает с яблони.

Вольтер

Утро, день падения яблока, 300 лет назад –

Сад Сэра Исаака Ньютона…

Из открытого окна мелодия Пёрселла^[7],

Яблоко падает на парик головы Ньютона!

О! Оно отскочило от головы,

И он разгадал сакральную загадку земного притяжения!

И яблоко полетело дальше – и долго падало!

И снова отскочило, от чего-то – и падало, падало…

По теории притяжения Ньютона

Земля сделала 300 оборотов вокруг своей оси,

И яблоко упало в Германии

В руки великого труженика Эйнштейна.

Новая теория притяжения

Показала связь массы и энергии – E=mc².

Эйнштейн был счастлив – взял в руки любимую

Скрипку (не рояль своей матери) и запел:

Яблочко! О, яблочко!

Играй, моя любимая скрипка, защити

Наши беззащитные головы! Упавшее яблоко

Ньютона подтолкнуло меня на создание новой физики!

О, витебская скрипка! О, корова с теленком

В утробе! Я – старый скрипач

Со скрипкой в руках и теориями физики в голове!

Лечу в синем небе! Кто я?

Он не понимал, кто он – физик?

Или музыкант? Его душа музыкальна,

Поэтична и романтична, как Шуберта-Шумана!

Или в его галактической голове только математика-физика?

Яблоко! Яблоко! Яблоко!

E=mc² E=mc² E=mc²

Оси
(четвертной сонет)

Балерина

Элегантный снежно-белый лебедь – это искусство,

Но не бессмертное,

Что нам известно из ее последнего танца

«Умирающий лебедь» —

Балерина на пуантах

Трясет ножкой –

Птица, аккуратно складывающая

Свои усталые крылья

С беспомощными перьями –

Но на пуантах.

И ее пальцы тянутся

К последнему белому маскараду –

«Готов ли мой усыпанный снегом костюм

Для сегодняшнего представления?»

Ее последние слова,

Анна Павлова^[8] чувствует

Свое затруднённое дыхание,

Ждёт, С замираньем сердца, вздохнуть свободно,

Чувствуя, как трепещут ломкие крылья

Под поднятыми плечами.

И вдруг лебединые крылья –

Подталкиваемые светом – раскрываются,

И балерина-лебедь

Улетает в снежное

Бесконечное небо.

Байрон

Компьютерный язык Ada^[9] назван в честь

первой программистки Августы Ады Лавлейс.

Энциклопедия Britannica

Английский лорд Байрон – его последнее

Паломничество – вдыхает бунтарский воздух,

Смотрит на берег Эгейского моря – 1824 год.

Бурные волны смывают песок,

Отблески костра играют на не по годам состарившемся

Лице поэта и его длинных седых кудрях.

Луна ушла за облака, становится совсем темно,

Лишь волны блестят флуоресцентным светом.

Поэт поддерживает греков и выступает

Против турков-поработителей.

Точно так же, как в свое время поддерживал в палате лордов

Рабочих, угнетенных английской индустриализацией.

И вот этой безлунной ночью

Он чувствует, что настал конец его

Бунтарским скитаниям,

И электрические лучи –

Магнетически-упрямо ставшими нежной отроковицей,

Прикасаются к нему!

Кио это? О боже! Его дочь? О нет! Берег так пустынен!

Но поэт слышит голос своей девятилетней дочери Ады,

Он мечтает о встрече с ней, поэт мечтает о поэтессе,

Но он никогда не узнает, что графиня Анна Финч –

Его хрупкая дочь – станет великим математиком XIX века!

Дочь лорда Байрона Ада не будет поэтессой,

Ей суждено быть физиком, последовательницей Паскаля,

Графиней Лавлейс, создательницей первой компьютерной

программы.

Используйте язык программирования ADA!

Шансон

Сонет в честь Эдит Пиаф

Мы любим Париж в любое время года —

Летом, зимой, ясной весной и туманной осенью,

Любим кружево Эйфелевой башни, огни Мулен Руж,

Загадочную улыбку Джоконды в Лувре.

В серебряной волне Сены отражается серый гранит Cité^[10],

Каменный Нотр-Дам с девочкой Гюго и её козочкой,

Принадлежащие только Парижу улицы, восстановленные

С их химерами горгулий падающей воды.

Более двух столетий – никакой суровой Бастилии,

Лишь прямые улицы, проторённые во времена

Градостроителя Жоржа Эжена Османа^[11] —

Галоп мансард, парижская корона крыш.

Звуки Je t’aime ласточки-соловья Пиаф

Льются в небе и над фонарями ночных улиц,

Которые встают на дыбы, словно лошади,

Перед площадями в форме звезд!

Золушка
(реальная версия сказки)

Сын короля… его обращенные

к ней красивые слова никак не кончаются.

Шарль Перро^[12]

Музыка затихает – часы бьют полночь,

Сын короля в расстройстве – он потерял девушку!

Бежит девушка в красном платье,

Пищат мыши-лошади и крыса-кучер с бакенбардами – басит:

«Прыгай быстро, как олень!»

Поторопись! Беги! Бесконечный красный ковер

Уходит вниз по лестнице,

Каблуки скользят! Красный шёлковый шлейф мешает!

«Меня ждут крысы-мыши с тыквой?»

Нет, нет! Все еще никаких крыс-мышей!

Только торопись! Беги к своей карете!

Но на ступеньке уже её красная туфелька:

«Вернусь и заберу её!»

Нет, нет! Ковер твоей судьбы красный, как кровь,

И грубый, как крыса!

Торопись, беги, еще один удар часов, один последний шанс!

Красный ковер жжёт босую ногу:

«Меня ждут крысы-мыши с тыквой?»

Стрелка часов уже у полуночи. Поти бьет двенадцать!

Лошади-мыши готовы разбежаться –

Тыква треснула:

«Счастливого Дня Благодарения!»

Кучер в бакенбардах улыбается, дразнит девушку,

Лицо которой стало грязной от сажи,

А одежда превратилась в старые обноски.

Слёзы, падают на единственную туфельку:

«Меня ждут крысы-мыши с тыквой…»