© Влад Эмир, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Отдых

– Кончил дело – гуляй смело! Без труда – не выловишь рыбку из пруда! Работа и труд – всё перетрут! От работы и кони… – вспоминал пословицы по аналогии с «Другими приключениями Шурика» Александр Владимирович Немцев, купив, наконец, билет в аэропорту «Толмачёво» на юг, почти что на море – в Краснодар! Была середина сентября, на море, на Чёрном, начался бархатный сезон и билеты было достать также трудно, как и в разгар лета, при повальном отлёте всей Сибири на «Юга», загорать и купаться в солёном водоёме, ещё больше заселявшемся от горячих тел отдыхающих. Отдыхающим и загорающим сибирякам и представителям других местностей планеты Земля, попавшим на море, это очень нравилось, вследствие чего черноморские пляжи были переполнены все летние месяцы, а билетов не было ни на самолёты, ни на поезда. В сентябре, из—за начинающейся школы, поток жаждущих окунуться в морскую прохладу существенно уменьшался, но и авиакомпании среагировали адекватно, боясь пустых мест в авиалайнерах. Поэтому с билетами легче не стало! Саше повезло, как это иногда всё—таки бывает. Кто—то не смог вылететь в этот день, кто—то снял бронь, кто—то улетел или уехал раньше – но за полчаса до регистрации в руках у Саши очутился желанный заветный билет, на который он уже и не рассчитывал, приехав в аэропорт два часа назад и помыкавшись по всевозможным кассам и тайным дверям. Даже бегать уже никуда не надо было, покупать коньяк и шоколадки, не надо было потрясать визитками сильных мира сего – за полчаса до регистрации ему просто продали билет в одной из касс, у которой он случайно в этот момент оказался. Билетный кассир при этом как-то грустно улыбнулась, на что Саша отреагировал точно такой же грустной мимикой, скрывая разрывающую его радость, переполнявшую его южный организм, не желающий проводить осень и зиму в Сибири. Организм не успел получить положенную для него дозу ультрафиолета прошедшим уже летом и не прочь был компенсировать этот пробел хотя бы в сентябре. Саша с ним, с организмом, был полностью согласен, поэтому, изображая грустную улыбку, сочувствуя кассирше, не получившей мзды, лукавил, простодушно думая, что девушка ему поверит. Он рвался на юг, в тепло и этот порыв скрыть было невозможно! Саша, с билетом в руках, бросился к стойке регистрации и сразу после неё – в зал отлёта, боясь, что его ещё внезапно могут оставить здесь, в «Толмачёво». Больше в Новосибирске делать ему было нечего – с Володей и Таней, с Мариной и с остальными, близкими и не очень знакомыми, он уже попрощался, улыбки на прощание, добрые и злые, уже получил. Разница во времени между Новосибирском и Краснодаром составляла три часа, поэтому, вылетев из Толмачёво вечером, пролетев расстояние в четыре тысячи километров, да ещё с промежуточной посадкой в транзитном аэропорту, в Челябинске, самолёт всё равно приземлился в аэропорту города Краснодара через три часа. По московскому времени! То есть глубокой ночью. Улетая из Новосибирска, Саша поставил перед собой задачу – попытаться отдохнуть повторно, что не совсем получилось полтора месяца назад, когда он приехал к Гульнаре, в Сочи. Растаяла в пространстве и времени и Катя, решившая до поры, до времени скрыться от неприятностей и реальной угрозы жизни, выяснив лично, что значит запах больших денег и как он, этот запах, воздействует на психику людей. Опыт получился жестокий и страшный, хотя и закончился для самой Кати вполне благополучно, по сравнению со всеми остальными, в нём участвовавшими. А ведь Катя принимала во всём этом, хотя и не по своей воле, самое непосредственное участие! Интересно, что сейчас чувствует Лена и её папа, Карл Степанович, лишившиеся необходимых документов, что не даст им возможности получить «китайские» деньги? И что теперь они станут делать с купленным у Саши диметилсульфоксидом? Он же явно был приобретён, хотя и в обмен на абразивные материалы, но на свои деньги, которые рано или поздно придётся за эти абразивы заплатить? Рассчитывали же, наверняка, на китайцев и на Катю! Не верили, что не у неё документы, зная и признавая всё—таки, что именно она и есть тот мозг, который всё это создал, а не начальник отдела ХКС Серёгин, не Миша – начальник соседнего отдела, кормящий чужим кормом рыбу, не Карл Степанович с Леной, залезшие с помощью Лениных прелестей в чужие тайны, но не до конца. Ошиблись ведь чуть-чуть захватчики, не просчитали того, что Катя предусмотрела и это, даже любя, возможно, на тот момент вполне искренне, Серёгина! Только уж больно алчным оказался Робин Гуд – Епифанов, решивший все проблемы настолько кардинально, что и сам стал жертвой этих проблем! Проблематично упрекать Катю, слишком дорогой ценой досталась ей её собственная жизнь! Ещё неизвестно, что она сейчас чувствует, как живёт, где живёт? Да ещё и успев за этот сумасшедший август забеременеть!

– От первого встречного! – засмеялся в голос Саша, вспомнив их первую встречу в библиотеке Дома Учёных и домашнюю парикмахерскую. Пассажиры – соседи по залу ожидания, тоже ждущие рассвет на соседних лавочках, недоуменно посмотрели на весёлого пассажира, но сразу же улыбнулись в ответ. Настроение было, почему—то, хорошее у всех – видно было, что и они прилетели откуда—то с Севера и явно уже предвкушали, что скоро увидят и насладятся долгожданным тёплым и ласковым Чёрным морем. Саша внезапно нахмурился, вспомнив страшную месть оскорблённой женщины, которая оказалась смертельной для совершенно постороннего человека. Эта смерть лежала на совести Кати, она не нужна была никому, её никто не желал. Но уж очень напугана и доведена до отчаяния была эта, по сути, очень сильная женщина – Катя, справившаяся со своим мучителем и страшным человеком, пользовавшимся своим служебным положением, связями и возможностями – заместителем районного прокурора Мишей Епифановым! Алчным, жестоким и сластолюбивым человеком, мечтающим получить свою долю в этой жизни, даже оборвав ради этого жизни других! И их доли! И выхода ведь другого у Кати не было! Вот Саша под горячую руку не вовремя попал… Дёрнуло же его тогда с этой стрижкой!

Время очень медленно двигало стрелки часов, поэтому Саша решил хоть немного его подогнать, походив по залу ожидания. Аэропорт в Краснодаре был небольшой, ходить особенно и негде было.

– Кофе можно? – попросил Саша у девушки за прилавком мини-кафе в уголке зала.

– Чёрный? Капучино?…

– Чёрный… – почему—то вдруг стало грустно, – Можно и Вас угостить, мне скучно одному пить… Кофе?

– Ладно, – не стала возражать продавщица.

– Чокаться не будем? – спросил Саша.

– Нет. Так будем, по-простому!

– Хорошо. Тогда и на брудершафт пить не будем, я парень с Севера, знаю эти Ваши южные штучки!

Девушка с чашкой в руках растерянно моргала ресницами, засыпая в ночной смене и не воспринимая шуток.

Саша прихватил свой пластиковый стаканчик и вышел на улицу, чтобы не мешать южной девушке просыпаться. Рассвет приближался. После месяца Новосибирского лета и соснового леса воздух, даже сравнительно далеко от города, казался пропитанным запахом бензина и бетона, казалось, что и кислорода было намного меньше. Да, в общем—то, так оно и было, просто к хорошему быстро привыкаешь! Саша соскучился за эту дикую командировку по южному воздуху, он с наслаждением вдыхал даже эти технические запахи аэропорта, которые всё равно напоминали о родном городе и о родном юге!

Домой ехать совсем не хотелось, в офисе появляться было ещё рано. Был вариант – бросить всё в самом деле, отключить телефоны и забуриться на недельку в какой—нибудь укромный уголок с пальмами и кипарисами неподалёку, но это можно было сделать и вечером. Отдых с работы начинать было не принято, но Саша не был дома больше месяца. Небольшую скидку на застой в делах давало, конечно же, лето, но оно уже закончилось и надо было обозначить своё присутствие на деловом горизонте. И дать ценные указания сотрудникам, которые всё лето между отдыхом и имитацией работы что—то же реально делали? Саша не мог сказать, что ехать на работу ему не хотелось, но и большого восторга по этому поводу не было. Всё-таки мысль о пальме или кипарисе была много приятнее, чем о компьютере и папке с пачкой документов, пылящихся на полке в кабинете! Где даже секретарши скромной нет, в джинсах или короткой юбочке, трудолюбивой и исполнительной, страстной и нежной, знающей делопроизводство и персональный компьютер, с длинными ногами и чувственными губами, умеющей работать с оргтехникой, хоть немного знавшей английский и не совсем девственницей… Саша усмехнулся своим весёлым мыслям – совмещение всего того, что он перечислил в своей голове, в одном лице, тем более в лице секретарши, было очень сомнительным! Надо брать нескольких! Он чуть не засмеялся своим фантазиям и вышел из здания, покидая зал ожидания и начинающих просыпаться пассажиров, готовых скоро стать отдыхающими. Можно было уже ехать в офис. Такси по пустому, не проснувшемуся городу, домчало до указанного Сашей адреса слишком быстро и пришлось ещё целый час развлекать охранника рассказами о красотах сибирских лесов, о белках и кедровых орехах. Запугав парня напоследок страшными энцефалитными клещами, охотящимися на людей и животных, Саша дождался уборщицу с ключами и проник, наконец, в свой кабинет.

– Володя?

– Ты меня уже хоть по ночам не будишь!

– Естественно, теперь у тебя есть шанс меня по ночам будить, если, например, утром позвонишь! Всё—таки разница между нами – три часа! Ну, привет!

– Привет!

– Новости есть?

– Какие новости за два дня? Впрочем, есть! Но это ещё день – два надо, до решения. Марина вчера приходила, дело уголовное вроде закрывают. Людмила в розыске, а преступление, по сути, раскрыто. Преступник установлен, вот сейчас бьются над загадкой, как он в ванную с кислотой попал…

– Катя, в смысле?

– Ну да, как она в ванную попала? И зачем, вообще, в этот цех пошла? Или приехала? Никаких зацепок нет, вообще!

– Люда заманила?

– Да! К такому выводу все и пришли, в один же день всё случилось! Завтра дело должно быть закрыто и передано в архив. Всё эпопея с маньяком завершена!

– Понятно. Что с китайцами?

– С твоими или с моими?

– О! Да я уже и забыл, сколько их… Давай, с любыми, по очереди!

– Мои дозревают, вот-вот скажут, когда и сколько. Ты же уже понял, сколько там разных факторов действуют. Ты готовь, на всякий случай, десять тонн! Речь идёт, вроде бы, об этом количестве. Деньги у них есть, сейчас только о переходе через границу с таможней решают вопрос. А вот твои молчат! У меня там осведомитель работает, в Академгородке, ребята из следственного управления прикомандировали. Помнишь же, Ваня? – Володя хитро помолчал, давая возможность Саше переварить информацию, – С него же все подозрения и обвинения сняли, взамен, так скажем, пошёл на добровольное сотрудничество со следствием и с органами!

– Правильно, он же об этом и просил!

– Ну так вот, он и дальше сотрудничает! Со мной. И с Леной институтской.

– О, это Ваня умеет! Девочки, с его курса, ему точно отбой дали, к общаге наверняка не подпускают!

– Этого я не знаю, Ваня не говорил! А вот что в институте нервничают, об этом я знаю. Тебя ищут – ты же у Кати, оказывается, жил всё это время! – Володя засмеялся, – Теперь они себе локти кусают – Катя мертва, а ты улетел! А документы где? Тоже ждут – китайцы вот—вот объявятся! Они и правда, должны были после десятого приехать, вот и ждут…

– Значит приехать должны… – задумчиво произнёс Саша, – Что делать будешь, если приедут?

Володя был в полной боевой готовности.

– Ребята кое—что поняли о твоей роли в расследовании, ты же их фактически спас! И этому Ване не очень-то и поверили, как и тому, что девчёнки заявление написали сами, просто так. А ты ещё и жил с Катей! Так что они теперь готовы тебя отблагодарить! Любую помощь оказать, а могут они много, сам понимаешь! Командуй!

– Нет, нет Володя, здесь по другому надо! Дай подумать! Если что изменится, в офис звони, они меня найдут, в крайнем случае. Я на море хочу, воды хочу много! Это вам там сосен хватает, вы привыкли, а я подышал и чуть от кислородного перенасыщения не свихнулся! И от вашей химии тоже. Воды хочу, чтобы из меня она всю эту химию выела! Солью! Клин клином выбивают!

– Понял, тогда сам позванивай иногда! Китайцев только не упусти, ладно? Чтобы не зря Катя работала! – Володя замолчал.

– Ну что, удачи? – Саша положил трубку.

В офис начали собираться люди, здороваясь и явно радуясь окончанию самоопределения.

– Не обольщайтесь, господа! – не стал их радовать Саша, – Я в отпуск еду на неделю – две! Море зовёт!

– С кем, шеф? – фамильярно обратился Коля, работающий или что —то вроде этого, в должности коммерческого директора, или что – то близко к этому.

– Что—нибудь новое есть? – не стал отвечать на игривый тон подчинённого Александр.

– Да что, с лета только начали раскачиваться. Кое—что, конечно, есть. Договор с ГРЭС заключили, с Сочинской, на поставку им электрики всякой, там наименований штук пятьсот. Тарелки и чашки оставшиеся продали. Кстати, там твои сервизы остались, что ты в Сочи возил, я их на склад пока выгрузил.

– Спасибо. А в Сочи поставка когда будет первая?

– Да какая первая, послезавтра уже шестая машина идёт, «Газелька». Доверху!

– Кто едет?

– Один водитель. Там же только посчитать и сдать нужно, сам справится.

– Тогда совсем хорошо – я с ним и уеду! Всё Коля, я всё понял, больше не смею вас задерживать! Водитель будет знать, где я остановился, в случае крайней, вообще, сверхкрайней необходимости меня через местных найдёте, он телефон гостиницы или санатория, где я остановлюсь, привезёт. А я на неделю точно, уж извини! Прощай, мой друг! – Саша обнял Колю и ушёл, помахав всем рукой.

Народ грустно вздохнул, обречённый и дальше на самостоятельность и приступил к работе. Сбежав из офиса, Саша уже дома продолжил звонки.

– Николай? Добрый день!

– Вот-вот, лёгок на помине! Звонишь ты в двух случаях – или просто так, или по делу! Угадал?

– Ты прямо оракул, господин директор! Как у вас сейчас с продажами?

– Тьфу—тьфу, поехало! Осень настала, холодно стало, спирта для водки всегда будет мало! Это я сам сочинил!

– Ладно, Коля, по существу! Одну цистерну для меня найдёшь? Условия те же, «чистый» нал.

– Да я понимаю… – протянул нерешительно Николай.

– Ты не верти, мы же договаривались когда—то? Можешь – дай, не можешь – так и скажи! Но имей в виду – когда к лету наступят тяжёлые времена, как в прошлый раз, я просто напоминаю, да когда опять пшеницу не отгрузят, то можно тоже услышать в ответ: – Я понимаю…

– Стой, можешь не продолжать, – ответил уверенный голос, – Я забыл, что одна цистерна как раз лишняя осталась! Но только одна, понял?

– Вот теперь понял! Спасибо! Сколько сможешь продержать её?

– Ой, ну ты… А сколько надо?

– Я в Сочи послезавтра еду, мне нужно будет ещё два дня. Всего получается, два плюс два… Пять дней!

– Ладно, что уж там. Жду железнодорожные реквизиты, с Генеральным как—нибудь порешаю…