Отзывы на книгу «О фотографии»

К искусству фотографии данная философия фотографии вряд ли относится. Зато она о человеке 21 века, человеке-айфоне.

Не представляю, как Флуссеру удалось в 80-е так ясно описать мир, где реальность замещается фоточками. Я испытывала ужас и восторг, читая про фотографа, становящегося узником ограниченных функций аппарата. Короткие строчки о военных фотографиях, что заменяют знания о реальной войне, жгли огнём.

Социальная позиция, социальное сознание, базирующиеся на отношении к пиктограмме, иконке, картинке. А картинка эта всего лишь продукт аппарата, имитирующего мышление. Мышление без ретроспекции, инсайтов, абсурда. Не мышление, а последовательность точек. И ведь Флуссер еще ничего не знал про лайки! Точки, точки, точки искусственного интеллекта - и грандиозный финал: лайк как бы натурального интеллекта.

Мне очень понравилось, как подробно и на пальцах автор объясняет своё видение. Он самоучка, интуитивный философ, ничей не последователь - поэтому идёт от самого начала, разматывает свою собственную цепочку размышлений. Его не волнует, говорил ли кто-то это до него или нет, он не историк, а мыслитель - и простого читателя не-философа он аккуратно проводит за собой. Понятно, что не каждый согласится с дорогой и выводами, но на то она и философия ;)

Данное определение на редкость полезно для философии — с ним нельзя согласиться.

Лично мне всё, что я смогла понять, всё, что касается человека, понравилось до мурашек. Книга не сложно написана, но есть запутанные моменты с "входом-выходом" и "внутренним наполнением" аппарата. Мне сложно даётся психология техники ;) К тому же я сначала прочитала текст на чешском (Флуссер родился в Чехии, писал на немецком и португальском, но чешский перевод редактировал сам), потом на русском. Перевод очень похож, но вот эти отрывки про функции фотоаппарата они в обоих вариантах для меня мутные какие-то. Боливар не вынес.

И всё-таки книга мне очень понравилась, буду грызть дальше. Интересный мыслитель и размышляет о том, что для меня важно, о том, что настораживает в современном мире. При этом он же погиб в 90-е, то есть сумел предсказать развитие общества на 20 лет вперёд.

Серьезное исследование, несмотря на отсутствие некоторых элементов, присущих традиционному научному дискурсу (ссылки, четкая структура изложения). Серьезное как в плане круга поднимаемых вопросов (Флюссер не просто мыслит фотографическими категориями, заставляя читателя по-настоящему задуматься о том, что такое фотография, образ, программа etc, но привнося в свое исследование философию, возвышает теорию фотографии до более высокого уровня дискуссии), так и предлагаемой концепции и обоснования необходимости философии фотографии.
Автор предлагает интересный взгляд на технический образ в новой исторической реальности, где утрачиваются лингвистические основы, и становится преобладающей магия изображения. Так, очень верной интуитивной догадкой является предсказания будущего, в котором ожидается всеобщая неграмотность с обучением письма отдельного круга специалистов, и повсеместным введением уроков фотографии. Большинство американских штатов, за исключением таких лидеров экономики, как Массачусетс и Калифорния, уже исключили правописание из обязательной школьной программы.
На мой взгляд, одна из обязательных книг для тех, кто не просто создает «избыточные» фотографические образы, для тех, кто не просто щелкает кнопку (Книпсеры), но и пытается реализовать как можно больше возможностей фотоаппарата, преодолеть рамки запрограммированной этим самым аппаратом свободы фотографа.
Из минусов: слабоватое фактологическое обоснование.

в магистрально-философском ключе написанная книга. но довольно много интересных пассажей о фотографии. вначале (по Флюссеру) было изображение, затем - текст (что изменило ход истории, вернее, создало ее), теперь - снова изображение. это уже свершившийся, но все еще не осознанный процесс. в связи с этим читателю предлагается кардинально изменить свое отношениие как к созданию фотографии, так и к ее восприятию. удивительно, что книга была написана до появления цифровой фотографии, но Флюссер говорит о бесконечном множении, копировании идентичных изображений, приводящих к обесцениванию. прямо читаешь и утираешь невидимые миру слезы, вспоминая бесконечных обладателей говно-зеркалок, щелкающих то тут, то там. название ("за философию") меня сначала возмутило, но в книге специально было сделано примечание на этот счет: оказывается Флюссер настивал именно на таком значении предлога, имея ввиду защиту, призыв к спасению. у Флюссера много рассуждений о том, что фотоаппарат - это программа, и человек обязан приложить все усилия, чтобы поместить в него то, что программой не предусмотрено, выйти за рамки (мотив "творца"). это предсказуемый ход, но Флюссер рисует ситуацию в несколько апокалиптических оттенках: фотоаппарат предстает у него монстром, запрограммированным на выполнение однотипных действий. в общем - отличное эссе, особенно если вы читали Деррида и понимаете, о чем бишь толкует Флюссер.

клубы фотолюбителей - это места опьянения от структурной сложности аппарата, места для галлюционирования, постиндустриальные опиумные логова.

фотоаппарат с нетерпением ожидает фотографирования, он точит для этого зубы.

итд

Эта небольшая рецензия посвящается тому, как невероятно точно автор вписал своё чувство эстетики в границы логики. Книга читается очень легко и вызывает мысль: разве можно оформить свои мысли красивее?!

Флюссеру не удалось создать философию, которая бы защитила фотографию. По моему мнению, у него вообще не получилось никакой новой философии фотографии.

Начинается книга неплохо: осмысление фотографии как формы «магического» мышления, где время циклично, мифологично, вырвано из исторического контекста, обречено на вечное повторение — это интересная мысль. Дискурс текста же напротив предельно линеен, каузален, историчен. Однако затем начинаются странности: Флюссер заявляет, что текст является метаязыком образов, кодирует и объясняет их (что сложно понять, под образами он понимает не понятие, не означаемое, а именно визуальный образ, картинку), а фотография, технический образ, является метаязыком уже для текста. Да, безусловно фотографии могут носить иллюстративную функцию, но такая редукция их природы носит бездоказательный, почти случайный характер. Таким же образом текст можно подчинить визуальным образам — хоть традиционным, хоть техническим. Вспомним хотя бы культуру подписей к фотографиям. Это спорное заявление делается для того, чтобы придать фотографиям больше символического веса, стать провозвестником новой фотографической культурной революции. Но каким образом текст кодируется фотографиями, Флюссер не пишет, остаётся только догадываться. С фактологической базой в книге вообще огромные проблемы.

В отличие от Барта, Флюссер всё же решается проанализировать фотографию с позиции фотографа. Но тут он делает какие-то очень спорные метафизические построения. Для Флюссера фотограф и фотоаппарат представляют из себя слитное синкретическое единство. Фотоаппарат — это не орудие труда, не безвольная машина в руках человека. Фотоаппарат обладает своей властью над фотографом в той степени, что он определяет, что может быть подвергнуто фотографированию, что может стать Фотографическим, войти в Фотоуниверсум, а что нет. Таким образом фотограф не создаёт фотографию при помощи фотоаппара, а вступает в игру вероятностей, вырывая одну фотографию из хаоса всех других возможных фотографий, где она уже существует в универсуме Фотографического. Я не знаю, насколько такая метафизика может объяснить природу фотографии. Это больше похоже на бесцельные интеллектуальные нагромождения.

Затем автор удаляется довольно наивный структурализм, который предположительно должен был бы восприниматься полемически остро. Флюссер с детским удивлением рассказывает читателю про существование семиотических кодов и об их репрессивности. Об этом уже писал Ролан Барт, отец политической семиотики. И делал это намного лучше. Проходится автор и по вопросам, которые в своих анализах фотографии рассматривали Беньямин и Зонтаг, но как-то поверхностно и неубедительно.

В конце Флюссер впадает в какой-то ужасный рессентимент, начинает кричать о пост-человечности современного субъекта, роботизации, едва ли не об необходимости зонтаговской «экологии изображений» и проч. и проч. Учитывая, что я не увидел в его работе академически честного и последовательного анализа фотографии и её последствий для культуры, всё это выглядело натужно и истерично.

Ни в коем случае не советую эту книгу. Полезна она будет только тем, кто профессионально занимается визуальной социологией, семиотикой, философией фотографии и т.д. для ещё одной библиографической сноски в кандидатской.