– У меня, вообще-то, осталось мало времени, и я, вообще-то, соскучился, возбужден и намерен дорваться до тела, зацеловать и уговорить передумать куда-то улетать, – торжественно и серьезно заявил Давид и, не дожидаясь от меня ответа, приступил к исполнению своего плана. Начал с поцелуев.
Крамер знает, когда ко мне лучше приставать – утром, когда я сонная, дезориентированная и не сопротивляюсь. Я, вообще-то, тоже соскучилась, потому поцелуи у нас с Давидом выходят более жадные и страстные. Голодные. Вот уже Крамер срывает с меня одеяло, оказывается сверху и…
– Давид, нет. Не надо, – тихо, но непреклонно говорю я. – Я не хочу.
Крамер на несколько мгновений замирает, а потом поднимается и уходит. В дверях останавливается и, обернувшись ко мне, вполне спокойным будничным тоном сообщает:
– Завтрак уже накрыт.
Фух, обошлось. А ведь я была на краю.