Зато тот-о-ком-я-думала-всю-прошедшую-неделю сегодня на месте, занимает последнюю парту. Я медленно иду к своей, попутно соображая, что сделать, потому что Август развалился на стуле так, что большая часть его тела находится над полом, а длинные ноги мешают мне сесть.
– Мистер О’Доннел, соберите свои конечности и дайте Анне стул отодвинуть, – командует мисс Остин. Господи, спасибо тебе за эту женщину! – Я понимаю, что вы по ней скучали, но вместо того, чтобы вести себя, как десятилетний подросток, лучше пригласите девушку в кино.
Возбужденные смешки прокатываются по классу. Кажется, я поторопилась с восторгами.
– Да сдалась она мне, – бурчит Август, но ноги убирает. Мисс Остин подмигивает мне, а я краснею, но благодарна хотя бы за то, что, не став заострять на нас внимание, она начинает урок, все сорок минут которого я сижу как на иголках. Старательно делаю вид, что слушаю, но в итоге понимаю, что не слышала ни единого слова. Зато четко запоминаю ритм, что отстукивают пальцы Августа по парте, количество его обречённых вдохов и взгляд, которым он меня награждает, когда я, случайно уронив карандаш, оборачиваюсь, сталкиваясь с ним глазами.
Звенит звонок, и ученики покидают класс, но я делаю вид, что не успела записать задание, на деле же просто хочу дождаться, когда все исчезнут. Август тоже не двигается с места.
«Ну давай же, иди», – мысленно приказываю