Введение

Эта книга – сказка, фантастика и вымысел автора, а НЕ научное пособие. Все рецепты и ритуалы, как и сюжет книги, являются выдумкой, прошу не повторять этого, а просто наслаждаться чтением. В противном случае ответственность за это лежит на вас самих.

Глава 1

В этом мире на каждом шагу – западня,

Я по собственной воле не прожил и дня.

Без меня в небесах принимают решенья,

А потом бунтарем называют меня!

Омар Хайям

– Почему? Вот почему у меня никогда и ничего не получается? – рыдала в трубку и жаловалась маме Виктория, проснувшись в шесть утра от очередного кошмара. – За что бы я ни бралась, все уходит от меня в неизвестность! Любое дело, которое начато мной в жизни, обречено на провал.

– Доченька, успокойся, – ответила мама Виктории дрожащим голосом.

– Мамочка, я так больше не могу! Я больше так не могу! Кто-то делает против меня магию! – плакала и орала одновременно в трубку Виктория, разговаривая по телефону с мамой, которая находилась на другом конце России. – Мне постоянно снятся кошмары, унижения, оскорбления, я одна, совсем одна! Одна уже семь лет! У меня нет друзей, мужа, детей, нет работы, и денег тоже нет! У меня все украли! Я не могу так больше! Я не могу! – Виктория сползала по стене в единственной спальне однокомнатной квартиры, плача, рыдая и крича в трубку телефона.

Виктория сильно кашляла, и со стороны казалось, что это звуки заядлого курильщика. Такие приступы кашля находили на нее при каждой истерике на протяжении почти четырех лет. Виктория проверялась много раз, но врачи ничего не обнаружили.

– Почему? Почему все это происходит со мной? Безденежье семь лет. Я принимаю кучу препаратов, как бабка старая пью столько таблеток, антидепрессанты, транквилизаторы, сильнейшие припораты от головных болей, у меня высокий пульс, аллергия – и это так теперь постоянно: одно вылечивается и следом начинается другая болезнь. Мне тридцать семь лет, и я уже перенесла такое количество заболеваний, что сбилась со счета. Меня как будто кто-то преследует в жизни, подсовывая неудачу за неудачей, и шпионит, подсматривая и подслушивая все, что я делаю.

– Доченька, успокойся, иногда люди болеют.

– Нет, мама! Нет! Ни у кого из моих знакомых не было столько болезней, сколько было у меня за эти семь лет. Я постоянно чем-то болею – и в Америке, и в России. У меня всегда плохое настроение, уже шесть лет, как будто какая-то невиданная сила высосала из меня все счастье и хорошее настроение. Это невозможно, мама, чтобы человек не получал удовольствия от жизни, а только плакал и пребывал в вечной депрессии!

– Не плачь, моя любимая, когда ты плачешь, мне становится так плохо, и я переживаю за тебя все время. Ты же знаешь, я не могу приехать к тебе, отцу нужна помощь: он плохо ходит и почти парализованный, ему нужно готовить, купать его; и к тому же я работаю, чтобы мы все могли как-то и на что-то жить.

– Я знаю, мамочка! Но я так больше не могу! Меня кто-то проклял! Кто-то наставил блоки, и все, за что я берусь, обречено на провал. Я изолирована от общества семь лет! Мама, а ведь я так люблю людей и общение! Английский язык – так и не выучила, вид на жительство в Америке – не получила, в Штатах у меня было огромное количество работ, но меня отовсюду гнали и увольняли, либо я начинала болеть и увольнялась сама. Почему я такая неудачница, мама? Почему? – Виктория орала на всю квартиру. Ее глаза опухли, а слезы лились градом, не переставая, впрочем, как и всегда. – Я боюсь умереть уже шесть лет! Боюсь смерти! Мне так страшно умереть молодой. Очень хочу долгую и счастливую жизнь.

– Солнышко мое, твоя жизнь будет долгой, вот увидишь, это все из-за твоей болезни, которая скоро пройдет. Врач сказал: просто нужно пить таблетки вовремя.

– Мне так хочется восстановить свою нервную систему, никогда не плакать и иметь нервы из стали! Я плачу шесть лет почти каждый день, малейшее волнение – и я могу плакать три часа. Это ненормально, человек не может столько рыдать, потом у меня три дня болит левая рука, левая нога и горло. Мне тяжело разговаривать несколько дней из-за крика, который на меня находит во время плача. Лень, апатия и агрессия преследуют меня и ходят за мной по пятам.

Мать и дочь, которые никогда не ссорились. Иногда такое бывает, когда двое очень сильно близки. Между ними никогда не было конфликтов или разногласий, отсутствовало даже малейшее недопонимание. После тяжелого развода Виктория перестала общаться с людьми, полностью изолировалась от общества, считая при этом, что она сделала это не по своей воле. Звонила маме каждый день, рыдала и кричала по два часа в трубку почти четыре года.

– Смотри дальше! Я начала снимать видео для Ютуб-канала. Сначала я снимала о макияжах, потом о кулинарии, об эмиграции, о продаже недвижимости, психологии – эти видео не набирали даже пятидесяти просмотров, зато мне постоянно снятся блогеры, которых я когда-то смотрела. Знаю, что они обворовывают меня во сне, забирая лучшие сюжеты и видео при помощи магии! Моей мечте – вести свой канал в России и в Америке – уже одиннадцать лет. Я мечтала об этом почти каждый день. Много лет хочу заниматься спортом, но не занимаюсь им, откладывая и откладывая, а когда прихожу в спортзал – у меня нереально высокий пульс, мне плохо, начинаются приступы плача, или что-то случается буквально в последнюю минуту. Я начала продавать недвижимость в Сочи, работая агентом, но за восемь месяцев у меня не было ни одной сделки. Мне не удалось открыть свое агентство недвижимости, о котором так мечтала. Мама, за что мне все это? Почему удача отворачивается от меня? Почему? Почему другие люди могут сделать это, а я нет? Если я хочу петь – мне снятся певцы; если я беру уроки пения, то заболеваю и бросаю.

– Доченька, не плачь, прошу тебя! Никто тебе ничего не делает, это тебе кажется.

– Делают, мама, я знаю, что делают! Кто-то, кто ненавидит меня, закрывает мне дорогу к любому делу, которое я хочу начать. Столько лет я хочу заниматься йогой – и не могу. Двадцать лет или даже больше я мечтаю научиться танцевать, но каждый раз идя на танцы, что-то случается. Каждый раз! Я начала петь, нашла курсы пения в Сочи, оплатила их из последних денег и заболела. Мама, это не просто совпадения. А история с интернет-магазином, который я хотела открыть, уже даже создала свой сайт и легла в психиатрическую больницу на полтора месяца?

– Я знаю, солнышко.

– Сейчас каждый – даже ленивый – создает свои мобильные приложения, сайты с какой-то фантастической, гигантской проходимостью, зарабатывает при этом миллионы и даже миллиарды. Не понимаю, почему это не я? Почему я только хочу и, как только начинаю что-то делать, мне снятся кошмары и люди, которые уже этим заниматься, и от меня все хорошее исчезает. Разве это честно? Разве это справедливо? Все меня обворовывают во сне!

– Викушка, доченька, никто у тебя ничего не ворует, тебе нужно сходить к психиатру и психологу. Любимая моя! Любимая, я сегодня вышлю тебе денег, сходи, пожалуйста, к доктору.

– Мама, я хочу зарабатывать свои деньги! Ты понимаешь? Свои собственные! Мне столько лет! Я не хочу брать твои деньги! Ты постоянно даешь мне деньги, четыре года; наша семья потеряла столько денег, столько много денег! А мои бесконечные походы по больницам и сдача всевозможных анализов? Я считала: мы постоянно теряем и теряем деньги, это какое-то проклятие, порча. Мамочка, мама, я не могу жить без денег, но я не хочу брать деньги у тебя или еще у кого-то: это такое унижение, когда человек сам не может заработать очень долго и постоянно испытывает нужду в 37 лет, да еще и имея проблемы со здоровьем. Это нечестно! Это несправедливо! Я не могу зарабатывать деньги семь лет и перебиваюсь временными заработками. Когда это закончится? Когда?

– Викушка, успокойся, пожалуйста.

– Если собрать все эти деньги вместе, то хватит на то, чтобы построить дворец. Я хочу обратно в Сочи, мне не нравится жить в Калининграде: тут холодно, всегда плохая погода; я люблю Сочи – там теплое море и фрукты. С 2018 года я сменила 21 место жительства, мамочка, я посчитала, два из которых были больницы; и сейчас я живу в доме 1903 года постройки, думаю, что ремонт в последний раз делали очень давно. У меня кухня, туалет и ванна находятся в одной комнате, и я опять арендую жилье с незнакомыми мне людьми, находясь словно в коммунальной квартире. Если вдруг человек захотел в туалет, а на кухне кто-то варит суп, то – о радость! – запасная уборная находится прямо в подъезде.

– Правда? Но это всего на три недели. Это не навсегда.

– Конечно, правда. Да, и это три недели моей жизни! Год моей жизни – там, несколько лет – сям, и мне уже 37 лет, я ни на что сама не заработала, голая жопа, я ничего не добилась и просто растрачиваю свою жизнь куда попало. Ладно, так живут люди только в немецком фонде, но все же – делать туалет с кухней в одной комнате! – невозможно совмещать, даже если это семья и стесняться некого. Все-таки должна быть хоть стена из гипсокартона. Мне постоянно не хватает денег, и, если бы не ты, я бы уже давно голодала. Спасибо тебе, мамочка моя любимая, что вы с папой помогаете мне выжить, потому что такое жалкое существование есть не что иное, как выживание в этом мире.

– Но твоя квартира в Сочи просто ужасна, она на окраине. И эта огромная гора, на которую не заберешься, как ты там будешь жить? В Калининграде мы на эти деньги можем купить большую квартиру в центре города, а в Сочи тебе придется жить черт-те где и в трех квадратных метрах. Легче купить квартиру на Луне, чем в Сочи, понимаешь меня?

– Мама, я люблю Сочи! Понимаешь? Люблю! Значит, буду жить в той квартире, которая у меня есть.

– Ну хорошо, покупай билет.

– Я чувствую иголки: кто-то втыкает иголки мне в ступни, и потом у меня такие истерики. Сегодня утром я опять чувствовала их. Ощущаю, как вонзаются иголки, в голову и ноги больно втыкают иглы, а буквально через десять, иногда двадцать минут у меня случается истерика. Я куплю билет себе и Пупсику, отправлю обратно вещи и уеду.

– А собаке тоже нужен билет?

– Да. Мне страшно, что со мной постоянно что-то случается в Сочи. Я часто попадаю в какие-то странные ситуации: например, женщина на почте, которая схватила при всех мой паспорт и выкинула его в другой конец зала, или новая родственница, забредшая в нашу семью случайно, которая напилась пива и выставила меня из дома ближе к ночи с собакой и вещами. У меня было шесть аварий за четыре месяца, и постоянные истории, которые случаются со мной. Мама, я боюсь, что города, в которых я пытаюсь жить, не принимают меня.

– Вика, ты жила в разных местах, и тебе везде плохо, с тобой везде что-то случается, Сочи или другой город здесь ни при чем.

– Да, ты права! Но в Сочи больше всего было всяких курьезов.

– Да, в Сочи больше, но все будет хорошо! Нужно просто верить.

– Еще у меня эти кредиты, долги, я не могу оплатить коммунальные услуги, купить еды, одежду – это ненормально, что мне 37 лет, и ты высылаешь мне деньги, а еще ухаживаешь за моим больным парализованным отцом. – Виктория немного успокоилась, хотя ее голос начал походить на писк, а речь – становиться невнятной и похожей на причитания.

– Ну что теперь! Я тебя так люблю.

– Мамочка, я тебя тоже люблю! Но нельзя помогать ребенку, которому 37 лет, это ненормально.

– Викушка, тебе нужны люди и общение. Какое-то дело, занятие.

– Я приеду в Сочи и опять буду продавать недвижимость и писать книги, которые мечтаю писать уже семь лет и все никак не могу начать. Но когда мне удается найти работу, у меня начинаются жуткие головные боли, истерики, страх, апатия, агрессия, невероятная злость; могу спать по четырнадцать и даже шестнадцать часов – и не высыпаться, плакать по три часа в день и орать, не понимая, отчего я плачу; ощущение, что мои мозги кто-то сжимает, у меня не получается контролировать это.

– Викушка, я знаю! Я знаю, моя милая! Ты мне говоришь это каждый день столько лет. Скажи, что я могу сделать для тебя? Скажи, что, мое солнышко?

– Мама, больше всего я боюсь, что тебе сделают какую-нибудь порчу. Я так тебя люблю и не вынесу этого. Ты – мое все! Мне снятся мои бабушки, дедушка, отец и ты: во сне вы всегда болеете или умираете, а я плачу постоянно. Или что ты все время работаешь, у тебя тяжелый физический труд. Я так хочу, чтобы ты жила долго и счастливо.

– Это просто сны.

– У меня плохое настроение, люди не хотят со мной общаться. Я не только не могу завести новых друзей, но и возобновить общение со старыми. Я постоянно вижу кошмары, каждую ночь я просыпаюсь в страхе. И даже если мне ничего плохого не приснится, я все равно просыпаюсь от жуткого ощущения. Мой класс и школа, в которой я училась, а также учителя – ненавидят и строят козни против меня во сне. За что они так презирают меня? Мои одноклассники каждую ночь снятся мне, мама, они просто издеваются надо мной, когда я сплю. Помню, что, когда училась в школе, я тоже была изгоем, особенно для мальчиков, потому что у меня болели руки и вся кожа на них была покрыта экземой, и от меня часто воняло мазью. Сейчас я каждый день в своих снах хожу в школу, и издевательства одноклассников повторяются почти каждую ночь.

– Сейчас же у тебя не болят руки? У тебя все будет хорошо! Я приеду к тебе на пару недель осенью.

– Нет, сейчас нормально, но я до сих пор вижу мой класс во сне. Я каждый день хожу в школу много-много лет, меня там чему-то учат, и мой класс ненавидит, презирает меня, надо мной издеваются и по сей день мои одноклассники. Я ненавижу их в своих снах, а они – меня. Но их много, а я одна, они постоянно унижают и оскорбляют меня. Плюс каждый день у нас проходят контрольные работы и тесты или какие-то экзамены в моих снах, и я всегда не готова и постоянно получаю низшие оценки, а все мои одноклассники – наивысшие. Мама, я худшая даже в снах, и впоследствии это переносится в мою жизнь, и там я тоже хуже всех. Мне снится, что я везде и всюду опаздываю или не прихожу вовсе, и то же самое происходит в моей жизни. И я понятия не имею, как избавиться от этого и побороть эту заколдованную систему. Это магия. Против меня колдуют, чтобы я была худшей. Я так хочу, чтобы меня уважали, боялись и любили одновременно. Я требую к себе уважения даже во сне! Потому что потом это переносится и в мою реальную жизнь, когда я устраиваюсь на новую работу и от меня тут же хотят избавиться. Меня не любят и не уважают, а также не принимают в обществе.

– Вика, прекрати, – это обычные сны. Ничего особенного! Подумаешь, несколько раз приснилась школа.

– Нет, это не несколько раз. Как будто где-то там у меня есть вторая жизнь, которая начинается, когда я засыпаю. Мне четырнадцать лет, и я всегда хожу в школу. Только мне давно уже не четырнадцать лет, и я даже порой не понимаю в снах, что мне тридцать семь и школу я давным-давно закончила. Мне столько лет, а такое впечатление, что в школу я хожу всю жизнь. Но мне необходимо, чтобы в снах ко мне проявляли уважение. Мамочка, я не чувствую себя счастливым человеком уже почти семь лет. Счастье, радость и удача отвернулись от меня. У меня не было секса уже четыре года, и мужчины даже не смотрят в мою сторону, предпочитая не замечать меня вовсе. Мама, я страшная?

– Нет, ты не страшная, мое солнышко, ты просто ждешь принца.

– Неправда! Мне не нужен принц! Я мечтаю о богатом и успешном мужчине, который будет уважать, любить меня и способствовать развитию моей карьеры. Для себя же мне хочется самого главного – это здоровья и работы, которая будет радовать меня и приносить мне хороший доход. Прости, но я убеждена в том, что человек должен самореализоваться в жизни, иметь свое дело, которое приносит ему удовольствие, быть полезным людям и обществу и зарабатывать много денег, а я не чувствую себя полезной. Я так мечтаю быть ясновидящей, обладать даром предвидения: заглядывать в прошлое и будущее людей.

– Викушка, ты не должна забивать себе этим голову, – сказала мама Виктории, которая всегда, даже в самые трудные времена, поддерживала и помогала дочери, разговаривая с ней вполголоса, ласковым тоном, что в итоге действовало на нее успокаивающе.

Ее мама никогда не позволяла себе кричать и выходить из себя, потому что любила дочь и понимала, что та болеет и не может найти себя в этой жизни.

– Мамочка, но я часто фантазирую, что я ведьма, и мне так нравится читать о магии. О колдуньях, которые видят прошлое и будущее. Но я даже питаться правильно не могу, столько раз пыталась начать, но голод ходит за мной повсюду. Если я поем, то через двадцать минут я снова голодная. Скажи, разве так бывает?

– Все бы только ели и ели, дай людям такую возможность, ты не одна такая.

– Это порча. У меня часто болит спина. Поясница стала болеть, когда я начала жить в Нью-Йорке во второй раз, с тех пор мне трудно наклоняться, и я постоянно боюсь, что боли в спине, которые я периодически ощущаю на протяжении двух лет, могут вернуться.

– Никакая это не порча! Все! Тебе нужно еще раз хорошо обследоваться и сдать все анализы. Иди покупай билеты, и позвонишь мне. Солнышко, я тебя очень люблю.

– Мамочка моя любимая, я тебя тоже люблю.

Виктория и ее мама были подругами всю жизнь и никогда не ссорились. Все изменилась летом 2018 года, когда у Виктории, которая жила в Лос-Анджелесе, в связи с нервным срывом начались истерические припадки и панические атаки. Виктория звонила матери и орала в трубку, что жизнь не удалась, у нее нет детей, семьи, мужа в тридцать три года, она в разводе и ей негде жить, нет работы и она перебивается временными заработками, пытаясь выжить в городе эмигрантов с легальным статусом, действие которого должно было вот-вот закончиться.

Виктория никогда не позволяла себе повышать голос на маму, потому что это было святое, но в состоянии жуткой депрессии и нервного срыва, после кошмаров, снившихся ей все время, она звонила посреди ночи и кричала в трубку, плача и моля о помощи.

Мама Виктории пыталась помочь, как только могла: морально и материально. Она начала высылать ей деньги, чтобы единственная дочь смогла купить себе еды и как-то заплатить за аренду комнаты, а четыре раза Виктория снимала кровать, потому что даже отдельное жилье порой было не по карману. Виктория начала принимать транквилизаторы и антидепрессанты, разного рода успокоительные, чтобы хоть как-то вернуть свое психическое здоровье, которое она потеряла.

Но затем все же из Америки пришлось вернуться в Россию и лечь сначала в одну больницу, а затем и в психиатрическую клинику, потому что сил жить дальше не было. Вскоре Виктория приехала в Сочи, где она обитала когда-то давно, еще до замужества, и имела скромную студию на окраине города.