Редактор Виктор Васильевич Свинаренко

Корректор Светлана Михайловна Свинаренко

Оформление обложки Елена Владиславовна Смолина

© Виктор Вассбар, 2021

© Александр Лобанов, 2021

ISBN 978-5-4496-4917-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Многие писатели, работающие в жанре фантастики и фэнтези, вводят в свои произведения несвойственные нашему земному понятию физические величины, т.е. игнорируют единые метрологические стандарты, принятые во многих странах нашей планеты, что плохо воспринимается читателями.

Я отошёл от такой формы писанины, т.к. хочу, чтобы читатели получали удовольствие от чтения, а не вели арифметические вычисления. Кроме того, смехотворно бы выглядела примерно такая фраза: «Обнаружено 120 чентчюриков из рода кривуликов». Кто такие чентчюрики, какие такие кривулики? Да ещё их 120. Наша мера 120 и вымышленные чентчюрики и кривулики абсолютно не совместимы и абсурдны. Считаю, что такой каламбур в литературе недопустим и вреден, тем более в фантастике, ибо фантастика предполагает реальность, пусть даже в будущем. Извращение мер и весов мешает восприятию читателем сюжета произведения. Отсюда, в этой книге фэнтези всё будет измеряться привычными для нас величинами. Всё будет называться своими именами, а не вымышленными. Гора, она и есть гора, а не винтрюха, человек, он и есть человек, а не пузын, а если неведомая сущность, то просто сущность с описанием её телесной формы. Вот, пожалуй, всё, на чём хотелось заострить ваше внимание, уважаемый читатель, перед входом в мир Зауми.

Часть 1. Рассказы

Они

Вырвавшись из трёхмерности, он парил в космической бездне, где отсутствует объём, время, ограниченность пространства и предел скорости. Проносился в скоплениях звёзд и галактик, свободно шагал по планетам и даже звёздам, вступал в диалоги с инопланетянами, познавал их технологии и вершил судьбы целых галактик.

Возвратившись на Землю, промолвил:

– Вот завернул, так завернул! Вершитель судеб! Ухохотаться можно! С такими мыслями можно оказаться и… Где? Эт точно, – представив себя туго скрученным по рукам и ногам в психушке, – вот именно там, с Наполеоном, Сталиным, Лениным и… – подумал, кого бы ещё присоседить к выше названным личностям, но не найдя никого достойного их общества, по его разумению, естественно, махнул рукой и проговорил, – с психами короче.

Сквозь коричневую велюровую штору с крупными рельефными узорами пробивался слабый серый рассвет утра. Потянувшись и широко зевнув, так, что чуть не вывихнул челюсть, потёр пальцами глаза, снимая видения сна, и бросил в пространство комнаты: «А вообще-то, почему бы и не пофантазировать?! Может быть, я книгу напишу… фантастическую. Во, понятно! – бросив кому-то в потолок решительную фразу, он гордо вздёрнул голову, уютно лежащую на пуховой подушке, и умиленно прикрыл глаза.

Потолок растворился и перед ним вновь распростёрся бескрайний космос. Зазвонил будильник.

– И вот так всегда! – недовольно буркнул. – Только начнёшь что-нибудь интересное мыслить, как тут же то будильник-гудильник, то соседи начинают, как слоны топать над головой, то какой-нибудь хмырь музон на всю катушку включит, то молотки, то дрели, то скрипы, то писки, то визги, короче, всякая мурляндия. Надоели… эх, деньжат бы, купил бы дом – собственный, отдельный… с огородом… собаку завёл, чтобы пацаны не лазили и жил в нём припеваючи. Хотя… нет! Собаку не надо, ест много… На неё одну только и буду работать… Нет, не надо! – твёрдо. – Лучше кошку, пущай мышей ловит, их в своих домах… – указательным пальцем правой руки потёр висок, – табуны целые. А ещё заведу… – хмыкнул. – Расфантазировался… как будто мешок с деньгами под кроватью стоит… или лежит? Э-хе-хе! – тяжело вздохнул. – А чё если написать фантастическую книгу. Они, эти фантасты деньги гребут лопатами, – всё ещё лёжа на диване, вновь почесал висок,. – Нет, не так, не фантастическую, то бишь шикарную, а шикарную фантастику, нет, опять не то. На шикарную фантастику тяму не хватит, тут надо в науках петрить, а я в них ни бум-бум. Надо… – задумался. – Во, нашёл! – громко воскликнул. – Фэнтези! Точно, фэнтези, тут чё хошь выдумывай, и в науках шибко-то петрить не надо, их можно и самому выдумать и навыдумывать хошь чё. Вот! А что… я не хуже других. Чё хуже прям этого, – призадумался, – Герберта Рэя или Уэльса Бредбери. Ничё подобного! Я тоже могу там всякое… на Луне, Марсе там. Навыдумывать! Вот!

Вновь потянулся. Панцирная сетка кровати недовольно скрипнула, как бы говоря: «Чё развалился? Все люди как люди, а ты…».

– Эх, как хорошо на кроватке. Лежи себе, посматривай в потолок, выдумывай всякое там такое, красота.

Будильник, отработав минуту, умолк.

Он, опустившийся от мечтаний в реальность дня, выпростал ноги из-под одеяла, опустил их на коврик, вновь широко зевнул, потянулся, равнодушным взглядом осмотрел свою комнату в малометражной квартире, тяжело вздохнул и, повернув голову направо, уставился сквозь окно на плывущие по тускнеющему небу густые серые облака.

– О, а где штора? – втянув голову в шею, медленно в тревоге повёл глазами по комнате, но уже через секунду громко и звонко засмеялся. – Во, даю! Штора во сне, а, прям, как на яву, – и снова взгляд в окно. – Будет дождь, пари́т! И облака всё сгущаются, а там, – он мысленно представил что там. – Какая же там глубина, немыслимо… Да-а-а! Создал же кто-то такую бездну! А вот интересно, есть в ней конец, – хмыкнул. – Вероятно, есть, но… потом за ним снова что-то есть и так бесконечно. Нет, это невозможно охватить, а понять тем более, а хочется. Хочется хотя бы одним глазом посмотреть в ту даль. Космонавтом, надо было быть космонавтом… Оно, конечно, можно бы и космонавтом, а вот если бы раз и там, – в полёте меж звёзд. Быть в реальности и созерцать всё. Телом быть здесь, а душой во вселенной. Да-а-а! – мечтательно. – Хотя… нет ещё рано. Эт чё ж получается, тело, значит, здесь, а душа там, это ж… полная смерть. Ну, уж нет. Нафиг мне ваш космос, я уж тут как-нибудь, мыслями по нему поброжу или на худой конец фэнтези почитаю, хотя бы Рея Уэльса или, как там его, – задумался вращая зрачками, – Конана Джека. Нет! Конана Лондона. Или Джека Парижа? А-а-а, – махнув рукой, – не всё ли равно кого, почитаю, короче, – пару секунд подумал, – когда-нибудь.

Откуда-то издалека нёсся занудливый монотонный звук, подобный писку комара.

– Этого я ещё не слышал, будьте вы неладны, – выругался. – Тягомотина, прям, какая-то, занудливая. И ведь не перестаёт. Эй, вы, там, соседи долбанутые! Вы чё, совсем чёкнулись? Спозаранку уже покоя не даёте! – Выругался в потолок. – Долбасите по мозгам и долбасите, уже минуты две… или три? – призадумался, подсчитывая в уме, сколько именно минут. – А! – воскликнул. – Какое это имеет значение, сколько. По батарее постучать что ли, да фиг они прекратят, злыдни. Злыдни они и есть злыдни! Вот навязались соседушки на мою голову! Дождутся, вымажу их двери дёгтем, будут тогда знать, как будить спозаранку людей – меня, по крайней мере.

Комар перестали пищать, но на смену его нудному писку в комнату ворвался шорох. Он был лёгкий, подобен шелесту листвы гонимой слабым ветром по асфальтовой дороге, но этот звук сотнями игл впился в его мозг, вскипятил его, затем взорвался в нём человеческим голосом.

Неведомый, тем более нежданный и невидимый гость, заполнил комнату густым басом. Голос нёсся со всех сторон комнаты, – из стен, с потолка и даже с половиц. Субстанция говорила.

– Сейчас мы высший по отношению к тебе коллективный материальный Разум, – твоё будущее, следующая ступень твоей разумной материальной жизни.

– О-о-о! – в ужасе застонал он и повалился на кровать. Благо стоял рядом, – не успел сделать и шага, поднявшись с постели после ночного сна, иначе, обмякшие от лежания, а более от ужаса ноги, не удержали его и свалили на пол. Подумал. – Было бы больно! – и следом, осознав, что с головой какие-то нелады, охватил её руками и протяжно застонал.

– Не бойся! Мы не злобивые! Мы добрые! – влетел в его голову тот же голос.

– А мне откуда это знать? Припёрлися без спросу и пугаете. Может быть вы по-первости хорошие, в доверие хотите втереться, а потом у меня вещи начнут пропадать, – немного осмелев, ответил.

– Чудной ты! Мы хотим тебе помочь, – спокойно ответили Они. – Нам из этого мира ничего не надо, а твоего тем более. Чё у тебя брать-то?! Голые стены, – ни одного ковра… даже шторы на окне нет, а в холодильнике, уверены, шаром покати.

– А это уже не ваше дело, – осмелев, ответил он.

– Впервые видим такого!

– Какого ещё такого? – спросил.

– Спокойного! Быстро пришедшего в чувства! Ты что… не боишься нас?

– Боишься?.. Поначалу как-то не по себе было, а сейчас вроде как ничего… можно с Вами беседовать. Тем более у вас ни рук, ни ног, ни пнуть, ни ударить. Так что это вы должны меня бояться. Вставлю в уши беруши и всё… отговорились, – засмеялся. – Так что говорите, чё надо и валите отсюда!.. Нафиг! Некогда мне с Вами лясы точить! Я мысли думаю!

Он, хозяин квартиры, – это молодой мужчина лет тридцати. Он одинок, хотя постоянная девушка у него есть. Он любит её, но никак не может решиться сказать ей об этом, а она ждёт его признания в любви уже три года, хотя прекрасно видит, что любима им. Ей двадцать три года и она тоже любит его, и он знает это. Знает он, знает она, а решиться на серьёзный разговор никто из них не можетт. Он – Сергей. Она – Эльвира.

– И какую же такую великую думу обдумываешь? Извини за тавтологию, – спросила Сергея неведомая сущность.

– Ты вообще чё такое? Чё тебе от меня надо? Сказано, вали нафиг! Значит, вали! – Сергей подумал о нарушителе покоя как о сущности. – Сущность? Нет, тут надо говорить как-то иначе. Сущность это форма, объект, а оно даже не букашка, а нечто. О! Точно! Астральное Нечто! А если без наворота, то просто Нечто! А ещё лучше Фигня На Постном Масле, а сокращённо Финапом. Финапом! Ухотаться можно! Фи-фина, о-хо-хо-хо, пом-пом-пом! Фин Помпом! Фин Попон! Фигня на попоне! Ой, уржусь! Помпон на попе! – мысленно говорил Сергей и громко смеялся.

– Ну-у-у… – протяжно проговорили Они, – это уже совсем! Мы, конечно, всякого наслышались, но от тебя такого не ожидали. Ты уж лучше никак, чем так. Мы всё-таки высший по отношению к тебе Разум.

– Вы это… того… слышите что ли? – усмирив смех, спокойно проговорил Сергей.

– Конечно, мы же в твоей голове!

– Всё, свихнулся! Интересно, кто я теперь, Наполеон, Ленин или Сталин? А, не всё ли равно, – Сергей мысленно махнул рукой, – буду тем и этим и всем сразу. Главное что я у себя дома, не в психушке.

– Один ты и вполне здоров, – ответили Они, услышав его мысли.

– А вас сколько?

– Нас много. Если взять вашу земную меру чисел, то более двухсот пятидесяти восьми триллионов. И мы Высший Разум по отношению к тебе и всем землянам.

– О, как! Высший разум! – Сергей встал с кровати и, подойдя к стоящему напротив дивану, сел на него, по-барски навалился на его спинку и усмехнулся. – Ладно, пусть будет так. Разум, так Разум! Только коли вы там такие разумные, то с какой это стати лезете в мою голову? Вас что, не учили этике? Или вам других мест мало? Вселенная она вон какая… огромная. Сели бы на Луну и сидели бы себе там тихонечко и никому не мешали, так нет, влезли в мою голову и копошитесь там, зуд вызываете. И это называете разумом. Нет, вы не Разум, вы бестолочи! Вас откуда-то изгнали, вот и влезли ко мне. Вы что же думаете, я вас терпеть буду. Нате вам, выкусите, – Сергей сразу на двух руках собрал фиги и выстрелил ими в потолок. Потом подумал и в стену справа, в стену слева, в стену прямо перед собой, в стену за спиной, повернувшись, и в пол. – Вот вам! Вот вам! Вот вам! – Как бы крестя пространство комнаты, Сергей распалялся всё больше и больше, а когда устал, поднялся с дивана и направился на кухню, где стаканом крепкого кофе решил прогнать из головы незваное Нечто.

– Нас прогнать невозможно. Ты позвал, и мы не уйдём, пока не выполним свою миссию.

– Ладно, сидите, только тихо, пока буду пить кофе, а то ещё захлебнусь тут с вами. Скорую-то вы не сможете вызвать… помру нафиг, – и вдруг резко выпалил пришедшую в голову мысль. – А может быть вы этого и хотите? Может быть, вы пришли, чтобы уморить меня?

– Это надо же до такого додуматься? Уморить! Мы тебе, что… посланцы дьявола?

– Кто Вас знает, чьи вы посланцы. Вы мне свой паспорт не показывали. Откуда мне знать, где вы прописаны? Может быть, на самом-то деле у сатаны, а притворяетесь, что Высший Разум. А он, этот Высший Разум, между прочим, может быть только от Бога! А я для него, что ноль без палочки! Так-то вот! И ещё, что же вы ко мне примчались? У вас там что, места мало? Моя голова вам, что… место жительства? Мне самому её мало!…

– О твоей голове мы поговорим потом, сначала ответим на твой вопрос. Места в нашем мире достаточно, это целый космос. Да и дело не в этом. Повторяем, ты просил, мы и пришли, – спокойно проговорили Они.

– Никого я не просил. Помечтал малость, вот и всё! Слушайте, вы сказали, что являетесь Высшим Разумом. Что это такое? У нас, например, высший разум это президент страны.

– Мы ещё и коллективный.

– Ну, всё! Доканали! Хватит! Помолчите! Кофе буду пить.

Сергей пил свой любимый напиток и радовался тому, что голоса исчезли.

– Вот что значит кофе, никакого креста животворящего не надо. Выпил стаканчик и благодать, голова чистая… А может быть, всё же крест фигами на них подействовал? А если выпить стакан водки? – Сергей призадумался. – Нет, от водки черти из головы полезут, уж лучше пусть будут Фин Попоны, чем рогатые.

– Правильно мыслишь, – вновь ворвались в голову Сергея чужие голоса. (А бывают ли свои?)

Сергей поперхнулся, вздрогнул, бокал в руке встряхнулся и из него взметнулся фонтан из тёмно-коричневых брызг.

– Злыдни! Твари безмозглые! Своих мозгов нет, в мои влезли! Просил, помолчите, пока кофе пью! А ну, кышь из моей головы! Кыш, кому говорю, гады ползучие! Уроды! Выродки! Злыдни! Басурманы!

– Ну, вот, начинается! Как всегда! Мы к тебе по-хорошему, помочь решили, а ты сразу же, – твари, кышь, безмозглые, гады. Мы не змеи. Мы Высший Коллективный Разум! И мозги у нас есть, только они устроены по-другому, в другой материи и коллективные. Пойми, мы коллективный Разум. Мы другие! У нас другая материальная форма существования. Мы не биологическая материя, а астральная, выражаясь твоим понятием. Мы Разум, Разум с большой буквы. Ты что же думаешь, что Разум может быть только у таких, как ты, с мозгами? Ошибаешься! Ты всего лишь, прости, будет сказано грубо, начальная фаза развития Разума, даже не первая его ступень, а всего лишь приступок первой ступени.

– Но как бы то ни было, вы не имеете права, если такие разумные, лезть в мою жизнь, копошиться в голове. Я ещё не свихнулся. Понятно вам, – Сергей хотел вновь назвать их злыднями, но, подумав, сказал, – голубки сизокрылые. Помашите крылышками, как я сейчас вам рукой, – Сергей помахал правой рукой в потолок, – и улетайте из моей головы.

– Ты прав, мы нарушили твой покой. Уходим, но прежде прими от нас подарок.

Стены, потолок и пол слились в единое целое, впитали в себя Сергея и понеслись в радужном убыстряющемся потоке в неизвестность.

Сергей очнулся, лёжа на диване.

– Надо же, вот привиделось, так привиделось. Как будто и вправду побывал во вселенной, – хмыкнул. – Чудеса! Надо бы записать всё. Чем ни фэнтези. Глядишь, может быть, когда-нибудь книжку издам. Так, для себя и моих будущих детей, будут же они когда-нибудь. Надо с Эльвирой поговорить на эту тему.

В дверь постучали. (Чужие звонят). Сигналом, – три коротких, два длинных.

– Эльвира! – Сергей радостно блеснул глазами. – Надо бы сделать новые ключи. Потеряла, а других у меня нет. Завтра же пойду и закажу, уже неделю мурыжу её обещаниями.

– Ты эт чё!? Чё это у тебя?! – сразу с порога затараторила Эльвира.

– Чё.. у это.. у короче… у меня? – огорошенный столь резкими восклицаниями, промямлил Сергей.

– В окне огни разноцветные сияли. Я уж подумала, не пожар ли! А ты хоть бы что. Спал что ли? Глаза какие-то чумовые.

– Нормальные глаза, и не спал я вовсе. В отпуске я. Просто сидел на диване, может быть, прикорнул малость, а так… вовсе и не спал.

– Сегодня вообще какой-то чумовой день. То на работе, прям, суета какая-то, то у тебя тут.

– Нормально тут всё, и вовсе не у меня, а у нас.

– Понятно, что у нас. Ну, ладно, давай завтракать, вчера весь день, поди, голодный был.