Авторы: Музис Виктор, Наумов Марк, Миледин Александр, Музис Анатолий, Луитпорд Штейдле, Забелин Денис, Цыганкова Светлана, Сидорчик Андрей, Ларионов Максим, Тодоров Кирилл, Ромуальдыч, Айзин Юрий, Делятицкий Петр

Редактор, составитель ВИКТОР МУЗИС

© Виктор Музис, 2020

© Марк Наумов, 2020

© Александр Миледин, 2020

© Анатолий Музис, 2020

© Штейдле Луитпорд, 2020

© Денис Забелин, 2020

© Светлана Цыганкова, 2020

© Андрей Сидорчик, 2020

© Максим Ларионов, 2020

© Кирилл Тодоров, 2020

© Ромуальдыч, 2020

© Юрий Айзин, 2020

© Петр Делятицкий, 2020

ISBN 978-5-0051-6055-3 (т. 3)

ISBN 978-5-0051-5090-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВИКТОР МУЗИС

ВОЛЧАРА

Во время сплава по реке Муна в Якутии, на одной из стоянок я пошел вечером с ружьишком на близлежащее озерцо посмотреть ондатру. С ружьем, так как, даже со смертельной раной в голову от малокалиберки, зверек часто нырял и погибал, ухватившись зубами за траву на глубине. От дозы дроби «0» его уже ничего не спасало и тушка оставалась на поверхности воды.

По дороге я, как обычно, шел с двустволкой наизготовку с дробовым зарядом «3» на куропатку или утку и картечью во втором стволе «на всякий случай». Пройдя густым стройным сосняком, где невозможно было идти тихо – покров под ногами из сухой сосновой хвои издавал громкий треск, я вышел на обрывистый береговой уступ реки и стал рассматривать противоположный берег реки, где было место брода, а за ним в лесу озеро.

Ружье было в правой руке и я тут же вскинул его, как только услышал какую-то возню у себя под ногами. Какой-то здоровый пегий зверь вдруг выскочил из кустов внизу и рванул вдоль берега под обрывом. Светло-коричневый, с длинными ногами Я принял его за молодого сохатенка и повел стволом за ним. Но зачем нам худосочный сохатенок, в нем мяса-то нет.

А зверь легко запрыгнул на обрыв повернувшись ко мне боком. Уши торчком… Большой хвост… И тут я понял, что это ВОЛЧАРА! Какой-то огромный, как мне показалось, и, почему-то, пегий, светло коричневый. За все мои годы работ я ни разу не встречал волка, за исключением одного случая со светлой самкой, которая стала уводить нас от логова, бывшего где-то поблизости. А другие видели волков, которые встречались им обычно на речных косах.

Понять-то я понял, да поздно… Волчара вскочил на обрыв и исчез за ближайшими стволами деревьев. Я еще постоял, размышляя, что, видимо, разбудил его на лежке в кустах… И, вдруг, сбоку от меня с шумом и треском он рванул прочь от меня… Мелькнул несколько раз за стволами сосен и скрылся. Стрелять было бесполезно… Видимо, очухавшись, он решил посмотреть, а кто это спугнул его? Подобрался ко мне поближе, ну хоть бы веточка хрустнула у него под лапами, и, когда понял, что это человек, тут же рванул наутек.

Я пожалел, что упустил свой шанс, ведь поначалу я достаточно времени держал его на мушке, а августовская шкура уже достаточно хороша. Но ведь зима близко, а шкура почему-то не серая! Ведь именно цвет шкуры сбил меня с толку. Я думал, что волк и летом серый…

Но, благо, мне надо было на другую сторону реки, я спустился с обрыва, перебрел по перекату речку и пошел на озеро.

2018 г.

ЗАБАВНЫЙ СЛУЧАЙ

1. ИВАНЫЧ

Забавный случай из моих охотничьих историй произошел на подбазовом лагере на реке Оленек, куда состав партии прилетел весной для распределения по отрядам, получения со склада снаряжения и продуктов на сезон и вылета к местам основных работ.

К этому времени сюда забросились весновщики во главе с Иванычем, срубили избушки для Иваныча и под баню, поставили 10-местные палатки под склад и столовую, провели электричество и заготовили кое что из съестного – и рыбного, и мясного.

Иваныч с выращенной редиской на р. Оленек

Иваныч, улыбчивый коренастый добродушный, но вечно ворчащий мужичок из старой гвардии радистов, не только держал с нами связь по рации, но был еще хозяйственником, прекрасно разбирался в моторах и был отличным рыбаком и охотником. Он даже небольшой парничок построил, где «экскрементировал» с помидорчиками, огурчиками и редиской. А зеленый лучок у нас прямо по паберегам рек рос – идешь в маршруте, срываешь и жуешь.

2. НЕ ХОЧЕТ…

И вот, выпросив заранее у Иваныча моторку, понесло меня с моим коллегой и приятелем, Истоминым Валерой, «сранья» сети проверить. Для меня это такая же разалекуха, как ловля на удочку или спиннинг. После завтрака завели мотор и понеслись вниз по реке за десяток километров. И прогулка тебе, и рыбалка, и, глядишь, чего из мясного на берег выйдет… Подъехали к сети, проверили, приподнимая над водой и опуская обратно, и хотели возвращаться в лагерь.

Вставили шнурок в стартер, дернули… а он не завелся… Дергали, дергали… не заводится и все тут… То он подергает, то я… ну, не хочет заводиться…

3. ОЛЕНЬ

И пошли мы обратно к лагерю пешком по ровной пабереге. Шли мы шли, «солнцем палимы», размышляя о том, что же случилось с мотором, о красотах природы и превратностях судьбы, и устал я карабин нести. Передал его Валере, не останавливаясь, и идем дальше. Прошли несколько километров и я протянул руку за карабином – не тащить же его Истомину до конца.

Он, так же, не останавливаясь, передает мне его, а сам смотрит куда-то вперед. Я посмотрел… а там олень стоит. Стоит боком к нам и, повернув морду, смотрит на нас… Я принял карабин и с ходу выстрелил пару раз. Олень упал. Мы подошли, посмотрели на него, попинали и достали ножи, что у каждого на поясе. Повернули его… а у него на боку большая проплешина.

– Может, он заразный, – говорю.

– Не знаю, – отвечает Валера.

А мы были напуганы Сибирской язвой, о которой нам постоянно сообщали – то в одном регионе случаи обнаружат, то в другом… А мы-то не ветеринары…

– Ну его, – говорю. – Пусть Иваныч посмотрит. Все равно за лодкой ехать.

И мы, оставив его лежать на пабереге, пошли в лагерь. День уже вошел в полную силу, на лагере было тихо. Никто и не думал шевелиться, пока не раздадутся удары «в рельсу», призывающие к обеду.

Мы зашли к Иванычу. Он то ли спал, то ли дремал после утренней связи. Не решаясь его будить, мы только негромко и несмело окликнули его:

– Иваныч! Ты спишь?

– Поспишь с вами… – услышали мы в ответ.

– Мотор не смогли завести, – объясняли мы. – И еще оленя подстрелили. Но он какой-то странный. Ты не посмотришь?

Иваныч, ворча про наши руки-крюки, тут же поднялся. До обеда время еще было. Сев в его лодку, мы оттолкнулись от берега. Иваныч завел мотор, сел на корме и, управляя «Вихрем», погнал к нашей лодке.

4. ВЕК ЖИВИ – ВЕК УЧИСЬ!

Мы подплыли, Иваныч встал к мотору и мы столкнули лодку так, чтобы мотор можно было откинуть поглубже в воду.

– Смотри, что он будет делать, – шепнул я Истомину.

Иваныч снял крышку мотора, намотал на стартер шнурок с узелком на конце и дернул… Мотор взревел, подняв винтом бурун воды за кормой.

– Что он сделал? – удивленно спросил я Истомина. – Как он его завел?

– Не знаю! Просто дернул…

– Иваныч, как ты его завел?

– Как, как… нормальный мотор…

Мы с Истоминым недоуменно посмотрели друг на друга:

– «Талант не пропьешь»!

На двух лодках мы «пошли» в сторону лагеря и подплыли к оленю.

– Вот, посмотри… Что с ним? Смотри, какая проплешина… Может он больной, заразный?

– Какой больной! Какой заразный! Линяет он!..

Мы пристыженно замолчали.

Иваныч достал нож и быстро и умело разделал оленя.

Вот так! Век живи – век учись!

2018 г.

= = = = = = = = = =

ЮРИЙ АЙЗИН

РЫБАЛКА

Мы с дядей часто ездили вместе на рыбалку. Оба заядлые рыбаки. Порой проходили в один конец по 10 -15 километров и столько же обратно. Однажды мне звонок по телефону:

– Юр! Такое место нашел. Рыбы как лошади. У меня на берегу пруда бутылка стояла со смородинным морсом. Так вот, я такого «лося» вытащил, он мне хвостом бутылку опрокинул, некогда было ее поднимать. Кинулся к нему, чтобы он обратно в воду не ушел. Вот зверь!

Я «клюнул»:

– Дядя Коль! Когда?

– В эти выходные.

Сказано – сделано. В предвкушении хорошего клева идем по пересеченной местности с рюкзаками, удочками час, другой, третий. Жара, комары, слепни. Романтика! Доходим до места. Располагаемся на берегу пруда. Место не совсем живописное: открытое поле, лес далеко. Наливаем по 100 г, чокаемся – это ритуал! Закидываем удочки, ждем… И вот дождались. – на велосипеде подъезжает старик, машет руками, ругается. Оказывается, здесь запретная зона, рыбоохранное хозяйство, ловля запрещена. Дядя и тут не растерялся. Достает свое удостоверение, быстро открывает – закрывает. В зависимости от должности собеседника представляется сотрудником вышестоящей организации. В армии говорят:

– Война херня, главное маневры.

Докладывает:

– Я инспектор рыбнадзора. Вот с племянником решили ваши хозяйства посетить, узнать – как дела, нужна ли помощь. Да вы не стесняйтесь, здесь все свои. Выпить не желаете?

– Да что вы, я при исполнении.

– Ну ладно, как дела в вашем водоеме? Я буду докладывать своему начальству.

– Да вот, пруд сильно зарос, почистить бы надо.

– Может вам бригадку подбросить? Так вы скажите, у нас с этим просто.

– Да, неплохо бы.

Дядя демонстративно делает какие-то пометки в блокноте.

Я отвернулся, смех душил меня. Короче, сторож – «свой человек». ни о каком штрафе не может быть и речи. Дядя сторожу:

– А может разрешите половить?

Сторож испуганно:

– Я бы разрешил. Такие люди. Так ведь работу могу потерять.

Ну ладно. Посидели немного. Попрощались и пошли искать другое место, поспокойнее, где ловля разрешена. После долгих скитаний нашли. Еще по 100 грамм. Кругом лягушки квакают, рыба молчит. Посидели, перекусили, клева не было, так и пошли налегке обратно. Не повезло.

= = = = = = = = = =

ВОЛКИ

В Алма-Атинской области я познакомился с девушкой по имени Катя. Она после ВУЗа окончила курсы механизаторов и все лето работала комбайнером. В этом районе убирали хлеб. По мере уборки полей они свою технику перегоняли на новое место. Я к ней ходил в самоволку вечером. Сначала они были близко от нашего расположения, потом все дальше, дальше. В последствии дорога к ней занимала у меня около трех часов в один конец.

Возвращаюсь я как-то обратно к себе в часть. Светит полная луна, ночь, светло почти как в сумерки. Тишина, суслики спят, только цикады стрекочут. И вдруг впереди… три фигуры. Как раз на моем пути. Волки! И обойти нельзя, догонят. Ну, думаю, Юрко, помирать, так «с музыкой». Хоть одного гада прикончу. А с собой-то ничего нет, даже штык-ножа. Только ремень с пряжкой на поясе. Ну, буду пряжкой охаживать, пока остальные не сожрут меня, сволочи. Тело напряжено, к бою готов.

А они, гады, сначала поодаль стояли, а потом сгруппировались. Иду навстречу им, ближе, ближе… И вдруг – ржание. Подхожу ближе, а это три лошади «в ночном». Травку щиплют, отдыхают. Ах вы мои родимые. Пронесло. Прошел мимо, помахал лошадям на прощание.

– — – — – — – — – —

АЛЕКСАНДР МИЛЕДИН

ПРЕФЕРАНС И ЦК НА СТАРОЙ ПЛОЩАДИ

Большинство геологов умеет играть в преферанс. В поле, в период перманентных ожиданий хорошей погоды или вертолета, расписать пулю – прекрасный способ скрасить время. Очередной дождливый сезон на Верхоянье, расписывание классической пульки в нашем дружном отряде приобрело характер эпидемии. Играли после маршрутов, если были силы. По маленькой, по копейке за вист. Все проигрыши суммировались, чтобы в Москве пропить в ресторане. Пропорционально проигрышу каждого.

Тот сезон задался для меня изначально плохо. Ранней весной меня занесло в 7 больницу с язвой какой-то там кишки. Лечение длилось больше месяца и вылилось в рекомендации врачей жить дальше на строгой диете и без всяких физических нагрузок. Запуганный врачами до глубины пяток, я залег в одиночестве дома. Жизнь кончилась. В перспективе виделось питание манной кашей без полевых сезонов. Близились майские праздники.

Мою идиллию нарушили коллеги-друзья, решившие проведать больного. Поскольку жрать, кроме кашки, в доме не было, возникло предложение поехать в Славянский Базар и нормально отпраздновать мою выписку из больницы. Мои возражения не подействовали.