Глава 1

Игорь сидел со скучающим видом и наблюдал за тем, как грузчики-операторы внутри дорогущих экзоскелетов переносили внутрь подлодки грузы. Не понятно почему, но он всегда любил глазеть на это: как корабль готовится к отходу, как люди деловито снуют по причалам и складам, как загружают такие припасы и аппаратуру, о которой он и не догадывался. Мысленно он переносился на несколько веков назад в какую-то Португалию или Кастилию. Конечно, в то время ни о каких подлодках речь не шла, а были только теплые ламповые каравеллы, но смысл человеческой деятельности не меняется. Да, тогда грузы носили живые люди на своих спинах, а сейчас – высокотехнологичные комплексы, где оператор находился внутри. Их по старинке называли экзоскелеты или погрузчики, но прямого отношения, конечно, ни к тем, ни к другим эти машины отношения не имели.

Все пространство подземной базы, спрятанной глубоко под горой, было наполнено лязгом железа и скрежетом каких-то механизмов, и, несмотря на отлично работающую систему принудительной подачи воздуха, стоял постоянный запах топлива и чего-то горелого.

Рассказывали, что при постройке этой базы много лет назад случился в одной шахте большой пожар, естественно, из-за человеческого фактора, под которым, как всегда, подразумевались расхлябанность и нарушения технологического процесса строительства, и погибло много рабочих. Очень много. Конечно, обычным людям об этом ничего не сказали, а журналистским бонзам пригрозили, что если хоть малейшая утечка произойдет, то все очень плохо закончится и для них самих, и для рядовых искателей сенсаций.

Когда Игорь впервые сюда попал, то просто не мог поверить, что такое создали у нас. Это не просто циклопическое сооружение, это не просто очередной подземный город, а целая подземная область, куда входили база подводных лодок, жилые поселки, атомные электростанции, разные заводы и прочее. Конечно, он и раньше видел подземные города, да что там говорить, постепенно все население России постепенно зарывалось вглубь, и только один Урал чего стоил, но таких масштабов… Да…

С другой стороны, почему нет? Здесь земли до сих пор оставались дикие, главное, не подбираться близко к вулканам, и все будет хорошо. Да и враг, насколько бы он ни был силен, даже если знает, что здесь находится, у него, скорее всего, не хватит столько сил, чтобы пробить такую толщу горной породы и достать до базы. Уж что-что, а закладывать коэффициенты запаса и готовиться даже к самым невероятным ситуациям у нас всегда умели.

К нему пробирался по лабиринту из ящиков, баллонов и каких-то железок Эмиль, с явно недобрыми намерениями. Игорь хотел уже ускользнуть и даже уже приготовился дать деру и, петляя, трусливо сбежать, но тот уже его заметил.

Эмиль подошел и, настороженно поглядывая на Игоря, что-то начал набирать на электронном устройстве, интегрированном в левую руку.

– Ого, ты как-то получил от министерства новую игрушку? Дашь поиграться?

– Ты почему инструктаж не прошел? Инструктажи, вернее.

Игорь состроил страдальческую гримасу:

– Слушай, ну зачем мне эти инструктажи? Я что, первый раз иду в море? Опять будут вопросы идиотские, какие-то новые регламенты и прочее. Почему не поставить все автоматически?

– Ты понимаешь, порядок есть порядок. А на флоте тем более. Если каждый будет ерунду какую творить, то… Не маленький, должен понимать, что не просто так инструкции написаны, а выстраданы они кровью… Например, какой-то оболтус вроде тебя лет двести назад нажал просто так, из хулиганства, на клапан, и все, корабль на дне. Надо все до автоматизма довести, чтобы в случае… Чего смеешься-то?

– Извини, просто представил, как тащмаёр своим унылым голосом опять мне все рассказывает, про устройство подлодки, тип реактора, про «Краба». Мне, геологу, морскому геологу! Да я сам его проектировал, а он мне рассказывает его принцип действия!

– Вот прям уж сам? – Эмиль на секунду отвлекся от своей новой игрушки и посмотрел на Игоря.

– Ну не прям сам. Так, внес свой вклад.

– Вклад? Пропустил вперед в двери человека, который нес бумагу для утверждения начала разработок опытного образца робота-станка, который потом создал «Краб»?

– Ты так говоришь, будто это не считается вкладом. Обидны твои слова.

– Ладно, нечего тут разговоры разговаривать. Я, как офицер по безопасности подводной лодки ДК-18, отдаю тебе приказ пройти до конца дня сегодня все инструктажи и сдать нормативы. С тебя особый спрос, ты не военный моряк.

В ответ Игорь закатил еще сильнее глаза:

– Ты знаешь, офицер по безопасности, почему у тебя нет друзей?

Тот растянул губы в улыбке:

– Ну-ка просвети.

– Ты зануда. Ты хочешь, чтобы я остаток дня потратил на эту ерунду? Ты зануда, так и знай. А зануд девушки не любят.

– Я был женат.

– Ну вот видишь. От тебя даже жены уходят.

Тот нервно сглотнул и повернулся:

– Хорошо, я скажу главному инспектору, что ты считаешь его работу бесполезной.

Крутанулся на пятках и зашагал прочь.

Игорь изменился в лице:

– Не-не-не, даже не думай! Я пошутил, ты не зануда, тебя девушки любят! Извини, погорячился!

Но Эмиль уже был далеко.

Делать было нечего. Игорь посидел немного и поплелся сдавать нормативы по профпригодности.

Вечером, когда закончилось построение и все торжественные церемонии перед боевым походом были завершены, к Игорю опять подошел Эмиль. На этот раз он улыбался с какой-то хитринкой:

– Ну что, натянул тебя тащмаёр?

Игорь поморщился:

– Не вспоминай. Оказывается, на этой подлодке новый реактор какой-то. Пришлось выучить его. Теперь с закрытыми глазами могу починить. В теории.

– Ну если у нас сломается все на подлодке и реактор придется чинить голыми руками, я порекомендую тебя.

– Вот ты мой хороший! Всегда знал, что ты настоящий друг. А от офицера по безопасности слышать, что все сломается на подлодке, очень внушает оптимизм.

Эмиль усмехнулся:

– Ты на этой подлодке уже ходил в походы?

Игорь обернулся на громаду, которая сливалась с тьмой пещеры и, если бы не рои летающих дронов, была бы совсем невидимая.

– Не-а. Ну это стандартная же модель? Я на ДК-9 и 17 ходил.

– Практически. С капитаном и экипажем ты знаком?

– Нет. А что, незнакомые?

– Ну я же не знаю, с кем ты познакомился во время своих пьянок. Капитан Томас, Юрий Юрьевич. Ну и экипаж десять, кажется, человек.

– А чего у него какая-то яркая родословная с такой фамилией? Только не говори, что он какой-то князь в тридцатом поколении.

– Не интересовался. Сейчас он закончит, подойдем, представлю тебя.

– А для такой громадины, – Игорь махнул рукой в сторону подлодки, – десять человек экипажа хватит?

– Ты же говорил, что десятерых стоишь, – улыбнулся Эмиль. – Хватит, не волнуйся. Ну и Юнга.

– Последней модели, надеюсь?

– Новейший. Ты, главное, не мучай его своими логическими загадками. Еще сгорит, и мы без Юнги останемся посреди рейда.

– Слушай, ты мне все удовольствие убиваешь. Что я буду делать все время? Сколько нам плыть?

– Это не ко мне вопрос, я знаю ровно столько же, сколько и ты.

– С кем он там говорит-то так долго? Кто этот в шляпе?

Эмиль присмотрелся:

– Не знаю. Суровый какой-то мужик. Из штаба, наверное.

– Ты мне скажи, – Игорь крутанулся на каблуках, – а почему до сих пор роботов не используют в качестве погрузчиков?

– Ну, – Эмиль замялся, – много причин. Основная – консерватизм. Люди боятся, кто рядом огромные штуки ходят или ездят, которые сами что-то решают, какие-то логические цепочки. Вот идет такой большой робот, несет какой-то генератор или бочку с топливом. И если у человека есть какой-то встроенный запрет, табу на то, чтобы сбросить на тебя груз и убить, то у робота… Кто знает, что ему в голову придет? Мы до сих пор не знаем точно, как работает мозг человека, а ты хочешь довериться мозгу робота?

– Так законом же не запрещено, неужели никто не пробует?

Эмиль внимательно посмотрел на него и хмыкнул:

– Может, и пробует, кто знает. Только и так ресурсов мало, людям бы для нормальной жизни оставалось, а тут с роботами.

Они замолчали и посмотрели на капитана, инструкции которому, похоже, и не думали прекращаться.

– Не знаешь, куда мы идем? Поход, в смысле.

Эмиль фыркнул:

– Если до похода все будут знать о цели, то какая тут секретность? Да и капитан сам не знает, пакеты вскроем уже в море.

– Навряд ли это у нас где-то. В Охотском море все выбрали, что могли. Можно, конечно, бурить и ставить там серьезную станцию, но американцы тут же ее засекут и уничтожат. Думаю, куда-то подальше.

– Скорее всего. О, все, закончили! Ты подтянись немного, а то на местного бомжа похож.

Медленно и твердо к ним приблизился капитан Томас.

– Здравия желаю, товарищ капитан.

Тот медленно и с недоверием осмотрел с ног до головы Игоря:

– Это ты, что ли, наш геолог?

– Так точно!

– А почему на бомжа похож?

– Виноват. Только вернулся из рейда, не успел привести себя в порядок.

– Да? А человека, похожего на тебя, я тут замечаю уже с месяц.

Эмиль дернулся, но сумел сдержать хохот.

– Похожий кто-то, думаю.

– Ладно. Что делать, знаешь?

– Знаю. Плывем в разведанный пункт, стараемся не попасться американским подлодкам, там выпускаем «Краб», добываем столько редких металлов, сколько сможем, забиваем подлодку и плывем домой. Стараемся не погибнуть.

– В целом все правильно. На вулкане когда-нибудь работал?

Игорь сглотнул:

– Только на тренажере.

– Хм, плохо…

– Ну по всей России, насколько я знаю, всего три случая добычи прямо из вулкана. Один успешный.

– «Краб» и технологию хорошо знаешь? Лучше, чем выглядишь?

– Так точно. Знаю.

– Хорошо, если что – Лада тебе поможет. Ты, – он повернулся к Эмилю, – проведи экскурсию новичку, познакомь со всеми.

– Есть.

Внутри оказалось непривычно чисто. Подлодка оказалась действительно новой, только со стапелей.

– Вы ее так назвали?

– Кого?

– ЦВС.

– Ну да, Лада, хорошее русское имя. Ладно, смотри, тут каюта твоя. Еще не все на борту, обживайся пока, вещи принеси. Вечером выходим в море.

Глава 2

В тот же вечер громадная подводная лодка, подрагивая, медленно ползла по основному каналу в море. Выход был пробит в толще породы, ниже уровня моря, поэтому корабль уже двигался в соленой воде, аккуратно подруливая направляющими водометными двигателями.

В принципе, эта работа считалась довольно простой, и ее можно было поручить ЦВС, но морские традиции требовали, чтобы лично стоял за штурвалом капитан. В этом была и сугубо прозаическая причина. Часто из-за всех событий в последние годы нервы высших офицеров, боевых офицеров во время походов были настолько на пределе, что в самый ответственный момент они срывались. А руководство тысячами тонн металла и композита при выводе в море делало последнюю проверку, в себе ли капитан, а если нет, то вернуться.

Поскольку работа Игоря начиналась только по прибытии на место, то весь путь туда и обратно он обычно со спокойной совестью бездельничал или спал, но даже сейчас сидел в кают-компании с двумя новыми знакомыми и смотрел на экранах, как они двигаются вперед.

Николай Иванович, офицер по ядерному реактору, и Семен, молодой, но уже опытный врач, с механической рукой.

– Смотри-ка, от краев тоннеля до корпуса подлодки не больше метра. А он все вручную делает, без приборов.

– Ну подстраховка работает, наверное. Предотвращение аварийного столкновения.

– Да, кажись, нет. Лада, подстраховка работает?

Из динамика раздался женский голос:

– В данный момент подстраховка отключена.

Николай Иванович посмотрел важно на молодых товарищей:

– О как, наш капитан. Ничего не боится.

– Как бы от его лихачества худа не было. Чуть дрогнет рука, врежемся в скалу и перегородим выход из базы.

– Есть же еще резервный выход в море. А вообще да, рисковый он мужик. Я бы не посмел такого гиганта вручную вести через такой узкий ход.

Доктор взял механической рукой со стола банан и начал его очищать. Заметил пристальный взгляд Игоря и повернулся к геологу:

– Чего? Я твой банан взял?

– Нет, – он смущенно отвел глаза, – просто никогда так близко эту всю биомеханику. Знал, конечно, что она есть, но так не видел. Это как с неграми, знаешь. Умом понимаешь, что в мире есть черные люди, ну насчет Африки не знаю, есть ли они еще там, но в США точно. Знаешь, почему они черные. Но когда вблизи видишь, очень интересно, начинаешь разглядывать.

Семен хохотнул:

– А теперь представь, каково врачу с рукой такой? Ничего, привык, могу теперь фокусы показывать и операции проводить на мозге.

– И как, нервные окончания есть? Чувствуешь?

– Чувствую, но не так, как своей рукой. Другие ощущения, но привыкнуть можно.

Он достал монетку из кармана и сначала с ней сделал ловкий трюк своей рукой, потом механической.

– А почему ее поставил? Сам захотел или травма?

– Травма.

– А на чем работает? Я не очень разбираюсь, есть же разные виды.

– Тут, – он показал чуть выше металлического локтя, – батарейка есть. С радиоактивным изотопом никеля. Гарантийный срок работы – полвека. Так заявляют, по крайней мере.

– Николай Иванович, – окликнул Игорь внимательно следившего за экранами офицера, – а это вообще не опасно? Ну радиация, в смысле, без особой защиты. А если, не знаю…Рука каким-то образом будет разрушена…Что тогда? Поясни как специалист.

– Что тогда – тогда, если будешь стоять рядом, облучишься и умрешь. А может, и не умрешь, тут уже надо смотреть. Но больным останешься точно на всю жизнь. Достаточный ответ?

– Очень профессиональный, главное.

– Ну так мне платят за то, что я слежу за реактором подлодки, а не отвечаю на твои вопросы. И платят не так много, между прочим. Спроси у Лады.

– Ой, не люблю я у ЦВС что-то спрашивать. – Он откинулся на спинку кресла и вытянул ноги. Они или начинают мне читать энциклопедию, или задают сотню уточняющих вопросов, и ты плюешь на это дело.

– Сейчас будет главный поворот, смотри, – заметил Семен. Я прошлый раз был на меньшей подлодке, и то командир не вписался, и небольшая авария случилась. Исправлять пришлось уже в море, ремонтников внешних выпускали.

Все задержали дыхание. Скорость движения снизилась почти до нуля.

– Сейчас справа будет такой опасный выступ скалы, – прошептал Семен. – Давно его хотели срезать, но…

– Да знаю я, – ответил Игорь. – Начальство вроде решило провести обследование, и выяснили, что тут магматические породы проходят близко и от греха подальше лучше не трогать. Как проложили путь этот и не пробили в вулкане дыру со всеми вытекающими, невероятное везение.

Несколько минут было напряженное ожидание. Наконец, оно спало, и все заулыбались.

Пронесло.

– Ну теперь еще немного – и океан.

– Смотри-ка, – Семен вызвал голограмму на столе, – у него пульс не поднялся выше семидесяти! Это даже не железные нервы, а алмазные! Он даже не вспотел!

– Ты шутишь?

– Смотри сам. – Врач махнул голограмму в сторону.

– Невероятно. Слушай, он вообще нервничает?

– Не человек, скала!

Вскоре подложка вышла в открытое море и легла на курс.

– Интересно, сколько плыть? – спросил между делом Игорь у офицера по вооружению, Руслана – здоровяка, у которого было непонятно, его огромные мускулы были обусловлены генами родителей, постоянными тренировками или чем-то более интересным.

Тот пожал плечами:

– Вот выйдем из территориальных вод из-под прикрытия боевых дронов, там капитан соберет всех и вскроет конверт. Мое дело маленькое: чтобы баллистические ракеты с ядерными боеголовками, крылатые ракеты, ПВО и торпеды были готовы. Остальное меня не очень интересует.

– Ну правильно, тебе лишь бы бахнуть кого-то. Желательно ядерными ракетами.

Руслан безразлично кивнул:

– А почему нет? Кто-то же посылал смерть миров на врага и даже успешно достигал цели. Командиры дадут приказ, я его выполню.

Подлодка медленно ползла под толщей воды, прячась под холодными течениями. Наверняка, американцы следили за выходом подлодки в море, используя какие-то сверхмощные радары или спутниковые системы, но это все легко обходилось. Подлодка двигалась на среднем ходу, постепенно уходя на глубину. Километр, потом два, потом три.

Наконец, когда достигли границ, где с Камчатки военные силы уже не могли прикрывать от врага, подлодка остановилась для того, чтобы возможные преследующие не могли проследить траекторию.

На экранах высветилось сообщение, что через час общий сбор в кают-компании.

– Ну во-о-от, – протянул сидевший за столом и копошившийся с мета-бериллиевой сферой Аркадий, связист и главный по ЦВС. – Наконец капитан нам скажет, куда идем и что будем делать.

– Что будем делать, и ежу понятно, – тотчас откликнулся Игорь. – Если на борту геолог и «Краб», то идем добывать редкие металлы. Наверное, нашли какое-то месторождение. Капитан меня, – он понизил голос, – спросил, работал ли я на вулкане.

– Ну и как, работал?

– Не-а. Почти никто не работал, это даже не работа высшего пилотажа. Это… – Он покрутил пальцем. – Так сказать, настолько экзотика, настолько не рассматриваемо даже. Экстраординарно, в общем. Я тут набросал пару десятков вулканов по всему Тихому океану. Желательно, конечно, не сильно нам приближаться к Америке, а то нас быстро там найдут и уничтожат.

– Интересно, – без всякого энтузиазма откликнулся тот.

– А ты что делаешь?

– Ты на самом деле интересуешься или просто тебе скучно и хочешь кого-то достать?

– А тебе не все равно?

– Действительно, – пробормотал тот. – Что такое мета-бериллий ты, наверное, знаешь не хуже меня. Да, это искусственный материал, не совсем твой профиль, но все-таки.

Игорь кивнул.

– Ну так вот. Сам знаешь, что искусственный интеллект пытались создать десятилетиями. Даже, – Аркадий усмехнулся, – древние греки пытались делать механических людей, всяких шагающих львов, шестеренки и все дела. Но это, конечно, немного не то. Потом, уже ближе к нам, к нашему времени, создавали очень сложные машины. Механические мальчики, которые писали стихи или играли на музыкальных инструментах. Для своего времени это было невероятно сложно, но, как и у греков, это всего ли машины. Очень хитрые, тщательные, остроумные, но механизм. Самостоятельность, анализ, абстрактное мышление, логические выводы так и остались недостижимым. Вернее, я неправильно выразился, к этому даже не знали, как подступиться. Есть задача, но как ее даже начать анализировать, непонятно. Ведь что такое мозг? Это просто миллиарды нейронов? Вон зоологи и генетики создавали гигантские количества нейронов, которые плавали в специальной жидкости. Тут я, может, где-то совру, потому что не специалист.

– Ничего, мы же не на конференции, а так, простой треп в ожидании общего сбора.

– Угу. Ну создавали мозг мыши. Физически это мозг, всякие нейроны, сети, еще какая-то ерунда. Ничем не отличается от мозга настоящей мыши. Всеми способами обследовали, отличий нет. Но сознание не зарождалось.

– Правильно, что они хотели. Как может зародиться сознание в голом мозгу, который плавает в какой-то моче? Надо какие-то внешние раздражители, наверное, нервы.

– Это да, несомненно, но проблема глубже. Вот у ребенка в утробе матери раздражителей не так много, плавает он себе в околоплодной жидкости. Слышит, конечно, какие-то звуки, настроение матери, но этого же немного, но мозг развивается быстро, и определенное сознание есть. Так вот, пошли дальше. Взяли одну мышь, максимально аккуратно и тщательно извлекли из нее головной и спинной мозг и заменили его искусственным.