Настоящее – тень прошлого,

будущее – рассеянный свет настоящего.

             Время есть величайший из новаторов

Ф. Бэкон

Книга четвёртая

ВРЕМЯ ВО ВСЕ ВРЕМЕНА

Часть одиннадцатая
КОЛОНИЯ

Весьма различны времена по временам…

Изжив себя, рождает время – время…

Пауль Флеминг

                         Случай определяет только форму того,

что с нами происходит.

Ж. Сорель

Долгая отлучка

Казалось, Шилема иных слов не знала, кроме как на одной ноте тянуть:

– Я верила… Я верила…

Она то прижималась к Ивану, то обнимала Джордана, донельзя смущённого такими её действиями.

– Чего это она, чего? – говорил он при этом. – КИРГИШЕТ, ты это… чего это она?

Ивана приводило в смятение другое: он не видел того, что покинул десятками, по его представлениям, минутами раньше.

Костёр горел в дебрях леса. Один. И при нём была одна Шилема.

Наконец, он прижал руки временницы по швам и остановил её причитания.

– Шилема!.. Шилема!!. – пришлось ему прикрикнуть, чтобы привести её в состояние, когда она могла реагировать на его слова.

– Да, КИРГИШЕТ, да… Я знала…

– Это мы уже слышали. Где накруз?.. Мивакуки?.. Где наши?.. Что здесь произошло? – Иван почти кричал ей в лицо, пока она перестала вырываться из его рук и причитать о своей вере в его возвращение.

– КИРГИШЕТ, это и вправду ты… А я… – Она поникла. – А я здесь одна. Уже почти полтора года.

– Ч-что?! – ахнул Иван от её заявления. – Как полтора года?.. Каких ещё полтора года?

– Полтора года, как тебя взяло время.

– Что за чушь? Джордан, ты что-нибудь понимаешь?

– Не больше твоего. У неё… э-э… того. Шилема, нас здесь не было полтора года? Так?

– Скоро год и пять месяцев…

– Неужели? – Иван оглянулся на мягко колышущееся облачко, мирно ожидающего своего ездока во времени. – Это я… виноват. Поторопился… Тогда… Надеюсь все наши живы-здоровы?

– А что им будет? – неприязненно отозвалась Шилема.

– Вот и хорошо! А, ну-ка, за мной!

– Опять? – Джордан отшагнул от Ивана. – Ничего…

– Потом скажешь! – Иван волок за собой ничего не понимающую, что с ней хотят сделать, Шилему.

Облако раздалось в объёме и впустило всех троих.

– Сейчас мы исправим…

– Где мы? – испуганно метнулась Шилема, но Иван крепко держал её за руку.

– Парадокс встреч… – обронил Джордан.

– Вот и проверим! – Иван зло ощерился. О парадоксе он забыл подумать. – Проверим…

Облако по его команде колыхнулось, посулив Ивану надежду. Но осталось на месте, не отвоевав у прошлого ни секунды, словно привязанное к одной точке времени крепкими путами.

– Чёртов транспорт!.. Колымага несчастная! – воскликнул Иван. – Или я чего-то не понимаю!

По идее, как ему казалось, для этого вневременного и вне пространственного кокона, что по сути своей, представлял подарок Нардита от Времени, должна быть доступна любая пространственно-временная точка на территории планеты и в протяжённости её существования как небесного тела. Но оказывается, что и здесь действуют какие-то закономерности или, строже, законы. И один из них, возможно, не нарушение последовательности уже совершённых событий. В этом как раз кроется парадокс встреч.

Тем не менее, перескочить эту последовательность, наверное, можно, чтобы двигаться в прошлое…

– А ну-ка!.. – подал мысленный импульс Иван, заставляя облако двигаться встреч временного потока.

Оно, словно набралось сил и решимости, плавно двинулось по оси времени, минуя, как ни старался Иван остановить его, момент появления здесь острова мивакуков, а погрузилось месяцем раньше того и только тогда остановилось.

– Хм… Чёрт возьми! – опять выругался Иван, но уже с некоторым удовлетворением: его представления, по-видимому, были близки к истине – облако двигалось так, как он и думал.

– Не хочет? – поинтересовался Джордан. – Но Шилема с нами. Ведь это странно. Так?

Иван, думая, что ответить, надул губы и с шумом выпустил воздух.

– И да, и нет… Пока ничего определённого сказать не могу.

– Где мы? – несвойственным для Шилемы жалобным голосом, спросила она.

– Считай, что в сказке.

Иван улыбнулся ответу Джордана на вопрос временницы.

– Ты хорошо сказал. Я сам всё время думаю о том же… Не в сказке ли я нахожусь? Не сплю ли?.. Однако, – вздохнул он, – будем возвращаться, и послушаем Шилему.

– Где мы?

Всё-таки, может быть, она и права была, говоря о полуторалетнем отсутствии Ивана и Джордана, но сама она явно изменилась. В ней поселились печаль и уныние.

– Тебе не надоело спрашивать об одном и том же? – отозвался Иван, но без нажима, а лишь укоряя её. – Ты нам расскажешь, как вы тут жили, и где сейчас наши друзья? А мы расскажем тебе…

– Какие они друзья?! – вспылила Шилема, и глаза её блеснули, как прежде.

– Но-но! Расскажешь, а уж потом обсудим: друзья они или нет.

Костёр догорал. Догорали звёзды, и восток уже обозначился светлой окантовкой.

А Шилема всё рассказывала, иногда едва не плача, порой грубо и обличительно, а то и переходя на простое перечисление событий или на обычное повествование.

В тот день сон сморил всех ходоков. Никто не видел подарка Нардита, и пропажу в нём Ивана и Джордана. Пробуждение оказалось долгим и вялым. Наступал вечер. Первые слова, которые были произнесены внятно и без зевоты, принадлежали дону Севильяку.

– Пора бы поесть… Хиркус! Что-нибудь у нас ещё осталось?.. Давай съедим, а потом на охоту, а?

– Поздно на охоту, – сказал Арно и широко зевнул. – КЕРГИШЕТ и … Джордан с ним, наверное, уже пошли.

– Тогда… Всё равно есть-то уже сейчас хочется. Так найдётся у нас что? Хиркус!

– Если поскрести…

– Так скреби! – воспрянул духом дон Севильяк. – Поедим и…

– И что?

– А то. Я ещё посплю.

Хиркус под ревнивые взгляды ходоков и женщин выложил остатки еды и демонстративно вытряхнул мешок, где она хранилась.

– Всё! А это, – Хиркус отложил в сторону две неравные части, – КЕРГИШЕТУ и Джордану. Тоже есть хотят.

Ели молча. Голод мучил всех, но никто не торопился сразу проглотить свою порцию, словно боясь после этого смущать голодным взглядом тех, кто пытался протянуть удовольствие от еды.

Подступала ночь. Тихая, безветренная.

После еды и дневного сна все приободрились. Вели тихие разговоры. Время от времени бросали взгляды в темнеющие заросли, поджидали ушедших на охоту.

– Что-то они припозднились.

Дон Севильяк поднялся во весь рост и попытался разглядеть что-либо с накруза поверх деревьев.

– Зато принесут много, – обнадёжил себя и всех Хиркус.

– Особенно Джордан, – хмыкнул Арно, охватив талию Илоны. – Надо бы костёр разжечь. Уже темнеет.

– Да, да, – поддержал дон Севильяк, но с места не сдвинулся.

Он долго вглядывался в даль и гадал: показалось ему или нет? Там, далеко-далеко, в низине мелькнули огоньки.

– Тогда, – Хиркус тоже встал и потянулся. – Пойдём вниз? Встретим?

– Постой! – остановил его дон Севильяк. – Посмотри вон туда.

– Смотрю. И что? – небрежно сказал Хиркус. – Лучше идёмте вниз. На костёр они вернее выйдут.

– Значит, показалось, – разочарованно буркнул дон Севильяк.

Он ещё постоял, но там, где горели огни, даль заволакивалась туманной вечерней дымкой.

– Что показалось? – тронула его за руку Лейба и ревниво покосилась на подружку – Херуссу.

Херусса ответила ей таким же взглядом. Они, стоя по бокам ходока, оттеснили от него Аннет.

– Ничего! – отрезал дон Севильяк и, тяжело ступая, направился вниз с острова мивакуков вслед за Хиркусом, увлекая за собой его и своих женщин.

Костёр горел и прогорел, а КЕРГИШЕТ и Джордан не появились.

Если у кого-то из ходоков и возникло беспокойство или предчувствие неприятности в связи с отсутствием Ивана, то пока они загоняли их вглубь и не высказывались вслух. В конце концов, они с Джорданом, увлечённые охотой, могли уйти слишком далеко. Ночь где-нибудь переночуют, а утром вернуться. Во всяком случае, верили, что так оно и есть и будет на самом деле. Оттого, сидя вокруг костра, говорили о прежней своей жизни, делились воспоминаниями о забавных случаях, в которых им пришлось поучаствовать.

Слушая ходоков, женщины тоже разохотились и тоже поделились некоторыми тайнами своего бытия.

Короче: вечер удался, если бы не отсутствие Ивана и Джордана, и желания что-нибудь поесть.

На остров мивакуков поднялись заполночь. Луна, хотя и невысокая над горизонтом, давала достаточно света, чтобы идти, не спотыкаясь. Здесь, наверху, их ожидал убийственно неприятный сюрприз.

Жулдас с Икатой к костру не спускались, что не вызвало ни у кого удивления. Ходок словно присох к этой женщине. Кроме неё он, казалось, ничего не видел и не слышал. Но когда к вершине накруза поднялись люди, он встретил их взволнованными словами:

– КЕРГИШЕТ ушёл от нас навсегда!

– Эй! – воскликнул возмущённо Арно, когда первое замешательство от известия прошло. – Что ты выдумываешь?

– Он здесь был? – быстро спросил Хиркус. – В то время, когда мы внизу жгли костёр?

Жулдас отрицательно мотнул головой и из-подо лба посмотрел на Арно, затем на Хиркуса.

– Я не выдумываю. И здесь он не был.

– Тогда откуда узнал?

– От них, – Жулдас повёл рукой в сторону плотной группы трясущихся мивакуков.

Они тряслись и на людей не обращали внимания. Впрочем, кто мог знать, что они сейчас думают, да и думают ли? Обращают внимание или не обращают?

– Как же тебе удалось понять их, если даже КЕРГИШЕТ не смог? – Шилема подступила вплотную к Жулдасу, заставив его отступить назад.

Иката взяла его под руку и придержала.

– Иката сказала… Нет, она показала. Я её уже понимаю

– А ей кто сказал?

– Мау-ма сказал. А ему мивакук главный сказал…

– Ну вот, – подала голос Хелена, – один сказал, другой сказал…

– У нас это называлось, – продолжила Шилема, – испорченным…

– Подожди! – оборвал её дон Севильяк, тяжело и неуклюже поворачиваясь во все стороны. Он втянул голову в плечи и подался корпусом в сторону Жулдаса. – Так что сказал мивакук этот… главный?

Жулдас выпрямился, черты лица его ожесточились.

– Он сказал… примерно так. Что Защитник Времени выполнил своё предназначение и теперь ушёл в другое время.

– Сбежал, значит, – неприязненно резюмировала Лейба, пока остальные размышляли над сообщением Жулдаса.

– Заткнись! – свирепо бросила Шилема. – КЕРГИШЕТ не мог сбежать. Он – КЕРГИШЕТ!

– Да уж, – реплика Арно не отражала уверенности Шилемы. – К тому же прихватил с собой Джордана. Этот болтун также выполнил своё предназначение. Смешно, а?

– Смеяться будем позже, – Хиркус глянул на небо, где Луна стремительно закатывалась за горизонт, и разгорались звёзды, и с тоской в голосе проговорил, отбросив всякую артистичность: – Занесло нас… Что мы без КЕРГИШЕТА? Ноль!..

Дон Севильяк от его слов тяжело вздохнул.

– Ваня просто так от нас уйти не мог, – сказал он. – Что-то с ним или у него случилось.

– Да, да, – с жаром поддержала его Шилема. – Он нас не бросит! Он за нами ещё вернётся!

– Так! – твёрдо сказал Арно. – Будем надеяться на то, что КЕРГИШЕТ скоро появится… И ждать.

Введённые в курс дела женщины притихли. Для них исчезновение Ивана пока что оставалось причиной для полусонного обсуждения. Правда, Хелена и, подражая ей, Рада метали возмущённые молнии, так как считали себя больше всех пострадавшими от Ивановой отлучки. Если, конечно, утверждение Жулдаса верное, и Иван ушёл (куда и как для них всё это оставалось ещё за гранью чудесного, а значит, непонятного), а вернее, сбежал, бросив их.

Бросил именно их: Хелену и Раду, от чего они теперь сразу выпадали из негласно возникшей структуры группы «ходоки – женщины».

Как бы к ним не относился Иван, они всё-таки считали себя как бы «приписанными» к нему. И сейчас, когда ещё ничего не было известно полностью, они уже ощущали холодок, исходящий от недавних подруг-сестёр, обеспокоенных своим более-менее устоявшимся положением под эгидой Арно, дона Севильяка и Хиркуса. А, зная Хелену, они могли ожидать с её стороны поиска новой поддержки среди оставшихся мужчин.

Дон Севильяк посетовал, что не успел засветло заглянуть в соседние заросли, чтобы подстрелить кого-нибудь на ужин. Впрочем, подстрелить не какую-нибудь мелочь, а большого, хорошо бы жирненького… Название животного и его принадлежность к какому-либо роду им не называлось, но подразумевался кабан или некое сравнимое с ним по величине и питательности животное; последнее, естественно, в представлениях самого дона Севильяка.

Оголодавшие люди коротко обменялись мнением в поддержку его разглагольствованиям, однако Хиркус холодно заметил:

– Не разжигай аппетит на то, чего нет! Иначе в слюне захлебнуться можно. И вы его не слушайте! – строго приказал он Катрине и Жесике. – Лучше залечь спать до утра. А утром… Утром дадим возможность дону Севильяку осуществить свою мечту и накормить нас. А там, глядишь, и КЕРГИШЕТ появится. С ним подумаем…

– Он ушёл навсегда, – угрюмо напомнил Жулдас, вводя опять в уныние людей.

– КЕРГИШЕТ вернётся! Вот увидите! – пыталась увещевать и поддержать всех Шилема.

– Когда вернётся, тогда и увидим, – неприязненно не то к Шилеме, не то к КЕРГИШЕТУ сказал Арно.

Побледневшая луна слегка покрылась позолотой и канула за горизонт. Из окружающих лесов и низин потянуло прохладой, тишина округи порой прерывалась отдалённым визгом или шумом борьбы ночных обитателей. Звёзды безумно горели на небосклоне непохожими, а поэтому незнакомыми пришлым из будущего людям созвездиями.

Арно и Хиркус гадали, правда, без оживления и споров, по расположению звёзд, в каком времени они застряли. Пришли к выводу: до их настоящего не менее двух десятков миллионов лет. Вздохнули и потеряли интерес к своим изысканиям из-за безнадёжности самим осилить невозможное временное расстояние.

Остаток ночи проспали. Спали как будто не беспробудно, но утром, когда проснулись полностью, впали в лёгкую панику. Все они лежали на утрамбованной земле, а накруз с мивакуками, Жулдасом, Икатой и её братом исчез…

Необъявленное бегство недавних соратников в борьбе с хырхоро, да ещё с ходоком, обрушилось на затерянную во времени горстку людей страшным ударом, усугубленным до сих пор не вернувшимся КЕРГИШЕТОМ. Все осознали, а ходоки в большей степени, что эта примятая островом мивакуков поляна, а также подступающие к ней заросли деревьев и кустарников, небольшой луг в пойме недалёкой речушки, а также новые созвездия над головой и животные, обитающие в лесах, полях и в воде, – всё это теперь их новый мир, из которого им никогда никуда уже не выскочить…

Шилема всплакнула, вспоминая, как тот несчастный и последующие дни, повлекли за собой такие перемены в их жизни. Ведь никто из них – как удручённых, а то и взвинченных до предела – не предполагал, не предвидел, не планировал оказаться в таком безвыходном, по сути, положении до конца жизни.

– Дон Севильяк рычал зверем… Хиркус бесился из-за потери зрителей… – перечисляла Шилема. – А эти, – подразумевала она женщин, – узнав, что случилось, рвали на себе волосы… А Арно…Мы думали, что он готовится к самоубийству…Притворялся, как оказалось!

Шилема всхлипнула, подняла к небу озарённое красным светом костра похудевшее лицо и так застыла, оцепенела.