Редактор Элина Силантьева

Редактор Ксандра Силантье

© Виктор Альбет, 2017

ISBN 978-5-4490-0967-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

На перегоне

 
Устав от иссушающих
страстей на перегоне,
Утратив смысл жизни всей
на перегоне,
Страдая качкой в переполненном вагоне,
Пью запах проплывающих степей
на перегоне.
 
 
И жизнь, и память, и любовь моя
на перегоне.
Конечной станции не вижу я
на перегоне.
В чем смысл участья в непрестанном марафоне?
И избегу ли липкой ностальгии я
на перегоне?
 
 
Летя сквозь день или ночную мгу
на перегоне,
Борясь с хандрою через не могу
на перегоне,
Оставив прошлого тенеты на перроне,
За дальним будущем отчаянно
бегу на перегоне.
***
 

Око за локо

 
Как же давно это было, да и когда началось?
Запах цветущих садов иль аромат Жожоба?
Женщина нервная с гривою светлых волос,
Ножкою топая, локон сбивает со лба.
 
 
Кто-то забыт, кто-то ушёл навсегда.
Строй поменялся, город расстроился, но
Ручка все та же и ножка все та же – да…
Локоном лишь око судьбы занавешено.
 

Гимн Дон Жуанов

 
И в реку дважды не войдёшь, и в душу.
И в женщину, и в радость, и в любовь.
И из любви, как из реки, на сушу,
Раз выбравшись, не окунёшься вновь.
 
 
Когда круговорот любви бессчётно
Нас новой страстью не тиранил бы,
По жизненным камням водоворотом
Нас не тащили б невода судьбы.
 
 
Изранены, избиты, но живые,
Не меря кровь сердечных ран за кровь,
Мы женщину желаем как впервые,
И в каждой видим новую любовь.
 
 
Нас не страшат фортуны пируэты,
Размеренные чувства не для нас.
И где для нас закончится все это?
В раю, в аду? – Туда войдёшь лишь раз…
 

Овеваема прохладой

 
Как жила, так и живёшь:
День прошёл – и слава Богу.
Хоть предательская дрожь
Пробирает понемногу.
 
 
И с чего бы это вдруг?
Ведь, казалось бы, в достатке.
Мужа нет – есть дочь, есть внук,
И случайный секс украдкой.
 
 
Домострой не для тебя:
Вся в свободе, вся в движенье.
И Шанель, и Жожоба —
Ауры завороженье.
 
 
Отношения свои
С Господом, Аллахом, Буддой.
А грехи… ну, се ля ви…
От себя ведь не убудет…
 
 
Экстра-современна – нет.
Сверх-консервативна – вряд ли.
Лишь за окнами рассвет
Вопрошает: все ли так ли?
 
 
Но идущий мерно снег
Продолжает сердце гладить.
И ныряешь снова в бег,
Овеваема прохладой.
 
 
В заморозке сердце и
Автоматом продолжаешь
Провождения свои.
Разве как-нибудь оттаешь…
 

Следом

 
Ты понемногу входишь в возраст тот, когда
Один, другой знакомый, близкий, – все туда
Уходят, в ту страну, где месяцы, года
Значенья не имеют.
 
 
Воронки множатся вокруг тебя, и вот
Когда-то сложится участок пазла тот,
Что опрокинет твой небесный свод,
И место опустеет.
 
 
Там много тех, кто собственно не звал,
Но про себя, конечно, ожидал:
Пусть не столь рано, но уж коли взял
Его Всевышний, то пусть будет.
 
 
Сработает небесное реле,
Освободится место на земле
Тому, чей вид с печалью на челе
Заставит вспомнить… Да не обессудит
 
 
Пускай никто о том ни здесь, ни там.
Ведь рано или поздно будет нам,
Нам всем дано идти по тем следам,
Что так прилежно протоптали люди…
 

Тамга

 
Тамга: аул, тропа в ущелье, камень,
Вознёсшийся над кромкою воды.
Из глубины тысячелетий пламень
Пробился эдельвейсом молодым
 
 
Когда-то здесь шаманское камланье
К владыке гор небесных вознеслось.
И звуки переплавились в сиянье
Лавины снежной, молний горных гроз.
 
 
И Тенгри их энергию зеркально
Возвратом мигом утысячерил.
Разбил на части камень моментально
И письмена НА части раздробил.
 
 
Вот так и жизнь: течет водоворотом
От ледников к далёким берегам.
Лишь камень вековым вопросом – вот он.
Куда нам плыть, куда идти, Тамга?
 
 
Мы знаком этим мечены навечно,
Тавром горячим солнечной дуги.
И взваливаем, уходя, на плечи
Кармическую ауру Тамги.
 
 
* Тамга – поселок в Киргизии на южном берегу Иссык-Куля у подножья Терскей-Алатоо (Тянь-Шань). В 5 км выше по ущелью лежит расколотый камень с тантрическими письменами. Почитается киргизами как священное место.
 

Когда черт выходит на пенсию…

 
И когда я блаженно откинусь…
От стола. Да и просто уйду.
Я с коллегами быстренько скинусь
По любовному, скажем, труду.
 
 
Замутим мы в чистилище пьянку,
Пока не сортанули вконец.
Иль амброзии дернем, иль кьянти,
Разберёмся, кто Лев, кто Стрелец…
 
 
С шумом – громом, лихим сквернословьем
Бренну жизнь мы восславим, ей-ей.
Боже, знаешь, с какою любовью
Мы любили твоих дочерей!
 
 
Ты прости нас, как мы им прощали
Много всякого за красоту.
Плоть свою мы в трудах истощали,
Обнимая и эту, и ту…
 
 
Оцени же ты искренность нашу :
Не скрываем своих мы грехов.
Но Адам заварил эту кашу —
Вот и парься теперь за любовь!
 
 
* «Когда черт выходит на пенсию, он становится монахом.» – народная пословица.
 

Круговорот любви в природе

 
Круговорот любви в природе,
Любвеобильной, как всегда :
Я – ты – и далее, что, вроде,
И непричастно к нам – да, да…
 
 
А небо – разве птиц не любит?
А птицы – не исходят в нем
Любовью, той, что приголубит
Птенцов на ветке за окном?
 
 
Ее кто разгадает сети?
Причинно-следственную связь,
Как не познали за столетья,
Так не уловим и сейчас.
 
 
Одно лишь ясно – будь влюбленным,
Дари любовь всем и во всем.
И будет Космос благосклонным
И в этом мире, и в ином…
 

Душа желает плотских удовольствий

 
Душа желает плотских удовольствий.
Ей не хватает тела для себя.
Сперва разулыбается по-свойски
И загрустит: ну почему не я?
 
 
Ну почему лишь душу предлагаешь
И кожей обрасти не норовишь?
Не говоришь – возьми, что пожелаешь —
Лишь невесомым абрисом творишь
 
 
Надежду, что лежит себе во мраке
И в безжеланной темноте заснет.
И в безутешной времени клоаке
Так и утонет, а потом умрет.
 
 
Раз ты не знаешь тела позывные :
Флюиды, феромоны, аромат,
Ты не распробуешь плоды любви земные,
И не познаешь, Что есть рай, что – ад…
 
 
Коль не узнаешь сладостных терзаний,
Как можно рассуждать о рае том,
Что ограничивает древом знаний
Себя от тех, кто глуп и невесом?…
 

И вечный путь…

 
Сигары, кальяны и кафешантаны —
Зовущую пристань заблудшего люда,
Индийские пальмы, Парижа каштаны
Сбирают заядлых бродяг отовсюду.
 
 
Какие бы тропы, шоссе и бульвары
Ни исколесили и ни истоптали,
Мы – вольные люди, ромалэ, клошары,
Из нитей дорог ленту жизни соткали.
 
 
Куда мы стремимся и что мы все ищем?
Бежим от себя, от людей и от мира?
И где обретем мы для разума пищу:
В работе, любви, философии, лире?
 
 
Ну разве в пути… Мы нигде автостопом
И с места не сдвинемся, только в дороге.
Что Азия нам, что старушка Европа,
Коль вечность пред нами стоит на пороге?!
 
 
Пусть к финишу ближе чуть-чуть захромаем
– Воспримем все это без горя и фальши.
Лишь транспорта вид в гараже поменяем
И в вечный свой путь в нем отправимся дальше…
 

Весенний скайп

 
Кто-то виден, кто-то – нет,
Монитор завис.
Через километры лет
Мост любви провис.
 
 
Два проема, два крыла.
Сердца тоже два.
Надо мною, как юла,
Кружатся слова.
 
 
Множат голоса акцент
Лужи за окном.
И со всех окрестных стен
Каплет метроном.
 
 
Тот, что плавно точит дни,
Грани света – тьмы
До пришествия весны
И конца зимы…
 

Девять дней одного года

 
на уход В.И.
 
 
Девять дней одного года.
Неприкаянная душа
В высь небесную ищет брода
И по кругу летит, спеша.
 
 
И к тому подлетит, и к этой.
– Погляди, ведь это же я…
Ведь не дале, как прошлым летом,
Нас носила та же земля.
 
 
Мы ходили по тем переулкам,
Что цвели непременно для нас.
И сердца наши бились так гулко
От случайно-нечаянных фраз.
 
 
А теперь – и промолвить нечем,
Нечем и приласкать, и обнять.
Предназначен уже и отмечен
Путь – дай Бог, чтобы в Благодать…
 
 
Не забудьте же все, что бывало,
Помяните за добрым столом.
И наполните снова бокалы
Этим вечно-пьянящим вином…
 

Поезд-беглец. Финал

 
Апофеозом злобы и добра
Летел, земли едва касаясь колесом.
И расступалась вечности дыра,
Ловившая его и тех, кто в нем.
 
 
Ошеломляющая шла метель,
Поземкой заметая колею.
И над Вселенной, как Эмманюэль,
Плыла надежда голой правдою.
 
 
Ну а любовь осталась позади,
В отцепленном вагоне навсегда.
Как брошенные на пол бигуди,
Как с ледников сошедшая вода.
 
 
В каком вагоне мы? Что впереди,
Где злом испепеляется добро?
Там, где сквозит отчаянье в груди,
Где ужас бьет наотмашь под ребро?
 
 
Нет, мы отстанем, мы не полетим.
Полет не каждый, что стремится вдаль.
Мы остановимся. Мы поглядим.
И сбросим с лика вечности вуаль!
 
 
* «Поезд-беглец» – фильм Андрея Кончаловского. Настоятельно рекомендую.
 

Босфорские страдания

 
Побывал я как-то на Босфоре.
Вспомнить б что пикантное о нем.
Но… как Сережа, никакой лавстори:
Возвратился форменным пень-пнем.
 
 
Но гаремы Турции коварно
Отравили страждущую плоть.
Знали – даже и в ночи