Пролог

– Бельчонок, говори быстрее, я к заказчику приехала, – протараторила я сразу после того, как провела пальцем по смартфону, на котором красовалась фотография моей восьмилетней дочери.

– Мамулечка, Римма Ильинична заболела, и нас отпустили с третьего и четвертого уроков, – прозвучало щебетание дочери в наушниках.

Как же все не вовремя.

Затормозила у шлагбаума и показала подошедшему охраннику свой паспорт. Я должна числиться в списках сегодняшних посетителей. Так и было, охранник кивнул и махнул кому-то, сразу после этого шлагбаум начал подниматься, я поменяла скорость и поехала на парковку. Мне нужен был третий подъезд.

Жилой комплекс был шикарнейшим, лучшим из числа тех, в которых мне доводилось работать. И я просто обязана была попасть внутрь и получить этот заказ.

Не из-за денег, нет. Мне было интересно.

Я любила свою работу, а шикарные квадраты и планировка, так же как и богатые заказчики, – это раздолье для моих фантазий и огромное число возможностей.

Припарковала машину, перебирая в голове всевозможные варианты, пока дочка весело щебетала о том, как они весь прошлый урок просидели одни в кабинете и облазили преподавательский стол вдоль и поперек. Вроде не такие уж и дети… второй класс, а ведут себя как малыши. Мы в их возрасте были намного взрослее и смышленее. Улыбнулась, вспомнив своих одноклассников, и решение пришло само собой.

– Евочка, Ринат еще не ушел?

– Что я, за ним следить, что ли, буду? – сквозь губу проговорила доча. Первая школьная любовь – это так остро и эмоционально.

– Ева!

– Да здесь он, куда ж денется.

– Прекрасно, я позвоню Раисе, и она заберет тебя к себе, пока я не приеду.

– Мам!

– Бельчонок, мне очень-очень некогда, – протянула я с сожалением.

– Хорошо, так уж и быть, поеду к Расимову, но только ради тебя, мам.

– Конечно, милая. Люблю тебя.

Я быстро скинула вызов и, увидев, что у меня осталось каких-то шесть минут до обозначенного времени, начала поторапливаться. Нашла в телефонной книге Раису Расимову и попросила ту присмотреть за моей дочерью.

С ней мы никогда не были подругами, но приятельские отношения поддерживали уже четвертый год, после того как я разработала дизайн-проект для её ресторана. Раиса же и помогла устроить мою дочь в ту же школу, куда шел её сын. Расимова тоже была матерью-одиночкой, как и я, но уровни наши были несопоставимы. Я давно не жаловалась на свой доход, все же какое-никакое, но имя себе я сделала, и заказы бывали разные, от малоприбыльных до очень и очень крупных. Но до элиты, чьи дети обучались вместе с Евой, мне было далеко.

Тяжело вздохнула, посмотрела на себя в зеркало заднего вида, накрасила губы розовым блеском, пригладила длинные черные волосы, к цвету которых я даже за девять лет так и не сумела привыкнуть, и, напоследок подмигнув своему отражению, вышла из машины.

Минута в минуту к назначенному времени я вышла из лифта и поняла, что попала в свой персональный рай. В пентхаусе не было ничего, черновая отделка и бесконечное пространство, в голове сами собой стали появляться образы того, как можно здесь все устроить, и я с трудом заставила себя прекратить. Это не моя квартира, и, обустраивая её, мне придется руководствоваться пожеланиями клиента, но не своими.

– Виктория? – С лестницы начала спускаться женщина средних лет.

– Да, здравствуйте. Вы Мария Павловна?

– Да, это я. – Женщина подошла ко мне и протянула в приветствии руку.

– Ну, в общем, смотрите. Для Виталия Сергеевича в приоритете тишина и удобство рабочей зоны. Это не то место, где он будет проживать постоянно, у него есть дом. Эту же жилплощадь он приобрел для удобства. Ну, знаете, – женщина оглянулась и пожала плечами, – иногда не совсем удобно ехать после тяжелого трудового дня за город, а тут…

– Да, само собой, понимаю. – Только вот я ни черта не понимала.

К тому моменту мы подошли к французским окнам – и я пропала: вид на двор и внутреннюю территорию был сумасшедшим. Я так торопилась, что даже не заметила, пока была внизу. Здания жилого комплекса сформировали закрытое приватное пространство с озеленением, прогулочными зонами и фонтаном. Да здесь был настоящий парк – вот так, почти в центре Москвы, скрытый внутри территории парк. И кто-то покупает здесь апартаменты лишь для кратковременного пользования. Уму непостижимо.

Я прочистила горло и задала очень важный вопрос.

– Маргарита Павловна, почему я? Нет, нет, постойте, я помню, как вы говорили, что меня порекомендовал Озерный, но я о другом, – я заговорила быстрее и тут же сама себя осекла: меня многие не понимали, а сейчас я нервничала и в запале эмоций опять начала тараторить, – С этим проектом работали именитые мировые дизайнеры, и они разрабатывали не только проект зданий и благоустройство, но интерьеры квартир. Я это точно знаю.

Женщина усмехнулась.

– Да, вы правы, но-о-о, понимаете, – Маргарита Павловна замялась, – Виталий Сергеевич – он такой своеобразный человек, ему абсолютно не понравился стиль, в котором разрабатывали проекты дизайнеры.

– Английский неоклассицизм, – кивнула я.

– Да. Я ему говорила, что стоит только высказать свои предпочтения – и они все решат в лучшем виде. Но мой начальник уперся и поставил задачу найти дизайнера со стороны.

– Понятно, – сухо ответила ей, только сейчас осознавая, как мне повезло.

– Ну так что, вы беретесь?

– Ну, пока я не особо понимаю, чего хочет хозяин апартаментов. Но с моей стороны было бы глупо отказываться от такого шанса.

В течение следующего часа я пыталась прочитать и осмыслить договор на оказание услуг, который в итоге все же подписала. Условия были ужасными. По итогу я должна была получить баснословную сумму, но кровь из носа довести проект до финала, иначе не менее баснословную сумму пришлось бы выплачивать уже мне – как неустойку.

В пяти приложениях к договору были расписаны все пожелания клиента. В общем-то, их было много, но они были не такими уж и притязательными.

Распрощавшись с Маргаритой Павловной, я в приподнятом настроении поспешила к лифту, створки которого открылись прямо перед моим носом еще до того, как я успела нажать на кнопку вызова.

А дальше все как в бульварном романе: я встретилась взглядом с потрясающим мужчиной, шоколадные омуты которого затягивали в свою бездну, поглощая и порабощая. И по правилам жанра должна была пропасть, испариться, раствориться в водовороте чувств, нахлынувших на глупую меня, я должна была влюбиться с первого взгляда в двухметрового самца с могучими плечами и одетого с иголочки в брендовые вещи. Но что-то пошло не так. Вселенная дала сбой, на мне… на нас. Ведь невозможно влюбиться в человека с первого взгляда, если этот взгляд далеко не первый.

Мои ноги подкосились, задрожали даже пальчики на них, сердца я не чувствовала вовсе, оно притаилось непонятно где, а возможно, выпрыгнуло, не спрашивая моего на то разрешения. И все это было отнюдь не от восторга. Я, конечно же, не умаляла красоту и природный магнетизм этого мужчины, что порабощал своей силой, как типичный альфа-самец, распространяя вокруг себя ауру всевластия и мощи. Я все это понимала и чувствовала, но тряслись мои поджилки не из-за этого. Не было слепого восхищения, был лишь страх. И он не был вовсе безотчетным, у меня были веские причины бояться Самойлова.

Господи, какая я дура! Самойлов Виталий Сергеевич – ну почему я не связала два и два?

Да потому что я сбежала от него девять лет назад через всю страну и даже представить не могла, что он когда-либо окажется здесь. Что он появится в моей налаженной до автоматизма жизни… И что теперь делать?

Глава 1

9 лет назад

Как же мне хотелось спать, просто безумно. Глаза не открывались, словно кто-то заклеил их лейкопластырем. Хлопнула дверь ванной комнаты, и, шлепая босыми ногами, в спальню зашел Антон.

– Вика, ну сколько можно спать? Вставай, ради бога, я голодный, как буйвол.

– Ты и есть бык, – пробубнила я в подушку, пытаясь все же открыть глаза.

– Вика, черт. Я хочу спать, но перед этим надо поесть, а жрать нечего.

– Тоша, имей совесть, я всю ночь провела с кошкой.

Сегодня я стала крестной мамой двух прекрасных котят, даже скорее врачом-акушером, который внимательно наблюдал за всем процессом. Один раз, правда, отлучилась за тазиком, потому что зрелище это для моего организма оказалось малоприятным.

– Кто тебя просил? Это же кошка. – Муж хлопнул на этот раз дверью шкафа, который и без того держался на соплях.

Да, все здесь держалось на соплях, так же как и наша с ним супружеская жизнь. Курков Антон, мое персональное наваждение и уже четыре года как мой супруг: красивый, высокий, атлетичный, бравый военный и, как ни прискорбно, заядлый игроман. А еще домашний тиран, требовательный, как какой-то дикобраз, которого я несмотря ни на что безумно любила.

С неохотой все же села на кровати, потянулась и, не обращая внимания на полуголого мужа, по телу которого стекали мокрые капли, пошла на кухню разогревать вчерашний ужин.

А что? На завтрак самое то.

Когда все было готово, я заглянула в коробку, где проживала новоиспеченная мамочка: все спали.

Хорошо. И я пойду обратно в кровать.

Лишь моя голова почувствовала подушку, я тут же начала уплывать в сон. Чересчур сильно устала, да и спала-то меньше часа всего, но все же заставила себя собраться, чтобы не уснуть. Нужно дождаться мужа.

Через десять минут вторая половина кровати прогнулась и Антон, забравшись под одеяло, лег ко мне спиной. Я набрала в грудь побольше воздуха и, решившись, провела ноготками по мощной спине мужа. Затем поцеловала его плечо, поднялась поцелуями вдоль шеи.

– Вика, прекрати, – прохрипел Антон.

– Ну милый, ну обрати на меня внимание.

– Вика, – сказал он более грубо и повел плечом, пытаясь избавиться от моих все более настойчивых поцелуев. – Я только с дежурства.

– Тоша, ну я же знаю, что ты спал в приежке. – Я подобралась губами к его ушку, не переставая оглаживать рельефный живот. – У меня сейчас середина цикла, давай попробуем еще…

Я даже договорить не успела, как муж резко перевернулся, опрокинул меня на спину и прижал мои руки к кровати.

– Сколько раз тебе нужно повторить, Вика, чтобы до тебя дошло? – зло прошептал он. – У меня уже в печенках сидят все эти твои закидоны с таблеточками и подсчетами дней в цикле. На-до-ело.

Он уткнулся лбом в мой и посмотрел на меня тяжелым, пугающим взглядом. По спине побежали мурашки, а слезы были готовы вот-вот пролиться. Я прикрыла глаза, сдаваясь, и обессиленно прошептала:

– Я поняла. Отпусти, пожалуйста.

Муж, ругнувшись, лег обратно на свою сторону кровати и, натянув на себя одеяло по самую макушку, собрался спать. Я же, чтобы не позориться своими всхлипами, которые сдерживать было уже просто невозможно, быстро поднялась с кровати и пошла на кухню заварить кофе.

Нужно было взбодриться. Просто жизненно необходимо.

Я задумчиво смотрела в окно, медленно попивая горячий напиток, и пыталась понять, когда моя жизнь стала каким-то жалким подобием, корявой карикатурой на счастливый брак.

Мы жили на таежной заставе уже почти год, и все бы ничего, но я с каждым днем все сильнее и сильнее сходила с ума. Мне было душно на этой маленькой территории. Мне было скучно, ведь из-за отсутствия сотовой связи и интернета я и работать не могла. Смотрела сериалы, вышивала крестиком и собирала соседские мозаики.

Сосед. Единственная моя отдушина в этом месте. Мой одноклассник и начальник заставы, Калинин Роман. То, что мы очутились здесь одновременно, оказалось стечением обстоятельств и невозможным подарком судьбы. Я обожала Ромку, в далеком детстве даже была влюблена, но потом все эти глупости выветрились из моей головы, а дружба, настоящая крепкая дружба на века, осталась.

С каждым проведенным днем рядом с ним я начинала задумываться о том, что сильно погорячилась, выбирая мужа. И нет, дело было вовсе не во вновь воспылавших чувствах к Роману, дело было в сравнении. Я каждый день видела идеальный образчик настоящего мужчины и его не менее мужественные поступки и лишь оболочку такого же идеального мужчины, который на деле оказался…

А впрочем, какая разница, кем он оказался, это все лирика. Каким бы он ни был, это мой муж, которого я когда-то до безумия любила. Возможно, уже не так сильно, как четыре года назад, но все же…

Ненадолго прикрыла глаза, пытаясь погасить в себе чувство сопротивления. “Все хорошо, Вика, все как надо. Вот пропьешь еще один курс таблеток, и даст бог вам ребеночка, а тогда все наладится и не останется времени ни на какие глупости”. Все чаще я шептала эти слова как мантру, надеясь на чудо.

Чудо, которого не случалось из года в год.

Позавтракав, я надела теплую мохнатую шапку из лисы, такую же рыжую, как и мои длинные волосы. Пожалуй, они были единственной деталью, которую я действительно в себе любила. Чрезмерную худобу и слишком высокий для девушки рост я ненавидела. Да, для моделей метр восемьдесят – это подарок небес, для меня же это сущее наказание. Натянула валенки и розовый яркий пуховик и, достав из ведра мусорный пакет, пошла выносить его на помойку. Уже выйдя из подъезда, заметила соседа, спешащего на работу.

– Ром!

Калинин остановился и, увидев меня, решил сделать крюк и проводить меня до мусорного бака. Вообще, на заставе было всего три несчастных здания и пятнадцать человек, включая гражданских жен и весь личный состав.

– Как кошка? – слишком довольным тоном поинтересовался друг.

– Два котенка, всю ночь с ней просидела. Вы нашли Любу?

Беременная жена старшины, на чью помощь я вчера так надеялась, потому что у нее на глазах прошли далеко не одни кошачьи роды, пропала. Вчера вечером ее не оказалось дома – в тот момент, когда пьяный муж валялся бревном.

– Шла пешком на сосновый. Вика, ты оказалась права: она беременна была не от Андрея.

– К заму? – спешно спросила я, и Роман остановился на месте, утопая в снегу, словно ледяная статуя.