© Вера Мосова, 2025

ISBN 978-5-0067-5397-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Жизнь очень похожа на поездку в общественном транспорте. Одни люди входят, другие выходят, а ты едешь себе дальше. О ком-то из сошедших сожалеешь и надеешься встретить вновь, от кого-то сам устраняешься с радостью – век бы их не встречать. Да и те, кто по-прежнему рядом, значимы для тебя в разной степени. Кто-то уже готов сойти на следующей остановке, повинуясь обстоятельствам, и тебе жаль расставаться с ним, но ничего не поделаешь, это жизнь, а кто-то останется рядом до конечной, и его присутствие будет придавать определенный смысл твоему существованию.

Кира решительно встала и направилась к выходу. Да что за мысли такие у нее сегодня?! Расфилософствовалась вдруг. И с чего бы это? Чуть свою остановку не проехала. Эх, не вовремя у нее машина сломалась.

– Женщина! Зонтик! – раздалось за спиной, и Кира обернулась на звонкий голос, пробившийся сквозь скрежет притормаживающего трамвая.

Взгляд ее выхватил зонтик, сиротливо лежащий на сиденье, она быстро взяла его, машинально поблагодарив внимательную попутчицу, и вновь устремилась к выходу.

– Кира, ты? – знакомый мужской голос удивленно взвился где-то позади, но Кира уже ринулась в раскрывшуюся дверь и позволила себе обернуться, лишь ступив с подножки на бетонную площадку.

Этот голос она не спутала бы ни с одним другим. Но как? Откуда? Зачем? Двери за спиной сомкнулись, и мелькнувшее за мутным стеклом лицо вскоре исчезло, хотя голос еще пульсировал в ее голове, сливаясь с перестуком колес удаляющегося трамвая. Женщина с минуту постояла в растерянности, потом машинально провела рукой по коротко остриженным темным волосам, словно откидывала несуществующие длинные пряди со лба к затылку, и двинулась к переходу.

Она шагала, подобно механической кукле, ноги двигались сами по себе, а голова как будто отключилась. Да что голова, даже сердце, казалось, на какой-то миг остановилось, а потом заколотилось с бешеной скоростью, толкая кровь к вискам. Прошлое накатило на нее подобно вот этому грохочущему трамваю, расплющило неумолимой сталью смыкающихся с рельсами колес и лишило возможности здраво мыслить. Кира опустилась на первую попавшуюся скамейку и прикрыла глаза. Еще влажное от недавнего дождя сиденье сразу дало о себе знать, но женщина словно не замечала этого. Знакомый до боли голос, почти забытый и совершенно нереальный, пульсировал в голове. Его не должно быть, этого голоса, как и самого человека, которому он принадлежал. Его нет. Он давно умер.

– Ма-а-ам, ты чего тут? – раздался вдруг рядом голос Варьки, заставил Киру вздрогнуть и выдернул наконец из черной дыры внезапно свалившегося на нее прошлого. – А где твоя машина?

– В сервисе оставила до завтра, – с недоумением глядя на дочь, ответила Кира.

Варька стояла напротив, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Белые кроссовки с разноцветными шнурками, широкие серые брюки, почти волочащиеся по земле, свободное худи с натянутым на голову капюшоном. Типичный подросток, каких тысячи. Одежда на пару размеров больше нужного. Ох уж этот оверсайз…

– Ты что? – изумилась дочь. – На мокрую скамейку уселась?

– Да она почти сухая, – проговорила Кира, мгновенно освободившись от навязчивых воспоминаний.

– Как же! – возразила Варька, тряхнув головой, и непослушная голубая прядь выбилась из-под капюшона.

Вчера, помнится, ее волосы имели розовый оттенок.

– Кто-то у нас решил закосить под Мальвину? – придя в себя окончательно, спросила Кира с привычной иронией.

– Ну, мам! – огрызнулась дочь.

– Папа видел? – продолжила допрос мать.

– Видел.

– И что?

– В обморок не грохнулся, ремнем не пригрозил, – дерзко ответила Варька, картинно закатив глаза.

Да уж, время обмороков, пожалуй, у них еще впереди. Скоро самой злободневной темой в семье станут пирсинги и татушки. Дочь пока лишь робко заикается о своих желаниях, но не рискует пойти против воли родителей. А потому отрывается с экспериментами над волосами. Кира обреченно вздыхает, глядя на эти чудачества. Волосы не ноги, отрастут – подшучивает порой муж, пытаясь ее утешить. Но она уже чувствует, как под натиском подростковых поветрий потихоньку рушится плотина родительских запретов, и скоро ее снесет окончательно. В подтверждение этого Варька заискивающе смотрит на мать и выдает:

– У нас тут это… типа… вечеринка намечается. Короче, собираемся у Соньки сегодня вечером. Первый день лета, начало долгожданных каникул, свобода и все такое. День защиты детей к тому же.

– И? – строго спросила Кира. – Что от меня требуется? Разрешение? Деньги? Или еще чего?

– Разрешение, конечно. И деньги тоже. Мы же на всю ночь. Точнее, на две. На дачу.

Дочь смотрит с вызовом, словно заранее уверена в отказе. Вот оно! Начинается. Компании, дачи, вечеринки. А дальше что? Подвалы, тусовки, сигареты?

– Кто еще с тобой едет? Взрослые будут? Кто там за вами присмотрит?

Варька картинно вздыхает и язвительно произносит:

– Зачем нам взрослые? Сегодня же день защиты детей от взрослых! Расслабон на полную катушку. Там еще и сигареты, и выпивка будут непременно! Без них никак!

Она еще и издевается! Понимает паршивка, чего Кира боится.

– Ма-ам! Сколько можно за мной присматривать? Я уже взрослая! Даже паспорт имеется! – возмущенно продолжает дочь и в сердцах плюхается рядом с матерью, но тут же вскакивает. – Ого! А говорила, что скамейка не мокрая!

Мать тяжело вздыхает. Взрослая она! Как же! Знает Кира, чем подобные вечеринки могут закончиться для таких взрослых. Не понаслышке знает, сама через это прошла.

– На самом деле там Сонькина бабуля живет, так что можешь не волноваться, все будет тип-топ, – продолжает Варя более миролюбиво.

Присутствие бабушки, конечно, слегка утешает, но ничего не гарантирует. Что бы такое придумать и запретить поездку, но при этом не настроить дочь против себя?

– Надо с папой посоветоваться, – осторожно говорит мать.

– Начинается! – снова закатывает глаза Варвара. – Сразу так и скажи, что не хочешь меня отпускать. Типа, не доверяешь и все такое.

– Типа, не доверяю и все такое, – повторяет за ней Кира, поднимаясь со скамьи. – Идем домой, там и поговорим.

– Мне через час уже на электричку бежать! – нервно продолжает дочь. – Всех девчонок отпустили, только ты опять упираешься.

– Всех – это кого?

– Ленку и Дашку, – нехотя поясняет надутая девица и сердито передергивает плечами.

Кира помолчала и с недоверием спросила:

– И что, ни одного мальчика с вами не будет?

– Не знаю, – резко бросила Варька и надулась.

Но мать была убеждена, что все она знает, только говорить не хочет. Иначе зачем бы так рвалась на эту вечеринку?

– Сейчас мы придем домой и все обсудим с папой, – как можно спокойнее проговорила Кира, уже понимая, что на сей раз придется уступить дочери.

Но та лишь фыркнула в ответ и ускорила шаг.

Хорошо, что Варька пока не бунтует слишком уж радикально. Сама Кира в ее возрасте уехала бы без разрешения. Просто махнула на все рукой и вперед, а там будь что будет. Дочь пока держится, но уже на грани. Похоже, пришло время пересмотреть систему запретов, иначе неизбежен подростковый бунт, предотвращать который с каждым днем становится все сложнее. Это как черная грозовая туча на горизонте: ты видишь, что она уже надвигается, но в какой момент взорвет небо над твоей головой, не знаешь.