Пожалуй, это первая книга о войне и о блокаде, которая меня не тронула.
Это просто дневниковые записи, поэтому они достаточно отрывочны, персонажи даны нам сразу, непонятно, кто это, какую роль они играют в жизни главной героини. Гугл тоже не всегда спасает, идентифицировать удалось не всех.
Рассказчица - сама Вера Инбер - жена ректора медицинского института Илья Давидовича Страшуна. К слову, это был ее третий муж. Но его образ также не раскрыт в книге.
Дочь с внуком уехали в Чистополь, а сама Вера поехала в Ленинград вместе с мужем. Они жили в постоянном страхе того, что бомба разрушит их дом и убьет их. Однако, как я поняла, тема голода так остро не стояла. Учитывая, что к концу блокады у нее впервые лишь промелькнула мысль о том, что болят десны и не цинга ли это, думаю, что они не настолько сильно нуждались и нормы их были больше, чем у остальных.
При этом автор много рассказывает о том, как кто-то потерял карточки на еду, но рассказа о благородном пожертвовании части своих карточек я не дождалась. Наоборот, о таких пожертвованиях пишется будто бы даже с осуждением.
Однажды связистка-студентка подняла на улице милиционера, упавшего от голода. Кроме того, у него были украдены хлебные карточки. Эта девочка, волоча милиционера на себе, втащила его в булочную и купила ему хлеба по завтрашнему талону своей карточки. А сама она как завтра?
Я не совсем поняла, чем занималась Вера Инбер в Ленинграде, кроме написания и чтения стихов и бесцельного брожения по институту, но орден за оборону Ленинграда ей дали.
Несколько раз Вера летала из Ленинграда в Москву и обратно. Получается, что было какое-никакое авиасообщение. И это вызывает много вопросов. Почему не доставляли таким образом пропитание? Почему не вывозили людей из Ленинграда? Почта опять-таки доходит.
Большая часть книги посвящена не Ленинграду, а творческим исканиям автора. Тому, как она пишет поэму, как радуется, что ее наконец признали. Сложилось такое ощущение, что она жила в Ленинграде из-за своего тщеславия, чтобы быть востребованной писательницей. Был даже момент, когда мне показалось, что она завидует той же Ахматовой, например:
литературно она гораздо старше меня, хотя человечески, вероятно, не очень.
Дневник Веры Инбер похож больше на сухую статистику. Даже смерти здесь будто для статистики. Как будто автор вдруг вспоминала, что надо об этом написать. И описано всё настолько сухо и безэмоционально, что мне не хватило в этой книге о блокаде самой блокады. Очень много лишнего и ненужного. Возможно, эти мемуары и имеют ценность как одна из летописей войны, но художественной ценности, на мой взгляд, здесь мало.