"Это серьезная игра, роковая игра, порой кровавая игра, священная игра, и все-таки это игра. Мы уже достаточно убедились, что игра все это может совмещать".

(Йохан Хейзинга "Homo ludens")

Непристойность можно отыскать в любой книге, за исключением телефонной.

(Бернард Шоу)

ПРОЛОГ

В этом мире ничего не происходит просто так. Не бывает случайностей и совпадений. Все события, будь то встреча, знакомство, неприятность или приключение, определены заранее, взаимосвязаны и закономерны.

И человек, обладающий в достаточной мере иронией, чтобы посмеяться над собой, с удовольствием посмеется и над кем-нибудь другим. Он глядит на этот мир глазами ребенка. Он всю свою жизнь играет в игру, навязанную ему Судьбой, по чужим, не им придуманным правилам. Имея фантазию, хороший заряд оптимизма и чувства юмора, человек, смотрящий на жизнь легко, разгадывает ее как интересную головоломку, умудряясь находить комичные решения даже в весьма трагичных ситуациях.

А если на минуточку представить, что этот человек бессмертен? Что нет конца и края той игре, что он ведет с Судьбою, с самим собой и всеми теми, кто добровольно или принудительно вступает в нее. Что за десятки тысячелетий он потерял суть, заигрался… и вот уже не отличить реальности от вымысла. Его бессмертная жизнь становится, по сути, ареной, на которой лишь меняются участники и декорации. Бессмысленная в своей бесконечности игра.

А если он умен.… И ко всему, стратег хороший… Уверенной рукою бессмертный, а от того бессменный игрок постепенно вносит свои коррективы, научившись со временем аккуратно обходить неписанные правила. И предлагает победителю свои призы. Не зная о том, что незаметно меняет тем самым стиль, саму идею игры. Забывая, что Судьба не всегда бывает сторонним наблюдателем и порой сама с интересом вступает в схватку со столь дерзким игроком, посмевшем бросить ей свой вызов. А вот уже тогда жизнь даже бессмертного человека становится достаточно рискованной авантюрой.

И приводит порой к совершенно неожиданным результатам.

Как все начиналось…

– Да что вы себе позволяете, бабуся!!! Ааа…. Помогите кто-нибудь!!! Не смейте!!! Хлюп…. Хлюп…. Хлюп…. Тьфу!

– Не плюйся, пей родимый! Глоточек сделал уж случайно – надо пить до дна! Ты ведь кентавром быть, поди, не хочешь? В зоопарке на загляденье праздно шатающимся дурачкам томиться? Пей, соколик.… Вон, ужо, гляди,… копыта появились! Пей, давай, болезный. И это… извини дружок, что так все получилось! Зла не держи…

Был поздний вечер. Проказница луна игриво, то, появляясь, то, исчезая вновь, заглядывала сквозь плохо задернутые шторы, оставляя блики на дощатом полу. Вздрагивая от сквозняка неровными всполохами, большие восковые свечи плавились, сгорая, мягко освещали небольшую комнатку. На стене ровно тикали, отсчитывая уходящие секунды, старенькие ходики с кукушкой. И был слышен шорох переворачиваемых страниц….

«Я целый час смотрю уже,

Уже готов отчаяться:

Мое яйцо – и Фаберже,

А чем-то отличаются.

Элементарно, ё-мое,

Мороз бежит по коже,

Но твердо знаю, что моё

И ближе, и дороже»

Забавно пишет этот Барский, хоть даже сам не знает, как можно извратиться, трактуя его стихи… Она усмехнулась, закрывая томик иронической поэзии. Хочется – не хочется… А решать то что-то было надо! Не смотря на мороз по коже…. И, охая, с трудом открыла тяжелую крышку, дубового, инкрустированного серебром сундука, вынув из него простой деревянный ларец.

Так вот она, какая… смерть! Маленькая сморщенная старушка смотрела с интересом на лежащее в ее руке яйцо. Червонным золотом оно сверкало на старческой ладони, отливало благородным цветом и слегка искрилось, в отблеске свечей. Немного теплое, как будто бы живое, оно вызывало восхищение и страх!

– Моя то смерть такой красивой вряд ли будет, – криво усмехнулась краем губ старуха. Но и в чужих руках окажется едва ли… – она уже открыто ухмыльнулась, поджимая по-стариковски губы, открывающие в глубине пеньки гнилых зубов. Ей было уже слишком много лет. И давящее ощущение в груди напоминало ежесекундно о приближении к порогу, через который скарб земной с собой не унесёшь.

Старуха не знала покоя уж много дней. И столько же ночей. Не могла придумать, что делать ей с тем золотым яйцом,… снова пробовать исследовать? Еще одна попытка? Да сколько тех попыток было…. Уж реактивов переведено и заклинаний несчетное количество. Бабка покачала головой. Где смысл?! Как ни старалась, как ни изгалялась только, толку оказалось ноль! И у нее, хотя и времени потрачено ни мало, не получилось сделать прорыв в науке. Бесчисленные поколения великих, да и весьма посредственных колдунов, задолго до нее сломали свои кривые зубы об это яичко, в попытке найти эликсир вечной жизни и обрести бессмертие! Даа…. Где теперь все эти развалины, что гонялись за молодостью и бесконечной жизнью, одной рукою опираясь на клюку. Ну а второй, трясущейся, ночной горшок доставали из-под кровати попытки так с третьей … Артрит, артроз, склероз и ревматизм… А как они мечтали потискать снова девок по кустам, по простыням, да сеновалам. Вот так в мечтах…. их и слегло ни мало. Зато Кощей живет… и со времен начала всех живее… И будет жить! Прям как Ленин. Старуха криво улыбнулась, открывая ларец, чтобы убрать яйцо. И не устал, болезный? Подумав, было с ехидцей… внезапно стала серьезной.

– А вдруг, оно, бессмертие, изначально предназначалось лишь для одного единственного человека? И это не подарок судьбы, а наказанье… кара…. – размышляла вслух ведьма. – И выбора нет – либо жизнь вечная, либо смерть, может страшная такая, коей не пожелаешь даже врагу своему злейшему. Смерть в золотом яйце… как архаично.… И где ж та кура Ряба?!

Какая-то тень прошмыгнула мимо светлого пятна на полу, оставленного любопытной, шарящей по комнате луной.

– Мурр…. Ага, представь, таких курятник полный… и топчет Финист-ясный сокол их, а не петух задрипанный. Вот и получаются яички золотые…. селекция, мурр.… а, хозяйка? – потерся о ноги, скрюченные артритом, кот, размером с молодого теленка. – Как думаешь, есть еще яички такие на свете?

– Да ну тебя, хвостатое отродье! – шикнула на него испуганно ведьма и машинально перекрестилась. – Нам и одного яйца хватает выше крыши! И эта крыша, если помнишь, от страха дала такого деру, что пыль столбом стояла! Гарцует, небось, теперь куриными ногами по стране волшебной, одна одинешенька… – она грустно посмотрела еще раз на золотые искры, прежде чем закрыть крышку ларца…. И перевела взгляд в окно, где в отблесках неоновых огней шумела Москва.

Да, пришлось старой колдунье в спешке бросить все свое богатство – избушку, зелья, вещи и, прихватив кота, бежать быстрее ветра, куда глаза глядят! Лишь бы подальше от Кощея…. Злопамятного и хитрого врага. Которого она так жестоко обманула! И прятаться в мирах, где шарлатанов хвалят, а колдунам любые деньги отдают. Пусть даже те, учителями химии работают….

Она помнила все, как будто этот день был вчера…

– Меняю жизнь в обмен на смерть!

Голос немощной старухи перекрыл раскаты грома. Ее поджатые губы и прищуренные глаза освещали вспышки молний, а сухопарая длань была протянута по направлению к Кощею. В ней, поблескивал, искрясь, медальон.

– Меняю. Скрепим кровью договор?

Кошей был сильно бледен. Он хорошо знал тот предмет, которым у него перед лицом размахивала старая карга. И дорог был не сам медальон, а тот, кому он принадлежал! За него Кощей был готов отдать свою жизнь… и смерть…

Старуха разжала стиснутые в волнении зубы. Из прокушенной губы вытекло немного крови. Сработало! Ликующе подумала она. Нет, ну какой же он многовековой глупец!

Ничто на свете, по разумению старой ведьмы, не стоило такой большой цены, которую заплатил Кощей Бессмертный за глупость сущую – жизнь какого-то никчемного парнишки, необразованного молодого чернокнижника, не знавшего ни дома, ни семьи.

Она не будет открывать яйцо. Бабка, как ни странно, была колдуньей самой настоящей, деревенской ведьмой в пятом поколении. Знахаркою, ворожеей и прорицательницей слыла хорошей. Знала она, что скоро придет назначенное время и все расставит по своим местам. И сердцем чуяла – не ей решать судьбу Кощея. Хоть давно чесались кулаки сбить спесь с неуязвимого паршивца, от которого даже самые страшные проклятья запросто отскакивали! Да еще в обратку к пославшему их возвращались, преумножив мощь. Старуха хихикнула. Один ее знакомый, небось, до сих пор козлом скачет … и ничего что так, коль не рога б.… А что ж…. Сам, дурень, виноват, что пожелал Кощею ветвистые, растущие из зада…. И что-то там сказал про золотые яйца… Мда.… Жаль, конечно,… но Кощея убивать нельзя. Но яйцо, со смертью заключенной внутри бесценно было! Единственным оружием, как говорится, не разбрасываются…. Его или используют, или прячут! Кощей в любой момент мог узнать об их обмане и договор порвать, чтоб попытаться вернуть назад бесценный артефакт.

– Не яйцо, а какая-то ядерная «красная кнопка» для злодея, – привычно усмехнулась ведьма, захлопывая сборник задач по химии за десятый класс и отодвигая на край стола приличную кучку контрольных, так и не сделав усилия, чтобы начать их проверять.

Мысли были совершенно о другом….

– Значит, надо спрятать! И от мышей желательно подальше… – она решительно поджала губы и оглянулась, обозрев свое жилище. Но куда?

– Василий…

– Мрр?

– Давай, тащи реактивы и учебник под названием «Генетика и селекция животных». И кофе свари заодно, – вздохнула старуха. – Ночь будет долгая….

И потянулись годы…

И, все же… интересно… кому достанется мое богатство? – даже умирая, ведьма напоследок посмеялась. – Кому же так не повезет после меня?!