Глава 1
Виктор Волков

Одновременный залп из восьми деструкторов по энерговодам и топливным магистралям двигателей лишил крейсер Циклопов источников энергии. Взрывы трех МОВов^[1] рядом с его силовыми полями обнулили ее запасы в накопителях. А потом к его корпусу устремились десятки «кастрюль» вышибных зарядов: парни Лутца готовили себе альтернативные «двери».

– Эх, почему я не милишник^[2]? – В ОКМ^[3] раздался расстроенный голос Горобец. – Ща бы закрылась превентом^[4], заюзала бы все ульты^[5] и устроила там полный армагендец.

– А то, что ты устроила на макс-рендже^[6], конечно, не армагендец, – фыркнула Вильямс буквально через долю секунды. В отличие от меня мгновенно сообразив, о чем говорит Линда, и продемонстрировав очень неплохой уровень владения игровым сленгом. – Ни стыда, ни совести.

– Да че там было-то? – возмущенно взвыла Линда. – Каких-то паршивых двадцать два борта, из которых девять штук уронили Вик с Иркой!

– Девять – Вик, семь – ты с Игорем. А на остальные восемь пар оставили всего шесть кораблей. Ну, не гады? – возмутился Шварц. – Летали бы тогда вчетвером.

– Аллес, тебе никто не говорил, что ты – противный? – обиженно поинтересовалась ведомая Семенова. – Нет чтобы повосторгаться и поаплодировать! Ворчишь, как старый дед.

– А что мне остается делать? – Гельмут, сев на любимого конька, принялся собачиться со своим любимым спарринг-партнером по болтовне. – Из-за вас четверых я начинаю подумывать об уходе в отставку: вчера вечером я обнаружил, что в моем «Беркуте» начали ржаветь элеваторы крюйт-камер, а сегодня понял, что мой истребитель рыскает на виражах из-за чудовищного слоя пыли, который за последние две недели скопился на моих «Москитах».

– Хватит трепаться, болтуны! – заметив, что метка «Стража» Германа прошла броню и начала движение по первой палубе виртуальной модели крейсера, рявкнул я. И в ОКМ мгновенно наступила мертвая тишина.

Зеленая россыпь меток скафандров бойцов ДШВ^[7], окутавшаяся мерцающим облаком ботов^[8], двигалась рывками. Задержка перед очередной переборкой, короткий рывок в пробитое отверстие, зачистка прилегающих к абордажной дыре помещений и бросок к следующей контрольной точке.

В программе визуализации, написанной Пашкой Забродиным, этот процесс смотрелся совершенно фантастически: зеленые пятнышки, двигающиеся по параллельным коридорам, сталкивались с алыми метками Циклопов и за какие-то доли секунды заставляли их менять цвет на розовый с черной каемкой или желтый. А захваченный сектор корабля начинал светиться серо-зеленым.

«Розовых с рюшечками», как их обзывала Линда, было сравнительно немного: выполняя полученный приказ, бойцы Лутца уничтожали только тех, кого никак не удавалось «спеленать» и отправить в стазис. «Диверсы», дорвавшиеся до первого серьезного дела, старались продемонстрировать свои возможности максимально хорошо и работали, как на тренировке. В темпе, раза в полтора превышающем расчетный. И это – несмотря на то, что все эти месяцы они отрабатывали в «Альтернативе» не захват команды взятого на абордаж корабля, а вариант с полной его зачисткой.

«Восемнадцать… Двадцать… Двадцать три… – мысленно считал я, стараясь не думать о том, что должен был сейчас находиться внутри этого крейсера. – Двадцать четыре… Двадцать семь… Тридцать…»

– С ума сойти. – Голос Иришки, раздавшийся в ПКМ^[9], отвлек меня от созерцания изображения с первого уровня программы визуализации. – Прошло всего четыре минуты, а они уже зачистили первую палубу. В системе Пронина все было по-другому. Помнишь?

– Угу. – Я переключился на второй и вывел на один из экранов шлема картинку с камеры Германа Лутца. – Забудешь ее, как же. Пробежка в скафандре с отключенным блоком управления^[10] – это нечто. До сих пор иногда снится.

– Мне тоже, – призналась Орлова и, заметив, что скорость продвижения абордажников замедлилась, встревоженно замолчала.

– Переборка, – усмехнулся я, увеличивая масштаб изображения и глядя, как с наспинного кронштейна кого-то из ребят срывается и уносится вперед дройд с вышибным зарядом. – Навесили «кастрюлю». Сейчас рванет, и они пойдут дальше.

– Знаешь, а я чертовски рада, что ты туда не полез, – неожиданно призналась Иришка. – Когда Харитонов запретил тебе участие в абордаже, я поймала себя на мысли, что готова его расцеловать.

– Убил бы на месте, – стараясь, чтобы в моем голосе звучала ревность, а не сожаление, выговорил я. – Нашла к кому клеиться.

– Все равно слышу, – усмехнулась моя любимая женщина. – Твое дурацкое чувство долга надо держать в узде. Ты – пилот, а не абордажник. И вообще, не фиг страдать: Герман и его ребята давно заслужили право работать самостоятельно.

– Да, но я же… – начал я, но, сообразив, что волнуюсь не один, решил не продолжать.

– А я? – грустно усмехнулась Иришка. – Я, по-твоему, не волнуюсь? Каждый раз, когда ты лезешь в самое пекло, я…

– Висишь у меня на хвосте и работаешь щитами. Кстати…

– О! Подошли к рубке! – видимо, нервничая не меньше меня, Орлова наконец подключилась к телеметрии, идущей со скафандров бойцов ДШВ. И увидела, как в переборке, отделяющей коридор шестого яруса и командный пункт крейсера, одна за другой возникают абордажные дыры. – Слушай, Вик! А зачем Харитонову столько пленных Циклопов?

– Понятия не имею, – не отрывая взгляда от мельтешащих перед камерой силуэтов, ответил я. – Перед вылетом мне было не до вопросов.

– Большой Демон! Я – Ключ-три! Канал один-семнадцать-тридцать два! С возвращением! – Услышав голос офицера связи орбитальной крепости, я поздоровался, переключился на указанную частоту и вывел изображение в одно из вспомогательных окон тактического шлема.

– Привет, Вик! – чем-то страшно довольный Харитонов решил обойтись без официоза. – Ну, как слетали?

– Ваше задание выполнено, сэр! – отрапортовал я. – Во время рейда в системы Этли и Койвела уничтожено порядка сорока кораблей противника. Взяты на абордаж крейсер, два эсминца и один истребитель.

– Бог с ним, с железом. Сколько пленных, Волков?! – перебил меня генерал.

– Восемьдесят три, сэр.

Харитонов с трудом удержал отваливающуюся челюсть и переспросил:

– Сколько-сколько?

Пришлось повторить. Ошалело почесав затылок, генерал посмотрел куда-то за пределы экрана и поинтересовался:

– Такого количества вам хватит?

Ответа его собеседника я не услышал, но, судя по выражению лица Харитонова, тот, кто присутствовал в помещении, тоже оказался впечатлен.

– Молодцы! – повернувшись ко мне, генерал прикоснулся пальцем к сенсорной панели, и на моем тактическом экране появилась мигающая пиктограмма. – Отправляй ребят отдыхать, а сам лети на Лагос-один. Вот по этим координатам. Пленных Циклопов – сюда же.

– Есть, сэр, – кивнул я и, дождавшись, пока начальство отключится от канала, вышел в ОКМ и принялся раздавать ценные указания.

За время нашего отсутствия в системе работы по обустройству военной базы на Искорке^[11] практически завершились. И теперь исследовательская лаборатория Гринфилдского университета, расположенная «рядом» со светилом, оказалась защищена не хуже, чем любой из спецобъектов, располагающихся на Лагосе-два. Системы ПВО^[12] и ПКО^[13], последние модификации АСЗО^[14] и КСЗОО^[15], СКМОО^[16] и ГСП^[17] – за какие-то две недели небольшой бункер, под которым некогда располагалась так называемая «Галерка», командировка в который в университете считалась аналогом ссылки, превратился в один из самых охраняемых объектов в системе. Правда, для того чтобы это понять, надо было иметь на борту аналог армейского универсального сканера «Око». И при этом опуститься до высоты в десять километров – только с такого расстояния на тактическом экране моего «Стража» появились первые данные о системе защиты базы.

Несмотря на то что вероятность появления на поверхности Искорки^[18] случайных прохожих и досужих туристов на прогулочных яхтах равнялась нулю, над маскировкой базы поработали от души. Поэтому один взгляд на заброшенный космодром через оптический умножитель отбивал всякое желание садиться: пластобетон посадочных квадратов давно превратился в пыль, а безумная мешанина трещин, выбоин и небольших кратеров напоминала поле боя. Попытка сесть на которое гарантированно должна была закончиться разрушением посадочных опор. Для тех, кто не умел мыслить хотя бы на один шаг вперед, рядом с полуразвалившейся Башней лежал на боку раскуроченный памятник чьей-то безалаберности – древний исследовательский корабль «Коперник». А рядом с ним высилась гора изъеденного кислотными дождями оборудования.

Бронеколпак лаборатории выглядел также непрезентабельно – полусфера ста двадцати метров в диаметре явно знавала лучшие времена. Тогда за ее поверхностью следили ремонтные роботы, а плита, защищающая сенсор телескопа, могла сдвигаться без зазоров.

Впрочем, стоило моему «Беркуту» опуститься до высоты в один километр, как один из четырех посадочных квадратов слегка приподнялся над землей, шустренько скользнул в сторону, выставив на всеобщее обозрение новенькую посадочную пятку весьма солидных размеров. Сев на ее краешек, я дождался приземления «Посейдона», а потом принялся наблюдать за процессом опускания наших кораблей в подземный ангар.

Судя по скорости движения и размерам пятки, на стоимости подъемного механизма Харитонов тоже решил не экономить. И приказал установить на базе одну из самых его мощных модификаций – «тип-Л». Способный поднять на поверхность линкор класса «Викинг-2». Что меня здорово удивило. Впрочем, увидев размеры подземного ангара, я вообще отказался что-либо понимать: в нем можно было спрятать «Беркутов» шестьдесят! И пару линкоров для полного счастья.

Дальше оказалось еще интереснее: выбравшись из корабля и дождавшись, пока в ангар подадут воздух, я прошел через шлюз и почувствовал себя на архипелаге «Слез»! И схватился за голову: проходить процедуру идентификации через каждые пятьдесят метров мне совершенно не улыбалось.

Видимо, мой жест был истолкован совершенно правильно, так как из динамиков системы оповещения тут же раздался довольный смешок Харитонова:

– Хе-хе! Не нравится? То-то же. Ладно, тебе, как самому героическому пилоту системы, можно разок пойти навстречу. Пройди сканеры первого поста, а дальше… дальше еще не все подключили.

Плутать по хитросплетениям коридоров, еще пахнущим свежим пластобетоном, мне не пришлось – на каждом из поворотов искин «лаборатории», отслеживающий мое перемещение, предупредительно подсвечивал рекомендованное направление движения и, видимо, в качестве легкой издевки, иногда сдвигал в сторону бронеплиты над оружейными узлами. Впрочем, сие меня пугало не очень: так как особых косяков за мной не было, начальству вряд ли пришло бы в голову расстрелять «самого героического пилота системы». По крайней мере, я на это надеялся.

Цель моего путешествия, кабинет, обозначенный литерой Е-1, располагался на пятом подземном ярусе лаборатории. Который, судя по облицовке коридора, тоже был новоделом. Скользнувшая в стену бронедверь смотрелась чертовски современно и очень внушительно. Покосившись на паз полуметровой ширины, в которой скрылось это чудо инженерной мысли, я сделал шаг в комнату… и всадил в стоящего у дальней стены Циклопа добрую половину обоймы.

– Стой!!! – с запозданием взвыл Харитонов. И, дождавшись, пока я опущу оружие, сокрушенно вздохнул: – Ну, вот, опять стену чинить.

– Голограмма? – сконфуженно поинтересовался я. – А почему «опять»?

– Угу. Она. Я… тоже стрелял. А теперь убери оружие и посмотри направо, – приказал генерал. И взглядом показал направление.

Убрать пистолеты мне не удалось – подвели рефлексы. Зато не выстрелить я все-таки как-то умудрился. И, заставив себя опустить оружие, уставился на еще одного Циклопа. Сидящего за силовым экраном. В одном шаге от скалящегося во все тридцать два зуба Родригеса.

– Нравится? – Удостоверившись, что на этот раз я удержался от стрельбы, Рамон отключил силовое поле и принялся любоваться моим вытянувшимся лицом.

– А должен? – не отрывая взгляда от морды вражеского пилота, мрачно поинтересовался я. И, сообразив, что именно мне показалось странным, удивленно посмотрел на ученого: – А почему он без скафандра? Чем он тут дышит? Обычным воздухом?

Родригес расхохотался:

– Молодец! Думать еще не разучился. Садись. Разговор будет долгим, а в ногах, как известно, правды нет.

Я беспрекословно повиновался. И медленно опустился на кресло. Самое дальнее от Циклопа. Так, чтобы иметь возможность вскочить. А руки положил на бедра. Поближе к пистолетам. Так, на всякий случай.

– Итак, уже месяц и четыре дня, как соплеменники нашего «друга» усиленно делают вид, что войны между нашими цивилизациями и не было, и нет, – дождавшись, пока я сяду и слегка расслаблюсь, начал Харитонов. – О чем это говорит? Определенно сказать трудно. Ибо вариантов – множество. От самого оптимистичного – Циклопы наконец поняли, что нас лучше оставить в покое, и с горя решили обратить свое внимание на другой сектор космоса, – до самого пессимистичного – они собирают новую армию вторжения. Армию, которая сможет перемолоть в труху и нас, и все флоты Конфедерации, вместе взятые. Да, в системах Койвела, Этли, Велинды, Алтора, Кройса и Уорвика новых кораблей пока не замечено. Но слово «пока» в данном контексте здорово действует мне на нервы. И знаешь почему?

Отвечать на риторический вопрос я не стал – судя по выражению лица генерала, он взобрался на своего любимого конька и нуждался только в слушателях.

– Потому! – сам себе ответил Харитонов. – Потому, что они могут там появиться в любой момент. И тогда мы опять будем вынуждены реагировать на изменение обстановки после-того-как. В общем, тупо защищаться.

– А есть другие варианты? – вырвалось у меня.

– Угу. Есть, – усмехнулся генерал и, подойдя к Циклопу, любовно погладил его по голове. – И даже не один! Знаешь, что в этой войне мне не нравилось больше всего?

– Что, сэр?

– Отсутствие у нас всесторонней информации о Циклопах. Что мы о них знаем? Да почти ничего! Приблизительные размеры контролируемого ими сектора галактики. Приблизительное количество обитаемых планет. ТТХ их боевых кораблей. И, собственно, все! А это ненормально. Победить врага, ничего о нем не зная, невозможно. Это похоже на спарринг с закрытыми глазами. Поэтому сейчас самое время озаботиться разведкой.

– Я планирую серию рейдов к третьей линии систем Циклопов, сэр, – не понимая, куда клонит генерал, осторожно собщил я.

– Я в курсе. Но этого мало. Максимум, что твои Демоны смогут из них приволочь, – данные о количестве кораблей, базирующихся около каждой из обитаемых планет. Причем в данный момент. И информацию о наличии или отсутствии там верфей. А мне нужны данные, нарыть которые может только агентура.

– И как вы себе это представляете, сэр? – справившись с удивлением, спросил я.

– Приблизительно так, Вик! – по-мальчишески ухмыльнувшись, генерал снова потрепал Циклопа по голове. – Чем он не разведчик?

– А какая гарантия, что перевербованный Циклоп, вырвавшись из-под нашего контроля, не забудет про данные обещания? – глядя на каменное лицо врага, не обращающего внимания на такую фамильярность, буркнул я.

– Это – не Циклоп, а кукла! – Сияющий, как прожектор, Харитонов оставил в покое несчастного пилота и, пододвинув ко мне свободное кресло, с размаху плюхнулся на сиденье. – Знаешь, за этот месяц Рамон и его новая команда проделали безумный объем работы. Оттолкнувшись от наработок господина Эдуарда Саркисянца, они создали носитель нового типа – Зомби с внешностью Циклопа. Куклу, в которую можно поместить мозг человека. Как считаешь, такому разведчику можно доверять? Или как?

Представив себе свой мозг в теле этого монстра, я онемел.

– О, как тебя проняло-то, – захихикал генерал. – Смотрю на тебя и вижу, как в твоей голове шевелятся извилины. Расслабься, Волков! Мы не собираемся повторять ошибок, которые наделали господа Олсен и Гронер. С помощью того же Эдуарда Саркисянца мы нашли способ обойти самую главную проблему пересадки мозга в тело такого вот донора. Этическую. И вскоре сможем воевать с ОТКРЫТЫМИ глазами.

– Не совсем понял, что вы имеете в виду, сэр. Но все равно идея нереальная, – пожав плечами, хмыкнул я. – Допустим, что вы найдете личность, готовую стать донором мозга для оживления этой куклы добровольно. Но ведь этого человека придется учить. И не один год! Скажите, сколько времени нужно, чтобы подготовить профессионала, скажем, уровня сотрудника того же ОСО ВКС?

– Лет десять, – ничуть не расстроившись, ответил Харитонов.

– Потом его нужно научить летать, дать хотя бы базовые знания по астронавигации и очень хорошую боевую подготовку. Затем вложить в его голову огромный пласт знаний об обществе и культуре Циклопов и только потом отправлять его в эту самую «командировку». Ладно, пусть это все займет не пять лет, а год. Но ведь даже тогда, отправив несколько таких агентов в центральные системы сектора Циклопов, мы все равно не сможем обмануть время – транспортное плечо корабли наших агентов будут преодолевать с той же скоростью, что и флоты наших врагов. Ну, и что мы таким образом выиграем?

– А зачем агентам прыгать обратно? – удивился Харитонов. – Максимум через три месяца у нас будет портативный аналог «Иглы». Ну, про портативный я, конечно, загнул. Но новую модель МП «Шило»^[19] можно будет монтировать на кораблях размером с «Беркут». Дальше объяснять?

– Хорошо. Проблему с потерей времени решили. А где брать информацию, необходимую для инфильтрации агентов в общество Циклопов?

– Смеешься? – улыбнулся Харитонов. – Ты же ее только что привез! Твои Циклопы – это не только кладезь полезной информации, но и живые тренажеры! Ведь первые попытки выжить в обществе Циклопов мои агенты будут проводить в камерах этой базы. Общаясь с пленными. Под присмотром ученых и аналитиков. Кстати, первые агенты будут готовы не через год, а максимум через четыре-пять месяцев. Я решил, что тратить время на изобретение велосипеда слишком расточительно. И решил отправить к Циклопам профессионалов.

– Нас? – представив себе очередные безумные месяцы в Комплексе, адаптацию к новому телу и Иришку в виде такой вот куклы, я похолодел.

– С ума сошел? – увидев мою реакцию, Харитонов покрутил пальцем у виска. – Ну, и какой из тебя разведчик? А из твоих девчушек? Не дергайся. Я имел в виду не вас – вы будете ЛЕТАТЬ.