Тут уж Мориэна поставили на землю и на руки подхватили ее лучезарность. Покружили, вернули к сыну, ревниво вцепившемуся мне в юбку. Мориэн явно терялся в догадках, с чего это папа сегодня так разошелся (обычно он ведь не показывает эмоции) и почему вдруг начал играть не с ним, а с мамой. Сын обожал, когда его подхватывали на руки и подбрасывали. Маме, впрочем, тоже нравилось оказываться в руках папы.
– Почему молчала? – хрипло прошептал Скальде, не сводя с меня взгляда, и послал вдогонку нетерпеливое: – Как назовем?